Необходимые и достаточные условия

Некоторые аспекты роджерсианской терапии достаточно легко усвоить, и их действительно используют многие психотерапевты. Но гораздо труднее приобрести личностные характеристики, обязательные для эффективности подобной терапии. Способность по-настоящему присутствовать рядом с другим человеком — понять страдания человека и поддерживать в нем уверенность в его росте — это достаточно трудновыполнимое требование к личности психотерапевта.

Позднее Роджерс сформулировал то, что он называл необходимыми и достаточными условиями успешной терапии. Его гипотеза, изложенная в форме алгоритма если/то, заключалась в следующем:

«ЕСЛИ

1. Клиент испытывает психические страдания или неудовлетворенность.

2. Контактирует с психотерапевтом.

3. Терапевт сохраняет соответствие во взаимоотношениях.

4. Терапевт сохраняет безусловное позитивное отношение к клиенту.

5. Терапевт эмпатически понимает опыт клиента и передает клиенту свое понимание.

6. Клиент хотя бы в малой степени воспринимает безусловное позитивное отношение и эмпатическое понимание.

ТО

Происходят позитивные терапевтические изменения» (Rogers, 1957).

Многие исследователи поддерживают данные базовые условия эффективной терапии (Mitchell, Bozarth, & Krauft, 1977; Rogers, 1967; Traux & Mitchell, 1971). Рачман и Уилсон (Rachman & Wilson, 1980), придерживающиеся строгих бихевиористских взглядов, проанализировали деятельность крупнейших психотерапевтических школ и пришли к выводу, что прежние исследования были не в состоянии определить и измерить переменную релевантности терапевта, но дополнительные разработки (Farber, Brink, & Raskin, 1996; Paterson, 1984; Raskin, 1986) по-прежнему демонстрируют прямую зависимость между эмпатическими отношениями терапевт—клиент и позитивными изменениями личности клиента.

Пока между исследователями идут дебаты, фундаментальные требования Роджерса к психотерапевтам уже включены в большинство программ по консультированию и тренингу, в частности, они включены в программы, организуемые для телефонных операторов, работающих на «горячих линиях», или в местных кризисных центрах; их учитывает в своих программах духовенство; социальные работники; терапевты, занимающиеся семейным и детским консультированием; психологи различных направлений.

Собственные исследования увели Роджерса от пропаганды «метода». Он пришел к выводу, что терапия — не наука, возможно, даже не искусство; это отношения, зависящие отчасти от душевного здоровья терапевта, которые дают ему возможность заронить и взрастить семена этого здоровья в клиенте (Rogers, 1977).

Группы встреч

Роджерс отстаивал мнение о том, что все люди, независимо от того, являются они экспертами или нет, обладают врожденными терапевтическими способностями. Закономерным было увлечение Роджерса работой с группами встреч. Переехав в Калифорнию, он много времени посвящал организации работы групп, участию в их работе и оценке группового опыта.

История

Кроме курсов групповой терапии, встречи групп имеют историю, предшествовавшую их популярности в 50-е и 60-е годы. В рамках протестантской традиции и в меньшей степени в хасидском иудаизме существовал опыт группового общения, который использовался для того, чтобы изменить отношении людей к самим себе и их взаимодействию с другими. Техника подобных встреч состояла в организации общения небольшой группы людей приблизительно одинакового статуса, в котором создавалась атмосфера честности и открытости, сосредоточенности на происходящем здесь и сейчас, обстановка тепла и поддержки (Ogden, 1972).

Современные группы встреч зародились в Коннектикуте в 1946 году во время проведения программы для общественных лидеров. В программу входили вечерние встречи для тренеров и наблюдателей, во время которых оценивались дневные события. Участники программы приходили послушать и, в конце концов, стали принимать участие в этих дополнительных заседаниях. Тренеры поняли, что связь с участниками обогащала опыт и тех, и других.

Часть тренеров из групп Коннектикута вместе с другими тренерами в 1947 году основала Национальные лаборатории по тренингу (НТЛ). НТЛ помогали расширять и развивать деятельность T-группы (тренинговой группы), которая стала полезным инструментом в политической и производственной деятельности. Участники данных групп давали людям представление об их деятельности, люди учились отвечать на непосредственную реакцию окружающих на их действия.

Всего через несколько недель работы Т-группы, в ситуации, когда в обстановке поддержки встречались люди одинакового положения, в участниках работы происходили сильные личностные изменения, до этого ассоциировавшиеся с сильными травмами или длительной психотерапией. Проанализировав 106 встреч, Гибб (Gibb, 1971) заключил, что «существуют очевидные доказательства в пользу того, что опыт интенсивного группового тренинга имеет терапевтический эффект» (in Rogers, 1970, р. 118).

НТЛ формировались и развивались главным образом на Восточном побережье, а Институт Исалин в Калифорнии занимался разработкой более интенсивных и менее структурированных групповых процессов. Ученые этого института обратились к исследованиям новых направлений, содержавших неизвестные ранее возможности развития личности и придававшие новую ценность человеческому существованию. В Институте Исалин в 60-х годах была организована сеть рабочих групп, называвшихся группами встреч и базовыми группами встреч. Работа Роджерса в группах проходила независимо, по форме она напоминала базовые группы в Исалин, однако деятельность участников групп Роджерса была менее активной. Его группы соответствовали ряду структурных компонентов групп НТЛ (например, в отношении скромной роли лидера).

Все группы встреч стремились создать климат психологической безопасности и поощряли у своих участников непосредственное проявление чувств и реакцию остальных на эти чувства. Лидер нес ответственность за установление и поддержание в группе общего настроения и сосредоточенности. Терапевт в роли лидера создает атмосферу, меняющуюся от очень деловой до эмоциональной, от сексуальной до страшной, провоцирует всплески гнева и даже жестокости. Литература по психологии описывает все вышеперечисленные примеры (Howard, 1970; Maliver, 1973).

Базовые теоретические понятия, применявшиеся Роджерсом в индивидуальной терапии, использовались им и при работе с группами. В работе Carl Rogers on Encounter Groups (1970) («Карл Роджерс о группах встреч» описано большинство феноменов, проявляющихся в течение нескольких дней групповой деятельности. Несмотря на периоды неудовлетворенности, неясности и тревоги, возникающие в процессе работы группы, каждый из этих периодов приводит к более открытой, менее скованной обстановке, создает атмосферу открытости и доверия. Эмоциональная напряженность и способность ее переносить, по-видимому, возрастают в соответствии с увеличением времени совместной работы членов группы.

«Группа встреч... является одним из самых успешных изобретений современности, она помогает справиться с ощущением нереальности, обезличенности, дистанции и изолированности существования, встречающемся у большого количества людей» (Rogers in Smith, 1990, p. 12).

Процесс встречи

Группа начинает процесс встречи с топтания на месте;то есть участники ждут, когда им скажут, как себя вести, чего ждать, как реагировать на ожидания других участников. Фрустрация возрастает по мере того, как группа начинает осознавать, что ее участники сами должны решить, каким образом она будет функционировать.

Следующее описание применимо к группам, которыми Роджерс либо руководил, либо наблюдал за их деятельностью.

Существует первоначальное сопротивление в проявлении личных чувств и исследовании собственной личности. «Участники группы стремятся показать друг другу общественное «я» и только постепенно, проявляя страхи и амбивалентность, они предпринимают шаги для того, чтобы приоткрыть свое личное «я». (1970, р. 16). Такое сопротивление встречается в большинстве ситуаций общения — на вечеринках, танцах, на пикниках — в тех случаях, когда люди имеют еще какие-нибудь возможности, помимо исследования самих себя. Группа встреч подавляет любые другие стремления.

Во время взаимодействия люди обмениваются своими чувствами, связанными с прошлым.Хотя выражение данных чувств очень важно для индивидуума, акт обмена ими все же вызывает первоначальное сопротивление. Прошлый опыт и связанные с ним чувства безопаснее того, что происходит здесь и сейчас, а поскольку эти переживания характеризуются удаленностью, то у них есть несомненное преимущество — они несут меньшую эмоциональную нагрузку.

Когда люди начинают выражать свои чувства другим членам в присутствии остальных, самыми распространенными первыми выражениями являются негативные чувства:«Я неуютно себя чувствую рядом с тобой», «У тебя стервозная манера разговаривать», «Я не верю в то, что ты говоришь о своей жене».

«Глубокие позитивные чувства выразить намного труднее и опаснее, чем негативные. Если я скажу, что люблю тебя, я окажусь в ранимом положении и буду открыт для получения самого ужасного отказа. Если я скажу, что тебя ненавижу, я лучше всего подготовлюсь к нападению, от которого я смогу теперь защититься» (1970, р. 19). Неспособность понять эту сторону взаимодействия членов группы приводила к серии неудач. Так, в военно-воздушных силах были организованы программы по развитию отношений между представителями разных рас, они включали группы встреч черных и белых, которыми руководили опытные терапевты. В результате этих встреч, однако, возникла еще более интенсивная расовая ненависть с обеих сторон. Из-за организационных сложностей, связанных с армейским распорядком дня, заседания групп длились не более трех часов — вполне достаточный период для проявления негативных чувств и слишком короткий для развертывания второй фазы процесса.

Пока в группе выражаются негативные чувства, а сама группа не раскалывается на части и не распадается, становится видна личностно-значимая информация.При таких обстоятельствах не все члены группы обязательно чувствуют себя комфортно, однако «климат доверия» установлен и люди перестают вести себя чересчур осторожно и начинают рисковать.

Когда проявляется личностно-значимая информация, члены группы начинают выражать друг другу непосредственные чувства,как позитивные, так и негативные: «Я рад, что ты смог поделиться этим с группой», «Каждый раз, как я что-то говорю, ты смотришь на меня так, словно хочешь задушить», «Забавно, я предполагал, что ты мне не понравишься. Теперь я в этом уверен».

По мере того как выражается все больше эмоций и группа реагирует на них, возникает то, что Роджерс называл «развитием исцеляющей способности».Люди начинают предпринимать шаги, которые, как им кажется, помогут другим осознать свой собственный опыт без чувства опасения и страха. То, чему тренированные терапевты обучались в течение нескольких лет в курсе практики и наблюдений, в группе возникает спонтанно.

«Эта способность так часто проявляет себя в группах, что она навела меня на мысль о том, что терапевтические и исцеляющие способности намного больше распространены в человеческой жизни, чем мы предполагаем. Часто требуется только дать им волю — или обеспечить свободу их проявлению — с помощью открытого группового опыта, чтобы они стали очевидны» (1970, р. 22).

«Это нормально быть самим собой, со всеми своими достоинствами и недостатками. Моя жена сказала, что я кажусь более аутентичным, более реальным и искренним» (In Rogers, 1970, p. 27).

Одним из эффектов реакции группы и ее одобрения будет то, что люди могут принять и одобрить самих себя. Это одобрение можно увидеть в следующих утверждениях: «Наверное, я действительно не даю людям приблизиться ко мне», «Временами я сильный, даже безжалостный», «Я так хочу понравиться, что изображаю из себя полдюжины людей одновременно». Парадоксально, но принятие себя самого, даже своих ошибок, говорит о готовности к перемене. Роджерс отмечает, что чем ближе человек подходит к соответствию,тем легче ему обрести ментальное здоровье. Пока человек не признает свою личность и свой образ жизни, он или она не сможет увидеть альтернативные паттерны поведения. «Одобрение в области психологических аттитюдов часто приводит к изменению того, что одобряется. Здесь есть ирония, но это правда» (Nelson, 1973).

По мере того как группа продолжает свою работу, растет ее нетерпимость к защитным реакциям. Кажется, группа требует права помогать, лечить, раскрепощать людей, которые кажутся скованными и сдерживаемыми защитными реакциями. Временами мягко, порой почти грубо, группа требует того, чтобы люди были самими собой — то есть не скрывали своих настоящих чувств. «Самовыражение членов группы делает очевидным, что возможно более глубокое базовое столкновение, а сама группа, по-видимому, бессознательно и интуитивно движется к этой цели» (Rogers, 1970, р. 27).

С каждым новым обменом ощущениями или с каждым новым столкновением возникает обратная связь с группой,когда руководителю говорят о его эффективности или недостатках. Каждый член группы, отвечающий другому, может, в свою очередь, услышать ответ на свою реакцию. Человеку может быть трудно принять это, однако он не сможет долго противостоять мнению группы.

Крайней формой обратной связи Роджерс называет конфронтацию:«Порой термин обратная связь слишком мягок для описания таких взаимодействий, когда лучше сказать, что одна личность противостоит другой, пытаясь полностью „уравняться“ с ней. Подобная конфронтация может быть позитивной, однако чаще она полностью негативна» (1970, р. 31). Конфронтация доводит чувства до такого сильного напряжения, что требуется принять какое-то решение. Для группы это период тревоги и беспокойства, а для участников группы этот период потенциально намного тревожнее.

За волной негативных чувств, взрывом страха следует выражение поддержки, позитивных чувств и близости. Роджерс цитирует слова одного из членов группы: «Члены группы снова и снова переживали тот невероятный факт, что стоило одному из них полностью выразить свои негативные чувства по отношению к другому, как отношения этой пары налаживались, а негативные чувства сменялись глубоким одобрением личности другого» (1970, р. 34). Оказывается, что каждый раз группа успешно демонстрирует свою способность принять и терпеть негативные чувства, не отвергая человека, их выражающего, а сами члены группы в процессе такого взаимодействия начинают относиться друг к другу с большим доверием. Многие люди описывают свой групповой опыт как самые положительные переживания в их жизни, позитивный опыт эмпатии и одобрения. Группы встреч стали популярны благодаря эмоциональному теплу, которое сообщается их участникам, и способности облегчать личностный рост каждого из членов групп.

«Каждый из нас состоит из двух отдельных частей, отчаянно пытающихся соединиться в одно интегрированное целое, в котором различия между душой и телом, чувствами и интеллектом были бы стерты» (Rogers, 1973b, p. 385).