Земельные ресурсы мира
Почвы составляют одно из главных
богатств природы и их естественные
производительные силы не меньше,
чем силы недр земли и других царств природы.
Л. И. Прасолов
Почвы составляют одно из главных богатств природы
Валовое увеличение продуктов питания – задача, стоящая сейчас перед человечеством. В настоящее время в тридцать одной стране с общим населением двести семьдесят пять миллионов человек среднее потребление продуктов питания составляет семьдесят пять – девяносто шесть процентов от нормы. Производство продуктов питания в этих странах ниже среднего мирового уровня, но в то же время прирост населения превышает средний мировой уровень. Следовательно, возрастает потребность в продуктах питания.
Для ведения сельского хозяйства в той или иной стране мира очень важно знать перспективы расширения земельного фонда для сельскохозяйственных нужд. Не менее важна проблема повышения производительности каждого гектара земли, находящегося в сельскохозяйственном пользовании. Но для решения этого вопроса следует оценить (конечно, приближенно) следующие две проблемы: сколько земли приходится сейчас в мире на одного человека и сколько должно приходиться в будущем. В свою очередь решение этих проблем требует знания потребности людей в продуктах питания и продуктивности почв, используемых в сельском хозяйстве.
Если рассмотреть всю историю мирового сельского хозяйства, то можно увидеть, как человечество все больше и больше осваивало землю, распахивало почвы, игнорируя при этом все отрицательные последствия своей сельскохозяйственной деятельности.
Земельные ресурсы мира
Постепенно земледелие проникало на все материки, за исключением, конечно, покрытой льдом Антарктиды. Если в Африке, Азии и Европе занимались сельским хозяйством на огромных площадях задолго до начала нашей эры, то в Америке земледелие возникло приблизительно на границе нашей эры, а в ряде ее мест даже позже. В Австралии сельское хозяйство появилось лишь в XVIII веке в связи с переселением туда европейцев.
Долгое время территории сельскохозяйственного освоения оставались без изменения: земледелием занимались в долинах рек и оазисах, животноводством – в степях и саваннах. Проникновению земледелия в степи мешали не только кочевники‑животноводы. Орудия обработки земли были еще маломощными, и трудно было деревянной сохой и ралом разрывать и вспахивать степную дернину, например, в черноземных степях. Поэтому земледельцы, расселяясь, стали осваивать в первую очередь лесостепь, где почва была мягче и где всегда под боком были деревья – источник древесины и топлива. Даже в XX веке в России многие степи были заняты пасущимися стадами, а земледелие в основном было распространено в лесостепи и южной тайге. В XV – XVIII веках большая часть русских черноземов не пахалась. Освоение степей особенно энергично началось в начале и середине XIX века. С этим периодом связано уменьшение обрабатываемых площадей в лесной полосе России и Западной Европы. Производство зерна в степи было намного продуктивнее, чем в лесной зоне. Без удобрений, при затрате средств только на вспашку черноземы давали двести пятьдесят пудов – сорок центнеров первоклассного, ценного по мукомольным свойствам зерна пшеницы. В то же время урожаи в лесной полосе без удобрений едва достигали семи – десяти центнеров. Недаром агрохимия зародилась именно на почвах лесной зоны, и Ю. Либих говорил об удобрении именно дерново‑подзолистых и бурых лесных почв (не употребляя, конечно, еще этих названий).
Развитие товарного производства зерна в степях способствовало появлению в лесной полосе развитого лесного хозяйства. Земледельцы стали высаживать леса на бывших пахотных почвах, что в свою очередь способствовало развитию лесного дела и лесоводства.
К началу XVIII века относятся первые попытки освоения тропических почв. В начале XX века в обработку уже были вовлечены тропические почвы Африки, Азии, Америки, причем большинство этих почв было занято плантациями кофейного дерева, техническими и разного рода фруктовыми культурами.
В настоящее время в земледелии используется более одиннадцати с половиной процентов суши. Одна треть распаханных почв приходится на Европу, одна пятая – на Азию, одна пятая на Америку, одна десятая – на Африку и одна двадцатая на Австралию и Океанию. Если произвести прямые (и, конечно, весьма относительные) подсчеты количества пахотной земли на одного человека в мире, то в настоящее время эта цифра будет составлять около тридцати пяти аров (0,35 гектара), правда, в эту площадь входят почвы, занятые хлопчатником и льном, а также другими техническими, непродовольственными культурами, но зато в нее не включены пастбища и сенокосы, продукция с которых идет для выращивания и откорма скота. В целом с учетом пастбищ и сенокосов подсчитано, что площадь такого участка возрастает уже до одного гектара.
Один гектар на человека. Это средняя цифра – округленная и приблизительная, однако ее можно взять за основу, чтобы теоретически проследить, достаточна ли такая площадь для жизни и получения продуктов питания. На этот вопрос можно ответить, если проанализировать (пусть не совсем точно) количество продуктов, необходимое человеку, и количество земли, которое потребуется для получения этой продукции.
В оценке рациона питания человека и необходимых ему продуктов следует учесть две стороны проблемы: во‑первых, человеку нужна пища, содержащая все необходимые ему вещества: белки, жиры, углеводы, витамины и пр., во‑вторых, существуют национальные кухни, национальные традиции в питании, которые очень часто преодолеваются с трудом. Характерен такой пример. В. В. Вересаев, описывая будни русско‑японской войны 1904 года, рассказывает, как солдаты отказались есть непривычную для них чумизу (сорт проса). Этот отказ возмущал офицеров, которые ели новую для русских пищу. Командир полка считал, что офицеры имеют больше права роптать, так как они привыкли к более разнообразному меню, чем солдаты. Пища солдат всегда была грубой и простой, близкой к «деревенской». В. В. Вересаев парадоксально, но по существу правильно заключает, что именно те группы населения, рацион которых строго ограничен определенными видами пищи, с трудом привыкают к другим продуктам питания.
Сохранились документы, описывающие трудности, с которыми было сопряжено распространение картофеля в России, а ведь он сейчас считается у нас чуть ли не вторым хлебом. Сначала Петр I, а затем и другие правители силой внедряли картофель в России. И это насильственное внедрение сопровождалось упорным сопротивлением крестьян, даже «картофельными бунтами». Аналогично русским не принимали картофель и французские крестьяне. Но французский министр А. Тюрго поступил хитро. Он разослал всем подвластным ему откупщикам и чиновникам посевной картофель со строгим наказом не давать его крестьянам. А в тайном письме он написал, чтобы чиновники «не замечали», когда крестьяне похищают картофель. Через несколько лет картофель распространился во Франции.
То, что в разных странах набор потребляемых продуктов, а следовательно, и высеваемых культур заметно отличается, подтверждает следующее. Если посмотреть на происхождение культурных растений, можно вспомнить такие факты: картофель и кукуруза пришли к нам из Америки, рис – из Азии, пшеница и рожь наиболее широко разводились в Европе, просо – в Африке. Это еще раз подтверждает, что при оценке рационов следует делать поправку и на привычку человека к определенной пище.
Но независимо от вида пищи всем людям, конечно с учетом профессии и возраста, требуется, по подсчетам советских и зарубежных ученых, в день сто – сто шестьдесят граммов белка, столько же жиров, четыреста тридцать – четыреста пятьдесят граммов углеводов. Эти необходимые для жизни вещества человек получает с хлебом, овощами, мясом.
Сейчас в среднем для всей планеты урожайность пшеницы составляет пятнадцать центнеров с гектара, картофеля – сто пятнадцать центнеров, трав (сено для скота) – сто пятьдесят центнеров, овощей – двести центнеров.
Из этих цифр после простой арифметической операции – деления количества продуктов, необходимых человеку, на их урожайность и суммирования полученных результатов – получается, что человеку требуется для годового запаса сельскохозяйственных продуктов двадцать аров земли, для производства мяса – около пятнадцати аров. В итоге получаются те же тридцать пять аров обрабатываемой площади.
Совпадение расчетной и реальной цифр совсем не случайно. При существующих во многих странах мира современных методах ведения сельского хозяйства так и должно быть. Выращивается в среднем столько продуктов, сколько надо, чтобы прокормить все человечество, но в силу социальных причин, и в первую очередь наличия стихийного капиталистического способа производства и свойственного капиталистическому строю неравномерного распределения продукции, далеко не все люди одинаково потребляют эти произведенные для них продукты.
Не значит ли все сказанное, что не нужны дальнейшие усилия по увеличению количества земли на нужды сельского хозяйства? И надо ли искать новые земли, пригодные для сельского хозяйства?
Ответы на эти вопросы однозначны: надо. На примере мирового хозяйства четко проявляются те общие закономерности, которые свойственны промышленному обществу.
По прогнозу ООН, в 2000 году население земного шара достигнет шести миллиардов человек, а к концу XXI века будет уже около десяти миллиардов. Это значит, что увеличится потребность в сельскохозяйственных продуктах.
Для решения проблемы можно наметить два пути: во‑первых, увеличить производительность почв и создавать высокоурожайные сорта растений, а во‑вторых, найти такие почвы, которые можно будет использовать в сельском хозяйстве сверх существующих пахотных и обрабатываемых земель.
Прикинем возможность решения задачи вторым путем – путем увеличения обрабатываемой земельной площади.
Сколько человечество еще может освоить земель? Где расположены эти земли? Существует несколько подсчетов и расчетов такой возможности: это данные международных организаций, материалы советских (в частности, Н. Н. Розова) и зарубежных ученых. По этим данным, в полярном поясе, где распространены арктические пустыни и тундры, общая площадь земель – шесть миллионов квадратных километров. Из них используются всего около двух процентов в основном как оленьи пастбища. В этом поясе можно лишь увеличить площадь оленьих пастбищ, доведя их до трех‑четырех процентов, и увеличить количество теплиц и оранжерей. Но перегрузка оленьих пастбищ может надолго превратить ягельные просторы тундры в бесплодные болота. Поэтому расширение животноводства в тундре требует очень строгого расчета и опытной проверки.
В умеренном поясе, в лесной зоне, где расположены основные промышленные районы мира, подзолистые, мерзлотно‑таежные, серые лесные, бурые лесные и другие почвы занимают площадь несколько более двадцати четырех миллионов квадратных километров, или два с половиной миллиарда гектаров. В этом поясе с севера на юг от подзолистых и таежно‑мерзлотных почв к серым лесным растет использование земель в сельском хозяйстве от четырех до сорока процентов.
В северной и центральной частях таежной зоны еще есть резервы для земледелия: от двух процентов в северной части и до пятнадцати – в южной части тайги. Помочь введению в строй этих резервных земельных площадей может осушение заболоченных почв. Поймы рек можно частично использовать под сельскохозяйственные культуры, частично как сенокосы и пастбища, как базу развития животноводства.
Наиболее полно в умеренном поясе используются степи, площадь которых около восемнадцати миллионов квадратных километров (почти два миллиарда гектаров). В степной полосе использование почв в сельском хозяйстве уменьшается с севера на юг от шестидесяти процентов для черноземов до трех процентов для светло‑каштановых и бурых почв.
Еще меньше использование почв пустыни. Если человечество сможет оросить эти почвы, то можно будет к земельному фонду, находящемуся в обработке, приплюсовать еще один миллион квадратных километров. Без орошения эту зону можно использовать лишь как пастбища, но перегрузка пастбищами здесь – катастрофа для пустынных биогеоценозов и почв: они могут полностью разрушиться, превратиться в бесплодные пустоши. Пустыня как природная зона еще не пустошь, она живет, в ней обитают животные, в некоторых местах произрастают растения. Пустыня – естественная биосферная формация. Бесплодная пустыня – результат отрицательной деятельности человека, «разбившего» естественные почвы караванами, неумеренной пастьбой стад. Лишь орошение может вернуть эти почвы к жизни.
Заметные резервы таятся в субтропическом и тропическом поясах. В этих теплых районах можно снимать по два‑три урожая в год. И резервы земель в этих поясах, пожалуй, самые большие. При общей площади влажных субтропиков более трех с половиной квадратных километров используется лишь двадцать процентов желтоземов и красноземов – плодородных почв, на которых разводят чайные и цитрусовые плантации, виноградники, выращивают ценные технические культуры. Но как правило, эти земли, еще не включенные в орбиту земледелия, расположены не очень удобно. Кроме того, красноземы и желтоземы могут быть заняты ценными лесами, поэтому их освоение следует оценить и с этой точки зрения.
Около пяти миллионов квадратных километров в субтропиках занято коричневыми почвами. Они используются в земледелии значительно меньше, всего тринадцать процентов этих почв вовлечено в сельскохозяйственное производство. Их использование ограничивает вода. Коричневые почвы плодородны, но растениям на них не хватает воды. Можно использовать эти почвы в богарном, неполивном земледелии, например, под орехоплодные культуры, занять их ореховыми лесами, что может оказаться наиболее рациональным. Но если необходимость потребует распашки этих почв, то они будут нуждаться в орошении.
Мало используются почвы субтропических пустынь, занимающих около восьми миллионов квадратных километров. Всего четыре процента этих почв вовлечены в земледелие. Но если использовать эти земли как пастбища и сейчас, хотя производительность этих пастбищ очень низкая, то настоящее земледелие на этих почвах, возделывание растений, необходимых человеку, потребует воды. Без воды эти почвы нельзя освоить.
И наконец, тропики. Они занимают почти пятьдесят миллионов квадратных километров. Из них двадцать миллионов приходится на вечнозеленые тропические леса, пятнадцать миллионов – на саванны, около десяти миллионов – на пустыни. По‑настоящему в земледелии используется от двух до десяти процентов территории. И на первый взгляд резервы для земледелия в этом поясе самые значительные. Бескрайние леса Амазонии и Экваториальной Африки, казалось бы, самый надежный резерв нужных для сельского хозяйства почв. По подсчетам ученых, в тропиках можно освоить до полутора миллиардов гектаров площади. Три урожая в год на этих почвах равносильны распашке пяти миллиардов гектаров других почв. Площадь как бы утраивается. В тропиках может расти все. Даже наш северный лен, который семь тысяч лет назад возделывали в Египте. Легендарные пряности, косвенно послужившие причиной Великих географических открытий, тропические фрукты, орехи, сахарный тростник, кукуруза, просо, рис, пшеница – все это может расти в тропиках.
Тропические земли ценились давно. Дело иногда доходило до курьеза. После поражения Франции в войне с Англией в Северной Америке (см. ее описание у Ф. Купера в «Последнем из могикан») англичане требовали от французов в виде контрибуции тропический остров Гваделупу, с которым французы никак не хотели расстаться. Понадобился дипломатический такт В. Франклина, чтобы уговорить англичан вместо Гваделупы взять Канаду.
Есть ученые, которые считают, что следует распахать почвы Амазонии, занятые сейчас тропической сельвой, на пятьдесят процентов, а среднюю тайгу – на тридцать – сорок процентов. Тогда, по их расчетам, общая площадь обрабатываемых земель достигнет трех с половиной миллиардов гектаров пашни, или двадцати шести процентов от площади суши. По расчетам других ученых, максимальная площадь обрабатываемых земель достигнет более двух с половиной миллиардов гектаров, или двадцати процентов площади суши.
Распределение распаханных земель тогда будет следующим: сорок девять процентов пашни в тропиках, двадцать три процента в субтропиках, двадцать процентов в умеренном поясе, восемь процентов в лесотундре и тундре. Площадь обрабатываемых почв, по этому прогнозу, увеличится в субтропиках в полтора раза, в тропиках – в три. Сейчас пашня в тропиках составляет тридцать пять процентов от всей мировой . пашни, в субтропиках – семнадцать процентов и в умеренном поясе – двадцать шесть процентов.
Независимо от того, какая цифра оправдает себя в будущем: более двух с половиной или три с половиной миллиарда гектаров, к этой площади надо добавить площадь пастбищ, сенокосов, лесопарков, то есть всю территорию, непосредственно используемую человеком. По расчетам разных авторов, она достигнет величины четырех – шести миллиардов гектаров. Общая площадь, вовлеченная в сельскохозяйственное производство, составит семь – девять миллиардов гектаров (более половины всей удобной для сельскохозяйственной деятельности земли). Сколько же людей сможет прокормить эта земля? По меркам сегодняшнего дня, не менее семи миллиардов человек. Если удастся поднять среднюю урожайность на этих территориях до уровня урожайности развитых стран, то можно будет прокормить уже тридцать миллиардов человек. Действительно, резервы повышения плодородия почв и, следовательно, урожайности сельскохозяйственных культур в мире достаточно велики.
Повышение урожайности сельскохозяйственных культур требует повышения энерговооруженности хозяйства, развития химического производства, машиностроения и т. д. Высокая культура сельскохозяйственного производства требует соответствующего уровня развития сельскохозяйственной науки, в том числе мелиорации, почвоведения, агрохимии и т. д.
Но человечеству нужны не только пахотные почвы. Ему нужны леса как источники древесины и как зоны отдыха. Потребность в древесине растет с каждым годом, а следовательно, растет площадь лесосек. На этих землях необходимо восстанавливать леса. Освоение новых пахотных почв потребует существенного изменения ведения хозяйства в лесах земного шара. Ведь биосфера на земном шаре едина.
В последнее время в Тропической Африке широко развивается явление аридизации, наступление Сахары на юг. Это наступление идет со скоростью трех километров в год. Остановить пустыню может только вода. И задачи освоения и остановки наступления пустыни неразрывно связаны. Без орошения человечество не сможет освоить новые земли. Но для орошения пустынь необходимо воду брать из лесной зоны, то есть распределять ее между климатическими зонами.
Итак, подытоживая сказанное, можно отметить, что есть еще резервы для расширения сельскохозяйственного производства. Однако использование этих резервов должно опираться на представление, что биосфера – единая оболочка и сохранение ее – главная наша задача. Любое освоение почв и земель должно опираться на наше знание закономерностей развития биосферы.
Выше разговор шел о естественных почвах, включение которых в общемировой сельскохозяйственный фонд является первоочередной задачей. Но есть еще и другие почвы, которые могут помочь увеличить продукцию сельского хозяйства. Это искусственные почвы.
Л. Н. Толстой в беседе с В. В. Докучаевым рассказывал ему об искусственных почвах, возделываемых итальянскими крестьянами, которые даже переносят их, меняя свое местожительство. Докучаев приводил аналогичные примеры для Кавказа. В частности, почвы знаменитого аула Гуниба были именно такими – приносными. Их натаскали крестьяне на крыши своих саклей.
Образцом таких искусственных почв можно считать почвы сада, созданного Н. П. Смирновым, наблюдателем метеопоста на южном берегу Телецкого озера.
Как известно, в Сибири растут или стелющиеся формы плодовых деревьев, или дикие мелкоплодные формы. Но на южном берегу Телецкого озера растут обычные культурные сорта яблонь и даже абрикосов. Однако поверхности склонов гор, спускающихся к озеру, каменисты, почвы на них маломощны. Поэтому Н. П. Смирнов делал из лиственницы террасы, заполнял их принесенной из долины р. Чулышман почвой – верхним гумусированным слоем и сажал на этих террасах деревья. Кроме того, громадные валуны, выходящие на поверхность, он нагревал, разводя на них костер, а затем поливал водой. Растрескивавшийся камень он раскалывал ломом и сверху наносил слой почвы. И вот уже шестьдесят лет существует этот уникальный в нашей стране сад. Особенно необычен он для Сибири.
Несколько тысяч саженцев Н. П. Смирнов вырастил для соседнего колхоза.
Эти наносные почвы, как и естественные почвы окружающей территории, подчиняются действующим почвообразовательным процессам. У них намечается уже слабая дифференциация по профилю (с глубиной). Выделяются собственно гумусовый горизонт и подгумусовый. Но эти почвы сохраняют свои отличительные черты: более рыхлое сложение, высокую гумусированность всего почвенного профиля – результат человеческого труда.
Весенние заморозки, точнее, поздние заморозки часто убивают цветы абрикоса, поэтому это дерево плодоносит мало, но само оно чувствует себя хорошо.
Искусственные наносные почвы широко распространены в горных районах нашей планеты.
Помимо переносных существуют и другие искусственные почвы. К искусственным можно отнести все те почвы, которые изменены в результате длительного воздействия человека. Мы уже упоминали об огородных почвах, превратившихся в течение продолжительного использования в совершенно особые почвы. К таким же почвам относятся старопахотные, староорошаемые. Они претерпели в процессе использования самые коренные изменения. Сельскохозяйственные почвы осушаются, орошаются, углубляются, плантажируются. Например, виноградники закладывают на глубоко плантажированных почвах, которые отличаются от исходных и соседних почв. Почвы Западной Европы особенно окультурены многовековой деятельностью человека.
Но все эти почвы входят в земельный фонд нашей планеты, они учитываются статистиками и планирующими органами.
Другое дело полностью искусственные почвы парников, оранжерей, теплиц и др. Они часто представляют собой один горизонт какой‑нибудь естественной почвы, преобразованный внесением удобрений, особым содержанием, иногда даже непрерывной заменой. Увеличение доли таких почв в народном хозяйстве может иметь существенное значение.
В заключение стоит остановиться на проблеме отчуждения земель под хозяйственные объекты. Города, дороги, аэродромы и массу других объектов строят на почве как основе, фундаменте для строительства. Иногда это использование почвы очень расточительно (например, при сооружении водохранилищ образуются значительные площади мелководий). Конечно, такое отчуждение земли – необходимость, однако необходимо и максимально рациональное ее использование.
Подводя итог, следует сказать, что на данном этапе человечество имеет еще не использованные земельные ресурсы, позволяющие расширять посевные площади. Еще больше неиспользованных ресурсов в повышении продуктивности земель. В этом плане важная задача – разработка теории «оптимальной почвы» и практика формирования таких почв.
Дата добавления: 2016-01-26; просмотров: 709;