Особое послание (1) йога Рамачараки

В этой книге мы приступаем к изучению религий и тайных учений Востока. Предмет этот должен представлять величайший интерес для всех тех, кто изучал по нашим предыдущим книгам идеи философии йогов. В настоящее время читатели будут в состоянии проследить шаг за шагом прогресс великой индийской философской мысли от самого начала до настоящего времени во всех ее разветвлениях и видоизменениях. Они познакомятся с внутренними или эзотерическими учениями и с основными доктринами индийских философов, которые дадут им возможность уяснить себе пункты расхождения, понять разницу в истолковании и найти возможность для примирения и соглашения учений различных школ и сект. Держа в руках ключ основных учений, читатели будут в состоянии открыть тяжелые внешние двери храма мысли. А сверх того, в силу основного и универсального характера этих учений, они будут в состоянии распутать также узлы западной философии и ее отношения к восточной, проследив каждую идею до ее происхождения и дав ей соответствующее ей место. Дальше читатели будут видеть, в чем наша система философии согласна с различными противоположными друг другу школами индийской философии и в чем она отличается от них. Они увидят, что хотя мы "не носим ярлыка" ни одной из многочисленных школ, тем не менее мы признаем, что существует много пунктов соглашения между различными делениями и подразделениями этих школ. Мы принадлежим к так называемой эклектической школе индийской философии, которая не кристаллизовалась в какую-нибудь самостоятельную школу, но которая твердо основывается на прочном фундаменте основных учений. И затем "берет свое там, где находит его", изучая всех индийских учителей за пятитысячелетний период времени. "Эклектическая" школа означает избирающая, т.е. выбирающая свои положения из разных источников, систем и т. п. Эклектизм – это полная противоположность догматизму и сектантству. Во многих пунктах мы вполне сходимся с монистической школой веданты и подобным же образом – мы во многом сходимся со школой санкхья; несколько идей у нас есть общих со школой йога Патанджали, а также много общего с буддизмом; но одновременно с этим мы исключаем много пунктов, принимаемых каждой из этих школ. Притом мы воспользовались тем великим, чрезвычайно важным для нас собранием независимых мыслей, вне регулированных индийских систем, – собранием, которого придерживались независимые мыслители, учителя и философы Индии и других стран Востока. Кроме того, мы черпали свободно и из других источников восточного оккультного учения. Кто не ознакомлен с историей индийской философии, тот, пожалуй, скажет, что эклектическая система индийской философии есть "новая вещь", продукт современных тенденций, и что поэтому не обладает престижем и авторитетом древности. В ответ на это мы приведем следующие слова профессора Рихарда Гарбе, хорошо известного немецкого авторитета по истории философии в Индии. Профессор Гарбе говорит:

В первом столетии христианской эры возникло в Индии эклектическое движение, которое главным образом сосредоточилось на комбинировании теории санкхья, йоги и веданты". Такое "движение" (не школа или система, заметьте, а движение), которое существовало в течение двух тысячелетий, и которое вызвало за это время не одно самостоятельное течение философской мысли, не может быть названо "новым", но имеет право претендовать на надлежащее место в индийской философии.

А теперь, приступая к нашему исследованию, отложим в сторону всякие предубеждения и предвзятые понятия и внимательно рассмотрим, обсудим и взвесим учения и задачи этих разных систем, испытывая каждую из них на пробном камне основных начал, которые будут изложены. А главным образом, будем стараться видеть единство в разнообразии, очевидное для человека, схватившего проблеск истины. Будем размышлять об идее, что Истина универсальна и что ни один человек и никакое общество или группа людей не могут, не могли и не будут в состоянии монополизировать истину. Истина есть во всех учениях, но ни одно из них не заключает в себе всей Истины. Таким образом, видя Истину во Всем и Все в Истине, постараемся отбросить всякие предрассудки, суеверия и ханжества и постараемся видеть отражение солнца Истины в земных водах догмы, доктрины, веры, секты, школы и системы. Но всегда будем помнить, что сама Истина бесконечно выше этих отражений. И, размышляя таким образом, постараемся запечатлеть в своих умах слова многотысячелетней Ригведы, которая говорит:

Истина одна, но люди называют ее разными именами.

В этой мысли заключается секрет терпимости, широты взглядов и братства; при отсутствии этой мысли появляются нетерпимость, узость, ханжество, сектантство, догматизм, преследования, вражда, ненависть и разъединение. Существует лишь одна Истина; знать вполне эту Истину во всей ее целости – это значит быть этой Истиной. Обрывки и проблески Истины, которые мы встречаем в человеческих догматах, верованиях и замкнутых системах, являются только отражениями солнца Истины, находящегося высоко в небе, но отражающегося на земле в лужах воды. Помните это и ищите солнца. Но и отражения должны изучаться, хотя бы только для того, чтобы вы могли отличать Истину от ее отражения. Таково учение мудрых.

Чтение II

ВНУТРЕННИЕ УЧЕНИЯ

Трудно проследить начало великой арийской философии, настолько удалена эпоха этого начала. Принимается, что арийская раса существует по меньшей мере сто столетий, т. е. 10 000 лет; а многие полагают, что ее учения были основаны на учениях еще более древней цивилизации. Арийская цивилизация является несомненно матерью современной мысли, и от нее происходят языки цивилизации мира. Профессор Макс Мюллер утверждает, что почти все корни слов, употребляемых ныне цивилизованными людьми, можно проследить до немногих санскритских корней. Таким образом арийский ум завещал нам не только предмет мысли, но и самые слова, при помощи которых эти мысли могут быть приняты и выражены.

Много столетий тому назад арийское племя спустилось в равнины Индии, покоряя и прогоняя темнокожих первобытных жителей этой страны. Откуда арийцы пришли, историки не могут решить окончательно, но легенды указывают, что пришли они из какой-то неизвестной страны на севере. Некоторые предполагают, что они пришли из страны северного полюса, где раньше были совсем другие климатические условия, чем теперь; другие же думают, что это были остатки великого народа, родной край которого был разрушен в силу геологических катаклизмов. Действительно, некоторые древние легенды рассказывают, что арийцы были потомками жителей бывшего континента Лемурии, который, согласно этим легендам, был расположен на месте теперешнего Тихого океана и частей Индийского океана и включал в себя земли и острова, относящиеся теперь к Австралии и к Полинезии. Эти земли и острова на самом деле представляют собою остатки бывшего континента, его самые высокие пункты; более низкие места его погибли под водой. Легенды утверждают, что перед этим великим переворотом, разрушившим страну и уничтожившим обитателей Лемурии, состоялось переселение больших масс лемурийцев, под руководством их религиозных вождей, предсказавших грядущее разрушение страны. Эти переселенцы и их потомки спаслись на некоторых высших точках отдаленных северных частей страны, которые во время переворота превратились в острова. Оставаясь на этих островах в течение целых столетий, они затем эмигрировали на материк новой страны, поднявшейся из моря к югу от них, которая теперь известна под именем Индии. Страна была занята темнокожими жителями, загнанными в нее из других краев изменениями климата и геологическими катаклизмами. Потомки арийцев победили их, ввиду значительного превосходства своего умственного развития. Интересно отметить, что около миллиона потомков этих неарийских аборигенов до сих пор населяют разные части Индии. Арийцы дозволили им жить в покое, и они остались верными религии своих праотцов, так как победители, уважая чужие верования, не навязывали им своих.

Арийцы благоденствовали в новых краях, и от них произошли арийские племена Индии. Часть их однако перешла в страны, составляющие нынешнюю Европу, а потомки их известны нам под названием германских, романских, кельтских, греческих и прочих племен. Немногие на Западе знают, что арийские индусы и господствующие племена западного мира происходят из одного и того же ствола, а не представляют собою особый народ, подобно китайцам, японцам и др. Факт общего происхождения подтверждается общими верованиями этих племен, согласно данным древней истории, например, верованием в перевоплощение и пр.; эти верования были общи всем предкам западных народов.

В течение периода переселений, скитаний и устроения жизни – периода, продолжавшегося много столетий, – древние арийцы несколько потеряли свою древнюю цивилизацию и культурность; это всегда случается с пионерами, покидающими свою страну и уходящими в чужие края, где они должны все "начинать вновь с самого основания" и создавать новую цивилизацию. Поставленные в новые и сравнительно более трудные условия, арийцы постепенно впали в первобытную простоту. Прежние понятия и знания исчезли и заменились преданиями, легендами и смутными воспоминаниями о древних учениях, передаваемыми стариками своим внукам и правнукам. Но хотя большая часть их древней философии была потеряна и религия из тонкой метафизической доктрины превратилась в первобытный культ, все же некоторые основные истины не были совершенно утрачены. Древние учения заключались, во-первых, в понятии о великом мировом Едином Абсолютном Бытии, от которого все прочее получает начало и от которого индивидуальные души вытекают "подобно искрам, летящим от пылающего огня"; во-вторых, в понятии о бессмертии души, которая никогда не рождалась и никогда не может умереть, и которая, повинуясь всеобщему закону соотношения между причиной и следствием, подлежит перевоплощениям. Хотя древние арийцы и потеряли полное представление об этом Едином Абсолютном Бытии, однако идея Великого Духа Природы, часть которого они сами составляют, каким-то таинственным образом продолжала существовать среди них. Точно также, они не забыли окончательно доктрины Перевоплощения. Философская мысль арийской расы сроднилась с этими двумя основными доктринами – представлением о Великом Духе Природы и доктриной Перевоплощения – и они до сих пор не отвергнуты ею.

Эти простые, первобытные народы, естественно, пошли по пути каждого народа, стоящего на уровне их цивилизации. Они стали создавать богов и полубогов без числа, – согласно своим понятиям и согласно требованиям своего воображения. Число богов умножалось, и различие между ними становилось определеннее, по мере того как раса быстро росла и разделялась на племена, народы и национальности. Но арийский ум в Индии никогда не терял из виду той истины, что выше всех их богов и над всеми их богами существует Один, от которого даже боги получают начало. Даже самые отставшие в развитии племена, которые впали в идолопоклонство и самые боги которых свидетельствовали об их грубости, низводившей религию практически к поклонению дьяволу, все же сохранили предание о своем "Боге Богов". Таким образом, раса опять восходит вверх, проходя через все стадии, какие свойственны вообще всем расам при религиозной эволюции. Унаследованные же представления о Едином обнаруживают свое тонкое влияние и вновь способствуют расцвету религиозного сознания расы.

В период времени приблизительно за пять тысяч лет до христианской эры среди многих индийских народностей, в особенности в некоторых благоприятных местах, где борьба за жизнь не была очень жестока и где народ достиг сравнительно высокой культурности и знания, пробудился большой интерес к философии. Индусы утверждают, что причиною этому было перевоплощение душ многих древних учителей коренной расы, которые вернулись на землю и воплотились в тела своих потомков. Они начали воскрешать древнее знание, растерянное в течение столетий, ушедших на переселение, скитания и на созидание новой цивилизации. Около этого времени, по той или иной причине, началось чудесное возрождение философской мысли, результаты которого мы можем видеть в Индии даже в настоящие дни. В то именно время в Индии появились великие мыслители, которых мы ныне называем "древними индийскими мудрецами" и память о которых, переходя в преданиях от поколения к поколению, сохранилась и поныне в современной, Индии. Эти люди существовали раньше времени появления Вед и Упанишад, древних священных книг индусов; эти мудрецы положили основание индийской философии, которая дальше оказала такое огромное влияние на всю арийскую расу.

Как мы можем заключить по письменам и устным преданиям в особенности по последним, так как индусы всегда усваивали большую часть своих учений путем устной передачи – мудрецы собирали вокруг себя самых интеллигентных молодых людей и излагали им философию Чистого Разума. От учеников они требовали отрешения от всех предвзятых идей и религиозных учений, поскольку таковые касались философских понятий, и, предлагали "начинать с основания", т.е. заложить сначала прочный фундамент философской мысли, а затем уже заботливо приступить к постройке на нем самого здания. Действительно, мудрецы так заботились о прочности фундамента, что, можно сказать, вся их деятельность сосредоточилась главным образом на закладке этого великого фундамента индийской философии; дело же возведения стен здания они оставили своим последователям грядущих поколений. И свою задачу они так прекрасно исполнили, что хотя в течение минувших пятидесяти столетий в Индии появилось множество новых философских системы и многие из них успели уже исчезнуть, основание, положенное древними мудрецами, до сих пор остается таким же прочным и непоколебимым, как в самом начале; в течение многих веков оно остается неизменным, невредимым и нечувствительным к тяжести возводимой на нем надстройки. Конечно, такое основание должно быть очень прочно и заслуживает внимания и оценки со стороны всех мыслителей, каковы бы ни были их личные верования и к какой бы национальности они ни принадлежали. Познакомимся же теперь с учениями индийских мудрецов и заложенном ими основанием философской мысли.

Прежде всего мудрецы предлагали своим ученикам обратить внимание на то, что в феноменальной природе и во всей вселенной нет ничего постоянного, прочного, определенного и нетленного. Здесь, быть может, будет уместно объяснить то, в.каком смысле они понимали слово "феноменальный". Для них санскритское слово, передающее идею, которую мы выражаем теперь словом "феноменальный", означает "то, что воспринимается чувствами, т.е. то, что можно видеть, осязать, слышать, обонять, различать по вкусу и, вообще, ощущать каким бы то ни было образом". Греческое слово "феноменальный" определяется Вебстером так: "Внешний вид; все видимое; все то, что можно познавать путем наблюдения". Оба толкования почти тожественны по-своему смыслу. Итак, мудрецы предлагали своим ученикам убедиться в том, что феноменальный мир представляет собою лишь ряд перемен, изменчивых форм и явлений, но ничего прочного или постоянного. Для ума индийских мудрецов ни одно из этих феноменальных явлений и все они вместе не были "реальными"; причем этот термин "реальный" употребляется ими в смысле "недвижимого, определенного, прочного, постоянного". Согласно этому, мудрецы предлагали своим ученикам признать, что феноменальная вселенная не реальна в философском значении слова.

Следующий шаг со стороны индийских мудрецов на пути преподавания философии заключался в том, чтобы заставить учеников признать, что за всеми переменчивыми явлениями феноменальной вселенной скрывается нечто Реальное, на лицевой поверхности которого происходит постоянная игра материи, силы и жизни, подобно тому, как рябь и волны играют на поверхности океана, или – как облака пробегают по лазури неба. Другие мудрецы утверждали, что каждый пытливый ум должен непременно убедиться в том, что существует нечто Реальное, скрывающееся за феноменальной вселенной, иначе эта последняя не могла бы существовать даже по видимости; таким образом возникала уверенность, что должна быть некоторая основная Реальность или начало Субстанции. Термин индийских мудрецов, из которого возникло понятие Субстанция, может быть понят из определения, данного Вебстером, а именно: "Субстанция – это то, что кроется под всеми внешними проявлениями; это то, от чего зависят все свойства каждого предмета, что составляет всю его сущность; эта природа вещей; действительная, живая сущность". (Нужно помнить, что этот термин не употребляется в смысле "материи" или "вещества"). Следовательно, эта универсальная Субстанция должна быть реальна и, рассматриваемая во всей своей полноте, она неизбежно является единственной Реальностью. Дальнейшее положение индийской философии заключается в признании того, что эта Субстанция должна быть только Одна по своему существу, иначе не могло бы существовать той непрерывности, той связи и того методического порядка в явлениях, какие наблюдаются в феноменальной вселенной.

Новый шаг в логическом рассуждении мудрецов заключается в том, что эта, не подлежащая дальнейшему анализу, Основная Реальность должна быть выше всяких атрибутов и качеств, приписываемых обыкновенно феноменам, включая сюда и качества человеческие. Следовательно, внутренняя природа основной Реальности, или Сущность Бытия, лежит вне границ всякого познания и даже человеческого воображения. Как Непознаваемая, она не подлежит никакому определению и не может иметь никакого наименования; поэтому мудрецы назвали эту Основную Реальность санскритским словом "тат", от которого происходит английское слово that и русское слово "то", относительное местоимение, под которым подразумевается нечто, чему в данном случае нельзя приписать никаких качеств, никаких атрибутов и никакого имени. Это санскритское слово тат до сих пор употребляется для обозначения (но не для описания) индийской идеи Основной Реальности, скрытой от нас за феноменальной вселенной. В этой книге мы будем пользоваться этим термином, или более популярным в Индии равносильным ему термином "Брахман", или еще нашим любимым термином – "Абсолют".

Следующий шаг в цепи рассуждений опирается на основную индийскую аксиому: "Нечто не может быть причинено Ничем или происходить из Ничего". А так как в реальном существовании не было ничего, кроме Того, или причины Того, и так как даже реальность не могла сама создать себя из ничего, то из этого следует, что То должно было существовать всегда и должно быть Вечным. Применяя другую индийскую аксиому: "Нечто не может превратиться в Ничто", мы обязаны признать, что То не может перестать существовать, а следовательно, должно быть Вечным.

Следующий шаг заключается в признании Того бесконечным, потому что вне Того не существует ничего такого, что могло бы Его обрисовать, определять, ограничивать, задевать, влиять на него или являться его причиной. Мы должны также заключить, что не что иное, кроме Того, не могло быть Причиной феноменальной вселенной и, следовательно, То должно быть единственной действующей и достаточной Причиной. Но в связи с этим тонкий ум индийских мудрецов не поставил То в разряд других причин и этим избежал затруднения, которого не могут избежать западные философы, когда они называют То "Первой Причиной". Мудрецы утверждали, что То есть Безграничная Причина, Единственная Реальная Причина, и что не что иное, кроме Него, не может быть Реальной Причиной. Рассуждая таким образом, они нашли, что все, что мы называем причиной и следствием, в мире явлений есть лишь ряд последовательных следствий, т.е. ряд предметов и событий, следующих друг за другом в причинном порядке; они последовательны, непрерывны и постоянны, но всех их обусловливает Одна Причина – То. В мире явлений каждый предмет и каждое событие являются или причиной, или следствием (относительно говоря), т.е. следствием предшествующего предмета или события и причиной (относительной) последующего предмета или события; причем следствие становится в свою очередь вновь произведенной причиной (относительной) и, таким образом, каждое следствие заключается в причине (относительной). Признав это, следует заключить, что законы феноменальной вселенной действуют непрерывно, точно и однообразно и что можно на них полагаться. А поэтому То может быть рассматриваемо как Единственная Реальная Причина.

Следующий шаг состоял в признании факта, что То необходимо должно быть Неизменным, так как нет ничего, что могло бы Его изменить, как и нет ничего, во что Оно могло бы быть изменено. Сверх того, так как нет ничего, чем Оно могло бы быть, кроме того, что Оно есть, а Оно есть все, что есть, то нет и ничего такого, во что Оно могло бы само измениться, так как из ничего ничто не может быть сотворено. То не могло бы даже пересоздать себя в какую-либо иную реальность, чем та, которая есть; это также невозможно, как превращение Его самим себя в ничто или в не-реальность. Подобным же образом То не может разделиться на части, так как нет ничего, что бы Его делило или при помощи чего Оно могло бы быть разделено; сверх того, если бы оно разделилось, то было бы уже две, или больше, Реальности, вместо одной, и Бесконечная Природа Того была бы уничтожена, что казалось мудрецам невозможным. Поэтому считалось ими установленным, что То Неизменимо и Неделимо.

Дальнейший шаг устанавливал следующую истину: все действительно существующее должно быть реальным (в том смысле слова, как это пояснялось нами); ясно также, что То, будучи всем, что реально, должно быть Всем, что Есть; из этого следует, что ничто из того, что Есть, не может быть не чем иным, как тем же Абсолютом. Согласно с этим, все, что нам кажется существующим, не может обладать истинной реальностью и существованием и должно быть или ничем, или своего рода эманацией и особым проявлением Того. И на это основное положение, как утверждали индийские философы, должна опираться каждая истина, касающаяся вселенной. Так как они не допускали "сотворения" (реального) какой-либо феноменальной вещи и так как, согласно их аксиоме, "нечто не может быть создано из ничего", то даже То не могло создать из ничего феноменальную вселенную и индивидуальные души. Не могло То создать что-либо и из Своего собственного существа, или Субстанции. Не было также ничего такого вне Его Самого, что Оно могло бы употребить для сотворения чего-либо. Следовательно, ничего не было, или не могло быть "сотворено", а в действительности феноменальная вселенная со всем ее содержимым, включая сюда и индивидуальные души, есть лишь "эманация" или "проявление" Того. Каким образом и при помощи каких процессов это происходит, ум человеческий определить не в состоянии, хотя и может воображать. И на этом основном положении покоились все соображения и рассуждения мудрецов относительно феноменальной вселенной. На этом же прочном базисе воздвигнуты были все сооружения последующей индийской философии. А теперь, раньше чем перейти к следующим стадиям развития философской мысли в Индии, подведем маленький итог тем заключениям, к каким пришли эти древние индийские мудрецы и их ранние последователи.

Начнем с указания на то, что индийские мудрецы принимали три аксиомы, или самоочевидные истины, на которых они основывали свои рассуждения о феноменальной вселенной и о Реальности, скрытой за нею. Вот эти три аксиомы:

1. Из ничего ничто не может и произойти; нечто не может возникнуть из ничего. Никакая реальность не может быть сотворена, потому что, если ее нет теперь, то никогда и не будет; если она не была всегда, то не может быть и теперь; если она есть теперь, то она была всегда.

2. Нечто реальное не может превратиться в ничто. Если оно есть теперь, оно будет и всегда; все, что существует, никогда не может быть уничтожено. Уничтожение чего-нибудь есть лишь перемена формы, – превращение следствия в предшествовавшую ему причину (реальную, или относительную).

3. Что развилось, то уже раньше должно было быть заключено в зародыше путем инволюции. Причина (и реальная, и относительная) должна заключать в себе следствие; следствие должно быть воспроизведением причины (реальной или относительной).

Как мы видели, индийская философская мысль с самого своего зарождения обнаружила как бы интуитивное стремление проникнуть за феноменальный аспект всех вещей, носивших какое-нибудь наименование – даже тех, которые понимались как всеобщие начала. Дальше и дальше проникала мысль, пока, наконец, не найдено было То, что не подлежало уже никакому дальнейшему анализу, что не могло быть даже названо "чем-нибудь" и чему индийский ум дал название "То", так как нельзя было придумать никакого другого термина, который не приписывал бы Ему каких-либо качеств и атрибутов, – То, которое нельзя было бы устранить из мысли даже и в том случае, если бы путем утонченных метафизических рассуждений была сведена на нет вся вселенная. Древние мыслители задавались вопросами: "Когда вселенная дезинтегрируется, что поглотит ее? Какая Реальность скрывается за миром переменчивости и разрушения? На каком устойчивом основами покоится неустойчивая вселенная?"

Согласно древним преданиям, индийские философы за тысячи лет до возникновения Римской Империи, занимаясь конечными вопросами, спрашивали себя: "Что останется существовать, если не будет ни вселенной, ни небес, ни богов?" Ответ, на котором единодушно сходились мудрецы, был таков: "Бесконечное существенное пространство". Таким образом пространство рассматривалось как Реальность, которую мысль не могла упразднить даже при самом мощном воображении. Но их понятие о пространстве не состояло в представлении необъятного, бесконечного "ничего", потому что ум индуса отвергает самую идею "ничего" и не допускает мысли, чтобы что-нибудь могло произойти из "ничего". Напротив, их идея существенного пространства заключалась в признании пространства действительной реальностью – Абсолютной Субстанциальной Реальностью, по отношению к которой все вещи являются лишь проявлениями, эмананациями, выражениями или мыслями. Они представляли себе Бесконечное Существенное Пространство как отсутствие вещей, но не как Ничто. Для них пространство было не только "бесконечною средою для распространения в ней разных тел", чем оно является с точки зрения физической, – но чем-то, большим, а именно, бесконечною, чисто абстрактною Субъективностью, которую человеческий разум принужден допустить во всех своих идеях, но о которой он не способен однако думать как о вещи "самой в себе".

Во-вторых, древние индийские мыслители принуждены были допустить реальность движения как некоторого аспекта Первичной Реальности. Они рассуждали, что в движении проявлялась некоторая деятельность, которая получила непосредственное начало от Того, и которая, очевидно, не только была феноменальным проявлением, но составляла еще существенный аспект, присущий Ему Самому. Они утверждали, что так как всякая деятельность возникает из движения, то сущность движения должна быть свойственна Тому. Таким образом, они формулировали идею, что абсолютное существенное движение составляет второй аспект Того. В своем представлении об этом абсолютном существенном движении они приписывали ему такую бесконечную степень силы и скорости вибраций, что для всякой человеческой мысли это движение должно представляться абсолютным покоем, бездвижным движением, подобно тому, как быстро вращающееся колесо кажется нам находящимся в покое. Следовательно, второй индийский аспект Того может быть формулирован как абсолютное существенное абстрактное Движение-Покой, если допустимо такое выражение, – нечто, немыслимое "в самом себе".

В-третьих, древние индийские мыслители были принуждены признать реальное существование закона, который проявлялся во всей феноменальной жизни вселенной и который был всегда постоянным, точным, неизменным и обладал всеми атрибутами реальности. Они не могли ни представить себе, ни мыслить, ни вообразить, что этот закон когда-либо не существовал, иначе они должны были бы сделать нелепое допущение, что основные факты, признаваемые нашим разумом, могли бы и не существовать когда-либо в прошедшем; например, начала геометрии пространства могли бы, значит, быть когда-либо неверными; или принципы математики и законы логики, могли бы когда-либо оказаться не истинными и не существующими. Одним словом, вещи, о которых сознание говорит нам, что они выше всяких перемен и независимы от времени, вещи, обладающие всеми элементами реальности, могли бы, значит, и не быть, или могли существовать иначе, чем теперь. Поэтому философы принуждены были признать абсолютный абстрактный Закон третьим аспектом Того. По их идее, абсолютный абстрактный Закон "в самом себе" не доступен для нашего понимания, но тем не менее существует как некоторый аспект Того и регулирует все феноменальные проявления движения, материи и даже свои собственные выражения в виде законов природы, объявляющихся в феноменальном мире. Эти законы иногда еще рассматриваются как Воля Того.

Древние мудрецы держались такого мнения, что подобно тому, как феноменальные проявления материи должны быть видимостью, отражением, выражением, или эманацией первого аспекта Того, т.е. абсолютного, существенного Пространства, – так и все феноменальные проявления физической энергии, или силы должны быть видимостью, отражением, выражением, или эманацией второго аспекта Того, т. е. абсолютного, существенного Движения; а все феноменальные проявления всеобщих законов должны быть видимостью, отражением, выражением или эманацией третьего аспекта Того, т.е. абсолютного абстрактного Закона. Эти три аспекта были признаны лишь тремя различными перспективами Единой Реальности, но древние философы вовсе не видели в них трех "частей", или трех "начал", или трех "лиц". Это не была Троица, но было Единое, рассматриваемое с трех точек зрения. Что касается абстрактных идей этих трех аспектов, столь отдаленных от феноменальных проявлений, – то едва ли надо удивляться тому, что западные мыслители, пришли к заключению, будто индийские метафизики учили, что "Все есть ничто". Ведь мышление индусов так высоко парило в тонкой, разреженной атмосфере трансцендентальной философии. Но "ничто" (точнее: "не вещь", т.е. не какое-либо конкретное бытие), как его понимают индусы, далеко не то же, что понятие о "ничто" (в смысле отрицания всякого вообще бытия), свойственное европейскому уму.

Западный мыслитель часто выражает удивление по поводу того, что индийские философы в перечень аспектов Того не включили жизнь и разум. По индусы видели в разуме и жизни феноменального мира лишь отражение или видимость бытия Того, а не какие-либо Его аспекты, т.е. они рассматривали их скорее как феноменальные отблески или отражения целостного бытия Того, а не одного какого-либо из Его аспектов. Они не представляли себе возможность Бытия Того без связи с бесконечным Его существованием и знанием; но они делали тонкое отличие и не говорили что То "живет" или "мыслит" (это может относиться только к феноменальным проявлениям и атрибутам). Они просто утверждали: То "Есть", подразумевая под этим реальное бытие, существование и знание которого бесконечны и абсолютны, в то время как жизнь и разум во вселенной являются лишь феноменальными отблесками первых.

Из этой индийской коренной мысли о Единой Реальности, какой является То, происходят все разнообразные понятия о мировой субстанции, мировой энергии и даже мировой душе; самая же высокая идея заключается в том, что все они исходят из Того, и что То продолжает оставаться в мысли и тогда, когда все второстепенные идеи уже исчезли. То есть Нечто, вне Чего человеческий разум неспособен мыслить; Нечто, чему он (не может отказать в субъективном существовании, так как Оно является основанием самой мысли, а равно и основанием всех идей о божестве личном и безличном. Лучшие индийские учителя всегда утверждали, что То не поддается выражению никакими словами; что Оно немыслимо и невыразимо в описательных терминах; что "определить Его значит Его ограничить, а следовательно, и отрицать Его"; что Оно превосходит силу всякого человеческого понимания и воображения и находится вне полета и достижения человеческой мысли; тем не менее, когда ум человеческий останавливается на этом предмете, то он неизбежно принужден мыслить бытие Того. И насколько человек не в состоянии отрешиться от собственного "я", когда он думает о личных делах, настолько же он не может отказать идее Того в субъективном существовании, когда он мыслит о природе вещей. Оно неописуемо, и, тем не менее, мы принуждены предполагать Его бытие. Когда мы дойдем до разбора различных религий и философских систем Индии, мы познакомимся с Теми построениями, какие пытались люди воздвигнуть на этом основном фундаменте. Под всеми этими построениями мы обнаружим ту же первоначальную идею древних индийских учителей, хотя нередко почти совершенно скрытую воздвигнутыми на ней временными сооружениями. Быть может, и эти постройки не устоят против разрушительного действия времени, как все вообще человеческие теории и верования; но доколе существует человеческая мысль, до тех пор эти элементарные истины должны быть приняты в качестве основных и необходимых. Если вы подвергнете исследованию религий и философские системы западного мира, вы найдете тот же основной фундамент под ними всеми; если бы было иначе, они не могли бы долго существовать.

Вышеприведенные основные истины индийской философии, по отношению к Тому, принимаются лучшими мыслителями Индии за аксиомы и не подвергаются никакому сомнению. Для того чтобы вы могли понять рассуждения, с которыми придется встречаться в следующих чтениях этой книги, где будут рассмотрены различные философские идеи, было бы очень важно для вас получше ознакомиться с вышеуказанными характерными особенностями рассуждений древних индийских мудрецов. Вы найдете, что, однажды хорошо с ними освоившись, вы будете в состоянии оценить каждый метафизический и философский вопрос с необыкновенной ясностью мысли и умением разбираться в деле. Это аксиомы индийской мысли, формулированные много веков тому назад самыми сильными философскими умами, о каких мы имеем сведения. Они заслуживают внимания каждого, кто хочет мыслить по-философски.

* * *

Следует отметить, что, формулируя вышеуказанные основные принципы индийских систем философии, древние учители оценивали свою задачу исключительно с точки зрения чистого разума, независимо от каких-либо религиозных учений или голосов религиозных авторитетов. И это не потому, что древние учители хотели выразить свое недоверие господствующим в их время религиям, а потому что они чувствовали, что истина должна быть выше того, что дается простой верой или согласием с учениями и догматами, установившимися по повелению лиц, обладающих действительным или предполагаемым авторитетом. Они чувствовали, что человек одарен разумом для того, чтобы он мог сам разобраться в великих проблемах жизни и бытия во вселенной, – разумом, который не требуется для борьбы за материальное существование, но который, очевидно, развился в целях применения его для чисто интеллектуальных функций. При таком убеждении становится обязанностью передовых людей развивать свой ум до крайней возможной степени, производить расследования в высших, доступных ему, областях и, достигнув ценных умозаключений, иметь мужество отстаивать их.

Но были еще и другие причины, побудившие этих древних мыслителей учреждать философские школы, предназначенные существовать рядом с религиозными учениями их расы. Эти мудрые люди предвидели возникновение догматических религиозных учений, или теологии, покровительствуемой и поддерживаемой жрецами, извлекавшими для себя лично выгоды из такого порядка вещей. Цель жрецов заключалась в том, чтобы приучить население к массе догматов, к разным так называемым "авторитетным" наставлениям, торжественным богослужениям, обрядам и верованиям, совершенно чуждым сущности истинной веры, в которых покров обрядности, в конце концов, заглушал истинные религиозные идеи. Эти опасения вполне оправдывались человеческим опытом всех времен и всех народов: рост организованной церкви и духовенства неизменно сопровождался стеснением философской свободы и ясности мысли, а также извращением первоначальных учений данной религии. Таковы законы церковной организации и кристаллизации верований. И вот древние мудрецы задумали учредить рядом с традиционными религиозными учениями другую школу религиозной мысли, – мысли, опирающейся скорее на заключения чистого разума, чем на веру и на авторитет. Таким образом они надеялись сохранить чистоту учений и яркость пламени Истины даже тогда, когда время от времени покров церковности окутывал бы индийские учения.

Эта предосторожность способствовала сохранению в целости истинной философской мысли в Индии в течение более чем пяти тысяч лет. По временам религиозные вожди и наставники становились педантичными приверженцами правоверности, а потому обрядность, форма, церемониал и догматизм заставляли народ забывать древнюю мудрость. Боги, полубоги и сверхъестественные существа разного рода вытесняли мысль о Том из ума народа, и То казалось лишь бледным и туманным пятном по сравнению с олицетворением божества и многочисленными божественными воплощениями. И таким образом религиозные формы процветали, но дух религии слабел и отлетал. Тогда можно было быть уверенным, что появится какой-нибудь еретик, или диссидент-протестант, или реформатор, – который, вернувшись к древним учениям и миросозерцанию предков, будет проповедовать учение о Том и о необходимости поставить в основание веры Чистый Разум вместо церковного формализма и догматической теологии, на которых зиждется так многое из того, что носит название "религии". Эти реформаторы привлекут к себе многих мыслящих людей, а за ними последуют в большом числе уже и люди менее интеллигентные, и образуется новая школа или форма религии; причем, если она будет основана на правильных суждениях и сумеет дать практические указания, то будет расти, процветать и преуспевать не менее школ прежних наименований. Но рано или поздно умственная апатия и оцепенение мысли, свойственные старости, вкрадутся в жизнь новой школы, и тогда произойдет новый раскол и новая реформа. Таким-то образом, на протяжении столетий, появлялись школа за школой и происходили раскол за расколом; и каждая школа имела свое начало, подъем, упадок, ветхость и кончину. Вместе с тем для каждой из них источником вдохновения служила философия предков, которая передавалась, главным образом, путем преданий и в легендах, так как восточная память замечательна в этом отношении: учения, появившиеся много веков тому назад, передаются от учителя к ученику изустно, в нетронутом виде, вплоть до наших дней.

По истечении нескольких столетий стали появляться многочисленные сочинения индийских писателей, в которых, естественно, находились упоминания и отзывы о древних учениях и древней философии. Большинство этих сочинений имели характер поэтических произведений и окрашивались в тот или иной цвет, согласно воображению поэта. Вскоре затем под руководством ученых наставников образовались школы, поощрявшие развитие мысли; последователи этих школ оставили нам целый ряд философских сочинений. Таким образом возникли Упанишады, это удивительное собрание древних санскритских сочинений, которые содержат в себе местами самые возвышенные философские идеи и такую премудрость, на какую когда-либо был способен человеческий ум. Кто добыл ключ к уразумению основных учений, изложенных нами в этой главе, тот может найти в Упанишадах обработку этих учений и пояснения примерами, что послужит для него источником величайших наслаждений и подготовит его ум к восприятию самых возвышенных идей. Смелость и отвага, с какими некоторые из этих древних мыслителей развивают идею вплоть до ее логического заключения, покажется откровением для ума, тренированного в осторожных, осмотрительных методах многих западных философов. Окруженные со всех сторон религиями и людьми, приверженными к правоверности и догматизму, сочинители Упанишад не колебались рассуждать вне установленной линии мысли, даже в том случае, когда, развивая философскую идею, приходилось отбросить прочь все догматы господствующей религии. И достойно удивления, что Индия всегда была почти совершенно свободна от религиозных гонений и преследований; даже могущественное духовенство никогда не было в состоянии преодолеть врожденную склонность индуса к свободному высказыванию своих философских идей, к ничем не стесненному развитию своей духовной мощи.

Как мы увидим впоследствии, несогласия между философскими школами возникали главным образом на почве толкования процесса и способов, каким образом "Единый становится Многими", т.е. на почве вопросов о происхождении, природе, назначении души и ее отношении к Единому. Интересно, не упуская из виду "основных начал", проследить мысль индусов в этой области во всех ее поворотах и извилинах, проследить все ее окольные пути и тропинки; попутно мы усвоим не одну ценную истину.

Но прежде чем закончить это чтение, следует еще обратить ваше внимание на тот факт, что ни одна из главных философских школ не считала необходимым "доказывать" существование души. Признавалось, что на этот вопрос собственное сознание каждого индивидуума дало вполне определенный ответ, и все попытки доказывать существование души считались неразумными. Ум индуса никогда не подвергал сомнению существование души. Буддисты, правда, пытались доказать, что душа не есть истинная сущность, но это была лишь просто метафизическая тонкость.

Опять же, и вопрос о перевоплощении или о повторной рождаемости души всегда принимался индийскими мыслителями как самоочевидный факт. Они придерживались того взгляда, что проблески воспоминаний, присущие каждому человеку, и отрывки "памяти о прошедшей жизни", которые гнездятся в сознании почти всех, без исключения, индусов, выводят этот предмет из области философского умозрения. Для ума индуса перевоплощение, или метемпсихоз, представляется столь же неизбежным фактом жизни и столь же естественным, как рождение и смерть; в нем он никогда не сомневается и обращается лишь к рассмотрению проблемы: "Почему" и "Как". Индийские религии в течение ста столетий признавали перевоплощение; индийская философия в течение пятидесяти столетий включила это понятие в число проверенных фактов жизни. Оно рассматривалось как составная часть мировых феноменов, как нечто, входящее в состав законов природы и подлежащее изучению скорее наряду с этими последними, чем в связи с Основными Началами. Для западного ума это кажется странным, но для сознания индуса дело представляется в ином освещении. Ни одна индийская религия, и ни одна система философии не игнорирует или не отрицает перевоплощение, независимо от того, как бы она ни отрицала самую нашу мысль.

Сущность внутренних учений всегда заключалась в признании Реальности и существования единого мирового духовного начала, из которого всякая жизнь, бытие и все прочее проявляется путем эманации, отражения или каким-нибудь иным образом; причем эти проявления имели единственное реальное бытие в едином источнике. Мы просим читателя всегда помнить этот основной принцип внутренних учений, так как без него вы рискуете заблудиться в лабиринте индийской философии, между тем как с ним вы всегда будете обладать светом, озаряющим путь познания.

Хотя с самого же начала и возникли бесконечные споры относительно причины эманации, отражения или проявления, но никогда не возникал спор относительно факта проявления, или природы феноменальной вселенной. А исходя из этой доктрины, принимаемой за аксиому, возникла та особенность индийской мысли, согласно которой феноменальная вселенная считалась иллюзорным миром, порождающим страдания и неудовлетворенность, обусловливаемые фактом отчужденности от Первоисточника. Этим объясняется существование того, что Запад называет "пессимизмом индийской мысли"; но и сама западная религиозная философия воспроизводит тот же оттенок мысли в своем понятии об "этой юдоли плача, греха и несчастья" и о "лучшем мире", ожидающем тех, кто, покидая настоящую жизнь, оставил после себя ряд добрых дел и не уклонился от истинной веры. Западная идея о "мире греха и печали" не менее-пессимистична, чем идея индуса о "мире неведения, иллюзии и отчужденности от Единого". Идея, что феноменальный мир есть мир печали и несчастья, – что ему недостает блаженства, совместимого с существованием в некоторой иной плоскости – есть идея, свойственная человеческому уму и общая всей нашей расе.

Религии Индии, подобно религиям Запада, также учат, что "спасение" в этом "мире печали" возможно для тех, кто следует учению церкви и кто ведет "праведную" жизнь. Но индийские системы философии, в сравнении с религиями и Востока, и Запада, идут дальше. Они показывают, что эмансипация, свобода, освобождение от сансары, или от цепи существований, – или просто "спасение", употребляя западный термин, – могут быть достигнуты путем Познания Истины; путем осознания истинного своего "Я"; путем ощущения тожества индивидуального духа с Мировым Духом ("Tat tvam asi", "ты есть То!") путем уничтожения стремления ко всему материальному в жизни и путем сосредоточения всего своего духовного существа на Едином.

Это Единство Реальности, – эта доктрина проявления Многих и понятие о вселенной как эманации, отражении или феноменальном проявлении Единого, – составляет "внутреннее учение", характеризующее все многочисленные формы индийской философии и религии. По мере того как будет подвигаться вперед наше исследование, вы увидите, что это "внутреннее учение" красной нитью проходит через все оттенки систем философии и религий Индии, начиная с высших вплоть до самых низких. Оно настойчиво и полностью защищается в монистических формах веданты; внешняя форма санхьи, по-видимости, противоречит ему; в буддизме оно, по-видимости, игнорируется и вытеснено нигилизмом; в правоверных же религиях Индии оно замаскировано и скрыто под разными олицетворениями. Тем не менее вы убедитесь, что это "внутреннее учение" о Едином свойственно всем религиям и школам вопреки всем видимостям. Единое – есть фон, основание, подпора и крыша всякой индийской философии и религиозной мысли. Чье зрение достаточно ясно и кто знает, куда следует смотреть, тот никогда не потеряет Его из виду.

Итак, переходя теперь к рассмотрению этих разнообразных систем, мы должны просить вас быть неусыпно чутким, чтобы подмечать Внутреннее Учение там, где оно скрывается под маской разнородных имен, обрядов и т. п. Не поддавайтесь обману внешности, а старайтесь проникнуть за завесу, так как там всегда пребывает Истина.