История развития юридической психологии

Что касается преступлений, то история их существования столь же продолжительна, сколь продолжительна история рода человеческого на Земле. В самых первых главах Ветхого Завета, Первой книге Моисеевой, читаем о первом преступлении первых людей на Земле, вкусивших плодов от древа познания Добра и Зла (нарушение запрета Бога-отца), далее первое убийство. Каин принес от плодов земли дар Господу, а Авель - от первородных стада своего, однако Господь призрел (принял) дар только Авеля. "А на Каина и на дар его не призрел. Каин сильно огорчился, и поникло лице его." (Первая книга Моисеева. Бытие. 4:5)

И когда были они в поле, восстал Каин на Авеля и убил его.

А далее история показала, что люди продолжали совершать преступления, причем далеко не единичные и самые разные. Часть из них делали это неоднократно. Однако менялись времена, менялись люди, изменялось их представление о преступном и наказуемом. Что в одни эпохи и применительно к одним категориям людей считалось преступным, то в другие периоды и применительно к другим членам общества считалось допустимым. Например, запрещалось убивать свободного гражданина, но ненаказуемым считалось убийство раба.

Два наидревнейших табу, призванные подавить внутри общины зоологические половые побуждения и агрессивность, гласят: 1) не убивай своих родных - мать, братьев; 2) не вступай в половую связь со своей матерью и ее детьми - сестрами. За ослушание - смерть.

При освещении истоков происхождения правильного и неправильного в человеческих поступках и отношениях непосредственный интерес представляет положение древнеиндийского правового памятника - Законов Ману - о том, что различение права и неправа (дхармы и адхармы) - результат действия божественного творца: "Какое качество он установил для каждого при сотворении - зловредность или безвредность, мягкость или жестокость, дхарму или адхарму, правду или ложь, - то само по себе проникло в него" (Законы Ману, 1, 29).

В Законах Ману развивается представление об изменчивости дхармы от эпохи к эпохе, смене основных принципов образа жизни и поведения, а также отмечается общая тенденция движения от дхармы к адхарме, т.е. речь шла о постепенном и неуклонном качественном ухудшении поведения людей, ослаблении регулятивно сдерживающих начал и усилении, увеличении, умножении отклоняющегося поведения. В соответствии с этим все более усиливалась роль наказания.

1.1.1. Древний мир

Что касается древнего мира, то наибольший интерес представляют идеи Платона и Аристотеля.

Платонинтересовался причинами преступлений и анализировал их мотивы. Он писал о гневе, ревности, стремлении к наслаждениям, заблуждениях и неведении. Отстаивал принцип индивидуализации наказания. Оно должно, по мнению Платона, соответствовать не только характеру содеянного, но и побуждениям виновного, учитывать были ли проявлены коварство, жестокость либо имело место юношеское легковерие. В ранних трудах Платон даже писал, что наказание есть благо для преступника, которое способно восстановить гармонию в его душе. Уделяя большое внимание законотворчеству, отмечал необходимость учитывать несовершенство человека, стремиться предупредить преступление, добиваться того, чтобы в результате наказания человек становился лучше. Отмечал личный характер наказания, т.е. то, что оно не должно распространяться на потомков преступника даже в случае посягательства на государственный порядок. Необходимо отметить, что Платон добродетель связывал не с дурной наследственностью, а с воспитанием: "… добродетели учить можно... и что нет ничего удивительного, когда у хороших родителей бывают худые, а у худых хорошие дети".

Аристотель подчеркивал важную предупредительную роль наказания, ибо полагал, что люди воздерживаются от дурных поступков не из высоких побуждений, а из страха наказания, и большинство склонно предпочитать свои выгоды и удовольствия общему благу. Он был твердо убежден, что преступник становится испорченным по своей воле, но дух его должен господствовать над телом, а разум над инстинктом, как хозяин над рабом. Однако признавал и такие причины преступлений, которые коренились во внешних для преступника условиях: беспорядки в государстве, возможность легко скрыть похищенное, искусственная нужда, возникающая от чрезмерного богатства и действительной, крайней нужды бедняков, слабость и отдаленность наказания, подкупность и низость судей и т.д.

При оценке проступка Аристотель предлагал разграничивать тех людей, которые их совершили, учитывать какова роль внешних обстоятельств и роль характеристик самого правонарушителя в механизме противоправного поведения. В частности, он писал: "Когда действуют сознательно, однако не приняв решения заранее, то перед нами неправосудное дело: случается это между людьми из-за порыва ярости и из-за других страстей, вынужденные они или естественные. Причиняя этот вред и совершая такие проступки, люди поступают неправосудно, и имеют мест неправосудные дела, но из-за этого люди все-таки в каком-то смысле не "неправосудные" по складу и не "подлые". Дело в том, что причиненный вред не обусловлен их испорченностью. Когда же человек причиняет вред по сознательному выбору, он неправосудный по своему складу и испорченный. Суд поэтому правильно расценивает совершенное в порыве ярости как совершенное без умысла, ибо источником здесь является не тот, кто действует движимый пороком, а тот, кто разгневал" (Аристотель, "Никомахова этика").

Римский оратор, юрист Цицерон важнейшим источником преступлений считал "неразумные и жадные страсти к внешним удовольствиям, с необузданной необдуманностью стремящиеся к удовлетворению", а также надежду на безнаказанность. Отсюда признание важности наказания, преследующего цель и общей и частной превенции (предохранения), обеспечивающего безопасность общества.

Сенека - римский философ, политический деятель, писатель, как и Платон, полагал, что наказание должно стремиться как к исправлению виновного, так и к безопасности общества путем воздействия на других его членов. Сенека, как и Цицерон, прежде всего, обращает внимание не на причиненный вред, а на характеристики лица, совершившего преступление, содержание его воли.

1.1.2. Эпоха средневековья

- эпоха господства церкви, условия для развития научного знания практически исчезли с исчезновением возможности свободно излагать свои убеждения и критически относиться к достигнутому. Господствующим становится учение, что все человеку дано свыше, а в основе преступления лежит либо злая воля, либо предначертание свыше - злой дух, вселившийся в него. Основной постулат законности - все, что не разрешено - запрещено.

Фома Аквинский - наиболее крупный авторитет средневекового богословия считал, что для того, чтобы обезвредить людей порочных и не поддающихся убеждениям и наставлениям, необходимы страх и принуждения. Под влиянием страха и принуждения в людях развиваются прирожденные нравственные свойства и задатки, они приучаются к воздержанию от нарушения чужого покоя и совершения злых поступков и постепенно исправляются, преодолевая пороки и приобретая добродетельные привычки. Закон положительный должен брать людей такими, каковы они есть (с их недостатками и слабостями), не предъявляя чрезмерных требований (в виде запрещения всех пороков и всего зла).

Особое внимание в это время обращают на себя канонисты. Они решительно отрицают смертную казнь, основной целью наказания считают исправление преступников, казалось бы, отказываются от идеи возмездия. Стремятся в основу наказания за преступление положить ответственность человека, основанную на вине, выдвигают на первый план субъективный момент. Религия , по их мнению, не должна охраняться казнями. На практике церковь действительно не имеет права применения казни, но такое право может быть дано светской власти в случаях свершения тяжких преступлений. К числу особо тяжких преступлений все виды отклонений (в мыслях, поступках, делах) от официально одобренной церковью линии поведения. Всякое нарушение вероучения и одобренных им порядков объявляется действием врага, злоумышленным актом против бога, церкви, веры. Чтобы пресекать в корни любые поползновения еретиков на корню, знать не только поступки, но и мысли верующих, включается аппарат средневековой инквизиции (Франция, Германия, Испания - начиная с Х1 века). Европа озаряется огнями пылающих костров, на которых сжигаются еретики, воры, ведьмы, ученые. Все, кто так или иначе не вписывается в церковное представление о правоверном, правопослушном гражданине. Понятие "ересь" не имеет официального определения, что открывает широкие возможности для фабрикации обвинений практически против любого человека. Обстановка всеобщей подозрительности, страха, террора содействует доносам, оговорам, лжесвидетельству. Широко применяются жесточайшие пытки для получения признания обвиняемого. Сейчас в Мичиганском университете находится библиотека из 1400 книг с описанием средневековых пыток.

Особо старается испанская инквизиция: 350000 осужденных. Из них: 30000 сожжено на кострах живьем, 20000 - сожжено в изображении, 300000 - приговорено к другим видам наказания: посты, паломничества, ношение позорящих одежд, тюремное заключение, конфискация имущества и т.д. и т.п. треть всех этих приговоров была вынесена и приведена в исполнение во времена "Великого инквизитора" Томаса де Торквемады (1480-14980). Святая инквизиция просуществует до времен Французской революции.

1.1.3. Переходная эпоха или период Возрождения (XY-XY11 века)

В ожесточенной борьбе против религиозной идеологии и феодального строя рождалось новое, светское мировоззрение, создавались рационалистические концепции общественной жизни и регулирующих ее законов и норм. В связи с этим К.Маркс пишет: "Но уже Макиавелли, Кампанелла, а впоследствии Спиноза, Гуго Гроций, вплоть до Руссо, Фихте, Гегеля стали рассматривать государство человеческими глазами и выводить его естественные законы из разума и опыта, а не из теологии. Они следовали примеру Коперника…"

Гуго Гроций- голландский юрист, социолог, государственный деятель, писал, что вне разумного основания не должно быть и наказания и что результаты деяния должны влиять на возмещение вреда, а при определении наказания важно учитывать мотивы, субъективную сторону деяния.

О причинах преступности и мерах борьбы с ней пишут Локк, Гельвеций, Гольбах, Дидро, Вольтер и др. философы.

1.1.4. ХY111 век

В России о необходимости учитывать психологию преступников активно высказывался И.Т.Посошков (1652-1726), предлагавший различные способы допроса обвиняемых и свидетелей. Он объяснял, как детализировать показания лжесвидетелей, чтобы получить обширный материал для их изобличения, рекомендовал классифицировать преступников во избежание вредного влияния худших на менее испорченных.

В.Н.Татищев (1686-1759),известный деятель русского просвещения, автор "Истории Российской с наидревнейших времен", считал, что законы нарушают по незнанию и поэтому их необходимо изучать с детства, пока психика ребенка к этому очень восприимчива.

КнязьМ.М.Щербатов (1733-1790), историк и философ, автор "Истории Российской с давних времен", указывал на необходимость знания законодателем "человеческого сердца" и создания законов с учетом психологии народа. Он одним из первых поднял вопрос о досрочном освобождении исправившегося преступника, положительно оценивал фактор труда в перевоспитании преступников.

А.Н.Радищев (1749-1802), первый русский философ-материалист, в своей работе "О законоположении" выделил показатели, характеризующие как виды преступлений, так и лиц, их совершивших, а также мотивы и причины совершаемых преступлений, предложил меры предупреждения преступлений основывать на показателях психологии личности преступника.

Распространение идеи исправления и перевоспитания преступника заставило право обратиться к психологии для научного обоснования этих проблем. Однако сама психология, носившая в то время метафизический, умозрительный характер, не могла даже в союзе с уголовным правом разработать достаточно обоснованные критерии и методы изучения человеческой личности.

И все-таки именно в XY111 веке зарождается специализированная отрасль психолого-юридических знаний - криминальная, затем более широко - судебная, а в последствии - юридическая психология.

Наиболее интенсивно судебная психология развивается в Германии. Здесь впервые осуществляется эмпирический синтез фактов, касающихся психологии преступного поведения, психологии личности преступника и психологии свидетельский показаний.

В работах И.Грофбауэра "Психология и ее основные применения в судебной жизни" (1808) и И.Фридриха "Систематическое руководство по судебной психологии" (1835) сделана попытка использовать данные психологии в расследовании преступлений.

Французский ученый-математик Лаплас в "Опытах философии теории вероятностей" (1814) рассматривает вероятность свидетельских показаний наряду с вероятностью исходов судебных приговоров, резолюций на собраниях и т.д., пытаясь дать им оценку в математическом исчислении. Он считал, что элементы вероятности того, что данное показание соответствует действительности, слагаются:

· Из вероятностей самого события, о котором повествует свидетель;

· Из вероятностей четырех гипотез в отношении допрашиваемого:

А) свидетель не ошибается и не лжет;

Б) свидетель лжет, но ошибается;

В) свидетель не ошибается, но лжет;

Г) свидетель и лжет, и ошибается.

Лаплас понимал трудность оценки подобным образом правдивости или ложности показаний свидетеля из-за большого числа обстоятельств, сопровождающих факты, о которых они свидетельствуют, но считал, что суд в своих суждениях также опирается не на математическую достоверность, а лишь на вероятность.

Изучение проблем судебной психологии долгое время дальше этих попыток не шло. Во второй половине Х1Х века не только успешное развитие естественных наук, но и рост преступности во всех ведущих странах послужил толчком к дальнейшему оживлению и расширению судебно-психологических исследований.

1.1.5. Оформление юридической психологии как науки Х1Х -ХХ век

Конец Х1Х и начало ХХ века связаны с интенсивным развитием психологии, психиатрии и ряда юридических дисциплин. Что привело к необходимости оформления юридической психологии как самостоятельной научной дисциплины.

П.И.Ковалевский в 1899 году поставил вопрос о разделении психопатологии и правовой психологии, а также введении этих наук в курс юридического образования.

Примерно в это же время разворачивается борьба между антропологической и социологической школами уголовного права. Основоположником антропологическихисследований стал френолог Галль. Он разделил преступников на три категории и положил начало биологической классификации преступников. К первой категории он относил тех преступников, чьи врожденные качества позволяют им в самих себе находить опору в борьбе с соблазнами и дурными влечениями. Эти лица способны соотносить свои действия не только с законом, но и с более высокими идеалами. Вторая категория состоит, по мнению Галля, из людей, обездоленных от природы. В силу своих врожденных качеств, слабых и плохих, эти люди легко становятся жертвой преступных влечений. Третья категория занимает между двумя первыми промежуточное положение. Люди этой категории от природы предрасположены к совершению преступления, но им отпущено природой и дурное, и хорошее одновременно, а потому на преступный путь они вступают в зависимости от условий их среды. По мнению Галля, "преступления являются продуктом индивидов, их совершающих, а следовательно их характер зависит от природы этих индивидов и от тех условий, в которых эти индивиды находятся; лишь принимая во внимание эту природу и эти условия, можно правильно оценивать преступления".

Позднее идею наличия врожденного преступника ярко обосновал бывший тюремный врач, итальянский профессор судебной медицины Чезаре (Цезарь) Ломброзо:"Внезапно, однажды утром мрачного декабрьского дня, я обнаружил на черепе каторжника целую серию ненормальностей…, аналогичную тем, которые имеются у низших позвоночных. При виде этих странных ненормальностей - как будто бы ясный свет озарил темную равнину до самого горизонта - я осознал, что проблема сущности и происхождения преступников была разрешена для меня". "Преступниками рождаются", - настаивал Ломброзо в своих первых работах, позднее он признавал, что прирожденный преступник - только один из типов, наряду с ним существуют другие, которые становятся преступниками под влиянием условий развития и жизни. Первая работа Ломброзо вызвала бурную реакцию: одни авторы поддерживали Ломброзо, другие, исследуя лиц, совершающих преступления, оспаривали выводы Ломброзо. Сам Ломброзо вел дискуссии, расширяя рамки исследования преступников и причин совершения преступлений. В его поздних работах значительное место уделялось различным факторам внешней среды, влиявшим на преступность, причем со временем он все большее значение придавал социальным факторам, хотя и не отказывался от своего учения о прирожденном преступнике.

Взгляды Ломброзо развивали его ученики Рафаэль Гарофало и Энрико Ферри. Но они гораздо большее внимание уделяли социальным факторам преступности. По мнению Ферри, специфической чертой антропологической школы было то, что она признавала отличия преступников от нормальных людей их органическими и психическими чертами, наследственными и приобретенными, считала преступников особой разновидностью человеческого рода. Соответственно наказание рассматривалось в качестве обороны общества от этой "разновидности человеческого рода" - преступников. Сторонники данного направления были во Франции и других странах. В России были работы близкие антропологическому направлению у П.Н.Тарновской, Д.А.Чижа, Дмитрия Дриля, Минцлова и ряда других авторов. Однако среди большинства русских ученых и юристов теория Ломброзо поддержки не нашла. Наоборот, значительная часть ученых открыто выступила с резким осуждением.

Большой рост интереса к психологическим проблемам преступности и преступника имел место в русской науке в конце Х1Х и начале ХХ вв. так в вышедшей в 1871 году книге А.У.Фрезе "Очерк судебной психологии" впервые определен предмет судебной психологии. В основных работах Л.Е.Владимирова "Психологические особенности преступников по новейшим исследованиям" (1877), "Психологические исследования в уголовном суде" (1902) обосновывалась необходимость привлечения к судопроизводству экспертов-специалистов по психологии, которые имели бы право знакомиться с материалами дела, обследовать подсудимого, допрашивать участников процесса. С помощью медико-психологического исследования, полагал Владимиров, следует устанавливать физическую и психическую эволюцию преступника, возможные отклонения от нормы в психических процессах, определять свободу воли и мотивы преступления, семейную обстановку, где формировался преступник и т.д. Он считал, что как болезнь поражает преимущественно те организмы, гибель которых благоприятна для ее развития, так и социальные причины, порождающие преступления, ищут себе благоприятной почвы в индивидуальном характере. Также Л.Е.Владимиров пришел к выводу, что присяжные часто не анализируют доказательства, делая выводы о виновности, опираясь только на субъективные восприятия. Ошибочным положением в концепции Л.Е.Владимирова было, однако, утверждение, что эксперт-психолог в уголовном процессе является вторым судьей наряду с судьей-юристом, так называемым "судьей в белом", выводы которого штатный судья не в праве оценивать.

Появляются и другие работы Владимирова, Г.С.Фельдштейна, М.Н.Гернета и некоторых других ученых, в которых исследуется психология личности преступника.

Наиболее обстоятельная работа по судебной психологии принадлежала Гансу Гроссу. В его "Криминальной психологии", вышедшей в 1898 г., использованы результаты общепатологических экспериментальных исследований ряда психологов того времени (В.Вундта, Г.Эббингауза, Г.Рибо, А.Бине и др.).

В изучении психологии расследования преступлений серьезным шагом вперед было непосредственное применение экспериментального метода психологии. Один из создателей этого метода французский психолог Альфред Биневпервые экспериментальным путем изучал вопрос о влиянии внушения на детские показания ("Внушаемость",1900). Он приходит к выводу, что: 1) ответы на вопросы всегда содержат ошибки; 2) в целях правильной оценки показаний в протоколах судебных заседаний следует подробно излагать как вопросы, так и ответы на них.

В 1902 году эксперименты по определению достоверности свидетельских показаний производил немецкий психолог Вильям Штерн.Его задачей было не изыскание научно обоснованных приемов получения показаний свидетелей, как у Бине, а установление степени достоверности показаний.Опираясь на свои данные, Штерн утверждал, что свидетельские показания принципиально недостоверны, порочны, поскольку " забывание есть правило, а воспоминание - исключение". Итоги своих исследований Штерн доложил на заседании Берлинского психологического общества, они вызвали большой интерес в юридических кругах многих стран Европы. Впоследствии В.Штерн создал персоналистическую концепцию памяти, согласно которой память не является отражением объективной реальности, а выступает лишь как ее искажение в угоду узко эгоистическим интересам личности, ее индивидуалистическим намерениям, ее гордости, тщеславию, честолюбию и пр.

В России доклад Штерна вызывает бурную реакцию и находит достаточное количество поклонников, а профессора Петербургского университета Гольдовский О.Б., и Казанского университета Елистратов А.И. и Завадский А.В. самостоятельно проводят серию подобных экспериментов и приходят к аналогичным выводам.

Гольдовский: "Психологические основания ошибок очень различны и вывод из сопоставления картины, воспроизведенной свидетелем, с действительностью, получается очень печальной".

Завадский и Елистратов: "В.Штерн произвел ряд опытов над достоверностью свидетельских показаний. Опыты дали ему право составить такое положение: безошибочные показания будут исключением, правилом же должны считаться показания с ошибками. Положение это может считаться вполне установленным".

Характерным является отзыв об экспериментах Штерна обер-прокурора уголовно-кассационного суда Сената России И.Г.Щегловитова: "Новейшие наблюдения показывают, что свидетельские показания содержат множество непроизвольных искажений истины, и поэтому необходимо избегать установления внешней обстановки преступления исключительно при помощи свидетелей".

А.Ф.Кони в прениях по докладу Гольдовского "О психологии свидетельских показаний" резко выступил против выводов Штерна . Гольдовского: " Нельзя скрывать, что исследования Штерна крайне односторонни, нельзя также скрывать и того, что в сущности это столько же поход против свидетелей и судей и особенно присяжных заседателей".

Над вопросами свидетельских показаний в России работали также М.М.Хомяков, М.П.Бухвалова, А.Н.Берштейн и др. В 1905г. вышел сборник "Проблемы психологии. Ложь и свидетельские показания".

Развитие наук, в том числе о социальных явлениях, порождает стремление разобраться в причинах преступности, дать научное обоснование деятельности социальных институтов, занимающихся ее предупреждением. Таким образом, уже в Х1Х веке начинает складываться новый подход к решению данной проблемы, сутью которого является стремление вскрыть причины преступного поведения и на их основе составить программу практической деятельности по борьбе с преступлениями и преступностью.

1.1.6. История юридической психологии в ХХ веке

Конец Х1Х - начало ХХ века характеризуются социологизацией криминологического знания, когда причины преступности как социального явления начали изучать буржуазные социологи Ж.Кетле, Э.Дюркгейм, П.Дюпоти, М.Вебер, Л.Леви-Брюль и др., которые, применив метод социальной статистики, преодолели антропологический подход в объяснении преступного поведения , показав зависимость преступного поведения от социальных условий существования общества. Эти работы были, безусловно, прогрессивным явлением того времени.

Статистические исследования Жана Кетле и Эмиля Дюркгейма показали, что число аномалий в поведении людей (преступности, самоубийств, проституции) всякий раз неизбежно возрастало в период войн, экономических кризисов, социальных потрясений, что убедительно опровергало теорию "врожденного" преступника, указывая на социальные корни этого явления.

Начало ХХ столетия в России связано с интенсивным развитием психологии и психиатрии и ряда правовых наук. Этими проблемами занимаются И.М.Сеченов, В.М.Бехтерев, С.С.Корчаков, В.П.Сербский, Г.Португалов и др. В результате активной разработки проблем психологии, психиатрии и права возникла необходимость в оформлении юридической науки как самостоятельной научной дисциплины. П.И.Ковалевский в 1899г. поставил вопрос о разделении психопатологии и юридической психологии и введения этих наук самостоятельно в курс юридического образования.

Значительное количество работ этого времени посвящено актуальной проблеме психологии свидетельских показаний: О.Гольдовский "Психология свидетельских показаний"(1904), А.И.Елистратов "О влиянии вопросов без внушения на достоверность свидетельских показаний"(1904), Елистратов и Завадский "К вопросу о достоверности свидетельских показаний"(1904), Хомяков "О психологии свидетеля"(1903) и др.

Значительный интерес для ученых и практиков представляла личность преступника и преступность как психологическое явление. К их изучению с помощью экспериментальных методов обращался В.М.Бехтерев. полученные им результаты были опубликованы в 1902 году в книге "Об экспериментальном психологическом исследовании преступников".

Особый интерес вызывает исследование показаний несовершеннолетних. Результаты, свидетельствовавшие о несовершенстве этого источника доказательств, вели к поиску возможной их замены другими доказательствами, попытками с помощью психологии, особенно экспериментальной психологии, выяснить истину, провести "объективную проверку" показаний обвиняемых, потерпевших, свидетелей.

Одним из объективных источников доказательств, которые должны были приобрести большее, чем свидетельские показания значение, по мнению ученых того времени, являлась судебно-психологическая экспертиза, с помощью которой можно оценивать не только личность преступника, причины преступлений, но и достоверность показаний. Следует отметить, что в чистом виде психологическая экспертиза в дореволюционном процессе не проводилась. Психологические вопросы ставились на разрешение только психиатрической экспертизы.

Разработка и применение методов психологической диагностики, в частности ассоциативного эксперимента, предложенного К.Г.Юнгом, системы жестов А.Бине и А.Симона, психологических проб Куве, позволили использовать их в практике судебно-психологических экспертиз. В русской правовой науке имело место скептическое отношение к психологическим тестам и со стороны судебно-психологических исследований специалистов в уголовном процессе, и со стороны тех, кто занимал более умеренную позицию.

В это время общество увлекается попытками выделить преступника по каким-то отдельным чертам из общего круга. Ведутся многочисленные френологические исследования, в основе которых лежит утверждение о возможности определить личностные особенности и даже предрасположенность человека к преступлению по изучению внешнего строения черепа, наличию на нем шишек, бугров ли углублений. Развивается графология, основной задачей которой является определить черты личности преступника на основе анализа почерка. Физиогномика - по особенностям строения лица, его чертам, морщинам, типу и др. признакам.

Появляются работы, посвященные использованию внушения и гипноза в уголовном судопроизводстве. Гипноз применяется в расследовании преступлений и судебном разбирательстве отдельных уголовных дел. Так, в 1896г. при участии В.М.Бехтерева применяется гипноз к подозреваемой в убийстве своего мужа Марии Румянцевой, совершившей преступление в результате суггестии фельдшера И.Хрисанфова, ее любовника и "домашнего доктора". Экспертной комиссией, которая проводит несколько сеансов гипноза с обвиняемой, дается заключение, подтверждающее версию следствия. (Крылов И.Ф. Были и легенды криминалистики, Л., 1987, с.160-167). В дальнейшем, однако, это направление практического применения не получило.

Огромный вклад в развитие юридической психологии внесли выдающиеся русские юристы, центральное место среди которых, несомненно, занимает Анатолий Федорович Кони.

Разрешение теоретических и методологических проблем юридической психологии в России продолжалось и после установления Советской власти. Изучалась проблема использования психологического знания в дознании, предварительном следствии и в суде. Было сделано все необходимое для продолжения и развития научных исследований в этой области знаний. Уже в то время в доказательственном праве новой системы правосудия экспертиза, т.ч. и психологическая, заняли первое место. В инструкции для народных следователей отмечалось, что с целью повышения качества освидетельствования и осмотра следователи могут приглашать специалистов, обладающих специальными познаниями.

В области судебной психологии активно работают В.М.Бехтерев, А.Ф.Кони. Продолжает работу С.В.Познышев, используя психологию, пытается раскрыть причины совершения конкретного преступления отдельными лицами. Его книга, "Криминальная психология. Преступные типы", вышедшая в 1926 г., становится итогом исследований. Познышев считает, что преступность порождается и изменяется под влиянием внешних, окружающих личность условий, а также того, что организм получил в наследство от предков, поэтому ни одно преступление нельзя объяснить исключительно внешними причинами, игнорируя особенности личности, его совершившей. Познышев определил преступный тип как сочетание особенностей характера и взглядов человека, создающих уклон личности в сторону преступления, в силу которого человек выбирает преступный путь, тогда как другие люди, если им придет в голову мысль о преступлении, воздержатся от его совершения. По мнению Познышева, преступления совершают два типа людей: 1) с преобладанием в сознании благожелательного представления о преступлении и наличием влечения к нему; 2) с доминирующим значением в совершении преступления давления внешней среды и сравнительно слабым влиянием "крипнорепульсивной части конституции человека".

Судебно-психологические исследования проводились в основном в институтах и кабинетах по изучению личности преступника и преступности, которые начали организовываться в 1923г. В 1925 г. впервые в мире в России открывается Государственный институт по изучению преступности и личности преступника. Он координирует работу кабинетов по изучению названной проблемы в Москве, Ленинграде, Саратове, Свердловске, Ростове.

В 1927 г. при Московской губернской прокуратуре создается лаборатория экспериментальной психологии, в которой А.Р.Лурия проводит исследования с целью выяснения возможности применения методов экспериментальной психологии, в частности ассоциативного эксперимента, для раскрытия и расследования преступлений и были сформулированы принципы работы прибора, получившего впоследствии наименование лай-детектора или "детектора лжи" или полиграфа. В советской психологической литературе того времени доминирует резко отрицательное отношение к этому прибору и к его применению на практике.

В Московском Государственном институте экспериментальной психологии А.С.Тагер проводит эксперименты по психологии свидетельских показаний. Он составил обширную программу исследований, которая охватывает формирование свидетельских показаний от процесса восприятия фактов и явлений в различных ситуациях до их процессуального закрепления.

Ведется работа по изучению психологии заключенных. В частности, М.Н.Гернет в середине 20-х он издает работу, посвященную этой проблеме, основанную на огромном материале, однако, не содержит глубоких выводов относительно особенностей психики заключенных.

В 1931 г. Государственный институт по изучению преступности и личности преступника был реорганизован в Институт уголовной и исправительно-трудовой политики. В середине 30-х вместо криминологической секции была создана центральная криминологическая лаборатория. Однако никакие психологические и патопсихологические исследования после этих мероприятий уже не проводятся, а в конце 1935 г. прекращаются и смежные с судебно-психологическими криминологические исследования.

В июле 1936 г. принимается постановление ЦК ВКП (б) "О педологических извращениях в системе Наркомпросов". Закрыты или реорганизованы почти все психологические научно-исследовательские учреждения, прекращена разработка психологических проблем в социальной сфере, управлении и т.д., психология практически подчинена педагогике. И в этаком состоянии она пребывает на протяжении 30 лет.

В практической деятельности сотрудников правоохранительной системы тоже происходят резкие изменения. В 1934 г. в уголовно-процессуальное законодательство вносятся изменения, упрощающие процедуру предварительного следствия. Через некоторое время и это становится излишним: в практику внедряется внесудебный разбор уголовных дел и внесудебные репрессии. Применение психологических знаний привело бы к опровержению других "доказательств". Психология в сфере судопроизводства стала не только лишней, но и вредной. Психологи практически изолированы от вопросов следственной и судебной деятельности. Их изгнали даже из криминалистики, которая в предшествующие полвека активно развивалась с помощью психологии.

Итак, в начале 30-х исследования по судебной, психологии, так же как и исследования в области трудовой, медицинской, социальной психологии остановлены, и до середины 50-х годов развитие этой науки прервалось.

Лишь в 1964 году принимается постановление ЦК КПСС "О мерах по дальнейшему развитию юридической науки и улучшению юридического образования в стране", которое восстанавливает юридическую психологию во всех юридических вузах страны. В 1965-66 годах началось чтение специальных курсов юридической психологии в юридических вузах Москвы, Ленинграда, Минска и некоторых др. в 1966 г. проводится Всесоюзный семинар по вопросам преподавания юридической психологии и основных проблем этой науки.

В мае 1971г. - в Москве первая Всесоюзная конференция по судебной психологии, в июне в Тбилиси - на 4-м Всесоюзном съезде психологов работает отдельная секция по судебной психологии. Осенью 1986г. в Тарту (Эстония) - Всесоюзная конференция по юридической психологии. Широко обсуждаются проблемы методологии и структуры юридической психологии, задачи ее отраслей (криминальной психологии, психологии потерпевшего, психологии предварительного следствия и др.). В 1989 г. в Ленинграде - Всесоюзный семинар-совещание преподавателей юридической психологии всей страны. Утверждена программа курса "Юридическая психологии", предложенная профессором В.Л.Васильевым.

В 1970 году Американским национальным центром психического здоровья опубликован доклад, включающий обзор 45 исследований предполагаемой связи хромосомных аномалий с преступностью. Синдром Клайнфельтера: хромосомные нарушения типа 74 ХУУ при нормальном наборе хромосом у мужчин 46ХУ у преступников встречаются в 36 раз чаще. Всего исследовано 5342 преступника, при этом была специально подобрана группа лиц высокого роста, что якобы чаще всего связано с агрессивным поведением при хромосомных нарушениях. Среди этих лиц лишь у 2% обнаружены хромосомные нарушения, среди преступников любого роста - 0,7%, среди контрольной группы законопослушных граждан, которая составляла 327 человек, - 0.1%.

По существу это исследование установило некоторую минимальную связь хромосомных аномалий не столько с преступностью, сколько с душевными заболеваниями. На Международной конференции во Франции в 1972 году исследователи разных стран высказали единодушное мнение, что зависимость между генными нарушениями и преступностью не подтверждается статистически.

Таким образом, теория хромосомных аномалий, как когда-то и антропологическая теория преступности, при более тщательном изучении не нашла своего подтверждения и была подвергнута серьезной обоснованной критике.

В это же время проводятся активные исследования природы агрессии. Этим занимаются Бандура, Д.Бергковец, А.Басс, Э.Квятковская-Тохович, С.Н.Ениколопов и др.

В настоящее время в западной криминологии наибольший удельный вес занимают социально-психологические теории преступности, объясняющие механизмы усвоения так называемой деликвентной морали механизмами нейтрализации морального контроля, защитными механизмами.

Итак, исследования специалистов в области юридической психологии за последние 30 лет имеют достаточно широкий диапазон. Это не только общие вопросы юридической психологии, но и вопросы использования судебно-психологической экспертизы, психологии дознания и предварительного следствия, профессиограммы юридических профессий, психологии личности правонарушителя, исправительно-трудовой психологии и т.д. позитивные изменения наблюдаются и в плане организации научных исследований со смежными областями - социологией, педагогикой и различными отраслями юриспруденции.