Психогенные невралгии

Кожная гиперестезия сочетается не­редко с резкими болезненными ощуще­ниями типа миалгии или невралгии. Выраженные болезненные ощущения по ходу межреберных промежутков не вы­зывают особой тревоги у больных, когда речь идет о правой половине грудной клетки; подобные явления расценивают обычно как межреберную невралгию. Те же ощущения в левой половине груд­ной клетки неизбежно связываются с сердцем и становятся объектом ипохон­дрической фиксации. Даже явная болез­ненность по ходу межреберий и четкая связь усиления боли с отведением руки не может убедить большинство пациен­тов в отсутствии у них сердечной па­тологии («сердце сдает!»). Центром ипо­хондрической фиксации у женщин может оказаться и более или менее выражен­ная гипералгезия в области молочных желез; страх рака молочной железы или даже уверенность в его наличии опре­деляет в этих случаях содержание ипо­хондрической депрессии. Возможны жа­лобы на боль в плечевом суставе (за­частую нарастающую по ночам) с огра­ничением объема движений в любом направлении и развитием так называе­мого неподвижного, или замороженно­го, плеча.

У части больных неприятные ощуще­ния распространяются по ходу трой­ничного нерва (например, от висков к деснам и челюсти). Интенсивность их варьирует в самых широких пределах — от легкой парестезии с ощущением оне­мения и покалывания тоненькими иго­лочками в области затылка или верх­ней губы (реже подбородка и нижней челюсти) на высоте аффекта до острых «прострелов», расцениваемых как неврал­гии, но не снимающихся производными пиразолона, а иногда и наркотическими анальгетиками. Особого внимания тре­буют, без сомнения, больные, последо­вательно добивающиеся экстирпации здоровых зубов в связи с жалобами на «адскую» боль.

Важнейшей особенностью псевдонев­рологических нарушений в структуре аффективных расстройств оказывается необычайная подвижность болезненных ощущений. Зона болезненных ощущений нередко выходит за пределы области, иннервируемой тем или иным нервным стволом; при первичном осмотре она может располагаться справа, а при пов­торном, через несколько дней,— слева. Сам термин «блуждающий неврит» дол­жен настораживать лечащих врачей и психологов как одна из реальных масок депрессии. Сле­дует иметь в виду и необходимость лечения антидепрессантами во многих случаях упорных невралгий другого ха­рактера, не поддающихся обычным в та­ких случаях терапевтическим воздейст­виям. Необходимо учитывать, наконец, что именно эти больные, испытавшие хотя бы раз в жизни приступ прекардиальной тоски (Тоска— неопределенное, диффузное (протопатическое) ощущение, чаще в форме непереносимого гнета в груди или эпигастрии (прекардиальная, надчревная тоска) с подавленностью, унынием, безнадежностью, отчаянием; носит характер психического страдания (душевная боль, мука)) и психогенной неврал­гии, начинают иногда злоупотреблять наркотическими средствами (болезнен­ное пристрастие к препаратам, облада­ющим наркотическим эффектом, рас­сматривают наряду с алкоголизмом как одну из возможных масок депрессии).

Корешковый синдром

Вот уже на протяжении сотен лет спина считается «главным после головы местом различных ненормальных ощу­щений». Психогенная боль в пояснично-крестцовой области, обусловливающая временную нетрудоспособность больных и снимающаяся лишь в процессе ле­чения антидепрессантами, нередко ста­вит в тупик лечащих врачей, подчас подозревающих этих пациентов в аггра­вации некоторых симптомов. Психо­физиологическая реакция, расцениваемая обычно как ишиас и люмбаго, стано­вится в последнее время одной из все более распространенных (независимо от возраста больных) масок тревожной депрессии.

Возможность чисто «нервных», психо­генных люмбалгий при полном отсут­ствии какой-либо органической симпто­матики и статистически достоверная частота «поясничных болей» в структуре так называемого ипохондрического нев­роза не случайно сделали этот синдром одним из опорных пунктов психоанализа.

Больные с ежегодными депрессив­ными фазами, начинающимися в одни и те же месяцы с ишиалгии и сме­няющимися затем легкими гипоманиакальными состояниями, отнюдь не редки в современной клинической практике. Боль в области позвоночника (при полном отсутствии для этого каких-либо органических оснований или очень незначительных признаках спондилеза, не адекватных интенсивности субъек­тивных ощущений) возникает или усили­вается в начале депрессии, периодически обостряясь или ослабевая в соответ­ствии с суточными аффективными ко­лебаниями. Так, ночные пароксизмы витального страха с кардиалгией и сердцебиением сочетаются или переме­жаются подчас с приступами резкой боли, имитирующими клиническую кар­тину пояснично-крестцового или шейно-грудного радикулита. Болезненные ощу­щения по ходу позвоночника — спон­танные и при надавливании, то пре­имущественно в области остистых от­ростков, то распространяющиеся пара-вертебрально — могут фиксироваться в области определенных позвонков или локализоваться одновременно в несколь­ких разных участках и, наконец, «пере­мещаться» с места на место. Явное усиление, обостренное восприя­тие соматических симптомов на фоне подавленности и тревоги с гротескной переработкой даже самых незначитель­ных функциональных нарушений застав­ляет этих пациентов искать в позво­ночнике причину своего тяжелого, может быть, даже угрожающего жизни состоя­ния. Особенно печальную известность в этом отношении приобретает за послед­ние годы так называемый цервикальный синдром: одной из излюбленных локализаций болезненных ощущений становится шея.Психогенный цервикальный синдром расценивают обычно как следствие спондилеза и артроза, хондроза и остеохондроза при малей­шем намеке на соответствующие из­менения, по данным рентгенологическо­го исследования позвоночника. Четкая клиническая зависимость между появ­лением жалоб на «затылочные боли» и развитием депрессии, а также полное исчезновение болезненных ощущении по выходе пациента из депрессивного состояния (спонтанно или под воздей­ствием антидепрессантов) при все той же, абсолютно не меняющейся рентге­нологической картине шейного остео­хондроза нередко не принимаются во внимание.