Священномученик Анатолий, митрополит Одесский 16 страница

Как видно из протоколов, на вопросы о знакомых сотрудниках по Христианскому студенческому движению, близких духовных чадах и собратьях-священниках отец Владимир называл или покойных, или лиц, находящихся вне досягаемости властей, или просто отказывался отвечать; говорил он лишь о том что и без него было известно сотрудникам НКВД.

2 ноября было составлено заключение по следственному делу; отец Владимир обвинялся в том, что он был "активным участником и организатором контрреволюционной нелегальной монархической организации церковников - последователей "ИПЦ", среди своих единомышленников проводил большую контрреволюционную работу, направленную к свержению соввласти и реставрации монархического строя в СССР, то есть в преступлении, предусмотренном ст. 58, п. 10 и 11 УК РСФСР".

Следственное дело было направлено на рассмотрение тройки при УНКВД СССР по Московской области, которая 3 ноября 1937 года постановила "Амбарцумова Владимира Амбарцумовича расстрелять".

5 ноября священномученик Владимир был расстрелян на Бутовском полигоне под Москвой. На запросы родных отвечали: осужден на 10 лет без права переписки. В начале 1956 года сын отца Владимира, уже ставший в это время священником (отец Евгений Амбарцумов принял священнический сан в 1951 году; был настоятелем Свято-Троицкого собора Александра-Невской Лавры в Ленинграде; скончался 26 ноября 1968 года), подал в Прокуратуру заявление с просьбой предоставить сведения о судьбе отца. В полученном ответе говорилось, что отец Владимир умер 21 декабря 1942 года в лагере от заболевания почек. Дата эта родными не была воспринята как день смерти, и о ней не вспоминали. Отпевание решено было совершить 24 мая, в день памяти Валентины Георгиевны Амбарцумовой. По воспоминаниям дочери, "отпевали папу в доме отца Евгения в Шувалове. Отпевание совершало четверо священнослужителей, хорошо его знавших - отец Михаил Соловьев... отец Петр Гнедич... отец Евгений... и еще один иеромонах. Еще кроме того, были... старые друзья моих родителей - Анна Никандровна Сарапульцева и Авенир Петрович, и вся семья Амбарцумовых..." Земля была захоронена на Ваганьковском кладбище в Москве в могилу Валентины Георгиевны.

"Память о твоем папе у меня глубоко в сердце: при жизни он был для меня одним из самых близких по духу и дорогих для души людей, а теперь он сияет мне из Вечности, как сияют многие из великих христиан трех первых веков нашей эры... Тогда семьи подобных твоему папе считали себя счастливыми, имея близких покровителей в Царстве Небесном", - писал в то время Н. Е. Пестов. "Твой папа был для меня большим другом. В жизни мы встречались с ним на очень "узких дорожках", да таких опасных, что только в "сказке сказать". Я рада, что мне удалось ему много помогать и во многом. Он у нас почти жил, наш дом был ему родным, и наши скорби и радости были общими. Я знаю, что он меня там встретит", - писала его жена Зоя Вениаминовна Пестова.

Чтобы узнать подлинные обстоятельства кончины священномученика Владимира, его дети и внуки в течение многих лет молились святому великомученику Артемию, помогающему отыскивать пропавших (память 20 октября/2 ноября). Весной 1989 года родственники подали заявление в Прокуратуру с просьбой выдать копию свидетельства о реабилитации и в августе получили справку, в которой говорилось, что постановление тройки от 3 ноября 1937 года аннулировано "из-за недоказанности преступления". В управление КГБ был подан запрос о причине и месте смерти.

1 ноября, накануне дня памяти святого великомученика Артемия, Лидия Владимировна читала его житие и молилась; ночь со 2 на 3 ноября прошла почти без сна. Наутро семья узнала, что отец Владимир принял мученическую кончину: 3 ноября один из его внуков был приглашен в КГБ, где ему сообщили, что именно в этот день, 3 ноября, в 1937 году постановлением тройки отец Владимир был приговорен к расстрелу и 5 ноября того же года расстрелян.

По одному делу с ним были осуждены и расстреляны Владимир Алексеевич Комаровский, художник-иконописец, и Сергей Михайлович Ильин.

5 ноября 1989 года, через 52 года после расстрела священномученика Владимира, отец Глеб Каледа отслужил по нему заупокойную литургию. На Юбилейном Архиерейском Соборе 2000 года священномученик протоиерей Владимир Амбарцумов был прославлен в лике святых.

Священномученик Владимир Лозина-Лозинский, протоиерей (память 13 декабря по старому стилю)

Священномученик Владимир Константинович Лозина-Лозинский, протоиерей, родился 26 мая 1885 года в городе Духовщина Смоленской губернии, в семье земских врачей. Родители его по убеждениям были народники. В 1888 году мать будущего священномученика заразилась тифом, ухаживая за больными в земской больнице, и умерла. Овдовев, отец Владимира с сыновьями вернулся в Санкт-Петербург, получил место врача на Путиловском заводе и через некоторое время женился. Большая семья, в которой родилось ещё трое детей, была очень дружной, но особым благочестием не отличалась.

Владимир рос очень болезненным и впечатлительным ребёнком, необыкновенно добрым и бескорыстным. Ему был присущ врождённый аристократизм, он прекрасно говорил на европейских языках.

В 1904 году Владимир успешно окончил гимназию Императорского Человеколюбивого общества и сразу поступил на юридический факультет Университета.

В 1910 году он поступил на службу в Правительствующий Сенат. Одновременно молодой юрист продолжал изучать историю архивного дела и через два года окончил археологический институт.

Когда началась I Мировая война, Владимир Константинович, как и многие патриотически настроенные люди, стремился на фронт, но не был взят на действительную службу по состоянии здоровья. В должности помощника начальника Петроградской Санитарной автомобильной колонны он руководил перевозкой раненных с Санкт-Петербургских вокзалов и распределял их по госпиталям, самозабвенно работая целыми сутками.

Когда в 1917 году большевики закрыли Сенат, Владимир Константинович поступил на работу статистиком на Московско-Рыбинскую железную дорогу. Желание стать священником, по-видимому, вызрело в будущем священномученике постепенно, под влиянием русской катастрофы 1917-го года. Большим потрясением для него явилось также самоубийство любимого брата Алексея в 1916 году. Впервые он заявил о своём решении стать священником в дни, когда начались открытые гонения на Церковь. В 1920 году Владимир Константинович был зачислен на первый курс Богословского Института в Петрограде, а в ноябре подал прошение о рукоположении.

После рукоположения он служил в университетской церкви Всех Святых, в 1923 году являлся настоятелем этого храма, который к тому времени был переведён на Биржевую линию, дом 8 (в квартиру академика И. И. Срезневского).

Батюшка неоднократно подвергался аресту: в 24 году по делу "Спасское Братство". Затем, он был арестован в феврале 1925 года и приговорён к десяти годам лагерей по обвинению в монархическом заговоре и служении панихид с поминовением Императорской Семьи.

Сначала он отбывал срок на Соловках. Лагерную жизнь батюшка принимал смиренно и безропотно. Он со всеми был приветлив, ласков, любил шутку, острое словцо. По воспоминаниям соузников-соловчан, аристократизм его поведения не исчезал даже тогда, "когда он отвешивал вонючую воблу" в продовольственном ларьке, разносил посылки или мыл управленческие уборные. Но врождённый такт "и, главное, светившаяся в нём глубокая любовь к человеку сглаживали внешние различия с окружающими". Он был "так воздушно-светел, так легко-добр, что кажется являлся воплощением безгрешной чистоты, которую ничто не может запятнать".

На Соловках отца Владимира посещали родные, которые вскоре добились смягчения приговора: в ноябре 1928 года заключение в лагере заменили пятилетней ссылкой в Сибирь. Пробыв несколько месяцев в пересыльной тюрьме Ленинграда, батюшка был отправлен в глухую деревню Пьяново, что в 150 километрах от города Братска Иркутской области.

Одновременно с отцом Владимиром в той же деревне отбывал ссылку также отправленный с Соловков епископ Василий (Зеленцов, память 22 марта), непримиримый противник политики митрополита Сергия (Страгородского).

Из Пьянова Владыка Василий послал своё последнее послание Патриаршему Местоблюстителю не только с требованием отказаться от Декларации 1927 года и с угрозой в противном случае подвергнуть того проклятию, но и с призывом бороться с советской властью всеми способами - вплоть до террора и вооружённых восстаний. Вскоре после отправления этого письма, епископ Василий мученически погиб.

После освобождения батюшка с 1934 года служил в Новгороде, став в 1935 году настоятелем кафедрального Михаило- Архангельского собора, что на Прусской улице. Правящим архиереем Новгородской епархии в то время являлся архиепископ Венедикт (Плотников), знакомый отцу Владимиру по совместному служению в Петрограде.

1(14) мая 1936 года протоиерей Владимир был арестован вновь, отправлен на обследование в областную больницу для душевнобольных, где признан вменяемым, и 26 ноября (8 декабря) 1937 года вместе с группой прихожан опять подвергнут аресту по 58 статье, оговорен как член группы "Народная демократия на основе неогосударственного капитализма", а 13 (26) декабря того же года, в Новгороде расстрелян по решению "Особой Тройки" от 6(19) декабря. Место его захоронения Господь оставил сокровенным.

Причислен к лику святых Новомучеников и Исповедников Российских на Юбилейном Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви в августе 2000 года для общецерковного почитания.

Священномученик Владимир Мощанский (память 25 августа по старому стилю)

Священномученик Владимир Мощанский родился 15 июня 1866 года в селе Заборовье Есеновского уезда Тверской губернии в семье священника Димитрия Мощанского. Мать его, Анна, рано осталась вдовой; будучи очень набожной, она кормила бедных и нищих, и когда она умерла, все они пришли хоронить её - только тогда многие увидели, сколь многим она благодетельствовала.

После окончания Тверской Духовной Семинарии, Владимир Димитриевич женился на дочери священника Иоанна Димитриевского - Евдокии, и вскоре был рукоположен в сан диакона ко храму в селе Рогачеве Ржевского уезда. В их семье родилась дочь и три сына. При рождении четвёртого ребёнка Евдокия Ивановна умерла. Отец Владимир остался с маленькими детьми, воспитывать которых ему помогала незамужняя сестра Евдокии, Александра Ивановна.

Через некоторое время, диакона Владимира рукоположили в сан иерея Успенского храма в селе Спасском, Кашинского уезда. Здесь батюшка служил до 1924 года, до самого закрытия храма большевиками.

Перед закрытием было совершено последнее богослужение: храм был полон молящимися, все стояли на коленях, многие плакали. До ближайшего города Кашина священника провожал весь приход - шли пешком тридцать километров. Отец Владимир поселился в Вышнем Волочке в доме своего отца, который к тому времени уже умер. Служил батюшка в зимнем соборе. Несмотря на усилившиеся гонения, служб он не прекратил, по городу же ходил в рясе, проповедуя Слово Божие своим облачением. В свободное время он занимался воспитанием и образованием своей внучки Ольги, обучая её всем предметам по старым дореволюционным учебникам, но прежде всего обучил молитвам.

Когда в школе стали проверять её знания, то приняли Ольгу сразу в пятый класс. Ребёнок всё воспринимал с детской простотой и наивностью. Однажды в школе ей велели выучить частушку: "Нынче в церковь не ходила и не каялась попу, я такого крокодила даже видеть не хочу". Придя домой, она с детским простодушием прочла эту частушку дедушке. Александра Ивановна только ахнула и сказала: "Да что же это такое?". А отец Владимир промолчал, внимательно посмотрел на внучку и сказал: "А ты подумала, Оля, что твой дедушка - священник?". И такое раскаяние у неё было, что она упала на колени и попросила прощения.

Здоровье батюшки слабело и он уже не всегда мог служить Литургию, но приходил в храм молиться, крестил младенцев, служил панихиды на Пятницком кладбище. На это кладбище он приходил во все родительские субботы, здесь в Ильинской церкви служил когда-то его отец и за алтарём этой церкви было семейное захоронение Мощанских. Но прежде чем пришли сюда, батюшка шёл в другое место кладбища, где тогда не было захоронений, служил панихиду и молился там, как будто ему было открыто, что не в родовой, а в тюремной могиле ему суждено быть погребённым.

13 февраля 1938 года, несмотря на почтенный старческий возраст (отцу Владимиру шёл семьдесят второй год), батюшку арестовали. Отца Владимира обвиняли в проведении антисоветской агитации. Опросив "дежурных свидетелей" следователь стал допрашивать старца. Батюшка виновным себя в антисоветской агитации не признал и из всех свидетельских показаний подтвердил только свой разговор с учениками восьмых-девятых классов, который состоялся в ноябре 1937 года. Отец Владимир сказал тогда: "Учёный Павлов перед смертью завещал, чтобы имеющиеся церковные здания не ломать и не занимать под музеи, вот видите, и учёные идут за религией".

В конце апреля было составлено обвинительное заключение. 27 июня 1938 года состоялся суд. Отец Владимир, выслушав все выдвинутые против него обвинения, возразил, что если когда что и говорил, то не с целью агитации.

Судьи вынесли приговор - семь лет заключения с последующим поражением в избирательных правах на три года. Батюшка подал жалобу, прося пересмотреть приговор. На время пересмотра приговора отца Владимира поместили в Вышневолоцкую тюрьму. Камеры здесь были переполнены, заключённым почти круглосуточно приходилось стоять, даже на полу не было места прилечь, доходило до того, что когда надзиратель открывал дверь, то люди непроизвольно вываливались в коридор.

Батюшка в тюрьме строго постился и почти все посылки, которые ему передавала Александра Ивановна, раздавал сокамерникам. Здоровье его всё ухудшалось, тюремная администрация не принимала никаких мер, в конце концов заключённые в камере возмутились, стали стучать в железную дверь и кричать: "За что вы мучаете старого священника? В чём он виноват? Мы тоже верим в Бога". Однако тюремные власти не улучшали положения священника, он по-прежнему оставался в общей камере. Не вынеся тяжёлых условий заключения, протоиерей Владимир Мощанский скончался 25 августа (7 сентября н. ст.) 1938 года.

Заключённые сами сделали гроб. Батюшку одели в чистое бельё, которое он хранил в тюрьме на случай смерти. Гроб поставили на телегу и повезли на Пятницкое кладбище мимо дома священника. Александра Ивановна не знала о его смерти, и ещё несколько дней носила в тюрьму передачи. После смерти отца Владимира, его образ стал являться начальнику хозяйственной части тюрьмы. Куда бы он ни шёл, чтобы он ни делал, перед его взором стоял старый священник. Это продолжалось и ночью. На рассвете девятого дня с момента кончины отца Владимира, едва рассеялись сумерки, он пошёл по улице в сторону кладбища. Не зная, где жил батюшка и его близкие, но непроизвольно, по внушению Божию, он остановился перед домом священника и постучал в окно. Александра Ивановна открыла форточку и спросила, что ему нужно. "Выйдите, оденьтесь, ваш дедушка умер, я покажу вам могилу". Он отвёл её на кладбище и показал могилу отца Владимира. Была она на месте, где ещё при жизни батюшка служил панихиды. Впоследствии на этом месте был поставлен крест и погребены сын и дочь священника - Владимир и Ольга.

6 (19 н. ст.) сентября 1999 года канонизован как местночтимый святой Тверской епархии.

Причислен к лику святых Новомучеников и Исповедников Российских на Юбилейном Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви в августе 2000 года для общецерковного почитания.

Священномученик Гавриил (Масленников) (память 5 ноября по старому стилю)

Священномученик Гавриил родился в 1871 году в городе Михайлове Рязанской губернии в семье кузнеца Михаила и жены его Ольги, у которых было одиннадцать детей. Родители Гавриила отличались благочестием и воспитывали детей в православном духе. Гавриил окончил городское училище и, как и старший его брат Василий, избрал профессию кузнеца. Образование, полученное в городском училище, ощущалось Гавриилом как недостаточное, и он много времени посвящал чтению книг, и в особенности духовных, занимаясь самообразованием.

С 1893 по 1896 год Гавриил Михайлович служил в 171-м полку в городе Варшаве в звании ефрейтора. Был участником русско-японской войны. За проявленную в боях отвагу он был награжден Георгиевским крестом. Во время военных действий Гавриил Михайлович попал в плен. После освобождения из плена и возвращения по окончании военной службы домой он работал кузнецом, арендуя кузницу в Печерских Выселках Михайловского уезда, а затем - в селе Прилучье. В это время он женился на Татьяне Ивановне Бориной, глубоко верующей девушке из семьи мещан города Коврова Владимирской губернии. Впоследствии у них родилось одиннадцать детей, из них в живых остались два сына и три дочери, которым они по мере сил старались привить начала веры и благочестия.

Глубокие познания, полученные путем самообразования, и нравственный авторитет Гавриила Михайловича были таковы, что жители города Михайлова избрали его в 1920 году городским головой.

В начале двадцатых годов у Гавриила Михайловича стало стремительно ухудшаться зрение; врачи отнесли это на счет его профессии кузнеца и настоятельно стали советовать оставить ее. Долго думал Гавриил Михайлович, как быть. В душе оживало давнее желание стать священником. Его не страшили идущие повсюду гонения на Русскую Православную Церковь, но смущали собственный преклонный возраст и отсутствие специального образования. Он жаждал стать всецело служителем Господа, но недоставало решимости, так как он считал себя недостойным служения столь высокого. Но однажды во сне он увидел умершую мать, которую он отпевает, находясь в сане священника. Этот сон он почел благоприятным знаком к принятию решения. В 1924 году он поехал в Рязань к архиерею, сдал экзамены на знание богослужения и Священного Писания, а также основных положений православного вероучения и был рукоположен в сан диакона ко храму Рождества Богородицы в селе Маково Михайловского района.

В 1925 году диакон Гавриил был рукоположен в сан священника ко храму Покрова Божией Матери в селе Самодуровка (ныне село Солнечное) Михайловского района.

Священническое служение стало для отца Гавриила великой отрадой и утешением. Он любил богослужение и храм, это чувствовали прихожане, и это привлекало их к церкви, тем более, что отец Гавриил, будучи человеком высоконравственным, до своего рукоположения пользовался среди жителей большим авторитетом.

Во время гонений на Русскую Православную Церковь в начале 1930-х годов в районное отделение ОГПУ города Михайлова пришла разнарядка - арестовать некоторое число жителей, в первую очередь подлежали аресту священники. 11 марта 1931 года сотрудники ОГПУ арестовали отца Гавриила и нескольких верующих женщин - псаломщицу Марию Сибикину и старосту храма архистратига Михаила в городе Михайлове Софью Чканникову, а вместе с ними сестру жены священника, Анну Комарову.

Поскольку арестовывали тогда не за конкретные преступления, а за принадлежность к духовному сословию и служение Церкви, то главной задачей для ОГПУ был поиск священно-церковнослужителей. Одна из инспекторш ОГПУ так описывает свою деятельность в докладной записке вышестоящему начальству. "16 марта 1931 года мне была поручена оперативная работа по выявлению гражданки Сибикиной Марии Михайловны, то есть ее духовного звания, что и было сделано. Я пошла в сторожку к монашенкам собора, которые знают, где таковая гражданка в настоящее время находится. Это было примерно около четырех часов вечера. Когда я вошла в сторожку, то там были четыре монахини, каковые собрались идти в церковь, как они пояснили мне позже. Чтобы не испортить ход оперативной работы, мне пришлось при входе перекреститься, после чего мне одна из монахинь сказала: "Садись, "раба Божия"". Я села. После, как я села, монахиня, которая предложила сесть, пошла в чуланчик, вынесла маленькое Евангелие, перекрестила меня им и дала поцеловать. Мне пришлось тоже перекреститься и поцеловать, после чего я приступила к расспросам, где находится матушка Сибикина. Меня спросила монахиня: "На что она тебе, "раба Божия", нужна?" Я ответила, что я приехала из Пронска, привезла пакет от священника, то есть от церковного совета, секретный. Спросили: "Разве наша матушка состоит в церковном совете города Пронска?" Я сказала: "Да". - "Но почему именно передали вам?" Я пояснила: "Сама я уроженка деревни Серебрянь, и мою сестру арестовали, а я приехала узнать, и мне батюшка поручил вручить ей секретный пакет". И мне монахиня сказала: "Она временно находится у Рябининой, там все свои, верующие". Потом одна из монахинь сказала: "Я тебя провожу и укажу, где живет матушка". Доведя меня, она показала, по какой улице идти, и еще раз предупредила: "Иди, не бойся, там все свои. В случае не будет матушки, то хозяйка скажет, где она находится, по каким деревням". После таких слов мы с ней расстались. Монахиня вернулась обратно, а я позамедлила в этой улице, дождалась, когда монахиня скроется за угол.

После чего я пошла в отделение милиции и доложила районному уполномоченному все что было. Тогда мне в помощь дали инспектора для ареста, я пошла вперед в указанный дом, где находилась матушка. Когда я вошла в дом, то на мой вопрос хозяйка сказала: "Матушка на печке". Я вошла в дом и сказала матушке: "Я пришла тебя предупредить, тебя ищут, и я привезла секретный пакет из Пронска от батюшки..." Мы с ней засуетились, в это время вошел инспектор, справился, где матушка по фамилии Сибикина. После чего сделал обыск и нас вместе взял и привел в ОГПУ".

Псаломщицу Марию обвинили в том, что она входила "в антисоветскую группировку Масленникова и других, занималась распространением провокационных слухов среди прихожан собора".

17 марта следователь допросил отца Гавриила. На его вопросы отец Гавриил ответил: "Я считаю, что построение колхозов из одних бедняков, которые сами себя не могут прокормить из нелюбви к труду, - из них колхозов не создашь, а необходимо принимать любящих труд. Религиозные убеждения я имею с детства, так воспитан родителями, для душевной отрады я поступил в священники. В предъявленном мне обвинении в агитации против советской власти, в распускании слухов, что скоро падет советская власть, и тому подобном виновным себя не признаю".

Не признали себя виновными и все арестованные вместе с ним женщины. 25 апреля 1931 года Тройка при Полномочном Представительстве ОГПУ приговорила священника Гавриила Масленникова, псаломщицу Марию Сибикину и Анну Комарову к заключению в исправительно-трудовой лагерь сроком на пять лет с заменой высылкой этапом в Казахстан, на тот же срок, а старосту храма Софью Чканникову к заключению в исправительно-трудовой лагерь сроком на три года.

Следствие в то время было жестоким - заключенных в тюрьме беспощадно избивали, даже и не скрывая это от родственников, и жене отца Гавриила не раз отдавали из тюрьмы окровавленные рубашки мужа. Между тем и отец Гавриил и его супруга Татьяна пользовались большим уважением и любовью среди местного населения. Совесть мучила милиционера, способствовавшего аресту отца Гавриила, и однажды он пришел к матушке Татьяне, упал ей в ноги, попросил прощения и сказал: "Что мне было делать? Пришла разнарядка на трех человек. Кого брать? Ну конечно, в первую очередь пришлось брать священника".

В 1936 году отец Гавриил вернулся из ссылки. Его дом был разорен, и семья сначала скиталась по домам православных, а затем они нашли пустой, брошенный хозяевами домик с земляным полом, стоявший на отшибе. Крыша над головой была, а средств сделать деревянный пол не было. Отец Гавриил ходил в приокские луга, накашивал осоку, высушивал ее, и ею выстилали земляной пол в доме, ею же и топили печь. В это время отец Гавриил, истосковавшись в заключении по духовной литературе, много читал духовных книг. После выхода из заключения он был направлен служить в храм Преображения Господня в село Внуково Михайловского района Рязанской области.

Недолго пришлось прослужить отцу Гавриилу в храме. Осенью 1937 года, во время очередного гонения, власти приняли решение арестовать священника. 6 октября сотрудники НКВД допросили одного из колхозников, который показал, что к священнику Гавриилу Масленникову часто группами ходят священники из Михайловского района и проводят в его доме антисоветскую деятельность. Священник Масленников живет рядом с председателем колхоза Тихоновым и поддерживает с ним тесную связь. Во время уборочной кампании осенью 1937 года Тихонов брал из жаток лошадей и бесплатно возил священника в город Михайлов. Косовица рожь и другие культуры в это время стояли в поле и осыпались, получились большие утери зерна от несвоевременной уборки урожая. Имело место влияние антисоветской агитации священника Масленникова. Это очень заметно всем колхозникам. Как только у нас в деревне поселился священник Масленников, сразу же упала трудовая дисциплина. Руководство колхоза ослабло, правительственные планы по уборке урожая и севу не выполнялись. Семья священника собирала колосья пшеницы с колхозных полей, где урожай еще не был убран.

Вызванный на допрос в качестве свидетеля председатель колхоза Тихонов показал, что священник Масленников проводит антисоветскую агитацию, направленную против партии и советского правительства, а также и против колхозного строя: в 1937 году во время уборочной кампании священник Масленников сагитировал женщин пойти в церковь на праздник Успения. В доме священника часто собиралось по два-три священника. В мае 1937 года около его дома на скамейке сидело двое неизвестных мне священников, которым священник Гавриил Масленников говорил: "Да, братцы, отцы духовные, наступило тяжелое время для всех православных христиан, в храм ходить стало мало, а верующих загнали в колхоз, как скотину, и работают там без денег". В дом к священнику Масленникову часто приезжают люди из деревень, и совершаются у него на дому крестины. Я слышал, что священник Масленников говорил в сенях своего дома неизвестному мне гражданину: "Не забывайте храм Божий, чаще посещайте его, молитесь Богу". 16 октября 1937 года власти арестовали отца Гавриила, и он был заключен сначала в тюрьму в городе Скопине, а затем в Рязани. Его обвинили в том, что он вел среди населения активную контрреволюционную религиозную пропаганду и поддерживал тесную связь с арестованными священниками Акинфиевым и Амелиным и после ареста священника Григория Амелина оказывал материальную поддержку его семье.

- В чем заключается ваша связь с ныне арестованным за контрреволюционную деятельность попом Григорием Емельяновичем Амелиным? - спросил следователь отца Гавриила.

- Связь моя с Амелиным выражалась в том, что, вернувшись из ссылки, он приходил ко мне исповедоваться. После его ареста ко мне приходила его жена. Кроме того, я оказывал им материальную помощь.

- В чем выражалась ваша связь с ныне арестованным за контрреволюционную деятельность попом Акинфиевым?

- Акинфиев приходил ко мне за деньгами на содержание епархии как благочинный.

- Следствию известно, что вы совместно с указанными попами вели антисоветскую агитацию и религиозную пропаганду среди населения. Признаете вы это?

- Нет, этого я не признаю, но когда у меня в доме был Акинфиев, у нас с ним был разговор о Новой конституции, в котором мы приветствовали власть, - говорили, что мы теперь наравне со всеми гражданами имеем право выбирать и быть избранными в советы.

- Следствию известно, что вы высказывали недовольство советской властью и распространяли контрреволюционную клевету о колхозах. Признаете вы это?

- Нет, этого я не признаю.

12 ноября 1937 года Тройка НКВД приговорила отца Гавриила к расстрелу.

Священник Гавриил Масленников был расстрелян 18 ноября 1937 года и погребен в безвестной могиле.

Причислен к лику святых Новомучеников и Исповедников Российских на Юбилейном Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви в августе 2000 года для общецерковного почитания.

Преподобномученик Георгий (Лавров), архимандрит (память 21 июля по старому стилю)

Преподобномученик Георгий, архимандрит (в миру Лавров Герасим Дмитриевич) родился 28 февраля 1868 (1867?) года в Елецком узде Орловской губернии в благочестивой, состоятельной крестьянской семье. Герасим закончил всего три класса школы. Однажды, когда ему было 12 лет, он с родителями приехал на Богомолье в Оптину пустынь и подошёл под благословение к старцу Амвросию. Старец обнял его за голову, благословил и сказал, что ему следует оставаться здесь. Но только с 1898 года, после кончины отца, Герасим стал послушником Введенской Оптиной пустыни, где в 1899 году был пострижен с именем Георгий, и в 1902 году рукоположен в иеромонаха. Известно о его разногласиях в вопросах управления скитом со скитоначальником старцем Варсонофием (Плиханковым), что вызвало в Оптиной разделение в среде монахов - событие доселе там неслыханное.

С 1915-го по 1918-й годы отец Георгий был настоятелем Георгиевского монастыря в город Мещовск Калужской губернии.

После закрытия монастыря в декабре 1918 года, батюшка был обвинён в "тайном заговоре" и "хранении оружия". Из Мещовской тюрьмы батюшку вместе с группой арестованных повезли в тюрьму Калуги, где их должны были расстрелять. Перед этим отцу Георгию было чудесное видение, после которого он утешил всех арестованных, сказав, что они останутся живы. И, действительно, их вагон почему-то прицепили к другому поезду, идущему в Москву. По прибытии в Москву арестованных поместили в Таганскую тюрьму Москвы. Пока производилось дознание, в 1919 году вышла амнистия и расстрел был заменён пятью годами заключения.