ЛЕКЦИЯ 3. ЕВРОПА ВАРВАРОВ И ЕЕ ЭЛЛИНИЗАЦИЯ

/. Эллинизация скифов и сарматов.

2. Балкано-дунайский регион. Мир кельтов.

3. Эллинистическая Мессалия. Кельто-лигурийцы Прованса. Иберы.

Процесс эллинизации захватил земли как древних цивилизаций (Карфаген или Индия), так и варварских стран — Скифии, Галлии, Иберии. Эллинизму мир открывался повсюду. Распространялось

греческое искусство, философская мысль, образ жизни — все это поднимало различные цивилизации.

Европа, на всей своей территории от Урала до Гибралтара, имела патриархальный образ жизни. Греческий мир утверждался повсюду. Утверждался он и на Понте, несмотря на новые миграции иранских племен. Сарматы, пришедшие из района, расположенного между Доном и Уралом и азиатских степей? в III и II вв. до н.э. вытеснили скифов на всем побережье Черного моря.

/. Эллинизация скифов и сарматов

Среди глубоких преобразований скифского общества, происшедших благодаря длительным контактом с эллинизмом, наиболее значительное — образование городов. У скифов наметилась тенденция к переходу от кочевничества к оседлому образу жизни в поселениях. Во II в. до н.э. они построили новую столицу — Неаполь (близ Симферополя), греческую по названию и по структуре. Внутри укреплений, сооруженных согласно скифской традиции, найдены дорический портик эллинистического типа с исодомной кладкой, дома, украшенные фресками, скульптуры, греческие надписи. Недалеко от укрепления возвышался мавзолей большой аристократической семьи (И в. до н.э.) довольно грубой постройки. Захоронения на поверхности земли до этого времени в Скифии были неизвестны. [ 1 ]

Утвердилась царская власть, что видно по монетам, которые чеканились с середины IV в. до п. э. в Каллатисе могущественным монархом Атеем. Усилившаяся аристократия окружала себя роскошными изделиями греческих мастеров и даже уносила их с собой в могилу. Она вела такой образ жизни и отличалась такой культурной утонченностью, которая была совершенно незнакома широким массам, что влекло за собой еще большее социальное расслоение.

Эллинистическое влияние в Скифии было глубоким. Эллинизация проявилась в значительной степени в искусстве и в религиозном антропоморфизме у синдов и у меотов - киммерийских (т.е. фракийских) народов, которые жили в Крыму до вторжения туда скифов (греки называли нынешнее Азовское море Меотидой). Находки греческих изделий многочисленны: монеты (в основном из Паитикапея) и вазы, чаще всего винные амфоры с синопскими, а также фасосскими и родосскими клеймами.

Расцвет греко-скифского искусства начался с первых веков колонизации. Это декоративное искусство, предназначенное для убранства людей и лошадей украшениями из драгоценных металлов, чрезвычайно трудно определить. Иногда встречаются вещи в греческом стиле, выполненные, конечно, в мастерских торевтов колоний Северного Причерноморья (в частности, в Пантикапсе), но сюжеты часто заимствовались у скифских заказчиков. Раскопки курганов (захоронений в виде холмов) Тамани (конец IV - начало III в. до н.э.) дали нам золотые пластинки с изображением прекрасной головы Артемиды и грифонов (Пятибратний курган около Ростова-на-Дону), а также золотую диадему, на ленте которой по обе стороны от «узла Геракла» изображены вакханки и дельфины (курган у Карантина около Паптикапся). Той же эпохой датируются золотые предметы из курганов (около Воронежа), находящихся в лесостепи: ручка от вазы в форме головы хищной птицы, бляшка от украшения с изображением борющихся грифонов.

Иногда, наоборот, сильно чувствуются местные мотивы, что заставляет думать скорее о скифском мастере, проникнутом традициями степи и испытавшем сильное греческое влияние. Скифское искусство переходит от животного и растительного орнамента к изображению людей. Рукоятки мечей из захоронений на берегах Днепра украшаются не птицами или грифонами, а изображением Великой богини, как в кургане Александрополя (начало IIIв. до н. э.). На многочисленных золотых бляшках, которые были положены в могилы, мы видим богиню, сидящую с зеркалом в руке перед человеком с ритоном (сосуды этого типа, видимо, служили для магического напитка типа нектара греков) или перед змееногим предком скифов. На парадном оружии, в частности, на колчанах, животные уступают место целым сценам из жизни Ахилла (миф об Ахилле - один из тех, действие которых было локализовано греками на Понте (пребывание героя на Белом острове). Ахилл почитался эпитетом Поинтарх (Хозяин Понта) с некоторыми любопытными местными чертами (воспитание героя, обучающегося стрельбе из лука, - вероятно, уступка местным обычаям). Можно думать, что эти изменения в искусстве идут параллельно с развитием антропоморфизма в религии.

Однако греко-скифское искусство все более и более увлекается изображением сцеп из местной жизни: битв, выращивания лошадей, героев, стреляющих из лука, борющихся или пьющих из ритонов, наездников, преследующих зайца. Нужно остерегаться видеть в них только живописные рельефы, передающие местный колорит бурной жизни скифов, даже если греческие художники, создавшие первые трафареты, безусловно, работали в этом духе, столь характерном для эпохи эллинизма.

Сарматы по сравнению со скифами эллинизировались с некоторым запозданием. В волжских курганах, в частности, в Новочеркасске (I в. до и. э.), находят предметы из драгоценных металлов, которые свидетельствуют о появлении греко-сарматского искусства, довольно близкого к греко-скифскому: браслеты и наконечники из золота с инкрустацией, серебряные кубки, внутри которых на фоне тонких узоров выделяется медальон, украшенный великолепными сценами, изображающими Нереиду с морскими конями или сбор винограда.

2. Балкано-дунайский регион. Мир кельтов

Балкано-дунайский регион был населен на востоке фракийцами, на западе - иллирийцами, на севере - гето-даками. Его близость к Греции издавна облегчала торговую и культурную экспансию греческого мира, еще более расширившуюся в эллинистическую эпоху, несмотря на потрясения, вызванные вторжениями кельтов. Следует при этом отметить различие между восточным и западным районами региона.

Иллирия была относительно мало затронута переменами. Греческие колонии побережья - Эпидамн и Аполлония, конечно, продолжали развиваться, но от внутренних районов их отделяли горные цепи. В них были сильны италийские и кельтские влияния, благодаря которым распространялся эллинизм, правда, в уже переработанной форме. Предметы греческого происхождения встречаются редко, кроме, может быть, апулийских ваз.

Совсем иная ситуация сложилась в восточной части региона. Греческие колонии обоих фракийских побережий имели обширную зону влияния. Гебр, а также долины рек Аксия (Вардара) и Моравы давали возможность легко распространяться как образу жизни, так и предметам искусства эллинизма. Кроме того, фракийцы были цивилизованнее, чем иллирийцы и даже гето-даки, что делало их более способными к его усвоению. Влияние скифов, все еще значительное в их среде, также способствовало распространению этой культуры.

Именно во фракийских районах находят самые замечательные памятники греческого искусства. Как нигде много их в купольной гробнице Казанлык (Болгария) конца IV - начала III в. до В. э. Вестибюль и погребальная камера украшены фресками, сохранившими редкую свежесть. Главная изображает погребальное пиршество: покойный, очевидно, вождь одрисов (одного из фракийских племен), увенчанный золотом, сидит за столом и держит за руку свою супругу, в то время как вокруг суетятся слуги, поднося фрукты и драгоценности, сдерживая горячащихся коней. Мы не сомневаемся в том, что это исполненное могучего реализма произведение обязано своим появлением греческим мастерам, скорее всего, анатолийским. Однако некоторые детали, в частности в конструкции купола, указывают на то, что они смогли приспособиться к местным традициям. Тем же временем (конец IV в. до н.э.) датируется клад в Панагюриште (недалеко от древнего Филиппополя, теперь на территории Болгарии), состоящий из 9 ваз чистого золота общим весом 6 кг. Драгоценный сервиз мог быть выполнен греками только для пышных пиршеств князя.

Греко-фракийское искусство этой эпохи еще более интересно. На левом берегу Тоизы (нынешняя Тупдиса) Севт III в конце IV в. до н. э. строит новую столицу - Севтополь, укрепления которого охватывают площадь 5 гектаров. Царский дворец, окруженный своей стеной, - это просторное здание, 40 метров по фасаду, с большим залом, украшенным многоцветными инкрустациями. Дома, часто с террасами, поддерживаемыми деревянными колоннами, строились вокруг двора. План всего ансамбля - Гипподамовый, причем проточная вода подводилась к каждому жилищу. Здесь было найдено много ваз как местного производства, так и греческих. Среди последних особенно многочисленны винные амфоры с Фасоса. Город был разрушен примерно в конце III в. до н. э. Большие крепости даков, которые часто находят в Трансильвании, датируются более поздним периодом

Прикладное искусство фракийцев и гетодаков также демонстрирует греческое влияние: металлические вазы, изделия из серебра, украшения, парадное оружие и керамическая посуда. Чеканившиеся повсюду монеты сначала имитируют статеры Филиппа и Александра, затем тетрадрахмы Фасоса [2].

И, наконец, именно у греков фракийцы заимствуют антропоморфное изображение их главного божества - Героса, представленного в виде всадника. Хотя большая часть многочисленных известных изображений датируется римской эпохой, не вызывает сомнений, что генезис этого типа религии восходит к эллинистическому периоду. Религия также эллинизировалась, и можно констатировать некоторое любопытное сближение между Геросом и Аполлоном или Асклепием, между Бендис-охотницей и Артемидой или Гекатой.

Мир кельтов

С V в. до н. э. кельты завоевали почти весь Запад, и их беспокойный, динамичный характер побуждал к дальнейшим завоеваниям. В начале IV в. до н. э. они заняли долину По в Италии и создали там новую Галлию. Южная Галлия вновь приняла иммигрантов в IV и III вв. до и. э., Британские острова и Испания - в III в. до п. э. Часть обосновалась в долине Дуная вплоть до Иллирии, а также во Фракии. Дружины галатов, перед тем как устремиться в Малую Азию, в III в. до п. э. разорили Грецию. С 250 г. до и. э. настала очередь белгов: они завоевали весь север Франции и часть Британии. В конце этой экспансии Кельтика включала в себя Германию до Эльбы. (территория между Эльбой и Рейном после кельтов постепенно (III— I вв.) была завоевана германцами), всю Центральную Европу по обе стороны Дуная, Британские острова, Францию, Северную Италию, Испанию и Португалию. Кельтское влияние проникало в Скандинавию благодаря, в частности, ввозу произведений искусства. В независимой Европе не было народа могущественнее кельтов.

Начиная с галылтатской культуры железного века в кельтскую цивилизацию глубоко проник эллинизм благодаря связям, установленным с Грецией по Дунаю, с Италией - по альпийским перевалам, с Массалией - по долине Роны. Этот процесс продолжался и в следующий период железного века (латеиской культуры), особенно в течение двух первых ее периодов (Ла-Тен I - 450-250 гг. до н.э. и Ла-Тен II -250-100 гг. до н.э.), когда кельтский мир достиг апогея своего развития. Некоторый упадок наметился в период Ла-Тен III (I в. до н. э.) . Пути проникновения греческого влияния остались прежними, но экспансия галлов к югу сделала контакты с греками более широкими и плодотворными. В остальном Западная Кельтика все более и более ориентировалась на Средиземное море. Долина Роны - «великий оловянный путь» вновь обрел значение, которое имел в архаический период, но потерял в классическую эпоху.

Об этих торговых связях свидетельствуют прежде всего вещи греческого происхождения, которых в кельтском мире было много. Жители Массалии в изобилии ввозили красные кораллы с Гиерских островов, и галлы часто использовали их в прикладном искусстве. Греческие монеты (в основном Массалии) находят в Галлии повсюду, за исключением территорий, расположенных к западу от линии, соединявшей Западную Нормандию с устьем Жиронды. Это не значит, что массалийская торговля проникала непосредственно во всю Галлию; монеты Массалии часто служили галлам средством обмена. Некоторые любопытные предания, показывающие широкое распространение эллинизма, по всей видимости, восходят к той эпохе. Так, Тацит приписывает Улиссу (Одиссею) основание Асцибургия (Этенбург в месте слияния Рура и Рейна), важном центре на янтарном и оловянном торговом пути.

Но ни одна область жизни не была затронута эллинизацией так, как искусство. Конечно, кельты редко изображали людей, и те немногочисленные круглые скульптуры, которые дошли до нас, практически не отмечены влиянием греческой цивилизации. Но декоративное искусство дает нам замечательные произведения: парадное оружие, украшения из золота и кораллов, эмали и изделия из бронзы, медные вазы, глиняную посуду. Здесь используются греческие мотивы украшений, в частности пальмовые и Другие листья, ветви, которые мало-помалу претерпевали изменения, обогащаясь своеобразным криволинейным рисунком, в результате чего спирали заменили пальмовые листья, а стилизованные ветви превратились в двойные спирали. Растительный орнамент постепенно трансформировался, следуя прихотливой фантазии, игравшей кривыми линиями, асимметрией; геометрическими абстракциями.

С расширением обмена развивалась денежная экономика, также заимствованная из Греции в Балкано-Дунайском регионе. Она широко распространилась по всей Кельтике от Венгрии до Великобритании. Начиная со II в. до н. э. (эта датировка появления галльских монет взята из работ Ж.-Б. Кольбера де Болье) в Галлии некоторые племена, такие, как арверны, имитировали статеры Филиппа и с этого времени располагали высокопробными золотыми монетами, которые наряду с массалийскими составляли основной фонд монетного обращения. К концу II в. до н.э. эта монополия была поколеблена распространением римских образцов и особенно появлением .местных монет, отчеканенных из золота или серебра пограничными племенами. И только в течение I в. до н.э. чеканкой золотых (и особенно серебряных, а затем и бронзовых) монет начало заниматься большинство кельтских племен. Краткие греческие или латинские легенды знакомят нас с названиями племен, именами династов или магистратов, ответственных за выпуск монеты. Но с течением времени и с расширением территории, на которой чеканились подражания, их качество ухудшалось, так как смысл изображения на прототипе становился непонятным чеканщикам. Его элементы расчленялись так: туловище и ноги коня изображались отдельно. Монеты приспосабливались к местным верованиям, что заметно по наличию многочисленных мифологических символов. Эти символы подчас странно деформированы, в частности в Арморике, где фантасмагорические узоры, возможно, соответствуют кельтским мифам, которые встречаются в ирландском средневековом эпосе. Ни один из многочисленных варварских народов, копировавших эллинистические монеты, не сделал этого с такой степенью свободы, фантазии, пренебрежения к классическим канонам красоты, как кельты.

Действительно, необходимо строго провести границы воздействия эллинизма на кельтский мир. Соблазненные греческими шедеврами, галлы подражали им, но при этом очень вольно перерабатывали, приспосабливая к своим собственным вкусам, унаследованным от абстрактного геометризма первобытной Европы. Но тем не менее их разум был достаточно гибок и чувствителен и к другим влияниям, часто шедшим издалека: стилизованным узорам скифов, геральдическим животным Ирана. Вклад этрусков также был не менее значителен. Именно под их влиянием цизальпинские, а затем и трансальпийские галлы начали строить крепости-оппидумы. Здесь нужно признать, что Этрурия по крайней мерс в области искусства явилась передатчиком уже усвоенного греческого влияния.

Только в самых близких к Средиземному морю районах под непосредственным влиянием Массалии и ее колоний, в районах, где кельтизм, ослабленный контактами с предыдущим населением, лигурийцами или иберами, был менее чист, кельты впоследствии глубоко проникнутся эллинизмом.

3. Эллинистическая Массалия. Келъто-лигурийцы Прованса. Иберы,

Массалия не потеряла своего могущества. Во время Второй Пунической войны она была в числе самых верных союзников Рима, с которым издавна поддерживала прекрасные отношения. Во II в. до н. э. Рим отплатил за эту поддержку Массалии, послав свои отряды для защиты города от кельто-лигурийцев и передав ей обширные территории вдоль побережья, отобранные у врага, тогда как раньше Массалия располагала лишь очень небольшими пригородами. Только после того как она неудачно выбрала союзника в конфликте Цезаря и Помпея в 49 г. до н. э., она была включена в состав Римского государства, потеряв свою независимостью [3].

По своему государственному устройству Массалия - аристократическая республика с советом из 600 богатых граждан и двумя более узкими советами, состоящими из 15 и 3 членов. Примечательно отсутствие народного собрания. Но социальный кризис не произошел, так как знать не состояла из крупных землевладельцев. Нравы были строгими, как в античную эпоху, в городе существовала четкая военная организация, поскольку он все время был настороже из-за угрозы нападения варваров. Представления мимов запрещались, так же как и восточные культы; размер приданого не должен был превышать 100 золотых монет. Здесь сохранились старинные обычаи благодаря отчаянной приверженности греческому образу жизни, которому часто грозила опасность. В моде остались длинные, ниспадающие до полу ионические одеяния, что служило поводом для несправедливых обвинений нравов массалийцев. На самом деле в городе царила строгость, что удивительно для большого порта.

Основными культами остались культы Аполлона Дельфийского, Артемиды Эфесской, Афины. Однако обнаружены статуэтки Гекаты, а в соседнем гроте множество маленьких вазочек - очевидно, пожертвования горной Нимфе. Здесь любили сказки. Возможно, одна из них дошла до пас в лукиановском диалоге «Токсарид». В почете были драматические представления, поэтому здесь построили театр. Развивалась техника, в частности кораблестроение и строительство военных машин. Военачальники Цезаря впоследствии будут жаловаться на массалийские катапульты. Вплоть до римской эпохи здесь не потеряла своей известности медицинская школа. Однако искусство оставалось слабым местом. Страбон с похвалой отзывается только об укреплениях Массалии. Согласно сообщению Витрувия, дома в городе крыли саманом. Посвятительские надписи грубы, а вазы неинтересны.

После застоя в V-IV вв. экономическая жизнь города вновь оживилась. В это время (конец IV в. до н. э.) происходит второе открытие долины Роны как международного оловянного торгового пути, который, начавшись на Касситеридах, по долинам Сены, Соны и Роны приводил к Массалии. Его освоение во многом способствовало оживлению обмена в Средиземноморье.

Раскопки 1966-1968 гг. в квартале Бурс (Биржи) дали великолепные свидетельства расцвета Массалии в тот период. Была найдена часть городской стены, подходившей к бухте, которая продолжала Лакидон (Старый порт). В то время бухта гораздо глубже врезалась в берег. Были раскопаны прекрасная стена в два уровня (оба датируются началом III в. до н. э.): один - из белого, другой -из розового известняка, главные городские ворота с двумя большими башнями. Это открытие доказывает, что начиная с III в. до н.э. Кармский холм был окружен стеной, т. е. Массалия тянулась на восток гораздо дальше, чем думали ранее. Раскопана также набережная на глубоком свайном фундаменте. Она располагалась вдоль глубоководной бухты Лакидон. Многочисленны находки керамики, которые позволяют судить о развитии обмена. Это местные амфоры, кампанские вазы, иберийская посуда (в форме так называемой соломенной шляпы), родосские амфоры (на ручках семнадцати из них были клейма).

Монеты чеканились в большом количестве и после девальвации в IV в. до н.э. вновь стали стабильными, высокопробными. В Массалии чаще всего чеканились серебряные и бронзовые монеты с изображениями Аполлона, Артемиды и Афины, которые выдают мастерскую руку граверов из Сицилии. Все более оживились связи с Кампанией и Римом, но не прекращались они и с полисами греческой метрополии. В списках проксенов и феодороков (проксен — гражданин, в обязанности которого входит прием приезжающих из других полисов послов и путешественников; феодорок - гражданин, несущий расходы по приему священных послов - феоров) в Дельфах мы находим и массалийцев, а население Делоса голосовало за почетный декрет в честь массалийского гражданина Леона. Лампсак, родственный Массалии полис (он также был основан фокейцами), послал посольство в Массалшо с целью испросить дипломатическую поддержку для получения помощи Рима против Антиоха III.Однако главное значение Массалии заключалось в том, что благодаря системе своих колоний она контролировала всю торговлю с Южной Галлией и прилегавшими к Средиземному морю областями Иберии.

Кельто-лигурийцы Прованса

С незапамятных времен побережье от устья Роны до Арно населяли лигурийцы, воинственный первобытный, не относящийся к индоевропейской группе народ. (Некоторые исследователи склонны считать их протоиндоевропейцами.) В Провансе они ассимилировались с новой волной кельтских завоевателей (IV в. до н.э.), создав таким образом смешанную культуру. Сложилось мощное кельто-лигурийское объединение салийцев с центрами в Арле и Антремоне (недалеко от Экс-ан-Прованса). Несмотря па то что их отношения с Массалией были часто натянутыми, торговые связи устанавливались быстро, тем более что кельты были более восприимчивы к греческому влиянию, чем лигурийцы. Массалия же, как отмечалось, представляла собой хорошо укрепленный, превосходный аванпост, расположенный в Сен-Блезе, его смогли разрушить лишь военачальники Цезаря. Массалийские купцы были надежно защищены. Чаще всего их принимали хорошо. Бронзовая рука (начала I в. до н. э.), найденная в Провансе в соответствии с соглашениями, заключенными с племенами, - символ дружеских связей с Велавнами, племенем в Приморских Альпах.

Эмпории (торговые колонии) провансальского берега (массалийскими колониями были Тавроент (Санари), Ольбия (Гиерские острова), Антиполис (Антиб), Никая (Ницца). Из них только Ольбия (благодаря недавним раскопкам достаточно хорошо изучена) служила перевалочным пунктом для массалийской торговли в суровой стране, где была необходима хорошая защита. Кроме того, в конце IIIв. до п. э. массалийцы обосновались в Гланоне (Сек-Реми-де-Прованс) у скрещения торговых путей, пересекавших небольшую горную цепь близ городища, расположенного около священного источника. Здесь образовался красивый эллинистический полис, ставший центром не только торговли, но и отдыха. Апогей его развития приходится на IIв. до н. э. Вокруг перистиля стояли дома, в плане своем напоминавшие делосские жилища. Выстроены они с большой тщательностью, на греческий манер. (Их трудно изучать, так как впоследствии они неоднократно перестраивались.) Вероятно, к этой же эпохе относится первый уровень «дома Козерога», дома с колоннами, прекрасного здания в делосском стиле. Постройка сделана из больших каменных блоков длиной до 1,45 метра (без связующего раствора). Этой же эпохой датируются храм, обширный и богато украшенный бассейн (нимфей), возведенный у чудотворного источника, около которого было найдено посвящение Аполлону-целителю, мраморный рельеф строгого стиля, изображающий танцующую богиню - олицетворение времени года (Мюнхенский музей), серебряные монеты, чеканенные от имени жителей Гланона. Захоронения эллинизированных галлов отмечены стелами с галльско-греческими надписями.

Во II в. до н. э. после захвата страны Марием началась романизация города. В греко-римский период (Гланон II - 100-40 гг.) дома строились из бутового камня неодинакового размера, атриум заменил перистиль, появилась мозаика. (Реконструкция «дома Козерога», «дом Суллы», в котором мы видим первые образцы мозаики в Галлии.) Примерно в 40 г. до н. э., уже после взятия римлянами Массалии (Гланон III), начали возводить постройки из бутового камня одинакового размера с применением связующего раствора. Отныне Массалия стала римским городом, застроенным при Августе прекрасными зданиями.

Подобная практика основания колоний внутри страны, кажется, была единственной в своем роде. Только торговля может объяснить быструю эллинизацию кельто-лигурийцев. Внедрялось (хотя и не очень широко) выращивание оливковых деревьев и виноградной лозы. Галльские крепости на греческий манер укрепились стенами с регулярной кладкой, что не имело ничего общего с укреплениями остальной Галлии. Вместе со вкусом к вину распространился культ Диониса. Кельты начали писать на своем языке с помощью греческого алфавита. В Провансе найдено около 40 довольно загадочных галло-греческих надписей, в том числе знаменитые посвящения Матерям (галльские богини плодородия) из Гланона.

Сложилось и кельто-греческое искусство, известное в основном по открытиям в Антремоне и Рокпертюзе. Темы изображений кельтские, но техника явно заимствована у греков. Конечно, эта скульптура осталась достаточно варварской, и, что удивительно, зародившись в III—II вв., она часто напоминает скульптуру греческой архаики, как если бы начинающие скульпторы оказались перед одними и теми же проблемами и для разрешения их прибегли бы к одним и тем же условностям. Но если сравнить эти кельто-греческие произведения с чисто кельтской скульптурой, например со стилизованной головой, найденной в Мсецке-Зебровице (Чехословакия), или с изображением божества с вепрем из Эфинея (Верхняя Марна), то мы увидим явный прогресс под влиянием Средиземноморья.

Греческое влияние особенно заметно в центре области салийцев — в Антремоне, разрушенном римлянами в 122 г. до н.э. На плато треугольной формы, перегороженном крепостной стеной, развивался обширный полис, разделенный стеной на верхний и нижний город. В верхнем находились дома знати и святилище, в нижнем - жилища и мастерские, в которых обрабатывали металл, глину, выделывали кожу. План города - эллинистический с характерно расположенными кварталами и широкими улицами. Дома, однако, возведены из камня посредством сухой кладки или из необожженного кирпича на каменном фундаменте, крыты ветвями и производят жалкое впечатление по сравнению с домами Гланона. Все греческие предметы, во множестве найденные здесь («мегарские» чаши, родосские амфоры), привезены из Массалии. Многочисленные монеты - также в основном массалийские (в одном кладе их около полутора тысяч), но здесь же обнаружены и три аллоброгские монеты, а также несколько римских денариев республиканского времени. Мощеная дорога ведет к «святилищу духов», расположенному в верхней части города. Именно там были сделаны удивительные открытия: колонны с вырезанными в форме человеческого черепа ячейками, которые перемежаются с рисунками отрубленных голов, статуями знатных галлов в военных костюмах, изображенных сидящими или верхом. Их левая рука покоится на маске в виде отрубленной головы, в правой - железная молния, глаза полузакрыты -это настоящие портретные изображения суровых лиц. Здесь почитали умерших великих вождей, героизированных в образе Тараниса, бога-громовержца, которого римляне отождествляли с Юпитером. Что же касается отрубленных голов, то они не обязательно были головами врагов, так как мы знаем, что галлы бальзамировали головы усопших царей и бережно хранили их. Посидоний, посетивший Галлию в начале I в. до н. э., с ужасом рассказывает об этом. Культ героев, ставших духами-хранителями, которых нужно было хранить в крепости, культ отрезанных голов - все это относится к самым глубоким верованиям кельтского мира, запечатленным в Антремоне, но выражены они в пластических формах, заимствованных у греков.

Древние тонко чувствовали широкое движение эллинизации, которое за три века охватило всю Южную Галлию. Цезарь в «Записках о галльской войне» заявил, что в провинции Нарбонн есть «культура» и «гуманизм», отсутствовавшие в нецивилизованной Галлии. Согласно Страбону, «массалийцы превратили свой город в большую школу для варваров и сделали галлов такими грекофилами, что даже деловые бумаги они составляли по-гречески». Юстин, переложивший «Историю» Помпея Трога на латинский язык, выразился еще определеннее, несмотря на то, что некоторая риторическая напыщенность портит отрывок: «Под влиянием фокейцев галлы смягчились и вышли из варварства и научились вести менее суровый образ жизни, возделывать землю и окружать города укреплениями, жить скорее под властью законов, чем оружия. Прогресс был столь блестящ, что казалось, будто не Греция переселилась в Галлию, а Галлия оказалась в Греции».

Иберы

Эти оценки справедливы также для области между Роной и Пиренеями, в которой влияние Массалии было не меньшим, по этнический состав был иным. Кельтская народность волькиев наложилась здесь на иберов, народ неиндоевропейского происхождения (видимо, баскский язык тесно, хотя и не прямо, связан с языком, на котором говорили иберы), довольно близкий лигурийцам. Здесь сформировалась смешанная цивилизация, где кельтская аристократия повелевала коренным населением, связанным со старыми традициями. На озерной равнине Лангедока-Русильона население было довольно многочисленным. Люди жили в крепостях, расположенных у подножия холмов, часто у выходов долин, через которые перевозили руду к морю. Медь доставляли из Корбьера и Черной горы по рекам Эро и Орб, олово - с далеких Касситерид длинной дорогой через реки Од, Орб или Эро. Густо был заселен и район, соседствовавший с Пиренеями, куда выходил сухопутный путь, по которому привозились продукты разработки богатых кантабрийских шахт.

Массалийцы всегда вели торговлю между рекой Эро и Пиренеями в районе, который интересовал их зерновыми ресурсами и прежде всего запасами руды. В устье Эро они основали в VI в. до н.э. свою единственную в Галлии к западу от Роны колонию Агате (Агд). Раскопки на холме, где и сейчас находится верхний город, открыли небольшой греческий городок со множеством черепков массалийской и кампанской керамики и тремя греческими надписями - надгробной, посвятительной и в виде частного письма. Но с IV в. до н. э. область между реками Роной и Эро постепенно завоевывали кельты. Таким образом, между Роной и Пиренеями греческая торговля нашла широкое поле деятельности и оставила там бесчисленные следы в крепости, на вазах и на монетах.

Эти отношения объясняют заимствования в культуре местного населения. Совершенствовалась архитектура: более тщательно возводились укрепления; простейшие, состоявшие из одной комнаты дома стали подпираться колонной; появилась капитель, которой неумело старались придать ионический или дорический ордер. Развивалась кельто-греческая скульптура, очень сходная с провансальской; ее самые характерные образцы - воин из Грезана и балка над дверью из Нажа (Гарда), которая украшена орнаментом из перемежающихся рисунков лошадей и отрубленных голов.

Местные монеты появляются к концу II в. и в I в. до н.э. Это серебряные монеты волькиев, иберийские бронзовые монеты неронсенов (Нарбонн), бронзовые галло-греческие монеты лонгосталетов из Битерца и города Безье, вождь которого «украсил» себя греческим титулом «басилеве». Иберы и кельты быстро привыкли писать на своем языке греческими буквами, что особенно удивительно для иберов, имевших свой собственный алфавит. Известна одна иберийско-гре-ческая надпись на свинцовой пластинке из Эльна (Восточные Пиренеи) и около 20 галло-греческих надписей. Последние, найденные в основном в районе Нима. были сделаны на типично галльских памятниках - капители или стволе вотивной колонны (капитель Монтаньяка в Эро) и на высоких погребальных стелах, увенчанных пирамидой (памятник Эсцингорейкса в Ниме).

Очевидно, менялись и религиозные представления; Страбон утверждает, что сами ритуалы жертвоприношений эллинизируются. При погребении кости складывали в кратер. Кубки разбивали на погребальном костре и клали в могилы. Этот ритуал похорон греческого происхождения он вверял умершего богу подземного мира Дионису, чтобы обеспечить покойному вечное спасение. Таким образом, торговля вином и чашами способствовала также заимствованию дионисийских верований. На крепости Л арок около Фабрега в домах были открыты очаги-алтари для домашнего культа с вазами, у которых дно еще до обжига было продырявлено. Этот обычай, видимо, не местного происхождения, а завезенный. Некоторые местные божества получали греческие имена. Культ Геракла был издавна распространен вдоль пути, носившего его имя, известна Нимфа Пиренеев, между делом соблазненная героем, и Афродита.

Но лучшее свидетельство было получено из Ансеруна, крепости между Нарбонном и Безье, где были проведены обширные раскопки. Около 250 г. до н.э. там находился довольно обширный город, построенный в шашечном порядке. Большие, хорошо выстроенные дома сменили хижины и домишки. Отстроенный после разрушения кимврами около 100 г. до н. э., он просуществовал до правления Тиберия, эпохи, когда его жители окончательно покинули гористую местность и ушли на равнину. Массалийские торговцы поставляли туда товары из Средиземноморья, в частности вино (были найдены амфоры с родосскими клеймами). Монеты многочисленны, более четверти из них - массалийской чеканки; часть монет - чеканки галльских городов этой области или волькиев, часть - из испанских колоний, есть также республиканские денарии. На больших пифосах в качестве символа изображены хлебные колосья, виноградные гроздья, ионические колонны.

Таким образом, от Альп до Пиренеев Южная Галлия действительно была «греческой Галлией», как отмечал Юстин. Причина этого не в политическом влиянии Массалии, а скорее, в широком распространении вкусов и стиля новой жизни, чему способствовала торговля. Какое разительное отличие от внутренней, «чистой» Кельтики, где культура оставалась более примитивной, более галльской несмотря на то, что и здесь можно проследить греческое влияние!

Начиная с 125 г. до и. э. Рим, который должен был осуществлять связь со своими испанскими провинциями, оккупировал страну под благовидным предлогом защиты своих массалийских союзников от ударов варваров. Вокруг Нарбонна скоро была создана Трансальпийская провинция, которая при Августе будет называться Нарбоннской. Завоевание изменяет соотношение сил, хотя до 49 г. до н.э. Массалия оставалась независимой и, кроме того, Рим отдал ей большие территории. Но оппидумы Прованса, оказавшие сопротивление, были разрушены до основания, и даже в Лангедоке, где они предпочли покориться, торговля переориентировалась на Италию, о чем свидетельствует изобилие римских монет.

Итак, Массалия хиреет еще до своего политического краха. Рим приходит на смену фокейскому полису, который в римскую эпоху становится приятным убежищем для изгнанников и университетским городом, ревностно относящимся к греческой культуре, сохраненной на протяжении стольких веков. На смену торговому и духовному владычеству приходят военная оккупация и экономическая эксплуатация. Но печать, наложенная Массалией на юг Франции, не исчезает. Если в Нарбонне мы видим несравненную цивилизацию, то это потому, что с эпохи ранней архаики она подвергалась влиянию греческой культуры.

Иберы удержались на Средиземноморском побережье Испании и в области Тартесса, тогда как кельты занимали всю Месету, смешавшись с коренным населением в верхнем течении Эбро (вокруг города Нуманция) и образовав народ кельтиберов. Они давно испытывали греческое влияние, как и их кельтизированные собратья в Лангедоке-Русильоне.

Главная массалийская колония в этом районе - Эмпорий - бурно развивалась. Он был расположен на богатых хлебом землях области Ампурдана между устьями рек Флувии и Тера, которые обеспечивали связь с внутренними районами страны. Его монеты находят на всем пространстве от Роны до Гибралтарского пролива, особенно их много в Каталонии и приморском Лангедоке. Новый город (Неаполис), расположившийся на континенте (вероятно, с конца VI в. до н.э.), напротив острова Палайополис, разросся настолько, что вокруг него построили еще одну линию укреплений (III в. до н.э.). Большая часть его памятников датируется эллинистической эпохой: агора, окруженная портиком, рядом с большой общественной цистерной; храм Асклепия и Гигиен, где найдена прекрасная культовая скульптура в стиле Фидия. Дома были довольно скромными, из трех-четырех комнат, иногда украшенных мозаикой; один из ее сюжетов посвящен Доброму духу. Рядом находилось иберийское поселение Индика.

Торговые отношения с местным населением основывались на обмене руды и хлеба на вино, оливковое масло, керамику, произведения искусства. И это влекло за собой быструю эллинизацию коренного населения, особенно заметную в иберийском искусстве. В тщательно построенных зданиях использовались греческие колонны Настоящие храмы с антами построены в Серро-де-лос-Сантосе и Льяно-де-ла-Консоласьоне. С IV и особенно в III в. до н. э. достигла расцвета и скульптура; интересные произведения продолжали появляться вплоть до образования Империи. В святилищах найдено множество оригинальных скульптурных изображений животных (львов, быков), сфинксов и людей. Только в Серроде-лос-Сантосе обнаружен впечатляющий ансамбль из двухсот фигур молящихся задрапированных женщин.

Самая замечательная скульптура - «Дама из Вульчи» - может быть, согласно определению Т. Рейнака, «испанкой по моде и одеянию... финикиянкой по украшениям, гречанкой по общему стилю». Это произведение заслуженно пользуется высокой репутацией. Неизвестно, что нас больше восхищает: горестное и одновременно жесткое, высокомерное и величественное выражение лица или обилие декора - сложная прическа, увенчанная митрой, плоская лента, с которой по обе стороны головы свисают массивные кольца, богатое трехрядное ожерелье. Эта таинственная женщина — царица или жрица - имеет ярко выраженный местный тип лица, украшения ее напоминают некоторые изделия карфагенских мастеров, но техника исполнения самой скульптуры, безусловно, греческая, в частности лепка лица, драпировка платья, облегающего тело, крупные складки плаща. Маловероятно, что скульптор, способный создать столь выразительный портрет, мог брать уроки где-либо, кроме греческой мастерской. Время создания этого шедевра из Вульчи, видимо, значительно более позднее, чем думали раньше, когда пы тались проводить параллели с аттическим искусством V в. до н.э. Его можно датировать лишь началом эллинистической эпохи (по мнению некоторых ученых, серединой IV в. до н. э.), так же как и большие статуи из Серро-де-лос-Сантоса.

Искусство мелкой пластики испытало не меньшее греческое влияние, о чем свидетельствуют бронзовые изделия из святилищ Деспена-перрос и Кастелляр-де-Сатисстебан, обильно украшенные на восточный манер, терракотовые фигурки, в частности из Ибисы (Балеарские острова), говорят об одновременном пуническом и греческом влиянии.

Но монументальная живопись и керамика вдохновлялась, конечно, только греческими образцами. В IV в. до н. э. геометрический орнамент на вазах сменяется богатым декором из фигур животных и людей. На вазах из Сан-Мигель-де-Лирии с несколько варварской выразительностью представлены сцены охоты и рыбной ловли, ритуальные церемонии. Нужно признать ограниченность этой эллинизации, степень которой быстро уменьшалась по мере продвижения по Месете. Она не препятствовала проникновению других влияний, в частности карфагенского, но вызванные ею изменения были не менее глубокими, чем в Южной Галлии. Особенно характерным для обеих областей представляется то впечатление, которое произвела скульптура (одно из высочайших достижений греческой цивилизации) на местное население. Оно было столь глубоко, что иберийцы подражали ей в передаче собственных идей. И когда римляне отвоевывали Испанию у пунийцев (образование обеих римских провинций в Испании датируется 197 г. до н. э.), они открыли благодаря влиянию Греции не совсем варварскую страну.

Литература

Блаватская Е.П. Из истории греческой интеллигенции эллинистического времени. — М., 1983.

Дройзен М.Г. История эллинизма. Т. 1-3. - М., 1890-1893. Левек П. Эллинистическая цивилизация. — М.,1989. Ломоури Н.К. К истории Понтийского царства. — Тбилиси, 1979. Ранович А.Б. Эллинизм и его историческая роль. — М. — Л., 1950. Тарн В. Эллинистическая цивилизация. — М., 1949. Шлюмберже Д. Эллинизированный Восток. — М., 1985. Эллинизм: Экономика, политика, культура. — М.,1990.

Вопросы для обсуждения

1. Причины эллинистического влияния на Европу варваров. В чем это проявилось ?

2. Как приспосабливала Европа эллинистическое влияние к своему уровню цивилизации ?