Три Т‑28 на берегу Финского залива

И финское, и советское командование считали запад Карельского перешейка второстепенным направлением. С финской стороны широкий фронт от Кархула (Дятлово) до берега залива обороняла тремя пехотными полками 4‑я пехотная дивизия с приданными частями. С советской стороны по Приморскому шоссе наступал отряд полковника Лазаренко, состоящий из нескольких артиллерийско‑пулеметных батальонов – гарнизонов ДОТ Карельского укрепленного района. Сами батальоны в силу своей специфики имели крайне немногочисленный боевой состав, и весь отряд Лазаренко был не больше стрелкового полка. Это вызывало беспокойство не только у Лазаренко, но и у представителей особого отдела НКВД, которые указывали командованию Л ВО на опасную слабость отряда КаУРа и предсказывали ему катастрофу в случае финского контрнаступления.

Помимо немногочисленности, у отряда Лазаренко была еще одна крупная проблема – полное отсутствие артиллерии и танков. В боях с малочисленными финскими заслонами это еще не так сильно давало о себе знать, но с выходом к линии Маннергейма полковник Лазаренко был вынужден приостановить наступление. Не желая посылать своих бойцов с винтовками на ДОТ, он начал бомбардировать штаб 7‑й Армии радиограммами с требованием выделить ему артиллерию и танки. В результате 20‑я танковая бригада выслала в распоряжение полковника Лазаренко взвод танков Т‑28 под командованием лейтенанта В.Г. Груздева.

План наступления Лазаренко не отличался оригинальностью. Ни обхода финских ДОТ по льду залива, ни прорыва вдоль грунтовой дороги в центре финского укрепрайона мимо ДОТ Ink5 не предполагалось. Три танка Т‑28 и поддерживающие их стрелки КаУРа должны были ударить в лоб по двум финским ДОТ Ink6 и Ink7 на Приморском шоссе.

Местность для танков была крайне неблагоприятной: справа от шоссе шла крутая песчаная гряда, поросшая сосновым лесом. Слева от шоссе тоже практически сразу начинался лес. Обочины были заминированы мощными фугасами, сделанными из морских мин. Эти мины времен Первой мировой войны в большом количестве прибивались к побережью и были пущены в дело предприимчивыми финскими саперами.

Западнее шоссе у моста на южном берегу ручья находился небольшой дачный участок с садом и огородом. Дачный дом уже был сожжен отступающими финнами.

Перед финскими ДОТ и траншеями протекал ручей Ахвеноя (Окуневый), берега которого финны эскарпировали. Таким образом, глубина этого полу‑природного, полурукотворного противотанкового рва увеличилась до трех метров, ширина – до пяти. Мост через ручей был заминирован. Берега ручья были опутаны колючей проволокой и усеяны минами и фугасами. На северном берегу ручья финны установили надолбы в шесть рядов. В 100 метрах от моста у шоссе в добротном орудийном окопе была установлена 37‑мм противотанковая пушка «Бофорс».

На северном берегу ручья находились два финских ДОТ: капонир на два пулемета Ink7 и мощный бронированный ДОТ Ink6 с тремя пулеметами и подземной казармой.

Финскую оборону поддерживал огнем один дивизион полевой артиллерии и восемь 152‑мм орудий берегового форта Хумалъоки (Ермилово).

Утром 13 декабря отряд Лазаренко и взвод танков Т‑28 перешли в наступление. Интересно, что в финских источниках говорится о шести танках, а не о трех. Танки были вынуждены вытянуться в колонну на шоссе. Когда первый танк был всего в 10 метрах от моста, у финских саперов не выдержали нервы, и мост взлетел на воздух. И в тот же момент по остановившемуся танку открыла огонь противотанковая пушка. Финские противотанкисты выпустили по танку пять снарядов один за другим, и экипаж сразу был выведен из строя. Танк не успел сделать ни единого выстрела и замер перед мостом.

Второй танк попытался пройти левее и также попал под огонь противотанковой пушки. Он тоже был подбит. Третий Т‑28 взял еще левее и попытался форсировать ручей в 100 метрах от моста, поехав через дачный участок. Здесь он наехал на финский фугас. Взрыв фугаса привел к детонации боекомплекта в танке. Огромной силы удар разорвал машину. Главная башня танка отлетела от корпуса на 100 метров. Хозяева участка нашли ее на краю своего сада в 1942 году.

Из памятного альбома 20‑й танковой бригады. Танкисты, награжденные званием Героя Советского Союза за бой 13 декабря 1939 года.

Огнем из ДОТ и траншей финская пехота отбила наступление отряда Лазаренко. Сильный огневой бой длился до сумерек, причем финны вызвали огонь артиллерии и сумели подавить советские пулеметы. Уцелевшие советские танкисты сняли с подбитых танков пулеметы и присоединились к бою. Под покровом темноты советские стрелки и танкисты были вынуждены отступить. Поле боя осталось за финнами, которые вообще не понесли потерь.

На поле боя они нашли около 15 погибших красноармейцев, причем многие погибли от подрывов на минах. С двух не сгоревших танков финны сняли пулеметы с боекомплектом, вытащили из боеукладок 46 снарядов для пушек.

Это были первые серьезные потери в 20‑й танковой бригаде. Хуже всего было то, что танки остались стоять в зоне огня финнов, буквально в сотне метров от их первой траншеи. Это вызвало серьезную обеспокоенность командования бригады. Вечером того же дня Борзилов радировал в штаб 7‑й Армии об оставшихся на поле боя танках, и радиограмма была перехвачена финнами. Между полковником Лазаренко и комбригом Борзиловым последовала переписка о судьбе танков:

Командиру 20 ТБР.

13.12.39 во время боя из приданного нам взвода танков, 2 танка были взорваны противником, а один танк подбит остался без команды на территории противника (неразборчиво) к танку, чтобы отбить его от противника за отсутствием артиллерии и танков при наличии только пулеметов ввиду превосходства огня противника не представляется возможным. Прошу Вас выслать мне роту танков с таким расчетом, чтобы можно было бы освободить его от противника и не дать противнику использовать его против наших частей. Прошу дать срочный ответ.

13.12.39 18:45.

Комендант КаУРа полковник Лазаренко .

За военкома ст. политрук Титов .

Ответные сообщения комбрига Борзилова:

Начальнику отряда КаУР.

Примите все /героические/ меры к сохранению оставшегося танка Т–28 в своих руках – противнику не отдать.

В случае невозможности сохранения танка в расположении отряда необходимо танк подорвать дабы не дать возможности взять его противником.

Командир 20 ТБР комбриг Борзилов .

Военкомбриг 20 ТБР полковой комиссар Кулик .

Начштаба 20 ТБР полковник Сенченко .

14.12.39. Хюттиля.

И далее:

Полковнику Лазаренко.

1. Просьбу Вашу в данный момент выполнить не могу.

2. Прошу принять все возможные меры, чтобы пр‑к не мог использовать танк

Нужно его прикрыть своим огнем или в крайнем случае взорвать.

Командир 20 ТБР комбриг Борзилов .

Военкомбриг 20 ТБР полковой комиссар Кулик .

14.12.39. Хюттиля.

После боя финские солдаты и офицеры вышли на южный берег ручья, чтобы осмотреть подбитые советские танки, стоявшие в каких‑то 100 метрах от их окопов. Из главной башни подбитого Т‑28 на шоссе доносились слабые стоны и русская речь. Финский солдат, понимающий по‑русски, сказал: «Он просит помощи». Из башни танка достали тяжелораненого младшего командира Бориса Петровича Волка, командира первой башни. Верный присяге, Волк сообщил финнам свое имя, фамилию и отчество, что он родом из Ленинграда. Более ничего финны из него вытянуть не сумели. Младший командир Волк умер от ран в финском госпитале двумя неделями позже.

Там же, около подбитых танков, финны захоронили в братской могиле остальных погибших танкистов.

Вечером 13 декабря 1939 года с берегового форта Хумалъоки прибыл целый грузовик «туристов». Узнав по телефону об отбитой советской атаке, любопытные артиллеристы решили посмотреть на подбитые танки. Они облазили Т‑28 на шоссе и обнаружили, что его пушка не повреждена. Артиллеристы сумели демонтировать пушку и увезли ее к себе в форт в качестве сувенира, прихватив к ней около 40 снарядов. Но радость их была недолгой – из Выборга приехала трофейная комиссия II Армейского корпуса и потребовала пушку сдать ей.

Т‑28 из взвода Груздева, наехавший на фугас и уничтоженный взрывом.

15 января 1940 года в советской прессе был опубликован первый указ о награждении бойцов и командиров Красной Армии, отличившихся в боях с белофиннами. Среди награжденных высшей наградой страны были и семеро танкистов, участвовавших в бою 13 декабря 1939 года в укрепрайоне Инкиля.

В 1960‑е годы на Карельском перешейке начались перезахоронение погибших и установка памятников. История танкистов из погибшего взвода Т‑28 получила свое продолжение. Произошла большая путаница. Сотрудники военкомата перепутали финский хутор Кангаспелто на берегу Финского залива с деревней Кангаспелто на Средневыборгском шоссе. В результате имена Героев Советского Союза Волка, Лобастева и Груздева высечены на памятнике на берегу озера Глубокое, в 50 километрах от места их гибели.

В начале декабря, за несколько дней до рокового боя Василий Груздев говорил своему другу младшему лейтенанту Чернышеву:

– Многому нас с вами, товарищ командир взвода, научит это утро. Вождение, тактика, огневое дело – все тут. Приедем домой, будет чем гордиться!..

Увы, вернуться домой лейтенанту Груздеву было не суждено, а место его захоронения остается на момент написания этой книги неизвестным.

Танкисты 20‑й бригады. «Давайте перекурим эту обстановку». Слева направо: Кукуладзе К. С., Гаврилов, Назаров, Богданов, Евдокименко, Семкин, Кузнецов и Кряжев.