Процессы, регулирующие численность популяции

В сообществах с ограниченными ресурсами и консервативной техникой плодовитость такова, что по истечении достаточно длительного времени неизбежно наступило бы такое положение, при котором численность популяции превысила бы уровень, соответствующий количеству ресурсов. Если же численность остается постоянной, то, по-видимому, существуют какие-то регуляторные процессы, поддерживающие стабильность. Такими ограничивающими факторами мальтузианцы считают голод, эпидемии, войны. Согласно Мальтусу, рост популяции подчиняется закону геометрической прогрессии, пищевые же ресурсы увеличиваются по закону арифметической прогрессии. Мальтус оправдывал “моральные” меры по ограничению рождаемости, например, более поздние браки, которые должны привести к неизбежному уменьшению численности семей.

Некоторые теоретики (например, Hawley, 1950) в своем анализе динамики популяции в примитивных сообществах целиком остаются на мальтузианских позициях. По их мнению, “... численность популяции имеет тенденцию к изменениям, прямо связанным с изменением наличных источников продовольствия и материалов, необходимых для жизни сообщества... При таких условиях проблема численности популяции решается только применительно к данной местности, так как географическая изоляция ограничивает возможность получения помощи извне... Низкий уровень техники ставит популяцию в тесную зависимость от изменений в окружающей среде. Такая популяция фактически беззащитна перед неблагоприятными изменениями климата (засуха, наводнения), а также перед уничтожением источников пищи вредителями или хищниками. Таким образом, местные особенности физической и биотической Среды - весьма неустойчивый фактор для групп, сохраняющих низкую и неизменную технику хозяйства.

Размер популяции автоматически приспосабливается к изменениям природных ресурсов чаще всего за счет изменения смертности. В неблагоприятные годы смертность резко возрастает, а в периоды изобилия падает. Хотя наши сведения о демографии изолированных групп фрагментарны, среднегодовая смертность для таких популяций, по-видимому, колеблется около 40 на 1000. В некоторых случаях она достигает 100 на 1000, а может также снизиться до 25. В целом, однако, изолированные популяции почти всегда живут под угрозой катастрофы. На это указывает не только высокая средняя смертность, но и малая средняя продолжительность жизни (30 лет и менее). “Запас прочности” у таких популяций иногда настолько мал, что снижения годового количества осадков всего лишь на несколько сантиметров или потери нескольких дней, необходимых для нормального развития сельскохозяйственных культур, оказывается достаточно для значительного увеличения смертности” (Хоули).

В таких условиях рождаемость и смертность велики, но и скорость обновления популяции очень высока.

“Интенсивное использование популяцией природных ресурсов поддерживается высоким постоянным уровнем воспроизведения потомства. В изолированной группе женщины почти постоянно беременны, но внутриутробная и детская смертность настолько велики, что лишь немногие доживают до зрелого возраста. Тем не менее родник жизни неиссякаем, и всегда существует некоторая потенциальная популяция, готовая поглотить любой избыток пищи, который может появиться в высокоурожайный год. Группа всегда может быстро возместить потери, понесенные ею в период острой нехватки пищи, если только численность ее не упала до чрезмерно низкой...” (Хоули). Концепция, к которой многие демографы пришли на основании наблюдений над жизнью простых сообществ и популяций животных, состоит в том, что популяция фактически стремится сохранить постоянную численность, и эта цель всегда более или менее достигается. Ле Гро Кларк писал (см. книгу “Наследие мальтузианства”, стр.17):

“Имеется достаточно данных, свидетельствующих о том, что за долгие годы существования первобытнообщинного строя люди приобрели смутное, но в основных чертах правильное представление о связи между занимаемой ими территорией, обычным прожиточным минумумом и численностью популяции. Они не могли, конечно, предвидеть время наступления засухи или наводнения, но всегда по возможности принимали в расчет неизбежность “голодного сезона”. Они стремились ограничить рост численности либо такими грубыми, но эффективными мерами, как аборт, детоубийство или пожизненное вдовство, либо посредством различных табу, запрещавших половые сношения в определенное время года. Стихийные бедствия, вредители и болезни брали у людей свою дань, но в целом узаконенное детоубийство, аборты и табу всегда давали древнему человеку способ регулировать рост популяции”.

Ограничение численности популяции за счет увеличения смертности в примитивном сообществе представляет собой регуляторный процесс, зависящий от плотности и так или иначе связанный с тенденцией к перенаселенности. Антисанитарные условия жизни и другие следствия перенаселенности особенно неблагоприятно отражаются на грудных детях и детях младшего возраста. Пока женщина работает, дети остаются без надлежащего ухода. Ребенок, которого только что отняли от груди, очевидно, более чувствителен к последствиям плохого ухода, чем более старшие дети. Примитивное сообщество постоянно нуждается в рабочей силе, и связанный с этим недостаточный уход за детьми превращается в фактор, действующий в направлении, противоположном увеличению численности популяции. Болезни, поражающие здоровых членов сообщества, наносят ущерб деятельности, связанной с добыванием пищи. Престарелые и слабые здоровьем перестают участвовать в добывании пищи, но продолжают за нее конкурировать, испытывая при этом большие лишения.

В результате рост популяции следует рассматривать как процесс, связанный с равновесием трех демографических факторов - плодовитости, смертности и миграции. Хорошо документированные данные подтверждают факт миграции в малых масштабах, как, например, подразделение простых земледельческих сообществ на локальные группы; имеются также данные, свидетельствующие о больших переселениях популяций (и те и другие миграции следует отличать от передвижений групп, связанных с вырубкой и выжиганием растительности под посевы).

Как утверждает Карр-Саундерс (Carr-Saunders), рост популяции, если он должен соответствовать ресурсам сообщества, с необходимостью требует продуманной регуляции численности. Эта регуляция (наряду с действием естественных факторов) должна поддерживать оптимальную плотность, т. е. плотность, которая гарантирует уровень жизни, соответствующий технологии и ресурсам данного сообщества.

Теория “оптимума” подчеркивает роль процессов “естественной” регуляции в человеческих экосистемах, связанных с действием зависящих от плотности регулирующих факторов. С одной стороны, имеется тенденция к росту популяции, который обеспечил бы реальное увеличение дохода от разных видов обслуживания и количества товаров на душу населения. С другой стороны, существует стремление уменьшить прибыль, поскольку “при данном объеме естественных ресурсов и (капитального) оборудования и существующем уровне техники любое увеличение числа работников в популяции ведет к уменьшению других величин, от которых зависит уровень производства (например, земли), а следовательно, к уменьшению выработки на одного работника”. Действие этих противоположных сил приводит в конечном счете к тому, что “при определенном для данного времени уровне знаний и других постоянных условиях достигается состояние, отвечающее получению максимальной прибыли: количество затрачиваемого труда таково, что и увеличение и уменьшение его ведет к снижению прибыли”.

Технический прогресс делает возможным достижение нового “оптимального” уровня, однако эффективная деятельность может быть связана с выбором различных путей, а возможно, и с периодом, в течение которого не удается избежать перенаселенности. Хорошей иллюстрацией может служить производство риса. Расширение и усовершенствование действующей ирригационной системы может оказаться на данном этапе более выгодным, чем создание новых оросительных каналов. Однако, выбирая первый путь, мы не гарантирует прогресс в отдаленном будущем, и в конечном счете перед нами встанут новые проблемы. Идея в том, что в примитивных сообществах численность населения близка к оптимальной, хотя этому “оптимуму” и угрожает “давление плодовитости”, предполагает наличие общественных мер по ограничению рождаемости. При этом “оптимальная” ситуация коренным образом отличается от пассивных мальтузианских условий. Пример такой общественной регуляции мы находим у аборигенов Австралии и у других сообществ, ведущих собирательное хозяйство: кочевая жизнь в поисках воды и пищи связана с дальними переходами и матерям трудно переносить с собой более одного ребенка. Вследствие этого племя, переходя на новую стоянку, нередко убивает или бросает новорожденных. Численность популяции в первобытных земледельческих сообществах определяется максимальным количеством рабочей силы, которая необходима во время сева и уборки урожая. Общество должно располагать достаточным числом рабочих для выполнения трудоемких земледельческих работ в короткие сроки. В оставшееся время года часто имеют место безработица и перенаселенность, связанные с постепенным истощением пищевых запасов. Тем не менее плотность популяции в целом соответствует средней равновесной плотности в пределах года.

Некоторые данные, собранные Карр-Саундерсом, свидетельствуют о существовании у различных народов продуманных мероприятий по регуляции численности (табл.14).

Таблица 14

Меры по регуляции численности в различных популяциях

(Харрисон, 1979)

(+) - зарегистрированные случаи, (-) - не зарегистрированные случаи.

Во многих других сообществах часто принимаются менее крутые меры, например отсрочка брака, узаконенная различными традициями. Интересно, что вступление в брак в возрасте до 17 лет в конечном счете ведет скорее к снижению, чем к увеличению общей плодовитости (статистические данные для Индии). Имеются также сведения о том, что способность к деторождению не всегда появляется одновременно с началом менструаций (Montagu).Удлинение периода кормления грудью может отсрочить зачатие до года. В некоторых сообществах практикуется воздержание от половых отношений в послеродовом периоде. Широко распространенной мерой против зачатия был и остается Coitus interruptus. В основе снижения плодовитости в развитых странах были такие меры, как воздержание и определенный ритм в половых сношениях; в настоящее время стали прибегать главным образом к механическим и химическим противозачаточным средствам.

Возможно, Карр-Саундерс преувеличивает необходимость общественных мер по ограничению рождаемости; ведь по мимо высокой детской смертности следует учитывать такие действия биологических факторов, которые могут приводить к бесплодию. К таким факторам относятся хронические болезни - глистные инвазии, малярия и венерические болезни. На жизнеспособность плода в утробе матери в значительной мере влияет характер ее питания и особенно периоды голодания.

Описаны также случаи резкого снижения плодовитости у некоторой части женщин в популяции, не связанной с умышленным вмешательством. Возможная, но не единственная причина этого - венерические заболевания. Гудхарт предположил, что в издавна существующих примитивных сообществах имел место отбор на низкую плодовитость и что существует равновесие между линиями с высокой и низкой плодовитостью. В группах охотников и собирателей малая численность потомства дает определенное преимущество; в сообществах, в которых имеет место высокая смертность (например, в крестьянских общинах с высокой плотностью населения, где скученность способствует распространению инфекций и где многочисленная семья имеет преимущества в сельскохозяйственном производстве), это соотношение изменяется в пользу линий с высокой плодовитостью. Гипотеза о преобладающей роли “генетических” факторов по сравнению с социальными (теория “оптимума”) или факторами, обусловленными воздействием Среды (мальтузианство), требует доказательств.

Часто полагают, что увеличение численности населения - нормальный признак развивающегося человеческого общества, в действительности же на протяжении почти всей истории человечества численность населения оставалась стабильной. Согласно теории “оптимума”, численность населения может измениться с изменением характера общественной организации и ростом производительных сил; примером может служить современный период развития человечества. “Проблемы человеческой популяции в прошлом решались бессознательно или почти бессознательно. Сейчас для человечества настало время сознательно найти наилучшее решение!” - пишет Карр-Саундерс.