Коммуникативность науки как форма ее социокультурной обусловленности

Коммуникационный аспект науки, являясь одним из важнейших наряду с познавательным, социально-психологическим, организационным, весьма ярко отражает социокультурную природу научно-исследовательской деятельности, ее тесную связь с социально-историческими факторами, включенность науки в культуру общества в целом. Коммуникации, как они понимаются в науковеде-

нии, куда в определенном смысле входит и философия науки, складываются в целостную систему различных межличностных, массовых формальных и не­формальных, устных и письменных связей и отношений. Они предстают как феномен, чутко улавливающий и фиксирующий изменения ценностных ориен­таций научных сообществ, смену парадигм, исследовательских программ, а также как система, отражающая изменения в социально-исторических отноше­ниях и культуре в целом. Таким образом, система коммуникаций, отражая из­менения как внутри самого знания, так и в социокультурной среде ученых, яв­ляется исторической по своей природе и отражает социально опосредованный характер научно-познавательной деятельности.

Именно в процессе профессионального общения, формального и нефор­мального, непосредственного и опосредованного, происходит социализация ученого, т.е. становление его как субъекта научной деятельности, усвоение им не только специальной информации, но самого способа видения (парадигмы), традиций и системы предпосылочного философско-мировоззренческого знания. Одновременно в процессе общения происходит и стратификация научного со­общества, что, в конечном счете, определяет преобладание тех или иных кон­цепций, подходов и направлений исследования.

Науковедческий подход к коммуникациям, основываясь на социально-организационной и информационной моделях науки, отражает профессиональ­ное общение преимущественно с позиций движения научной информации, со­трудничества при ее получении и обмене. При таком подходе коммуникации рассматриваются как важнейшее условие создания, апробации и оформления знания, тем самым выявляется в определенной степени познавательная сторона коммуникативности науки. Можно предположить, что такого рода «стык» меж­ду социальным и когнитивным интересно исследовать и с позиций философии науки с целью выяснения механизмов и природы социокультурной детермина­ции познания, понимая коммуникативность достаточно широко - как феномен профессионального общения.

Особенность коммуникационного действия в науке состоит в том, что оно прежде всего ориентировано на нахождение взаимопонимания между уче­ными, и лишь затем на получение результата - знания. Какими познавательны­ми возможностями обладают научные коммуникации - вопрос, требующий специального эпистемологического исследования. В первом приближении мож-

но вычленить следующие функции общения, влияющие на ход научно-познавательной деятельности и знание. Это, во-первых, оформление знания в виде определенной объективированной системы, т.е. в виде текстов (формаль­ная коммуникация); во-вторых, применение принятого в данном научном сооб­ществе унифицированного научного языка, стандартов, формализаций и т.п. для объективирования знания; в-третьих, передача системы мировоззренческих, ме­тодологических и иных нормативов и принципов; в-четвертых, передача спосо­ба видения, парадигмы, научной традиции, неявного знания - т.е. такого знания, которое в силу своей природы не может быть объективировано непосредствен­но в научных текстах и усваивается учеными только в совместной научно-поисковой деятельности; в-пятых, реализация диалогической формы развития знания и применение соответственно таких «коммуникативных форм» знания и познания, как аргументация, обоснование, объяснение, опровержение и т.п. Та­ким образом, профессиональное общение существенно расширяет средства и формы познавательной деятельности субъекта научного познания.

Одна из наиболее острых проблем, возникающих в связи с этим, - это взаимосвязь коммуникативности познавательной деятельности и истинности знания. Если «феномен общения» играет столь существенную роль в получе­нии, обосновании, апробации и функционирования знания, то не является ли он условием истинности знания? Истинное знание понимается как результат ак­тивной деятельности субъекта, предполагающей вычленение объекта, создание и применение средств и методов его изучения, описания, объяснения, а также осуществления критико-рефлексивных процедур над этими средствами и полу­ченным знанием и, наконец, трансляцию этих знаний. Все эти процедуры реали­зуются в коммуникациях реальным конкретно-историческим субъектом, в рам­ках конкретного научного сообщества. Именно в этом смысле должна быть по­нята мысль известного немецкого философа К.-О. Апеля о том, что истина дана не только и не столько «моему» сознанию, сколько научному сообществу, а сам феномен человеческого общения выступает изначальным основанием рацио­нальности.

Одна из издержек сложившейся традиции абстрактно-гносеологического рассмотрения науки - это утрата многими познавательными формами их субъ-ектно-деятельностного и интерсубъективного содержания. Так, операциональ-ность таких методов, как аргументация, доказательство, обоснование, объясне-

ние и т.п., понимается преимущественно в безличностном, логико-методологическом смысле. Однако в истории научного познания за этими мето­дами стоят реальные процедуры человеческой убеждающей и объясняющей деятельности. Именно в этих методах, если их не трактовать только формально­логически, нашли отражение диалогичность и коммуникативность интеллекту­альной деятельности. Утрата первоначального исходного значения аргумента­ции, доказательства, объяснения вызвана, по-видимому, и постепенным измене­нием характера и форм самой диалогичнос^ти научных текстов, а также с суще­ственным возрастанием роли формальных коммуникаций.

Происходило как бы «исчезновение» из текстов явного субъекта-собеседника, он обезличивался, но вместе с тем подразумевался. Эта тенденция шла от реальных диалогов Сократа к диалогам-текстам Платона, где собеседники еще персонифицирова­ны, но «персона» — это уже идея или тип мышления. Новый всплеск античных традиций можно найти в ренессансном диалоге, в частности в «Диалогах» Галилея, которые трансформируются в безличное изложение механики в «Математических началах нату­ральной философии» И.Ньютона, у которого следы диалога можно усмотреть, напри­мер, в вопросах, прилагаемых к «Оптике». «Ушедший в подтекст» субъект-собеседник в конечном счете всегда принимается во внимание в научных коммуникациях, однако в собственно методологических исследованиях видимость монологичности была принята за действительность. Диалогичность, хотя по преимуществу неявная, - это необходимое проявление коммуникативной природы науки, интеллектуальной, познавательной дея­тельности человека вообще.

Представляется, что каждый из методов - аргументация, обоснование, доказательство, объяснение и подобные им - содержит не только формально­логические операции, но также эпистемологические и психологические проце­дуры, отражающие коммуникативность науки, ее социальную и культурно-историческую обусловленность. Данное положение подтверждается, в частно­сти, исследованиями методов объяснения и обоснования как «свернутых диало­гов», в единстве их логических, гносеологических и социальных аспектов, раз­работкой теории аргументации, в процедуры которой включены не только соб­ственно логико-методологические моменты, но и создание убеждения в истин­ности тезиса и ложности антитезиса как у самого доказывающего, так и у оппо­нентов, и т.п.

Можно выявить и более универсальные средства фиксации познаватель­ной роли коммуникаций в научном познании. Так, идеалы и нормы научного исследования, имеющие двуединую социокультурную и когнитивную природу,

в конечном счете также есть проявление коммуникативности науки. Именно идеалы и нормы определяют для ученых образцы теории, методы, факта, дока­занности, обоснованности, аргументированности знания, наконец, способы ор­ганизации знания и деятельности. Но идеалы и нормы могут институционали­зироваться и затем транслироваться в познавательной деятельности только че­рез коммуникации и благодаря им. Они могут быть переданы либо в процессе совместной деятельности (как способ видения, образец действия), либо как сформулированные в текстах или через неформальные коммуникации. Именно через коммуникации оценки и предпочтения, выработанные отдельным иссле­дователем или научным сообществом, социализируются и обретают статус норм и идеалов, переходя затем в исследовательские программы, определяя вы­бор публикаций, и, наконец, через специальную и учебную литературу прони­кают в культуру в целом.

Таким образом, в данном случае опосредованно, через трансляцию идеа­лов и норм коммуникации также осуществляют свои конструктивно-когнитивные функции. При этом связь между этими компонентами науки носит не внешний, а глубоко внутренний, органичный характер. Во-первых, потому что необходимые науке когнитивные стандарты не могут войти в ее содержание иначе, чем через коммуникации; во-вторых, сам фактор общения выступает как коренное условие любой социализированной, т.е. нормативной и соответст­вующей идеалам познавательной деятельности.

Коммуникативность науки предполагает обязательную фиксацию знания в специальной объективированной форме - в научных текстах (формальная коммуникация). Как бы ни обосновывались оперативные и прочие преимущест­ва неформальных коммуникаций, роль непосредственного общения ученых, все-таки очевидно, что формальные коммуникации не менее значимы для нау­ки и выполняют свои существенные функции. Для методолога важно то, что формальные коммуникации представлены в научных текстах. В отличие от нау­коведов и специалистов в области информатики, также работающих с научной документацией, методолог обращается к тексту как к объективированной форме знания с целью выявления компонентов структуры собственно знания и позна­вательной деятельности, независимо от специфики их содержания, эффективно­сти как источников информации и т.д.

Научный текст как единица методологического анализа, т.е. как специ­фическая когнитивная абстракция, только начинает осваиваться в литературе по философии науки и методологии познания. В какой степени и как научный текст может быть использован для выяснения влияния «феномена общения» на структуру научного знания и деятельности? Поскольку он выполняет прямую функцию - осуществление коммуникации как условия самой познавательной деятельности, то, по-видимому, можно предположить, что сам текст, его харак­тер, компоненты должны меняться в зависимости от особенностей профессио­нального общения, степени его организованности, традиций, согласия или несо­гласия в научном сообществе и т.п. Эта эмпирическая закономерность особенно хорошо проявляется на таких компонентах текста, которые не определены од­нозначно, что относится прежде всего к концептуальным и доконцептуальным предпосылкам знания, содержание и способы фиксирования которых варьиру­ются весьма существенно именно в зависимости от коммуникаций.

Обращение методологов к научным текстам как к «представителям» (ре­ферентам) коммуникации дает возможность непосредственно исследовать и та­кую мало разработанную проблему, как зависимость типа и форм рационально­сти в науке от «феномена общения». Сегодня четко просматривается тенденция расширения самих представлений о рациональности науки и условиях ее реали­зации. Рациональность не только на отождествляют с концептуализацией вооб­ще и логизацией в частности, но как обязательные для ее понимания подклю­чают различные факторы и доконцептуального порядка.

Анализ научных текстов с целью изучения компонентов, порождаемых диалогической природой научных текстов, приводит к выводу, что в них нахо­дят свое отражение не только «чисто логические» основания и формы, но в зна­чительной степени и доводы ценностного характера, «нелогические» по приро­де, апеллирующие к чувствам читателя, необходимые для его убеждения. Этот факт может быть оценен по-разному. При уже сложившейся парадигме практи­ческие задачи - убедить читателя, как правило, снимаются. Но в ходе становле­ния парадигмы задача объяснить, убедить, привлечь читателя на свою сторону может рассматриваться как методологическая, как имеющее рациональное зна­чение средство формирования консенсуса.

Так, у классиков естествознания такого рода тексты, синтезирующие всю па­литру приемов рассуждения-убеждения, представлены особенно ярко. Интересно с этой

точки зрения новое прочтение «Диалогов» Галилея, осуществленное американским ис­следователем М.Финоккьяро. В частности, он обратил внимание на Галилеево искусст­во рассуждения, все элементы которого обращены не к интеллекту, а к чувствам чита­телей научных текстов. Это, по сути, риторика, играющая существенную роль в науке как один из элементов ее рациональности. Все риторические элементы текстов «Диало­гов» Галилея служат прямой цели научного изложения, поскольку своей задачей имеют защиту самих идей, в первую очередь утверждения о вращении Земли. Галилей пред­стает как «логик-практик», использующий самые различные формы рассуждений для убеждения читателя. Он использует не признаваемые в логике рациональными доводы ad hominem (к чувствам, а не к разуму человека), поскольку без них нельзя обойтись при обсуждении вопросов движения Земли, имеющих не только специально-научную, но и гуманистическую значимость. Галилей не отвергает и пример в качестве эффек­тивного средства убеждения и аргументации, хотя это противоречит канонам формаль­ной логики. Им используется даже такой прием, как создание положительного настроя (или снятие отрицательного) у собеседника, что достигается путем глубокого знания его точки зрения и уважительного отношения к ней в ходе критики. Таким образом, в целом Галилей как ученый и «логик-практик» успешно сочетает научный опыт и фило­софскую рефлексию, логическое рассуждение и апелляцию к эстетическим ценностям и эмоциям, что придает его рассуждениям большую аргументирующую и убеждающую силу.

Отсюда можно заключить, что средства, порождаемые самими диалоги­ческими по природе текстами и используемые «логиком-практиком», в роли ко­торого выступает ученый, гораздо богаче тех, что одобряет «чистый логик», и не должны быть сводимы к традиционным дедуктивным и индуктивным рассу­ждениям. Эти средства, не будучи «строго рациональными» и концептуальны­ми, обретают свое когнитивное значение в силу именно коммуникативности на­учного познания, порождающей новые принципиальные методологические следствия и предписания всей системе рассуждений ученого.

Таковы некоторые аспекты отражения «феномена общения» в структуре научного знания, представленного, в частности, в форме научных текстов. Осознание познавательной значимости коммуникативности и на ее основе не­обходимости существенного расширения наших представлений о рационально­сти познания требует подключения различных доконцептуальных форм и спо­собов ее выражения. Это, в свою очередь, выводит за пределы собственно зна­ния и форм его объективации, предполагает рефлексию самой познавательной деятельности с точки зрения когнитивных следствий «феномена общения».

Обращение методологов к научным текстам как посредникам коммуни­кации дает возможность исследовать и такую мало разработанную проблему, как зависимость типа и форм рациональности в науке от «феномена общения». Сегодня четко просматривается тенденция расширения самих представлений о рациональности науки и условиях ее реализации. Рациональность не только не отождествляют с концептуализацией вообще и логизацией в частности, но как обязательные для ее понимания подключают различные факторы вненаучного порядка, например, метафоры, герменевтические и этические компоненты. Тра­диционная эпистемология рассматривает рациональность как результат преодо­ления влияния индивидуального субъекта на научное знание. Однако решение проблемы рациональности в целом предполагает учет влияния на научное зна­ние не только активной деятельности отдельного ученого, но и коммуникатив­ных процессов, происходящих в научном сообществе. Поэтому наука должна учитывать также и этику, поскольку именно этические нормы организуют об­щение ученых, создают условия для развертывания объяснения, обоснования, аргументации, тем самым обеспечивают рациональные, когнитивные процессы в научной деятельности. Таким образом, просматриваются самые различные виды зависимости типа и форм рациональности от коммуникаций в науке. Од­новременно выявляется, что методологическое требование рассматривать ра­циональность в истории науки только с позиции единства когнитивных и соци­альных критериев, одним из своих исходных оснований имеет коммуникатив­ность науки.

ЛИТЕРАТУРА

Основная

Идеалы и нормы научного исследования. Минск, 1981.

Лекторский В.А. Эпистемология классическая и неклассическая. М., 2001.

Малкей М. Наука и социология знания. М., 1983.

Мамчур Е.А. Проблемы социокультурной детерминации научного знания. М., 1987.

Микешина Л.А. Ценностные предпосылки в структуре научного познания. М., 1990.

Микешина Л.А. Философия познания. Полемические главы. М., 2002.

Миронов В.В. Образы науки в современной культуре и философии. М., 1997.

Мотрошилова Н.В. Социально-исторические корни немецкой классической фи­лософии. М., 1990.

Розов М.А. Знание и коммуникация // Нация в культуре. М., 1998. Степин В.С. Теоретическое знание. Структура, историческая эволюция. М., 2000. Хабермас Ю. Моральное сознание и коммуникативное действие. СПб., 2000.

Дополнительная

Косарева Л.М. Социокультурный генезис науки нового времени. Философский аспект проблемы. М., 1989.

Микешина Л.А. Детерминация естественнонаучного познания. Л., 1977. Мирский Э.М., Садовский В.Н. Проблемы исследования коммуникации в науке // Коммуникация в современной науке. М.. 1976.

Садовский В.Н. Философия науки в поисках новых путей // Идеалы и нормы на­учного исследования. Минск, 1981.

Социальная природа познания. Теоретические предпосылки и проблемы. М., 1979.

Вопросы для самопроверки

Охарактеризуйте основные параметры «стандартной концепции» научного познания.

Проведите сравнение «стандартной концепции» и «историко-методологической модели» научного познания.

В каком направлении идет развитие концепции научного знания в отечественной философии науки?

Как понимается социальность в философии науки?

Что понимается под социальной детерминацией научного познания?

Охарактеризуйте основные виды социальной детерминации в научном знании и познавательной деятельности.

Как влияет на научное познание коммуникативная природа науки?

Охарактеризуйте субъекта как «проводника» социокультурного воздействия на научное знание.

Почему Галилей, исключивший человека из предпосылок науки, использовал нелогические доводы ad hominem, обращаясь к читателям его трудов?

Проведите анализ любых текстов вашей научной дисциплины с целью выявления видов и примеров социокультурной детерминации.