Герман Бар (Hermann Bahr) 1863-1934

Апостол (Der Apostel) Пьеса (1901)

Время и место действия драматургом не определены, но по всем при­знакам события во всех трех актах происходят в современную автору эпоху.

Дом министра. Голь, делая упор на своих правах давнего друга семьи, настоятельно требует от супруги хозяина Ирэн срочно перего­ворить с мужем относительно его назначения на должность префекта. Голь уже десять лет состоит в его партии, был с ним рядом в те труд­ные времена, когда за приверженность провозглашаемым им идеям можно было поплатиться жизнью. Но вот министр уже шесть меся­цев у власти, а соратники, обеспечившие ему победу, ничего от этого не получили. Момент довольно острый, в парламенте идет борьба, развернулась серьезная конкуренция между американской Юго-Восточной компанией и Национальным банком за право строительства канала. Американцы, намереваясь заручиться поддержкой парламен­тариев, предлагают до тридцати тысяч за голос, представители оппо­зиции, естественно, наживаются, а сторонникам министра что остается? Рассуждения о народе, государстве, благе — это прекрасно, но нельзя же настолько отрываться от реальности. Партии окажется

только на пользу, если станет известно, что министр умеет ценить за­слуги тех, кто его поддерживает. Ирэн оправдывается: она несколько раз пыталась завести разговор с мужем, но тот и слушать ее не жела­ет, советует не вмешиваться в дела, в которых она не разбирается. Голь выражает недовольство: это тянется уже месяц, он не может более ждать. Он погряз в долгах, досаждают кредиторы. Кому, как не Ирэн, знать, сколь тягостны бывают денежные затруднения. Молодой женщине неприятен разговор: разумеется, она признательна Голю за участие и помощь, когда у нее возникли долги, в которых она не ре­шилась признаться мужу. Но собеседник переходит к прямому шан­тажу: деньги для Ирэн были взяты в Национальном банке, в его распоряжении ее расписки. Ирэн обещает сегодня же переговорить с мужем.

Разговор сворачивается из-за появления давнего друга хозяина дома Фирмиана. Голь ему явно несимпатичен, и после его ухода ста­рик, почуявший неладное, советует Ирэн не помогать коварному хит­рецу в его планах. Он не скрывает своего беспокойства: ситуация действительно напряженная, общественное мнение относительно ка­нала раскололось. Карл — прекраснодушный идеалист, хочет быть апостолом, но хотя тридцать лет занимается политической деятель­ностью, влияет на людей, управляет ими, совсем их не знает. Опас­ность кроется не в оппозиции, которую возглавляет молодой и честолюбивый Андри. Опасность таится в собственном лагере, спо­движники министра недовольны, что ошиблись в расчетах, и ждать более не намерены.

Встретившись с мужем, Ирэн пытается замолвить слово за Голя, но Карл непреклонен: то, о чем жена просит, невозможно, за дружбу нельзя расплачиваться деньгами.

Секретарь докладывает, что в приемной министра дожидается по­сетитель. Мекс, человек из ближайшего окружения Андри, сразу же переходит к делу: пользуясь своим влиянием, он поможет обеспечить нужный итог голосования на вечернем заседании парламента. В Андри Мекс разочаровался, у этого молодого человека недостает должного размаха, далеко он не пойдет. Мекс вполне обеспечен и многого просить не намерен: титул советника в обмен на содействие его вполне бы устроил. Возмущенный министр прогоняет посетителя из кабинета,

Появляется еще один посетитель, Швендер страстно, но довольно сбивчиво восхваляет деятельность министра, объявляя себя его давним и верным единомышленником, а потом в завуалированной форме

предлагает услуги по физическому устранению главы оппозиционеров. Министр с негодованием изгоняет и этого посетителя. Хорош едино­мышленник, не пропустил ни одного его выступления, а абсолютно ничего не воспринял из его речей. Ведь сколько лет он твердит: не насилие и ненависть, а любовь и справедливость должны быть среди людей. Что ж тут удивительного, иронизирует Фирмиан, Швендера, по-видимому, действительно увлекают проповеди Карла, и он готов служить ему в качестве тайного убийцы потому, что, как он только что объяснил, когда-то его обманул американец, и с той поры он счи­тает их всех отъявленными негодяями. По убеждению министра, нет такого хорошего человека, который не поступал бы плохо, нет такого, которого нельзя было бы исправить. Вот, к примеру, Голь — молод, честолюбив, его манят богатство и почести. Слишком легко Голю все доставалось в жизни, а нужно пройти через нужду и горе, чтобы по­нять себя.

На совещании со своими партийными соратниками министр об­суждает тактику поведения на парламентских слушаниях. Он выра­жает уверенность, что, хотя в известных органах печати и в некоторых кругах населения настроение не совсем благоприятное, им все же благодаря большинству в парламенте удастся повернуть по-своему. Каун требует употребить власть и арестовать Андри: сколько грязных махинаций творит оппозиция, но министр не согласен: ни один руководитель не гарантирован от злоупотребления его именем. Оппозиции посчастливилось найти способного, энергичного вожака, которого, к сожалению, они упустили сделать своим сторонником. А убеждений не создать силой, людей нельзя принудить, не убедив их. По мнению Луца, реформы наносят основательный ущерб некоторым личным интересам. Он призывает министра действовать медленнее, осторожнее, умереннее. «Мы здесь не для того, чтобы нравиться на­роду, — парирует министр. — Мы должны воспитывать его». Голь предлагает все места в администрации распределить среди своих людей, тогда в распоряжении партии будет целая армия агитаторов. Это не дело, когда рискуешь всем и ничего не получаешь взамен. Воз­мущенный недостойными речами, министр прогоняет Голя. Соратни­ки все более разочаровывают его. Прежде они были воодушевлены, имели твердые принципы, а теперь обнаруживают зависть, ненависть, жадность. Нельзя думать исключительно о своей выгоде — это погу­бит все. Члены фракции расходятся недовольные, Фирмиан опасается, что Карл подпортил дело своей резкостью.

Происходит заседание парламента. Вопрос не в Национальном

банке и не в американской компании, как тут стараются внушить, рассчитывая на дешевый патриотизм, заявляет Андри. Речь идет о вы­годе страны. Министру же больше подходило стать поэтом, который неутомимо поощрял бы, возбуждал и предупреждал общественную совесть. Как пламенный апостол гуманных идей, он много сделал для блага родины, не одно поколение восторженно внимало его обольща­ющим речам. Но страна в кризисе, налицо признаки страшного краха, и он раздавит эту сумасбродную политику великих экспери­ментов, для осуществления которых не имеется достаточных сил. Ми­нистр — честный, но неспособный к практической деятельности человек, окруженный дурными советниками и интриганами. Выступ­ление главы оппозиционеров вызывает бурную реакцию собравшихся. Во время перерыва Голь предлагает Андри компрометирующие мате­риалы на политического соперника, но тот с негодованием отвергает его предложение. Тогда Голь вступает в переговоры с директором американской компании. Находящаяся в заде заседания Ирэн не вы­держивает нарастающего напряжения, она падает в обморок, и ее от­возят домой.

После перерыва с ответным словом выступает министр. В какой-то степени ему удается переломить настрой зала. Он объясняет при­чины, побудившие правительство поручить строительство канала Национальному банку. И напрасно молодой коллега расценил их по­пытки поднять страну как неумелую и обреченную на провал дея­тельность отжившего поколения. Главное — истина и справедливость;

идеи эти, конечно же, стары, как человечество, но вместе с человече­ством постоянно обновляются.

Предложено провести поименное голосование по вопросу о кана­ле, но тут слова просит Голь. Он выступает с разоблачительным заяв­лением, обвиняя министра в измене и предательстве интересов страны. Национальный банк подкупил его и выплатил сполна. В каче­стве доказательства Голь предъявляет расписки жены министра в по­лучении заема. Разражается грандиозный скандал. Министр потрясен и растерян.

И снова дом министра. Карл появляется в потрепанном виде, ра­зорванной одежде. Ему с трудом удалось укрыться от разъяренной толпы. Он никак не может прийти в себя, не было у него ничего, кроме честного имени, а теперь заклеймили его вором и обманщи­ком. С улицы доносятся свист, смех, оскорбительные выкрики, в окна летят камни. Карл удивлен приходу Фирмиана: ведь, кажется, все от­вернулись от него. Тот призывает друга не придавать значения крику-

нам и комедиантам. Нет клеветы, которую нельзя было бы опроверг­нуть, но для этого нужно быть в форме. Карл не может взять в толк:

как жена могла так поступить? По неведению, считает Фирмиан, ей, конечно же, невдомек было, как может обернуться дело. Это вина Карла, не сумевшего объяснить Ирэн, что в ее положении следует быть особенно осторожной.

Происходит тягостное объяснение с женой. Ирэн не знала, что деньги из банка, со временем она собиралась вернуть их. Ей не хоте­лось обременять финансовыми проблемами мужа, который столько времени и сил отдавал работе. Карл осознает, что виноват: не замечал он, что творится рядом, в семье, не сумел стать советником, помощ­ником жене.

Появляется взволнованный Андри. Сколь ужасно зрелище толпы, эти лица, искаженные злобой, коварством и ненавистью, упивающие­ся позором и опьяненные подлостью. Ему стыдно и больно, что эти люди превозносили его как героя. Как можно было так обманывать­ся, ему казалось, что руководствуется он честными намерениями, а по сути это была месть за то, что его политический противник выше, сильнее, значительней их всех. Андри намерен оставить политическую карьеру, уехать в провинцию, постараться жить достойно и порядоч­но. Карл потрясен признанием молодого человека. Он видит в нем родственную душу, испытывающую тоже бессилие, разочарование. Кажется, постигли они оба истину, облекли ее в жалкие слова — сво­бода, справедливость... Но толпа не понимает их. Что ж, будут они вместе тихо жить среди людей, постепенно завоевывая их души и сердца, работать на общее благо. Может, оно даже и к лучшему, что все так случилось.

А. М. Бурмистрова