Из истории российских монополий

 

Совершенно по-иному складывались отношения государства и монополий в России. Опыт российской промышленности достаточно поучителен и оригинален, так как, во-первых, русскому индустриальному рынку практически так и не удалось почувствовать "вкус настоящей конкуренции", а во-вторых, ему не удалось испытать на практике принцип laissez faire: "невидимая рука" всегда действовала вместе с видимой и достаточно твердой рукой государства.

 

В России, как и в каждой стране, издавна существовали регалии, или государственные монополии, на производство важных групп товаров - соляная монополия, монополия на выделку пороха, тиражирование календарей и т. п. В 1895 г. в виде опыта в четырех сибирских губерниях была введена винная монополия, распространившаяся затем на всю Россию. Кроме нее к началу XX в. осталась лишь специальная монополия на игральные карты.

 

Но "недостаток" государственных монополий вполне дополнялся заботой правительства о крупном частном капитале.

 

Так, в начальный период развития крупной русской промышленности, когда перед правительством стояла задача создания в стране новых производств, распространенной мерой поощрения фабрикантов было предоставление им (зачастую - иностранцам) монополии производства на определенный период. Особенно характерна была подобная практика для правления Елизаветы. Например, по просьбе Чемберлина и Козенса, учредителей первой петербургской ситцевой фабрики, в 1753 г. на 10 лет было запрещено устройство ситцевых фабрик во всей Империи. В том же году аналогичную привилегию получил купец Федотов, устроивший в Москве фабрику сусального золота и серебра. В некоторых случаях влиятельные фабриканты добивались даже закрытия ранее устроенных фабрик, конкурировавших с их собственными.

 

Однако уже при Екатерине II промышленная политика значительно изменилась.

 

Императрица неоднократно указывала устно и письменно на вред монополий и преимущества мелкой промышленности перед крупной. В наказе Мануфактур-коллегии своему депутату вице-президенту Сукину говорилось: "Великие мануфактурные заведения вместо того, чтобы долженствовали служить к общему рукоделий распространению и обогащения государства, заключили все рукоделия в стенах своих, а случившиеся злоупотребления и бывшая монополия лишили многих пропитания... Со времени умножения фабрик города в упадок приходить начали... Содержатели великих фабрик ненавистны сделались обществу" (Цит. по: Туган-Барановский М. Русская фабрика в прошлом и настоящем : Историко-экономическое исследование. Т. 1. Историческое развитие русской фабрики в XIX веке. СПб., 1898. С. 37). И правительственная программа уже была нацелена на поощрение кустарной промышленности и уничтожение фабричных монополий.

 

Но с начала XIX в. со стороны российского правительства наблюдается определенная двойственность в отношении крупной промышленности: с одной стороны, резкое ее порицание в экономических трактатах и официальных документах (особо резко высказывался, например, граф Е. Ф. Канкрин, министр финансов в 1823-1844 гг.), а с другой стороны, поощрение на практике. Так, введенный при Николае I запретительный тариф (тем же самым Канкриным), крупные денежные субсидии фабрикантам, строительство дорогостоящих "образцовых заведений" и т. п. несомненно шло на пользу крупным промышленникам.

 

С 1878 г. до конца XIX в. практически во всех основных отраслях русской промышленности наблюдалась сильная концентрация производства. К этому времени и относится образование первых отечественных монополистических объединений.

 

Старейшим синдикатским объединением в России можно считать "Конвенцию страховых от огня обществ", образованную в конце 1870-х гг. Следует сказать, что в России конца XIX-начала XX в. в противоположность западным странам норма торговой прибыли значительно (по некоторым подсчетам в два-три раза) превышала норму прибыли в промышленности. Естественно, что фабриканты и заводчики стремились избавиться от дорогостоящих торговых посредников и заняться продажей своей продукции самостоятельно. Отчасти вследствие этого для российской промышленности были характерны предпринимательские объединения в виде синдикатов, занимающихся централизованным сбытом, но не производством продукции в отличие от трестов, господствовавших в США. Единственная попытка создания русского треста на базе синдиката "Продамет" потерпела крах благодаря усилиям дворянства, земств, ряда политических партий (в первую очередь октябристов), активно выступавших против монополистического капитала и требовавших непризнания правительством любых форм монополистических объединений. Правда, выступления эти были большей частью безрезультатны.

 

Первым синдикатом европейского типа, появившемся в России, можно считать основанный немецкими капиталистами в 1886 г. синдикат гвоздильных и проволочных фабрик. Он заложил базу для создания в 1903 г. синдиката "Гвоздь", после распада которого в 1908 г. был образован один из крупнейших синдикатов России "Проволока".

 

Первым же чисто российским синдикатом принято считать созданный при самом близком участии правительства в 1887 г. синдикат сахарозаводчиков. Министр финансов Н. X. Бунге писал в 1886 г. об этом синдикате в докладе Совету Министров: "Соглашение заводчиков между собой во имя их общего интереса могло бы принести существенную пользу делу, и заводчики могли бы образовать между собою синдикат" (Цит. по: Цыперович Г. Синдикаты и тресты в России. 8-е изд. Пг., 1920. С. 31). Политика синдиката (нормирование объемов производства каждого завода с обязательством вывоза за границу всего излишка, произведенного сверх нормы) и правительства (высокий акциз на сахар, возврат акциза при вывозе, да еще премии за вывоз сахара из страны) привела к повышению внутренних цен и одновременному бросовому экспорту. Так, в 1900 г. наш сахар в Лондоне стоил 2 руб. 8 коп. за пуд, а в России - 6 руб. 15 коп. за пуд. Другое старейшее монополистическое объединение - "Экспортный синдикат бакинских керосинозаводчиков" (с 1892 г.) также был создан при открытом содействии правительства, которое в интересах нефтепромышленников значительно снизило им фрахтовые тарифы на Закавказской железной дороге. Особенно заметно процесс концентрации и образования монополий проявился во время сильного кризиса 1900-1903 гг. и сразу после него. К 1905 г. в России существовало уже более 30 фактически узаконенных монополий.

 

Вспомним лишь некоторые.

 

1902 г. Крупнейшая российская монополия "Общество для продажи изделий русских металлических заводов", более известная как "Продамет", объединившая более 30 заводов юга России, Польши, Прибалтики и Урала, т. е. 17 % всех металлургических предприятий Империи, имеющих 33 % рабочих и 70 % акционерного капитала отрасли. В 1912 г. заводы "Продамета" выпускали 83.5 % общеимперского объема производства сортового железа, 81.2 % листового железа, 75.8 % железнодорожных рельсов. "Общество для продажи чугунных труб и устройства водопроводов и канализаций" ("Трубопродажа"), захватившее почти 100 % русского сбыта железных труб.

 

1903 г. "Общество для продажи изделий русских зеркальных заводов" - 100 % зеркального производства.

 

1904 г. "Общество для торговли русских вагоностроительных заводов" ("Продвагон"), к 1912 г. имевшее 97 % российских заказов на вагоны. Аналогичный синдикат паровозостроительных заводов объединил также 90-100 % общего выпуска паровозов.

 

1906 г. "Общество для торговли минеральным топливом Донского бассейна" ("Продуголь"), имевший 75 % добычи угля в Донбассе и прославившийся своими хищническими действиями. В 1914 г. после многочисленных жалоб правительство подняло вопрос о судебном расследовании деятельности синдиката и его ликвидации.

 

Данные следствия, вскрывшие массу злоупотреблений и незаконных мер по ограничению производства и поддержанию монопольно высоких цен, вызвали большой шум в прессе.

 

Однако после финансового и даже дипломатического давления со стороны французских заинтересованных кругов дело было прекращено.

 

1907 г. "Съезд фабрикантов сельскохозяйственных машин и орудий" к началу первой мировой войны сконцентрировавший у себя около 72 % производства данной продукции.

 

1908 г. Синдикат "Медь", к 1914 г. 94 % российского производства меди, "Продаруд" - 80 % добычи железной руды. 1910 г. Синдикат суконных фабрик.

 

1912 г. Синдикат льнопромышленников.

 

1913 г. Табачный синдикат.

 

А кроме того: "Русское товарищество торговли цементом" (90 % рынка отрасли), "Треугольник" (100 % резиновой промышленности), синдикаты стекольный, спичечный, электрический, асфальтовый, пробочный, "Съезд мукомолов" и т. д. С 1906 г. в России существовал так называемый "Совет съездов представителей промышленности и торговли", самая сильная и влиятельная экономическая организация крупной бузжуазии, имевшая обширные связи как в правительстве, так и в Государственной думе (кстати, по иронии истории одним из руководителей этого Совета был... А. Вольский). Вот как характеризовал отношения между правительством и Советом съездов журнал "Промышленность и торговля": "...Совет нашел в себе полное сочувствие в лице правительства и, в частности, в тех министерствах... деятельность которых наиболее тесно связана с экономической жизнью страны... Представители Совета съездов выступали перед правительством со всесторонне обоснованными и солидарными мнениями, которые в большинстве случаев оказывали существенное влияние на решение правительственных совещаний" (Возникновение и деятельность нашей организации (обзор деятельности съездов представителей промышленности и торговли с октября 1906 г. по декабрь 1907 г.) // Промышленность и торговля. 1908. № 1. С. 25).

 

Вообще говоря, в российском дореволюционном законодательстве предусматривались серьезные меры против предпринимательских объединений. Так, за сговор промышленников или торговцев с целью повышения цен на предметы первой необходимости зачинщикам грозило тюремное заключение от 4 до 8 месяцев, прочим участникам - от 3 недель до 3 месяцев или штраф не свыше 200 pуб. Если в результате подобного сговора действительно имели бы место нехватка продуктов или нарушения общественного спокойствия, наказание значительно ужесточалось. Однако случаи применения этой статьи буквально единичны, к тому же она легко обходилась: промышленные предприятия образовывали некое акционерное общество (а фактически синдикат) под стандартным названием "Контора по продаже...", которому обязались продавать свой товар по известной цене, данное общество же в свою очередь обязалось сбывать этот товар на рынке по своим ценам. Таким образом, формально отсутствовал признак соглашения промышленников о продаже товаров потребителям по определенным ценам.

 

Правда, Совет Министров мог принять и другие меры в отношении предпринимательских объединений в случае значительного неопределенного повышения цен со стороны последних: изменение железнодорожных тарифов, изменение или отмена таможенных пошлин, введение вывозных пошлин. Меры, мягко говоря, малодейственные.

 

По существу, политика ограничения производства и роста цен, проводимая русскими монополиями, поддерживалась самим правительством. Так, в самом начале XX в. был учрежден специальный комитет по распределению заказов на железнодорожное оборудование (рельсы, вагоны и пр.), просуществовавший до 1914 г. Он устанавливал для небольшого количества наиболее крупных заводов-"фаворитов" повышенные цены на покупаемую правительством продукцию, создавая выгодные условия для этих монополистов.

 

По настоянию дворянства и ряда депутатов Государственной думы столыпинское правительство создало особое Совещание при Министерстве торговли и промышленности по рассмотрению вопроса о синдикатах и трестах. Совещание признало нецелесообразными запретительные меры против монополистических объединений и сочло, что правительство должно бороться лишь со злоупотреблениями в этой области, но не с самими синдикатами, являющимися неизбежным порождением развитой экономики.

 

Сам министр торговли и промышленности В. И. Тимирязев сказал: "Всякое объединение, будь то производители или рабочие, должно всячески поддерживаться и поощряться, ибо в объединении залог успеха и процветания промышленности" (Цит. по: Берлин Б. А. Русская буржуазия в старое и новое время. М., 1992. С. 263).

 

После Октябрьской революции отношение между государством и монополиями перешли на более высокий уровень. Система управления народным хозяйством периода военного коммунизма получила название "главкизма": предприятия объединялись в главки, централизованно управляющие их производственной деятельностью, снабжением, сбытом, финансами. К концу гражданской войны таких главков насчитывалось 52.

 

Вскоре термины "синдикат" и "трест" приобрели новое значение. Трестом называлась государственная промышленная хозрасчетная единица, объединяющая несколько наиболее крупных предприятий одной отрасли. Синдикаты же создавались как торговые объединения трестов, они занимались торговлей, сбытом готовой продукции, снабжением и распределением заказов между предприятиями, т. е. функциями, с которыми из-за неопытности или слабости не справлялись тресты. Всего к концу 1922 г. в стране было 18 синдикатов, объединяющих 176 трестов. Так произошло слияние государства и промышленных монополий. Народное хозяйство страны стало единой государственной монополией, основные черты которой сохранялись до недавнего времени (Об отличии государственной, или административной, монополии в СССР от экономической, рыночной монополии см. лекцию 4, раздел 4).

 

Заметим, что такая "единая монополия" вполне соответствовала идее социализма. "...Общество, наилучшим образом организованное для производства богатства, - писал К. Маркс, - бесспорно должно было бы иметь лишь одного главного предпринимателя (курсив наш. - А. С.), распределяющего между различными членами общественного коллектива их работу по заранее установленным правилам" (Маркс К. Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т 4. С. 153). А Ленин считал, что "социализм есть не что иное, как государственно-капиталистическая монополия, обращенная на пользу всего народа и постольку переставшая быть капиталистической монополией" (Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 34. С. 192.).

 

В 1991 г. был принят закон РФ "О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках" - первый антимонопольный закон России. (Вспомните, закон Шермана был принят А в 1890 г.).

 

 


 

Факторы и ресурсы

 

Что такое факторы?

 

Одним из наиболее часто употребляемых терминов в этом выпуске нашего издания будет термин "фактор производства" или, для краткости, просто "фактор". Мы будем строить кривую спроса на факторы, исследовать механизм ценообразования на рынках факторов, анализировать распределение дохода между собственниками факторов, словом, проделывать с факторами (и их рынками) массу всевозможных операций.

 

Для начала проведем небольшую этимологическую (этимология - наука о происхождении и истории слов) игру: вспомним, известны ли нам какие-то слова, которые, возможно, являются родственными слову "фактор"? Кто-то, наверное, вспомнит английское "factory" (фабрика), кто-то, не забывший математику, известный со школьных времен "факториал", но, думается, большинству придет в голову одно очень известное слово - слово "факт", т.е. "действительное, невымышленное событие, происшествие, явление". Оказывается, "факт" происходит от латинского "factum" - "нечто сделанное, свершившееся". Наш "фактор" действительно близкий родственник "факта": на латыни "factor" - "делающий, производящий".

 

В экономике факторы производства - это все то, что, участвуя в производственном процессе, создает, делает, производит товары и услуги. Что же именно? Экономисты начала XIX в. говорили обычно о трех факторах производства - земле, труде и капитале.

 

Концепцию трех факторов легко понять на примере любого, даже самого простого, вида человеческой деятельности. Для того чтобы, например, заниматься рыбной ловлей, необходимо, во-первых, чтобы водилась рыба ("земля"), во-вторых, чтобы кто-то умел ее ловить ("труд") и, в-третьих, чтобы были некоторые орудия, позволяющие ловить рыбу, т. е. в зависимости от местных условий - удочка, сеть, лодка и т. д. Таким образом, если бы экономисты стали анализировать пословицу о том, что "без труда не выловишь и рыбку из пруда", известная пословица могла бы показаться им неполной. Ведь для того, чтобы выловить рыбку, нужны кроме труда еще и удочка, и пруд (да причем с рыбой). Наиболее смелые из экономистов могли бы пойти еще дальше, сказав, что там, где родилась эта пословица, труд являлся более дефицитным фактором, чем пруд, потому что в противном случае пословица выглядела бы несколько иначе, например: "сколько ни забрасывай удочку в песок, рыбку не выловишь".

 

Заметим, что среди факторов нет главных и второстепенных. Участие каждого из них равно необходимо, и все они дополняют друг друга в производственном процессе. В этом смысле производство картин Пикассо было бы равно невозможным как без самого Пикассо, так и если бы ему было нечем, не на чем и негде рисовать.

 

Сколько существует факторов производства

 

Понятно, что земля, труд и капитал - это некие обобщения, агрегированные факторы производства.

 

Под землей экономиисты понимают и собственно землю с присущим ей плодородием, и запасы минерального сырья, и лес, и воду со всеми их природными богатствами - словом, всю ту нерукотворную среду, в которой обитает человек.

 

Труд включает в себя все виды человеческой деятельности, используемые в производстве.

 

Капитал - это, вообще говоря, все, что используется в производстве, но не является ни землей, ни трудом, т. е. созданные человеком средства производства, орудия труда, сырые материалы и т. д. Подчеркнем, что такой капитал часто называется реальным в отличие от капитала финансового (денег и близких к ним финансовых инструментов - таких, как акции, облигации и т. д.).

 

Очевидно, что введение в научный оборот именно таким образом агрегированных факторов должно было служить определенной цели. И это действительно так. Дело в том, что концепция "факторов производства" использовалась в самом больном месте экономической теории XIX в. - в теории распределения доходов, а сами факторы - это не что иное, как другое название основных сословных групп тогдашнего европейского общества: землевладельцев (дворян), капиталистов (буржуа) и наемных работников (пролетариев). Доходы этих групп населения (и принадлежащих им факторов) экономисты называли соответственно рентой, процентом и заработной платой.

 

Позднее, в конце XIX в., экономисты выделили четвертый фактор производства - предпринимательство, т. е. деятельность по организации работы факторов в производстве некоторого товара, связанную с принятием на себя риска и ответственности за экономические результаты производства. Появление в экономической литературе "четвертого" фактора производства было обусловлено реалиями того времени: в обществе возросла роль людей, которые, часто не имея в собственности ни одного из "трех факторов", умели угадывать, какое производство нужно рынку в данный момент, и привлекать в это производство все необходимые факторы. Доход предпринимателей экономисты назвали прибылью.

 

Об истории теории распределения и о ее современном состоянии как области экономической науки мы расскажем в лекции 40. Отметим лишь, что в начале XX в. и развитие общества, и развитие экономической теории поставили перед экономистами вопрос: насколько удобными являются такие обобщенные понятия, как труд, земля, капитал и предпринимательство? И так ли уж сильно отличаются эти факторы друг от друга? Рассмотрим пару - "капитал" и "земля". Вспомним, как мы разграничили эти факторы: земля - это то, что создано природой, а капитал - человеком. Однако землей или капиталом являются, например, пашня, возникшая на месте осушенного болота, или апельсиновая плантация на земле, отвоеванной человеком у пустыни? А искусственный водоем, заселенный промысловой рыбой? Список подобных вопросов можно расширить до бесконечности, отвечать же на них весьма сложно, да, главное, и не нужно. Ведь на самом деле человек, используя природу, видоизменяет ее, приспосабливая под свои сегодняшние нужды. Хорошо это или плохо, но это так, и в этом смысле земля является капиталом, так как требует от человека вложений. Для рыбака вопрос о том, ловит ли он рыбу в пруду, выкопанном людьми, или в озере, созданном природой, имеет, в конце концов, чисто исторический интерес. Экономический же интерес для него представляет совсем другое: сколько можно наловить рыбы и сколько надо (или не надо) за это заплатить (т. е. производительность и цена фактора)?

 

Возьмем другую пару факторов: "капитал" и "труд". Капитал, как полагали в XIX в., - это нечто созданное человеком, труд - это нечто присущее человеку от рождения. С повышением требований к квалификации работников и здесь появились коварные вопросы. Например, что такое труд врача? Ведь чтобы сделать человека квалифицированным медиком, необходимо образование, стоимость и продолжительность которого куда больше, чем стоимость и продолжительность производства оборудования для пекарни. Принятая современной экономической наукой теория "человеческого капитала" рассматривает квалифицированного работника как капитал, а вложение в его образование - как средство накопления этого капитала. (Отметим, что по подсчетам некоторых американских экономистов человеческий капитал в США превышает примерно в два раза капитал реальный).

 

Еще одним недостатком концепции "четырех факторов" является то, что при рассмотрении производственного процесса наличие у этого процесса лишь четырех "входов" дает во многих случаях слишком уж укрупненный взгляд на интересующую экономиста проблему. Для решения многих задач необходимо, чтобы в качестве "входа" в производство рассматривался не обобщенный труд, а каждая конкретная работа (т. е. труд землекопа и водителя экскаватора) и не обобщенный капитал, а каждое конкретное орудие труда (т. е. лопата и экскаватор). В этом случае "входы" в производство экономисты называют обычно ресурсами.

 

Так, если можно сказать, что факторами производства нашего издания являются земля, капитал, труд и предпринимательство, то, говоря о ресурсах, мы скажем скорее так: помещение редакции, склад для сырья и готовой литературы, компьютеры и программное обеспечение, множительная техника, услуги типографии, научная библиотека, ну и, конечно, работа авторов, членов редколлегии, главного редактора, художника, корректора и т. д. - все, кто делал для вас этот выпуск).

 

Заметим, что ресурсы, так же как и товары, могут быть взаимозаменяющими (натуральное дерево и древесно-стружечная плита в производстве мебели) и взаимодополняющими (автор, редактор и корректор для нашего издания).

 

При этом степень взаимозаменяемости и взаимодополняемости ресурсов, так же как и товаров, может быть весьма разной.

 

Подчеркнем также, что ресурсами для производства какого-либо товара является не только то, что фактически применяется в этом производстве, но и то, что может использоваться потенциально. Просто объем применения этих ресурсов в таком случае равен нулю. (Так, если мебель делается из древесно-стружечной плиты, это не значит, что дерево не является ресурсом для ее производства). Аналогичное утверждение, впрочем, было бы справедливо и в обратном случае.

 

"Фактор" или "ресурс"?

 

Конечно, никто не мешает экономистам агрегировать ресурсы как им угодно, в частности в виде земли, капитала и труда, что нередко в экономическом анализе оказывается весьма удобным. Поэтому классические "три" или "четыре" фактора будут довольно часто встречаться вам на страницах экономической литературы.

 

Теперь, читатель, пришла пора извиниться перед вами за наше многословие по поводу "факторов" и "ресурсов": дело в том, что до сих пор в отечественной экономической литературе термины "фактор" и "ресурс" не нашли своих твердо очерченных областей применения: когда надо использовать термин "фактор", а когда "ресурс" - каждый автор решает по-своему.

 

В нашем издании, говоря об агрегированных земле, капитале и труде, мы будем использовать термин "фактор", а говоря о конкретном станке или конкретном работнике, - "ресурс". Там же, где степень агрегирования не имеет значения, - оба эти термина будут применяться равнозначно, т. е. как синонимы: под "фактором" или "ресурсом" мы будем понимать нечто, что используется (или может использоваться) в производственном процессе.

 

Редкость ресурсов

 

В самом начале любого учебника по экономике вы наверняка столкнетесь с утверждением о редкости (ограниченности) ресурсов. Без преувеличения можно сказать, что концепция ограниченности ресурсов и обусловленной этой ограниченностью необходимости выбора является краеугольным камнем современной экономической теории. Столь высокая роль концепции редкости требует от нас, очевидно, весьма обстоятельного ее обсуждения.

 

Редкость ресурсов с точки зрения экономистов заключается в том, что все имеющиеся в распоряжении любого общества ресурсы всегда недостаточны для полного удовлетворения всех потребностей людей. Ограниченность, таким образом, это не некое объективное, заданное самой природой свойство ресурсов, а скорее, выражение отношений людей к ресурсам и, как мы увидим позднее, отношений между людьми по поводу ресурсов. Иными словами, когда экономисты говорят об ограниченности, например, земли как фактора производства, речь идет не об ограниченности квадратных километров площади, на которых осуществляется жизнедеятельность общества, а о том, что общество не может, даже используя всю имеющуюся землю, произвести столько потребительских благ, чтобы удовлетворить все человеческие потребности. Сама по себе площадь земли и даже ее качество (климат, флора, фауна, полезные ископаемые и т. д.) не скажут экономистам почти ничего, если неизвестно, сколько людей живет на этой площади, каковы их потребности, какие производственные технологии им знакомы и каков способ экономической организации этих людей.

 

Действительно, если предположить, что средневековый европейский крестьянин с помощью машины времени мог бы перепрыгнуть, скажем, из конца десятого века в конец века двадцатого, он был бы сильно поражен.

 

Мало того, что на той самой земле, где он вел свое хозяйство, живут люди, знающие о голоде лишь по книгам. Самое удивительное, что людей стало намного больше: численность населения в Европе выросла за это время в десятки, а в некоторых областях и в сотни раз, хотя площадь осталась прежней. Изменилось все: характер и интенсивность экономических связей, технологии, товары, даже психология людей. Однако ограниченность ресурсов для удовлетворения человеческих потребностей ощущается в наше время, возможно, не менее остро, чем 1000 лет назад.

 

Еще древним грекам не очень нравилось время, в которое они жили. Они называли современность (древнегреческую) веком "железным". Прошлое же рисовалось им "золотым" веком. Русский экономист В. Я. Железнов описывал представление греков о "золотом" и "железном" веках следующим образом. Золотой век - "...люди жили блаженно, наслаждаясь изобилием и благополучием, не зная труда. <...> В это светлое время плодородная земля сама собой приносила людям многие и обильные плоды".

 

Железный век - "...мир скудно наделен хозяйственными плодами. Боги скрыли от людей средства к жизни. Если бы они были благосклоннее к людям, не нужно было бы обжигать на огне руль для торгового судна и можно было бы освободить от работы волов и мулов".[1]

 

Можем ли мы, однако, вслед за древними греками считать первобытный строй золотым веком в том смысле, что люди в то время не сталкивались с редкостью ресурсов? На первый взгляд может показаться, что это действительно так: неужели же маленькой (по современным понятиям) горсточке людей могло быть тесно на огромной Земле? Однако исторические исследования показывают, что и земли для пропитания одного человека в то время нужно было неизмеримо больше, чем сейчас. Так, по некоторым подсчетам, роду первобытных охотников численностью в 20-30 человек, чтобы выжить, необходима была территория площадью, равной приблизительно площади современной Молдавии.

 

Можно, следовательно, сказать, что увеличение численности населения уже в ту пору приводило людей к осознанию того, что имеющиеся ресурсы ограничены. Переход от охоты и собирательства к земледелию был следствием этой ограниченности и попыткой ее преодоления. Оказалось, что даже в примитивных формах земледелие способно прокормить на рассматриваемой площади гораздо больше людей. Совершенствование методов сельского хозяйства, введение правильного севооборота отодвигают границу численности населения еще дальше (так, по подсчетам демографов, переход от двухпольного хозяйства к трехпольному связан с ростом плотности населения в 1.5-2 раза). А бурное развитие торговли, промышленности и особенно сферы услуг в наше время, кажется, преодолевает любые вообразимые пределы численности населения на территориях, где это развитие происходит особенно интенсивно.

 

Вообще говоря, вопрос о взаимосвязи численности населения, способа производства и уровня жизни - вопрос весьма интересный, серьезный и требующий глубокого подробного анализа, который не может быть дан в рамках стандартного курса экономической теории.

 

Однако даже краткое знакомство с этим вопросом позволяет нам заметить весьма важную сторону понятия редкости ресурсов: редкость - это не просто недостаточность ресурсов для удовлетворения потребностей, она выражается также в том, что любой ресурс имеет несколько альтернативных вариантов использования, т. е. может использоваться в производстве различных продуктов, и притом различными способами.

 

 

В этом смысле любой ресурс, используемый в производстве некоторого товара, "потерян" для других товаров, в производстве которых он мог бы участвовать. Иными словами, если некоторый участок земли занят под аэропорт, это означает, что на этом участке не выращивается пшеница, не построена табачная фабрика и т. д.

 

Таким образом, любое общество, сталкиваясь с ограниченностью ресурсов, неизбежно вынуждено выбирать:

 

1. Что производить? Какие товары и в каком количестве следует произвести из имеющихся ограниченных ресурсов?

 

2. Как производить? Какие сочетания каких ресурсов должны быть использованы в производстве каждого потребительского блага? Понятно, что для производства одного и того же количества, например, пшеницы могут быть использованы весьма разные комбинации земли, капитала и труда.

 

3. Для кого производить? Поскольку ресурсы ограничены, а значит все потребности не могут быть удовлетворены, необходимо каким-то образом распределить между людьми произведенные из имеющихся ресурсов продукты.

 

Задача общества, следовательно, создать некоторый механизм принятия решений по этим трем фундаментальным вопросам. Задача экономистов, к счастью, гораздо проще - описать этот механизм и объяснить, как он работает.

 








Дата добавления: 2015-12-29; просмотров: 1097;


Поиск по сайту:

При помощи поиска вы сможете найти нужную вам информацию.

Поделитесь с друзьями:

Если вам перенёс пользу информационный материал, или помог в учебе – поделитесь этим сайтом с друзьями и знакомыми.
helpiks.org - Хелпикс.Орг - 2014-2024 год. Материал сайта представляется для ознакомительного и учебного использования. | Поддержка
Генерация страницы за: 0.056 сек.