Экзистенциальные потребности

В книге «Здоровое общество» (1955) Фромм утверждал, что психически здоровый человек отличается от больного тем, что оказывается в состоянии найти ответы на экзистенциальные вопросы — ответы, которые в наибольшей степени отвечают его экзистенциальным потребностям.Как и поведение животных, наше поведение мотивируется такими физиологическими потребностями, как голод, секс, безопасность и т. д., но их удовлетворение не приводит к разрешению человеческой дилеммы.Лишь специфические экзистенциальные потребности, присущие только человеку, могут подтолкнуть нас на путь воссоединения с природой. Эти потребности выявляются в ходе эволюции человеческой культуры, они вырастают из наших попыток раскрыть смысл своего существования, избежав при этом помрачения рассудка. Другими словами, здоровый индивидуум обладает лучшей способностью находить пути соединения с миром, удовлетворяя потребности в установлении связей, преодолении себя, укорененности в мире, самоидентичности,наконец, в наличии системы ценностей.

Потребность в установлении связей

Первая экзистенциальная потребность человека — это потребность в установлении связей, стремление к объединению с другими людьми. Фромм определяет три основных направления, по которым человек может вступать во взаимоотношения с миром: подчинение, власть и любовь. Чтобы достичь единства с миром, человек может подчиниться другому человеку, группе, социальному институту. «Делая этот шаг, он переступает границы своей обособленности, своего индивидуального существования, становясь частью чего-то большего, нежели он сам, и осознает себя в контексте власти, которой подчиняется» (Fromm, 1981, р. 2).

С точки зрения Фромма, подчинение и власть — непродуктивные стратегии, не дающие личности нормального здорового развития. Покорные люди ищут взаимоотношений с властными, а властные — с покорными. Когда покорный и властный человек находят друг друга, они часто вступают в союзные отношения, удовлетворяющие их обоих. Хотя такой союз и может приносить партнерам радость, он так или иначе препятствует движению к целостности и психологическому здоровью личности. Партнеры «живут друг другом, удовлетворяя жажду близости и вместе с тем испытывая недостаток внутренней силы и уверенности в себе, которых требует от них свобода и независимость» (Fromm, 1981, р. 2).

Люди, находящиеся в союзных отношениях, привязаны друг к другу, но не любовью, а отчаянной жаждой установить связь, потребностью, которая никогда не может быть удовлетворена с помощью подобного партнерства. В глубине такого союза лежит бессознательное чувство враждебности, заставляющее человека, живущего в союзе, обвинять своего партнера в том, что тот не может полностью удовлетворить его потребности. По этой причине они ищут нового подчинения или новой власти и в результате становятся все более зависимыми от своих партнеров и все менее свободными.

Единственная продуктивная стратегия установления связи — это любовь. Фромм определяет любовь как «союз с кем-то или с чем-то находящимся вне человека при условии сохранения последним обособленности и целостности своего Я» (Fromm, 1981, р. 3). Несмотря на то что любовь включает в себя непосредственное участие в жизни другого человека и общность с ним, она в то же время предоставляет человеку свободу быть уникальным и самостоятельным и позволяет ему удовлетворить потребность в установлении связей, не нарушая своей целостности и независимости. В любви двое становятся одним целым, хотя при этом каждый остается самим собой.

Фромм был убежден, что подлинная любовь является единственным путем, с помощью которого человек может стать единым с миром и одновременно прийти к своей индивидуальности и целостности. В книге «Искусство любить» (1956) он выделил четыре основных элемента, которые являются общими для всех форм подлинной любви: заботу, ответственность, уважение и знание. Если мы любим другого человека, мы должны интересоваться им и проявлять о нем заботу. Любовь также означает желание и способность нести ответственность за другого человека. Любя другого, мы удовлетворяем физические и психологические потребности этого человека, принимаем и уважаем его таким, какой он есть, и не пытаемся изменить его. Но мы можем уважать других, только если располагаем определенным знанием о них. В данном случае «знать» означает смотреть на других с их собственной точки зрения.

Потребность в преодолении себя

В отличие от животных, людьми движет потребность в преодолении себя,определяемая как желание подняться над пассивным и случайным существованием в «царство целеустремленности и свободы» (Fromm, 1981, р. 4). Подобно тому как потребность в установлении связей может в равной степени удовлетворяться продуктивными и непродуктивными методами, потребность в преодолении себя можно удовлетворить как позитивно, так и негативно. Мы можем преодолевать нашу пассивную природу как путем созидания жизни, так и путем ее разрушения. Помимо созидания через воспроизводство, общего для всех представителей животного мира, человек способен осознать эту свою функцию и по аналогии с ней создавать искусственные творения, такие как произведения искусства и научные концепции, религиозные верования и общественные институты, материальные и моральные ценности, главной из которых является любовь.

Творить означает быть деятельным и заботливым по отношению к тому, что создано человечеством. Однако есть и другой путь: преодоление жизни путем ее разрушения и превращения другого в жертву. В «Анатомии человеческой деструктивности» (1973) Фромм обосновывает мысль о том, что человек является единственным биологическим видом, для которого характерна злонамеренная агрессия (malignant aggression),которая означает способность убивать не только ради выживания, но и по другим причинам. Хотя для некоторых индивидов и даже в некоторых культурах злонамеренная агрессия является мощной доминирующей силой, ее нельзя отнести к числу универсальных человеческих свойств. В частности, многие доисторические общества и некоторые современные традиционные, или «примитивные», культуры [Английский термин «primitive», традиционно переводившийся на русский как «первобытный», невольно привязывает определяемую культуру к доисторическому периоду, что противоречит ее современному бытованию, протекающему параллельно так называемому «цивилизованному обществу».] не имеют представления о нем.

Потребность в укорененности

Когда человеческие существа развиваются как отдельный вид, они теряют свой дом в мире природы, что осознается ими благодаря уникальной способности мыслить. Последовательно возникающие при этом чувства изоляции и беспомощности становятся невыносимы. От этого проистекает третья экзистенциальная потребность — потребность в обнаружении своих корней, жажда в буквальном смысле «укорениться» в этом мире и снова почувствовать его своим домом.

Потребность в укорененности можно рассматривать и в контексте филогенеза, то есть развития конкретного представителя человечества как вида. Фромм абсолютно согласен с Фрейдом в том, что инцестуальные стремления присущи человеческим существам, но, в отличие от него, не считает, что все они основаны на сексуальной почве. Фромм утверждает, в частности, что стремление к инцесту базируется на «глубокой жажде возврата в теплое уютное материнское чрево или к ее питающей груди» (1955, с. 40). В этом смысле на Фромма оказала большое влияние концепция раннего матриархального общества, выдвинутая Дж. Дж. Бахофеном (1861—1967). В отличие от Фрейда, который считал древние общества патриархальными, Бахофен придерживался той точки зрения, что центральной фигурой в этих древнейших социальных группах была все же мать. Именно она сообщала своим детям чувство укорененности, именно она побуждала их либо к развитию личной индивидуальности, либо к фиксации, тормозящей психологический рост.

Потребность в укорененности может быть удовлетворена с помощью более или менее продуктивных стратегий. Продуктивной является стратегия, которая предполагает, что, оторвавшись от материнской груди, человек рождается по-настоящему. Это означает, что он активно и творчески взаимодействует с миром, приспосабливается к нему и достигает целостности. Эта новая связь с реальностью обеспечивает безопасность и восстанавливает чувство принадлежности к миру и укорененности в нем. В поисках своих корней люди могут выбирать и обратную стратегию, а именно, непродуктивную стратегию фиксации (fixation).Фиксация означает упорное нежелание индивида двигаться за пределы безопасного мира, изначально очерченного матерью. Люди, которые используют для удовлетворения потребности в корнях стратегию фиксации, «боятся подняться на следующую ступень развития, оторваться от материнской груди. Они страстно желают, чтобы их опекали, по-матерински холили и лелеяли, защищали от неблагоприятных воздействий окружающего мира; по характеру они очень зависимые, пугливые и крайне неуверенные в себе» (Fromm, 1955, р. 40).

Самоидентичность

Четвертой экзистенциальной потребностью является потребность в осознании себя отдельной сущностью, или в самоотождествлении. Будучи оторваны от природы, мы вынуждены самостоятельно формировать концепцию своего Я, воспитывать в себе способность ответственно заявить: «Я — это я» или «Я отвечаю за свои действия».

В эссе «О непослушании» (1981) Фромм подхватывает известную мысль антропологов о том, что в традиционных культурах люди очень тесно отождествляли себя со своим кланом и не мыслили себя отдельно от него. В общих чертах то же самое характерно и для Средневековья, чей представитель был в значительной степени отождествлен со своей социальной ролью в феодальной иерархии. Вслед за Марксом Фромм полагал, что подъем капитализма существенно раздвинул границы экономической и политической свободы, однако не принес человеку истинного ощущения своего Я.Для большинства людей самоидентичность означает привязанность к другим или преданность различным институтам — нации, религии, профессии, социальной группе. Вместо отождествления с кланом развивается стадный инстинкт, покоящийся на чувстве несомненной принадлежности толпе. Причем этот факт остается неоспоримым, несмотря на то что однородность толпы и конформизм ее участников зачастую прикрываются иллюзией индивидуальности.

Не отождествляя себя ни с чем и ни с кем, мы рискуем потерять рассудок. Эта угроза является для нас мощным фактором мотивации, заставляя сделать все возможное, чтобы приобрести чувство самоидентичности. Невротики пытаются находиться возле сильных людей либо стараются закрепиться в социальных или политических институтах. Психологически здоровые люди имеют меньшую потребность соответствовать толпе и отказываться от ощущения своего Я.Им не нужно ограничивать свою свободу и проявления собственной индивидуальности, чтобы существовать в человеческом обществе, поскольку сильной стороной их самоидентичности является ее подлинность.

Система ценностей

Последняя описанная Фроммом экзистенциальная потребность — потребность в системе ценностей. Мы нуждаемся в некой маршрутной карте, системе взглядов и ценностей, помогающей нам ориентироваться в этом мире. Без такой карты мы были бы «абсолютно растеряны и не имели бы возможности действовать целенаправленно и последовательно» (Fromm, 1955, р. 230). Система ценностей позволяет нам организовать то огромное количество стимулов и раздражителей, с которыми мы сталкиваемся на протяжении жизни. «Человек окружен множеством загадочных явлений и, имея на это полное основание, вынужден придавать им смысл, вкладывать их в понятный для него контекст» (Fromm, 1955, р. 63).

«Самый первый витальный интерес заключается в сохранении своей системы координат, ценностной ориентации. От нее зависит и способность к действию, и в конечном счете — осознание себя как личности» (Fromm, 1973).

Каждый человек имеет свою философию, т. е. внутренне согласованную систему взглядов на мир. Многие люди воспринимают эту философию в качестве жизненной основы. Таким образом, если какие-либо явления и события не вписываются в рамки упомянутой системы, они трактуются человеком как «ненормальные», «неразумные»; если же, напротив, вписываются, то рассматриваются как проявление «здравого смысла». Чтобы приобрести и сохранить свою систему ценностей, люди способны предпринять практически любые шаги вплоть до самых радикальных — например, избрать путь иррационального авторитаризма, как Адольф Гитлер и другие фанатики, сумевшие выбиться в лидеры.

Табл. 20.1. Человеческие потребности