Искусственные языки

Вербальный язык

Что касается профессиональных языков, то самым естественным делением является подразделение их на две большие группы: естественные и искусственные.

Первые представляют собой фонограммы, т. е. словесные символы, вышед­шие из национальных языков, почему они также называются вербальными. Вторые представляют собой различные графические способы выражения и идеограммы, т. е. логические и математические символы.

Вербальный язык подразделяется на неспецифический, или разговорный, и специфический, или научный, языки. Последние представлены научными тер­минами, которые сформированы на базе неспециального словаря. Однако словам разговорного языка по мере развития науки придаются все более стро­гие значения. Кроме того, научные термины создаются путем словообразования на основе также естественного словаря, причем иногда путем применения аб­бревиатуры. Это, например, саморегуляция, ВУЗ, ТПК, ПТК и т. д. В любом случае научные термины объединяются в синтаксические группы посредством слов обычного языка и по правилам грамматики того языка, на котором выска­зываются мысли.

Так как термины образуются из обычных слов, они имеют буквальное значение и смысловое содержание, т. е. в семантическом отношении прояв­ляют определенную двойственность. Буквальное значение определяется заре­гистрированными в словаре значениями отдельных слов, входящих в состав термина. Смысловое содержание термина обусловлено тем понятием, которое оно выражает. Удачный термин для выражения понятия не всегда создается сразу. Обычно сначала появляется сочетание слов для описа­нияявления и только затем придумывается слово, которое превращается в термин.

Таким образом, между понятием и термином, опосредующим звеном вы­ступает определение понятия. Поэтому термин и понятие никоим образом нельзя отождествлять. Понятия развиваются по мере углубления знания, т. е. об­ладают «всеобщей гибкостью». Для терминов желательна устойчивость, так как они представляют собой сигналы и, чтобы быть понятными, т. е. из чисто прагматических соображений, они должны быть по возможности однозначны­ми и консервативными. Именно эти свойства способствуют устойчивости науч­ных систем. Если бы термины в своем изменении следовали за понятиями, изменение объема и содержания которых происходит постоянно, то никакая наука не могла бы создаваться как определенная область знания и отрасль прак­тической деятельности. Примером большой устойчивости терминов являются такие, как атом, элемент, жизнь, человек, которые выражают фундаменталь­нейшие понятия естествознания и социологии и сохраняют свои внешние сло­весные оболочки, несмотря на громаднейшие изменения объема и содержания этих понятий, обеспечивая устойчивость фундаментальных наук. Именно в попытках примирить требования постоянства, краткости и точности ученые заимствуют иностранные термины, так как слова родного языка в массе полисемичны.

Естественный язык относительно самостоятелен, хотя он, конечно, тесно связан с мышлением. Поэтому люди разных национальностей по-разному выражают одно и то же понятие. Ландшафт, пейи, крайобраз, местность или урочище на разных язы­ках означают примерно одно и то же. Для ликвидации такой разнобоя в науке работают терминологические комиссии, вводятся стан­дарты, но все же развитие науки не всегда конвенционально и поэтому полностью избежать терминологического разнобоя вряд ли когда-нибудь удастся, хотя договориться кое о чем удается. Например, за обы­денными словами «местность» и «урочище» в нашей географической литера­туре закреплены определенные понятия, отражающие морфологические части ландшафта, а также определенные ранги терри­ториальной дифференциации ландшафтов.

Однако требование консервативности относится к отдельным терминам. Вся совокупность терминов, или терминосистема науки, безусловно, изменяется и развивается вместе с наукой. Выделяются две основные причины подвижности терминосистем: углубление и расширение сферы собственно географических исследо­ваний и развитие междисциплинарных исследований.

Первая причина приводит к появлению терминов для выражения новыхпонятий. Причем этот процесс может идти за счет терминотворчества. Чаще всего при этом используются в качестве основы мертвые языки. Большой резерв представляют и местные географические термины национальных языков. Так, развитие мерз­лотоведения на материалах Сибири ввело в мировую геокриологическую и географическую терминологию такие якутские слова, как алас, булгуннях, тарын и т.д.

Вторая причина приводит к внедрению в географию инонаучных терми­нов. В географии функционирует большое количество терминов из многих наук о Земле. Много терминов введено из философии и фунда­ментальных естественных наук, особенно из биологии. В последние годы много терминов заимствовано из общей теории систем, кибернетики, техники: систе­ма, геосистема, целостность, управление, устойчивость, допустимая нагрузка и т.п. Такой межнаучный обмен приводит к появлению терминов-омонимов, ко­торые в каждой теоретической системе выражают, если не различные, то впол­не специфические сущности. Некоторые из них выражают различ­ные понятия. Например, топология геосистем вряд ли имеет точное соответст­вие с одноименным разделом математики.

Омонимия, как неизбежный процесс развития терминосистем, отражаю­щая объективное движение научной мысли, не представляет вреда, тогда как синонимия, отражающая субъективные, внутринаучные несогласованности, нежелательна, хотя и трудноискоренима.

В целом, за некоторыми исключениями чисто субъективистского терминоиспользования и терминотворчества, между объ­ективными и субъективными факторами движения терминосистем не­возможно положить непроходимую грань. Но все же терпимое отноше­ние к мнению других, самокритичность, более активная работа и профессионализм терминологических комиссий, ответственность ре­дакторов и редакционных коллегий, а также системы научной цен­зуры – института рецензентов, могли бы значительно более эффек­тивно управлять функционированием терминосистем и обуздать тер­минологический хаос, постоянно отмечаемый в современной геогра­фии.

Упорядочение терминологических систем часто становится непос­редственным орудием научного исследования. В частности, имеющийся опыт составления базы данных для геогра­фических информационных систем с использованием компьютера сви­детельствует о необходимости введения в него всего «словаря» географической науки.

Важная сторона обсуждаемого вопроса заключается в том, что уже сам термин является ступенью формализации, так как много­словное описание заменяется одним словом. Переход от термина к индексу, хотя бы в виде «Чернозем – Ч», не составляет труда, а это уже шаг к кодированному машинному языку. Для того чтобы ЭВМ воспринимала информацию о географическом объекте, ее необходимо формализовать и закодировать.

В системе географических наук сформировалось множество специальных научных терминов, что требует их определенной классифи­кации, ранжирования.

По мнению В. П. Максаковского, язык географической науки включает следующие компоненты:

1) понятия и термины,

2) факты, цифры, даты;

3) географические названия;

4) географические представления (образы).

Он также предлагает выделение пяти рангов понятий.

К понятиям первого ранга отнесены наиболее значимые из них, в том числе:

а) общенаучные и общегеографические понятия (например, биосфера, географическая оболочка, географическая среда, географическое поло­жение, геосистема, ноосфера, ойкумена, природная среда, районирование, страна, территория);

б) физико-географические и смежные понятия (атмосфера, биогеоценоз, географический пояс, гидросфера, климат, ландшафт, литосфера, мате­рик, природная зона, природный комплекс, рельеф, экосистема и др.);

в) понятия географического ресурсоведения и геоэкологии (напри­мер, биологические ресурсы, водные ресурсы, опустынивание, особо охра­няемая территория, возобновимые ресурсы, мониторинг, природно-ресурсный потенциал, ресурсосбережение, экологический кризис);

г) понятия географии населения, геодемографии и этнографии (город­ское поселение, демографическая политика, естественное движение насе­ления народонаселение, плотность населения, раса человеческая, сель­ское расселение, урбанизация, этническая общность и т.д.);

д) понятия социально-экономической и политической географии (например, географическое разделение труда, геополитика, инфраструк­тура, межотраслевой комплекс, мировое хозяйство, территориально-произ­водственный комплекс, региональная политика, территориальная общность людей, территориальная организация общества, территориальная структу­ра экономический район);

е) понятия рекреационной и медицинской географии (акклиматизации, здоровье, индустрия туризма, качество среды, курорт, природный очаг болезни, рекреационные ресурсы, рекреация, туризм и др.);

ж) понятия картографии (например, аэрофотосъемка, картограмма, космическая съемка, масштаб, топографическая карта, профиль местнос­ти).

К понятиям второго ранга относятся производные от понятий перво­го ранга. К примеру, от понятия «природная зона» таковыми являются лесная зона, степная зона, саванна и т.д.; от понятия «урбанизация» – субурбанизация, гиперурбанизация, рурбанизация; от «межотраслевого комплекса» – машиностроительный, топливно-энергетический, агропромышленный и другие комплексы.

Понятия третьего ранга, в свою очередь, – производные от понятий второго ранга. Возникают «цепочки» понятий типа «урбанизация – гиперурбанизация – мегалополис, урбанизированный район, урбанизированная зона», или – «транспорт – сухопутный транспорт – автомобильный трубопроводный, железнодорожный транспорт».

К понятиям четвертого ранга В. П. Максаковский относит большинство научных терминов, обозначающих относительно узкие, специальные объекты и явления (примеры: атмосферное, давление, соленость воды, муссон, аквакультура, внешнеторговый баланс, каботаж), а к понятиям последнего, пятого ранга – наиболее простые понятийно-обиходные термины (например, гора, река, пойма, рудник, село, мост, дорога и т.д.).

Искусственные языки

В современной географии используются следующие невербальные средства выражения – искусственные языки: табли­цы (матрицы), графики, диаграммы, рисунки, фотографии, аэро- и космофотоснимки, графические схемы, блок-схемы, индексы, ма­тематические, химические и редко логические символы.

Наиболее распространенными средствами выражения являются матрицы, картосхемы и графики, а в учебных пособиях широко используются графические схемы. Приобретение последних лет – язык блок-схем.

Искусственные языки используются как раздельно, так и в комплексе друг с дру­гом.

Матрицы применяются преимущественно для группировки коли­чественных показателей, т. е. через матрицы географы выра­жают структуру изучаемых явлений в количественном отношении. Однако некоторые матрицы могут показывать наличие или отсутст­вие явления. При этом используются либо знаки «+», «–», либо цифры «1», «0». В легендах карт имеют место матрицы, выражаю­щие и качество явления. Это случай, когда ячейки матрицы зак­рашиваются, что символизирует явление определенного ка­чества – тип почв, вид ландшафта и т.д. Основные элементы матрицы – строка, столбец и ячейка. По строке и столбцу располагаются характеристики или имена объектов, а ячейки за­полняются искомыми величинами или другими характеристиками.

Картосхемы и карты – это язык, наиболее полно выражающий современную концепцию географии, ориентированную на изучение того, чем заполнено пространство и как в пространстве взаимо­расположены географические объекты относительно друг друга. Основными свойствами карт и картосхем является планиметрическое подобие, из которого следует наглядность и возможность измерительных работ, а также масштабность. Она позволяет изобразить объект в уменьшенном виде и обобщать сведения об объекте по мере уменьшения масштаба. Карты в их со­временном виде позволяют выразить географические знания о рядоположенности объектов. Большой интерес представляют картоиды, которые могут отобразить не только рядоположенность, но и пространственные латеральные отношения между объектами в геопространстве. Т. е. картоиды за счет потери планиметрического подобия могут дать более глубокое представление об отношениях.

График – это геометрическое изображение явления в количественном выражении. Главными элементами графика яв­ляются аргумент и функция вида Y = f (x), которые откладыва­ются по осям абсцисс и ординат в прямоугольной сетке координат. Содержание выражаемой функциональной или корреляционной зави­симости между аргументом и функцией заполняет пространство между осями координат.

Разновидность графического языка в ландшафтоведении – комплексный профиль, на котором наглядно видна связь меж­ду отдельными компонентами в качественном плане. Однако, на­ложив на профиль измеренные по карте или в натуре величины, можно получить и количественные характеристики.

На языке графических схем наглядно изображается состав и строение исследуемых явлений в том виде, в каком это представ­ляется исследователю. Наглядность представления о предметах, видимо, и предопределила широкое использование этого вида язы­ка в учебных пособиях.

Фотоснимки, откуда бы они ни производились – с высоты ли человеческого роста, с самолета или из космического прост­ранства, дают плоское изображение земной поверхности. Подобие их оригиналу зависит от разрешающей способности аппарата, а также, конечно, от расстояния до объекта съемки. Во всех случаях, однако, получается фиксированная картина природы, которую можно детально изучить, чего нельзя сделать при маршрутных и иных наблю­дениях. Дешифрирование снимков производится в целях определе­ния того, что чему соответствует, т. е. по существу делает­ся семантический анализ. Использование для съемки различных длин световых воли и разных спектров (светофильтры) позволяет получить разнообразные снимки для специальных целей, т. е. здесь речь идет о синтаксисе снимков, так же как и в любом ви­де языка науки.

Говоря о фотоснимках, необходимо отметить, что до сих пор плохо изучены информационные возможности наземного фотографирования. В географических текстах они исполь­зуются не иначе как в качестве иллюстраций, что, наверное, недостаточно. Информация наземных снимков, конечно, качественно иная, чем информация аэрокосмических сним­ков – пространственно ограниченная и крупномасштабная. Большой масштаб, дешевизна, доступность, оперативность, незави­симость съемки от внешних факторов, погодного и экономического характера вполне могли бы компенсировать малую обзорность. Для исследований локального уровня они могли бы занять то место, которое сейчас заслуженно занимают аэрокосмические снимки в ре­гиональных и глобальных исследованиях.

Что касается диаграмм, то они также характеризует структу­ру объектов в количественном отношении в наглядной форме. Диа­граммы и циклограммы строятся преимущественно по соотноситель­ным, в основном процентным данным, что облегчает выяснение отдельных структурных частей объекта.

Индексы широко используются при картографическом изображе­нии предметов и явлений. Они являются кодирова­нием сведений и весьма экономны в смысле занимаемого места, что имеет немаловажное значение в картографии, где нагрузка карты служит одним из показателей прагматической ценности карто­графического изображения, а также для компьютеров, где объем памяти и логика операции дают предпочтение кодам. Следователь­но, кодирование индексами представляется весьма перспективным путем развития языка географии.

Новый для географии язык блок-схем выражает структурно-функциональные связи явлений. Так, исследование функцио­нирования ландшафта – дело сравнительно новое. Оно представляет собой алгоритмизацию средств выражения и является этапом формализации представ­лений об объекте. Используется преимущественно для выражения модели объекта на этапе ограничения проблемы, чтобы четко представить себе структурно-функциональную схему объекта для составления исследовательских программ и выбора методов.

Наконец, математические символы используются в расчетных формулах, главным образом, физических явлений, имеющих место на земной поверхности. Это наиболее простое выражение отноше­ний. Если карты выражают рядоположенность, графики испо­льзуются для выражения связей в статике, то формулы выражают именно динамику и отношения.

Конечно, географические объекты не меха­ническое явление, которое всегда и во всех отношениях можно было бы описать математически. Тем не менее, происходящие в геосистемах явления все чаще стали получать матема­тическое описание. Если бы географам удалось найти методы фи­зического, скажем, энергетического, выражения интегративных показателей геосистем, то математизация, которая сама по себе ориентирована на описание процессов, пошла бы быстрее.

Подобно всякому формализму математический символизм имеет лишь служебное значение, позволяющее сокращенно, прямолинейно и логически непротиворечиво выразить форму мысли. Как формали­змы в методе, так и математическая символизация в языке – этапы освоения и выражения действительности. Впрочем, все искусс­твенные языки, в конце концов, нуждаются в вербальной интерпре­тации. Искусственные языки нельзя абсолютно отрывать от естес­твенных. Первые лишь на время преодолевают такие недостатки естественных языков, как неопределенность, синонимия и другие. Например, слово «город» может означать и Нью-Йорк и Вилюйск, тогда как пунсон определенного размера несет в себе дополнительную информацию. Тем не менее, значение размера пунсона в легенде карты по­лучает вербальное объяснение.

Таким образом, исследование языка науки имеет двоякое значение:

1. Через язык можно проникнуть вглубь научной мысли и выяс­нить круг проблем науки, одни из которых имеют развитые средс­тва выражения, т. е. в достаточной мере изучены; другие – не имеют этого, следовательно, остаются малоисследованными. В этом аспекте исследование языка выступает как метод исследова­ния самих научных систем;

2. Необходимость создания унифицированного «словаря», соот­ветствующего уровню современных географических знаний – «энциклопедии», для географических информационных систем в целях автоматизации исследований, включая компьютеры, делает иссле­дование языка самостоятельной проблемой. Оно имеет решающее значение для внедрения в географию наиболее прогрессивных и пер­спективных методов научного исследования.

Методом исследования языка науки является анализ тезауруса словарей, энциклопедий, научных произведений и карт. Конечно, поскольку язык представляет из себя систему знаков, постольку к языку науки, в данном случае географии, нужен семиотический подход (наука о знаках – семио­тика). При этом семантическое рассмотрение объектов языкового ис­следования надо тесно увязать с современными концепциями географии: территориальной дифференциации ландшафтов; радиального взаимодействия компонен­тов на основе балансовых методов; латерального взаимодействия ландшафтов на основе изучения горизонтальных потоков иобъемлющей все три наз­ванные концепции ритмических явлений – суточных, сезонных, внутривековых, сверхвековых и геологических ритмов.

Синтаксическое исследование необходимо направить в сторону разработки новых сочетаний знаков в географических произведе­ниях для более адекватного выражения целей и результатов исс­ледования. Исследование синтакси­са и должно быть направлено на усиление возможностей выражения динамических процессов и пространственных отношений ландшафтов в текстах, снимках и картах, а не дальнейшее накопление заполнительного содержания научных текстов и карт.

Прагматическое исследование должно быть направлено на упро­щение классификаций, терминологии, легенд карт. В этом плане надо учитывать, что всякая наука имеет два рода продукции, ко­торые можно, конечно, и дальше подразделять. Первый из них – изотерическая продукция, которая используется внутри научного сообщества. Второй – экзотерическая продукция, которая ориен­тирована на хозяйственную практику и на широкую публику. Изо­терический язык может быть сколь угодно сложным, если его по­нимают внутри научного сообщества. Его «словарь» может быть сколь угодно экономным, так как внутри сообщества предполага­ется полное знание «энциклопедии». Но экзотерический язык дол­жен быть синтаксически прост при семантической точности, его «словарь» должен соответствовать «энциклопедии». Короче гово­ря, он должен быть понят неспециалистами в лице инженеров, проектантов, хозяйственников, которые и являются основными по­требителями научной продукции, кроме тех случаев, когда наука делается для нее самой, что тоже необходимо, так как надо ис­следовать и саму науку.