Семейные и служебные конфликты.

Основными сферами взрослого взаимодействиями, где мы сталкиваемся с меж­личностными проблемами, являются дом и работа. Именно семейные и служебные конфликты являются наиболее распространенным объектом исследования.

Э. Г. Эйдемиллер и В. Юстицкис указывают на несостоятельность идиллическо­го представления о семье, для которой характерны стабильность хороших отноше­ний и удовлетворенность всех семейной жизнью. Напротив, противоречия между личностью и семьей неизбежны, как и необходимость постоянного разрешения воз­никающих разногласий. В семье человек постоянно оказывается перед выбором — притерпеться к не удовлетворяющим его особенностям семьи, отстраниться или,

В. П. Левкович и О. Э. Зуськова делят все семьи на три основные группы с точки зрения уровня конфликтности: стабильные, т. е. справляющиеся с семейными кон­фликтами; проблемные — частично справляющиеся; нестабильные, не преодолева­ющие конфликт и имеющие негативную семейную ориентацию. Авторы считают, что основой семейных конфликтов является рассогласование между представлени­ями супругов относительно потребностей друг друга, между представлениями и ожиданиями одного по отношению к другому.

С точки зрения конфликтогенности выделяются несколько основных сфер жизнедеятельности семьи.

По результатам исследований авторов, на первом месте находится то, что называют «культурой об­щения» — соблюдение или несоблюдение супругами норм повседневной жизни. Далее следует недостаточное удовлетворение в семейном взаимодействии супру­гов потребности в защите Я-концепции, которая поддерживается удовлетворением потребностей в любви, ощущения своей значимости, чувства собственного досто­инства. Наконец, на третьем месте находятся две основные сферы взаимодействия: ролевая, связанная с удовлетворением ролевых потребностей супругов в соответ­ствии с позициями матери и отца, мужа и жены, хозяина и хозяйки; а также та часть жизни супругов, которая связана «свзаимной информированностью о различных сторонах жизни и личностных особенностях партнера».

Оказалось, что для разных типов семей характерны разные типы конфликтов. В группе стабильных супружес­ких пар конфликты возникают по преимуществу в ролевой сфере в силу неодноз­начного представления о семейных ролях, однако решаются, как правило, конст­руктивно благодаря общему благоприятному фону межличностных отношений. Конфликты в нестабильных семьях связаны главным образом с неудовлетвореннос­тью потребности в защите Я-концепции, а также с нарушением норм повседневной жизни. Проблемные пары занимают промежуточное положение.

Эти данные находят свое подтверждение и в других исследованиях на эту тему. Так, в работе А. И. Тащевой, где сравнивались стабильные и нестабильные (подавшие на развод или живущие раздельно) пары, оказалось, что последним свой­ствен высокий уровень рассогласования ролей, переоценка собственного вклада в исполнение семейных ролей и недооценка вклада партнера. Весьма существенные различия между стабильными и нестабильными парами получены автором при изу­чении их взаимодействия, а также при рассмотрении атрибутивных процессов в кон­фликтах.

Т. М. Мишина.предлагает различать три основных типа нарушений взаимодей­ствия в супружеских парах, вследствие которых в семье начинают доминировать отношения «соперничества», «псевдосотрудничества» и «изоляции».

В семьях, где преобладающим типом взаимодействия является «соперничество»,, отношения в целом имеют противоречивый, дружелюбно-враждебный характер; между супругами постоянно происходят открытые столкновения, ссоры, возника­ют взаимные упреки, агрессивные проявления. Семейные роли партнеров опреде­лены нечетко, в результате чего ни один из них не способен принимать на себя от­ветственность за пару как целое. В сферах заботы и опеки, главенствования и эмо­ционального принятия возникают противоречия, выливающиеся в конфликты.

В ситуации «псевдосотрудничества» отношения внешне выглядят ровными, с эле­ментами преувеличенной заботы о партнере. Поводы к возникновению конфликтов лежат во внесемейной сфере и связаны с индивидуальными трудностями или про­блемами, возникающими у супругов.

В случае «изоляции» отношения в семье обычно не имеют явного конфликтного характера. При внешней согласованности действий супруги эмоционально обособ­лены друг от друга, незаинтересованы друг в друге, брак поддерживается какими-то иными выгодами общего существования. Конфликты возникают, если «границы изоляции» нарушаются либо в сторону сближения, либо в сторону еще большей разобщенности (Мишина).

Богатый опыт изучения семьи и нарушений в ее жизнедеятельности накоплен в области семейной психотерапии и практического поиска механизмов семейной ин­теграции и устранения дисфункций. Однако этот опыт чаще относится к сфере внутриличностных конфликтов и кризисов, переживаемых человеком, которые и стано­вятся предметом работы психотерапевта.

Другая область семейного взаимодействия — это отношения родителей и детей. Эта сфера жизни людей уже приводилась в качестве примера того типа взаимодей­ствия, которое в силу развития ребенка, постепенного обретения им самостоятель­ности и взросления закономерно приводит к возникновению противоречий и их воз­можно обостренному протеканию, особенно в подростковом возрасте.

Л. Б. Фило­нов считает, что подросткам свойственно своеобразное поведение, ориентирован­ное на «поиск пределов допустимого». Оно выражается в провоцировании, почти сознательном обострении отношений, на которое идет подросток, цель которого со­стоит «в своеобразном выведывании» реакции других людей на некоторые его конк­ретные акты поведения. Он стремится соотнести ситуации общения с лицами, кото­рые ему представляются «противодействующими», и свое собственное поведение. В принципе он ищет типы возражений, виды оценок, способы спора и т. д. . В сущности, идет необходимый для нормального развития процесс овладения разнообразными формами социального взаи­модействия. Явление «провоцирования» в общении детей со взрослыми может иметь и другой смысл. По мнению западных исследователей, ребенок может «доставать» взрослого, пока у того не наступит реакция, например, в виде агрессивного эмоцио­нального срыва, потому что это освобождает ребенка от боязни в проявлении соб­ственных разрушительных чувств в действии (Бютнер).

Трудности перехода к новым формам отношений переживают обе стороны — как дети, так и взрослые. Часто они не готовы к расширению прав подростка в силу сохранения инерции «опекающих» отношений, а также в связи с сохраняющейся зависимостью детей от родителей и их реальной неспособностью к самостоятель­ным действиям и решениям (Драгунова).

«Бунтарское» поведение подростков, соответственно окрашивающее их отно­шения с родителями, само по себе может стать причиной осложнений и конфлик­тов в семье. Впрочем, далеко не все конфликты «отцов и детей» сводятся к этому. Основной проблемой их взаимоотношений являются трудности передачи культур­ных норм и представлений от одного поколения к другому. Известно, что ускорение темпов социального развития приводит к углублению разрыва между поколениями, что в условиях нестабильности и резких социальных изменений делает «отцов и детей» представителями не просто разных культур, но и разных «миров». Попытки реализации «родительской позиции» в этих условиях затруднены, а то и наталкива­ются на прямое сопротивление «детей».

Опыт изучения и психологической работы, связанной с уходом детей в религи­озные организации, выявил основные типы семейных ситуаций, порождающих у детей острую неудовлетворенность своим существованием.

Возникает она, как правило, в так называемых «авторитарных семьях», лишающих ребенка необходи­мой ему меры самостоятельности, а также в семьях с манипулятивным характером обращения родителей с ребенком, когда желаемое родителями поведение одобряет­ся и поощряется, а нежелательное подавляется. Результатом этого становится по­требность ребенка в «бегстве из домашнего плена». Обычно «драматические ситуа­ции, разыгрывающиеся в семье на религиозной почве, в глубине своей скрывают межличностный конфликт, существующий уже давно и ожидающий своего разре­шения» (Трунов). То же самое можно сказать и о других вариантах «ухо­да из семьи» вплоть до уличного беспризорничества, которое в условиях ослабле­ния социального контроля принимает довольно распространенные формы и являет­ся показателем семейного неблагополучия и, в частности, неэффективной реализации взрослыми родительских функций. В поисках более детального описания отношений родителей с детьми можно обратиться к психотерапевтическому опыту, в частно­сти, к работам А. И. Захарова, специалиста по детских неврозам.

Приведенные примеры описания конфликтов, возникающих во взаимодействии родителей и детей, сочетают психологический подход с анализом ситуации как в самой семье, так и социальной ситуации в целом. Сегодня такого типа работы явля­ются, пожалуй, наиболее распространенными (в противовес, например, психоана­литическим подходам, основывающимся на своей логике понимания глубинных се­мейных отношений).

Другая сфера межличностных отношений, для которой характерны возможные напряжения и конфликты, — это работа и взаимодействие в организации. Хотя в отечественной социальной психологии изучение трудовых коллективов было са­мым популярным направлением прикладных исследований и разработок, оно, в ос­новном, ограничивалось вниманием к психологическому климату в рабочих груп­пах, стилю руководства, мотивации трудовой деятельности, решению задач управ­ления и т. п. Гораздо меньше внимания уделялось отдельному человеку, его жизни в организации, стилю взаимодействия с окружением и, соответственно, возникаю­щим у него конфликтам.

Что представляют собой эти конфликты? Внутригрупповые отношения позже будут предметом нашего внимания. Говоря же о «персональных» конфликтах ра­ботника, чаще всего имеют в виду конфликты «по вертикали» (с руководителем). Считается, что это более напряженная линия взаимодействия и здесь чаще возни­кают конфликты, чем в отношениях «по горизонтали» (т. е. при взаимодействии с коллегами), поскольку в отношениях с руководителем могут персонифицироваться и более широкие проблемы отношений человека с организацией.

В западной литературе подобные ситуации получили специальное наименова­ние «индустриального конфликта». Оно используется применительно к широкому кругу явлений, куда относятся конфликты между различными социальными катего­риями работников в силу противоположности их интересов; противоречия органи­зационных структур; межличностные конфликты в системе формальных (между руководителями и подчиненными) и неформальных отношений (взаимоотношения в группе, конфликты между лидером и членами группы и др.), а также противоре­чия между формальной и неформальной структурами организации и даже внутри-личностные конфликты, переживаемые членами организации (ролевые конфлик­ты, явления фрустрации, тревожности, напряженности и т. д.).

В западной литературе проблемы в отношениях подчиненных и руководителей традиционно описываются как следствие стремления руководителей к контролю за деятельностью подчиненных и вызванного этим ответного сопротивления. Потен­циальные условия возникновения этого вида конфликтов связаны с расхождением позиций руководителей и подчиненных относительно зоны приемлемости контро­ля, поскольку руководители заинтересованы в его возможном увеличении, тогда как подчиненные, напротив, стремятся к автономии. «Пока один человек имеет власть над другим (независимо от природы отношений), всегда есть возможность того, что проявление этой власти будет рассматриваться как спорное или необосно­ванное. Конфликт возникает вследствие того, что стороны различаются в своем вос­приятии того, что образует "законное и обоснованное" проявление власти».

При этом власть может быть реально связана с фигурой конкретного начальни­ка, а может иметь безличный характер. Д. Кац и Р. Кан, авторы классического тру­да «Социальная психология организаций», на основании глубокого и тщательного анализа организационных проблем приходят к выводу о широком распространении подобных конфликтов. Так, по результатам одного из исследований национального масштаба, выполненных Р. Каном и его коллегами, установлено, что около полови­ны обследованных работников находятся в условиях явного конфликта. Причем в 88 % всех ролевых конфликтов указывалось на давление сверху, а в 57 % этих слу­чаев источник давления описывался безлично, как «компания» или «руководство».

При изучении конфликтов в трудовых коллективах отечественными специалис­тами в фокусе внимания обычно оказывались причины этих конфликтов. При этом в качестве типичных выделялись объективные факторы (недостатки в организации производственных процессов, неблагоприятные условия труда, несовершенство сис­темы его оплаты и др.), недостатки в деятельности руководителей (ошибочность ре­шений, недостаточная компетентность, недостатки стиля руководства и т. д.), проти­воречия в интересах членов рабочих групп, нарушения внутригрупповых норм пове­дения, а также их личностные особенности и другие причины.

На основании серии выполненных исследований по проблемам производствен­ных конфликтов нами была разработана типология конфликтов, основанная на вза­имосвязях, существующих между людьми в процессе трудовой деятельности. Эти взаимосвязи имеют функциональный характер (связаны с выполняемой людьми де­ятельностью и целями, достигаемыми ими в процессе этой деятельности), соци­альный (связаны с принадлежностью людей к одной организации и коллективу и, соответственно, нормативным характером их взаимодействия) и психологический (связаны с естественностью потребностью людей в общении и ее реализацией в группе).

В результате проведенных исследований предложенная типология получила эмпирическое обоснование. Были опрошены группы рабочих и инженерно-техни­ческих работников общей численностью более трех тысяч человек, которых в том числе просили оценить частоту возникновения конфликтов по тем или иным причи­нам. В результате обработки данных были получены четкие плеяды причин конф­ликтов, относящихся к одному типу. В первый тип вошли конфликты, причины ко­торых были связаны с основными целями деятельности, — неудовлетворительная работа товарищей, производственные трудности, неблагоприятные условия труда, словом, то, что препятствует успешной работе человека. Второй тип включал конф­ликты, также связанные с целями деятельности, но с теми из них, которые могут быть условно названы вторичными: конфликты из-за заработной платы, премии, распределения отпусков, сменности, перспектив роста. Третий тип конфликтов был связан с социальными отношениями участников трудовой деятельности, их принадлежностью к одной группе. Сюда вошли конфликты на почве трудовой дис­циплины и недовольства одной из сторон поведением другой. К этой же «поведен­ческой» группе присоединились конфликты «на личной почве» (возникающие в силу личностных особенностей участников взаимодействия).

Структура проблем, с которыми сталкиваются члены организации, испытывает на себе влияние более широкой социальной ситуации; понятно, что проведение по­добных исследований сегодня дало бы другие результаты. Приведенный пример ва­жен, на наш взгляд, не прямой информацией, а как демонстрация эффективности выведения типов противоречий, возникающих между людьми, из характера их вза­имосвязей в процессе деятельности. Как показали проведенные нами исследова­ния, именно в рамках этих взаимосвязей и существующих на их основе отношений могут возникать межличностные конфликты (Гришина, 1977).

Этот «горизонтальный» срез может быть дополнен иллюстрацией, заимствован­ной из исследований «вертикальной» оси отношений. С. И. Ериной принадлежит удачный опыт изучения ролевого конфликта в деятельности руководителя первич­ного производственного коллектива. Мастер представляет собой типичную маргинальную фигуру — человека, выполняющего свои функции в условиях противоречивых ожи­даний вышестоящего руководства и собственных рабочих (Дилемма, которая встает перед человеком в маргинальной позиции, заключается в том, что независимо от того, как он посту­пит, кто-то будет недоволен.)

Ерина в своей работе продемонстриро­вала реальность этой проблемы: если у мастера низка частота конфликтов с руководителем, то высока с коллективом, и наоборот. Чем выше уровень ролевого конфликта, пережи­ваемого руководителями, тем более возникающие у них конфликты с окружающи­ми затрагивают значимые стороны их взаимоотношений. Кроме того, для таких ру­ководителей был также характерен перенос конфликтов из области деловых отно­шений наличные взаимоотношения (Ерина, 1982).

Приведенные примеры характерны для подхода, пытающегося описывать возни­кающие конфликты в контексте определенных социальных условий и ситуаций. Именно такой подход имеет преобладающий характер в современных исследовани­ях конфликтов в производственных организациях.