Убеждения и заблуждения 3 страница
Немного позже Эдит, Грейсон и другие милосердно саботировали эту кампанию на съезде демократической партии в Сан-Франциско, распространяя слухи – на самом деле правдивые – об инвалидности Вильсона. В следующем году Вильсон в слезах покинул Белый дом; даже в бессильном состоянии он оставался убежденным, что ничуть не утратил живость ума.
В январе 1924 года он уселся за письменным столом и составил набросок своей третьей инаугурационной речи. Через две недели он умер, так как его изнуренный мозг больше не мог вынести напряжения.
* * *
Пятьдесят лет спустя другая, но не менее влиятельная ветвь власти в лице Верховного суда повторила грустный фарс Вильсона. В 1974 году Уильям О. Дуглас имел наибольшую выслугу лет в истории Верховного суда; он был назначен на эту должность еще Ф. Д. Рузвельтом в 1939 году. Он также стал либеральным демагогом, путешествовавшим по всему свету, и парией среди консерваторов: Джеральд Форд, находившийся на посту спикера палаты представителей, пытался отстранить его от должности.
31 декабря 1974 года Дуглас приземлился на Багамах для празднования Нового года со своей четвертой женой, тридцатилетней блондинкой, которая даже не родилась на свет, когда он стал членом Верховного суда. Через несколько часов после посадки с Дугласом случился инсульт.
Эвакуированный из Нассау, он был доставлен в клинику Уолтера Рида в Вашингтоне и выздоравливал в течение следующих нескольких месяцев. В общей сложности он пропустил двадцать три заседания Верховного суда, и хотя его врачи почти не видели прогресса – Дуглас не мог ходить, и левая половина его тела оставалась парализованной, – он отказался подать в отставку. В марте он упросил врача выпустить его из клиники на одну ночь, чтобы повидаться с женой. Но вместо того чтобы отправиться домой, Дуглас велел водителю (сам он определенно не мог управлять автомобилем) ехать в его офис. В ту ночь он стал наверстывать упущенное и больше не вернулся в клинику.
Дуглас имел веские основания не подавать в отставку. Его старый противник Джеральд Форд стал президентом, и он боялся, что Форд «назначит какого-нибудь ублюдка» на его должность. Кроме того, скоро в суде должны были состояться слушания важных дел о финансировании предвыборных кампаний и смертных приговорах.
Но в целом Дуглас отказывался подать в отставку, поскольку, с его точки зрения, он был в полном порядке. Сначала он рассказал репортерам, что у него не было инсульта; он просто оступился и неудачно упал, а кресло-коляска и неразборчивая речь были временным следствием падения. Когда ему задавали вопросы, он утверждал, что истории о параличе были враждебными слухами, и предлагал несогласным отправиться с ним в пеший поход. При дальнейших расспросах он клялся, что забивал мяч в ворота с одиннадцати метров парализованной ногой этим самым утром. Черт побери, лечащий врач советовал ему пройти отбор в «Редскинс»![37]
Поведение Дугласа за пределами общения с репортерами было еще более патетичным. Он начал засыпать на слушаниях, забывать имена, путать факты в важных делах и нашептывать помощникам об убийцах; из-за хронического недержания мочи секретарю пришлось намазывать его кресло лизолом. Хотя восемь других судей были связаны «обетом молчания» наподобие итальянских мафиози и не могли оказывать публичное давление на Дугласа, они договорились соблюдать нейтралитет до следующих выборов и не предоставлять Дугласу право решающего голоса.
В качестве небольшой уступки реальному положению вещей, Дуглас обратился за специализированным лечением в Нью-Йорке во время отпуска 1975 года, но улучшения так и не произошло. Другие судьи наконец вынудили его подать в отставку в ноябре, но даже тогда Дуглас периодически возвращался к работе, называл себя «десятым судьей», командовал клерками и пытался завоевать больше голосов. «Со мной все в порядке», – настаивал он. Это был грустный конец для видного юриста.
Такие случаи, как у Вильсона и Дугласа, возникающие в результате повреждения теменной доли, печально знакомы неврологам. Вильсон имел «синдром игнорирования» одного полушария – неспособность замечать половину окружающего мира.
Такие пациенты бреют только половину лица и одеваются лишь наполовину. Попросите их скопировать простой штриховой рисунок цветка, и они нарисуют половину маргаритки. Дайте им тарелку салата, и они съедят половину. Поверните тарелку на 180 градусов, и они съедят остальное.
Их воспоминания тоже разделены пополам. Итальянские неврологи однажды предложили нескольким жертвам «синдрома игнорирования» представить себя стоящими посередине знаменитой площади в их родном Милане, обратившись лицом к собору. Когда людей просили назвать каждое здание вокруг площади, они могли вспомнить лишь дома с одной стороны. Потом ученые предложили им мысленно развернуться кругом и посмотреть в обратном направлении. Тогда они могли назвать все здания с другой стороны, но ни одного из тех, которые они называли несколько секунд назад.
Один человек, который игнорировал все, что находилось с левой стороны, пришел в замешательство, когда его попросили нарисовать стрелки часов на циферблате в положении 11.10. В конце концов он изобразил цифры от шести до двенадцати с другой стороны, заставив часы идти в противоположном направлении. Но этот парадокс не расстроил его. В отличие от типичных жертв инсульта, которые часто оплакивают утрату своих способностей и впадают в депрессию, люди с «синдромом игнорирования» одного полушария, как правило, остаются бодрыми и жизнерадостными .
Наряду с этим некоторые жертвы инсульта (такие, как Дуглас) отказываются признать свой паралич и бесстыдно лгут себе и другим, чтобы сохранить иллюзию компетентности. (Врачи называют таких людей анозогнозиками, от термина анозогнозия – в буквальном смысле неспособность распознать собственную болезнь.)
Справа – рисунки человека, страдающего «синдромом игнорирования»; он не замечал ничего, что находилось слева от него. (Масуд Хусейн, из статьи «Hemispatial Neglect», Parton, Malhotra and Husain, Journal of Neurology, Neurosurgery and Psychiatry 75, no. 1 [2004]: 13–21).
Попросите их поднять парализованную руку, и они с улыбкой ответят, что она устала, или скажут: «Я никогда одинаково хорошо не владел обеими руками». Попросите их взять поднос с бокалами для коктейля, и они – в отличие от обычных людей с гемиплегией[38], которые подхватывают поднос посередине здоровой рукой, – возьмут поднос с одного конца, как будто другая рука может поддержать его. Когда содержимое упадет на пол, они просто извинятся за неуклюжесть.
Когда женщину, страдавшую таким расстройством, просили захлопать в ладоши, она подняла действующую руку и помахала ею в воздухе перед собой. Ее врач в шутку заметил, что она наконец решила старинный дзен-буддистский коан и услышала звук хлопка одной ладонью.
Но что действительно странно, подобные люди выглядят нормальными во всех иных отношениях. Они могут шутить, вспоминать былые времена и связно излагать свои мысли. Но их рассудок был поврежден, и в некоторых случаях – особенно связанных с их инвалидностью – они могут вести себя как сумасшедшие. Некоторые жертвы инсульта, лишенные зрения, отрицают даже этот недостаток – с риском для своей жизни и к ужасу тех, кто видит, как они переходят улицу.
* * *
Мы уже многое узнали об устройстве человеческого мозга. Мы узнали, как работают нейроны и как они объединяются в нейронные цепи и контуры. Мы узнали, как взаимосвязанные контуры создают зрение, движение и эмоции. Но теперь пришло время перейти от физической стороны к психической, а для этого нет лучшего моста, чем иллюзии и галлюцинации .
Разумеется, врачи тысячелетиями имели дело с иллюзиями и давно знают определенные психологические факты: многие иллюзии исчезают через несколько недель, а некоторые иллюзии чаще всего появляются у людей с характерным складом личности, например у перфекционистов. Но лишь в прошлом веке врачи повидали достаточно случаев со зловеще сходными симптомами, чтобы определить, что многие иллюзии имеют органическую основу в мозге. В сущности, некоторые иллюзии повторяются так часто и отключают такие специфические умственные модули, что позволяют проникнуть в одну из великих загадок неврологии: как клетки и биохимические соединения порождают человеческий разум со всеми его странностями.
3 июня 1918 года женщина, известная лишь как мадам М., ворвалась в полицейский участок в Париже, тяжело дыша и плача. Она сообщила дежурному полисмену, что знает как минимум о 28 000 людей, в основном детях, которых держат заложниками в парижских подвалах и катакомбах. Некоторые были мумифицированы заживо, других свежевали врачи-садисты во время своих экспериментов, и все подвергались невообразимым пыткам.
Когда М. спросили, почему никто не заметил такой огромный заговор, она объяснила, что каждую жертву заменяли «двойником» – почти точной копией, которая сохраняла личность похищенного человека. Для подтверждения своей истории она потребовала, чтобы двое полисменов немедленно пошли вместе с ней. Они действительно пошли – в психиатрическую лечебницу.
М. много лет проработала модной портнихой и оформительницей, но для психиатров, обследовавших ее, самая важная часть ее биографии касалась ее пятерых детей. Четверо умерли в младенчестве, включая близнецов, и этот удар подорвал ее психику. Она начала рассказывать людям, что ее малышей отравили или похитили, и с тех пор ее фантазии становились все более разнузданными.
М. сочиняла настолько сложные истории, что иногда сама терялась в этом лабиринте. Она якобы происходила от короля Генриха IV, но для того, чтобы стереть ее личность и украсть ее наследство – включая восемьдесят миллионов франков и Рио-де-Жанейро, – шпионы перекрасили ее льняные волосы в каштановый цвет, закапали в глаза какую-то жидкость, чтобы изменить их размер и «украли ее груди». Не ясно, каким образом все это сочеталось с заговором и катакомбами, и в целом история почти не представляла интереса для ее врача Жозефа Капграса: он видел множество безумцев, выдумывавших для себя великие генеалогии.
Но одна деталь все же показалась Капграсу важной и необычной: вера М. в существование «двойников». Она часто повторяла это слово и настаивала на том, что даже последние оставшиеся члены ее семьи, дочь и муж, были убиты и заменены двойниками.
Как М. определяла двойников? Тем же наметанным взглядом, который делал ее хорошей портнихой.
Когда она рассказывала свои истории Капграсу, то описывала оттенок костяных пуговиц на одежде, вид шелка на подкладке пальто или форму белого пера на шляпке. Сходным образом при описании людей она называла цвет глаз и размер усов, расположение шрамов и веснушек с такой же точностью, с какой старинные астрономы составляли карты небосвода. Но проблема в том, что люди меняются: они делают новую стрижку, получают новые шрамы и порезы, едят эклеры и набирают вес. И каждый раз, когда какой-либо человек в жизни изменял внешний вид, ее мозг считал его новым человеком, то есть двойником – как будто «старый» человек исчезал.
По мере того как сами двойники приобретали новые морщины или теряли волосы месяц за месяцем, они становились двойниками предыдущих, а потом двойниками двойных двойников. По ее словам, в конце концов у ее мужа появилось восемьдесят двойников. Ее дочь оказалась еще более изменчивой и приобрела две тысячи двойников между 1914 и 1918 годами. У нас нет сведений, что дальше случилось с М., но, судя по всему, она закончила свою жизнь в психиатрической клинике.
После того как Капграс опубликовал отчет об этом случае, другие неврологи стали замечать иллюзии с двойниками, возникавшие у их пациентов, и в наши дни синдром Капграса является хорошо известным, хотя и редким расстройством.
Большинство жертв этого синдрома в прошлом определяли двойников в своей жизни как актеров или ожившие восковые фигуры; по мере развития новых технологий самозванцы становились инопланетянами, андроидами и клонами. Как и М., некоторые пациенты выдумывали сказочные мыльные оперы с участием подкидышей и фальшивых наследников. Но не менее часто они жаловались на рутинные вещи.
Один пациент с болью признался своему исповеднику, что он виновен в двоеженстве, так как теперь он был женат на двух женщинах: своей жене и ее двойнике. И не все двойники были людьми. Некоторые люди различали фальшивых кошек и собак. Один человек чувствовал, что его волосы похитили и заменили искусным париком.
Некоторые иллюзии повторяются так часто и отключают такие специфические умственные модули, что позволяют проникнуть в одну из великих загадок неврологии.
Отношения жертв синдрома Капграса с их двойниками были разными. Некоторые мирились с существованием самозванцев. Одна добрая пожилая женщина каждый вечер наливала три чашки чая: для себя, для двойника своего мужа и для своего пропавшего супруга на тот случай, если он вернется. Другие люди находили синдром Капграса эротичным. Некая француженка в 1930-е годы жаловалась на своего неуклюжего любовника; к счастью, его двойник был настоящим жеребцом. Мужчинам нравилось, что тела их жен становились соблазнительно новыми каждые несколько недель. (Один нахальный врач даже заявил, что синдром является залогом супружеского счастья, поскольку каждый половой акт ощущается совершенно по-новому.)
Тем не менее большинство жертв синдрома Капграса боялись двойников и страдали паранойей. Любые попытки урезонить их часто приводили к обратному результату. Некоторые из близких людей пытались делиться с больными подробностями их жизни, которые были известны только им двоим. Но такое доказательство подлинности лишь пугало жертв, так как «самозванец» явно узнал эти подробности, подвергнув пыткам пропавшего человека.
Некоторые жертвы даже убивали двойников. Мужчина из Миссури обезглавил своего отчима в 1980 году, а потом стал копаться в его разрубленной шее в поисках батареек и микрофильмов воображаемого «робота».
Для объяснения истоков синдрома Капграс ухватился за один характерный факт: жертвы узнавали лица любимых людей, хотя и отрицали, что они «настоящие». Иными словами, жертвы правильно воспринимали людей, но неправильно реагировали на свое восприятие. Это подразумевало, что проблема имеет эмоциональную природу , так как подобные реакции формируются нашими эмоциями.
К сожалению, Капграс находился под влиянием фрейдизма и решил переформулировать свой синдром как невроз на психосексуальной почве (естественно, в основном из-за подавленной тяги к инцесту). Но врачи вскоре обнаружили, что токсины, метамфетамины, бактерии, болезнь Альцгеймера и удары по голове тоже могут провоцировать синдром Капграса, что ослабляло фрейдистское объяснение. То, что болезни и несчастные случаи могли становиться причиной синдрома, указывало на органическую природу, и в конечном счете неврологи вернулись к первоначальной догадке Капграса об эмоциях.
Объяснение синдрома Капграса требует кратковременного возвращения к расстройству, при котором люди утрачивают способность распознавать лица. Такие люди часто не могут узнать даже своих любимых без использования контекстных указаний или различных трюков. Тем не менее многие из них на каком-то уровне узнают лица независимо от того, что они утверждают.
Ученые провели эксперименты, при которых они давали пациенту – назовем его Чаком – стопку фотографий с изображением как любимых, так и незнакомых людей. Они также размещали электроды на коже Чака для измерения его эмоциональной реакции на каждый снимок. (Каждый раз, когда человек испытывает эмоцию, его кожа слегка потеет, даже если он не ощущает влагу. В поте содержатся растворенные ионы соли, увеличивающие электрическую проводимость кожи (46). Когда Чак начинал листать снимки, он не узнавал каждое лицо – «Не знаю, не знаю, опять не знаю» . Но его эмоции знали. Каждый раз, когда он видел любимого человека, электрическая проводимость его кожи заметно увеличивалась. Его мозг не имел осознанного доступа к распознаванию лица, но подсознание твердило: «Отец, отец, отец» .
Эта загадочная эмоциональная реакция подразумевает, что человеческий мозг распознает лица по двум разным контурам. Оба контура опираются на автоматический анализ линий, очертаний и других визуальных черт. Но если один контур подсказывает нам, что лицо принадлежит такому-то человеку, другой обходит сознательный маршрут, подключается к нашим эмоциональным центрам и вызывает соответствующую реакцию восхищения или отвращения.
Таким образом, полное узнавание человека требует как осознанного восприятия, так и эмоционального «распознавания» – невыразимой связи, которую мы ощущаем с другим человеком. Люди, не узнающие лиц, имеют это ощущение, но поскольку их контур осознанного восприятия нарушен, им приходится полагаться на голос или какой-то другой стимул, чтобы на самом деле узнать человека.
Каждый раз, когда какой-либо человек изменял внешний вид, мозг М. считал его новым человеком, то есть двойником – как будто «старый» человек исчезал.
Теперь представьте себе зеркальное отражение «лицевой слепоты»: вы узнаете лицо, но не ощущаете эмоциональную реакцию . Это синдром Капграса. Дайте жертве стопку снимков, и ее мозг отреагирует на незнакомцев и любимых людей с одинаковой бесстрастностью. Даже когда они узнают свою мать, их кожа – и что более важно, их сердце – не проявляет никакой реакции.
Это не означает, что жертвы синдрома Капграса эмоционально бесчувственны. Обычно они испытывают весь спектр человеческих эмоций, но на другие стимулы. Но лица не могут пробудить нужные стимулы, и причиной мучений становится пропасть между тем, что они некогда испытывали при виде любимого человека, и нынешним безразличием.
Теория двух контуров для синдрома Капграса получила дальнейшее развитие благодаря В. С. Рамачандрану, неврологу, который изобрел терапию с зеркальной коробкой для фантомных конечностей. Рамачандран лечил тридцатилетнего бразильца по имени Артур, разбившего голову о ветровое стекло во время автомобильной аварии. Артур восстановил речь, память и логические навыки и никогда не испытывал паранойи или галлюцинаций. Но он признался лечащим врачам, что кто-то похитил и заменил его отца. Будучи разумным человеком, Артур на некотором уровне понимал, что это не имеет смысла – зачем кому-то изображать из себя его отца? Но он не мог отделаться от этой мысли.
Следуя интуитивной догадке, Рамачандран однажды попросил отца Артура выйти в коридор и позвонить сыну, чтобы изолировать голосовые эффекты от зрительных. К всеобщей радости, иллюзия рассеялась. Отец и сын моментально воссоединились, пусть и на время телефонного разговора. При следующей личной встрече подозрения Артура вернулись к нему.
Рамачандран проследил это расщепление до простой анатомической подробности. Мозг направляет входящую зрительную и слуховую информацию в лимбическую систему для подсознательной обработки, но пользуется разными нейронными каналами для каждого органа чувств. Очевидно, в мозге Артура зрительный лимбический контур был поврежден , в то время как слуховой лимбический контур остался в целости и сохранности. В результате голос отца вызывал привычную эмоциональную реакцию.
Так почему же Артур не ощущал эту реакцию, когда разговаривал с отцом лицом к лицу? Если коротко, то наш мозг направляет так много ресурсов на обработку визуальных стимулов – в разных местах до половины коры полушарий оказывается вовлеченной в этот процесс – потому, что зрение подавляет другие органы чувств. Артур игнорировал голос своего отца, несмотря на подлинность, так как в его глазах собеседник выглядел зловещим незнакомцем.
На самом деле обстоятельства играют важную роль в иллюзиях, связанных с синдромом Капграса. Другим способом отношения к этому синдрому будет представление о нем, как о некой противоположности дежавю : вместо волнующего ощущения знакомства в незнакомом контексте, жертвы синдрома Капграса ощущают зловещую чуждость в том, что должно быть знакомым и надежным контекстом (47).
Для меня синдром Капграса является одним из самых мучительных психологических расстройств. Разумеется, другие неврологические заболевания тоже могут нарушать способность узнавать любимых людей. Но если дорогой дядюшка Лари страдает болезнью Альцгеймера и внезапно перестает узнавать вас, большинство людей приходит к выводу, что он просто находится «не здесь» на определенном уровне. Между тем жертва синдрома Капграса выглядит полноценным человеком, сохранившим память, речь, чувство юмора и большинство эмоций. Он по-прежнему обожает свое представление о вас. Но если вы потянетесь, чтобы обнять его, он оттолкнет вас, то есть отвергнет как личность.
Помимо эмоционального расстройства, синдром Капграса также может вовлекать своих жертв в экзистенциальные дилеммы. Подумайте о людях, которые видят двойников самих себя , особенно в зеркале. Как ни странно, эти люди понимают принцип устройства зеркал; они сознают, что любой человек на земле видит там свое подлинное отражение. Тем не менее они настаивают, что зеркало лжет в данном конкретном случае: это их двойник .
При синдроме Капргаса лица близких не могут пробудить эмоциональные стимулы.
Некоторые люди благодушно реагируют на такое вторжение в свою жизнь. Хотя одного мужчину раздражало, что его зеркальный двойник всегда хочет почистить зубы или побриться одновременно с ним, он не держал зла на самозванца. Другой заметил, что его двойник «выглядел неплохим парнем». Но чаще жертвы считают зеркального двойника зловещим чужаком, который намерен заменить их. Членам семьи приходилось закрывать зеркала и даже отражающие свет оконные стекла занавесками, чтобы жертва не нападала на своего двойника каждый раз, когда заметит его.
Но самое главное, синдром Капграса обнажает расщелину между рассудком и эмоциями внутри нашего мозга. Мы уже видели, как рассудок и эмоции могут поддерживать друг друга. Но они также могут противоречить друг другу, и синдром Капграса подразумевает, что эмоция имеет более первобытную и мощную природу : жертвы напрочь забывают о рассудке и выдумывают двойников и всемирные заговоры лишь ради того, чтобы объяснить личное чувство утраты. Жертвы, которые не узнают себя в зеркалах, даже говорят о нарушении законов физики. В некоторых случаях можно подумать, что разум не переживет такой разрыв с реальностью. Но это не так: его хитроумные защитные механизмы сводят безумие к одному предмету и оставляют в сохранности все остальное.
* * *
Во время вечернего отдыха весной 1908 года немка средних лет почувствовала невидимую руку, схватившую ее за горло. Она билась и хрипела, как если бы чужая рука сжимала ей гортань, и лишь после долгой борьбы смогла оторвать ее своей правой рукой. В тот же момент вражеская рука – ее собственная левая рука – бессильно упала вниз. За несколько месяцев до этого, в канун Нового года, она пережила инсульт, и с тех пор ее левая рука вела себя как испорченный ребенок с дурными манерами: проливала напитки, щипала ее за нос и сбрасывала на пол постельное белье – и все это без ее осознанного согласия. Теперь рука покусилась на ее жизнь. «Должно быть, в нее вселился злой дух», – сказала она своему врачу.
Два сходных случая произошли в США во время Второй мировой войны. Обе жертвы, мужчина и женщина, страдали эпилепсией, и их мозолистые тела были рассечены хирургическим путем для прекращения припадков. (Мозолистое тело, пучок нервных волокон, соединяет правое и левое полушария.) Припадки действительно прекратились, но возник интересный побочный эффект: одна рука зажила собственной жизнью. Целыми неделями после этого женщина открывала ящик письменного стола правой рукой, а левая рука закрывала его. Или она начинала застегивать блузку правой рукой, а левая пускалась следом и расстегивала пуговицы. Мужчина обнаружил, что берет хлеб у бакалейщика одной и отталкивает другой рукой. Вернувшись домой, он положил ломтик хлеба в тостер и тут же вытащил его другой рукой. Одним словом, «Доктор Стрейнджлав» встречается с «Тремя марионетками»[39].
По мере появления новых случаев неврологи стали называть этот синдром «капризной рукой» или «анархической рукой», но теперь большинство называет его синдром чужой руки – это неконтролируемые и нежеланные движения собственной руки. Он может поражать людей после инсультов, опухолей, хирургических операций или болезни Крейцфельда – Якоба и хотя обычно исчезает в течение года, иногда его симптомы проявляются до десяти лет.
Большинство случаев «чужой руки» попадает в одну из двух категорий. Первая связана с «магнетическим» захватом. Рука телезрителя хватает пульт дистанционного управления и не отпускает его. Рука женщины, играющей в триктрак, не отпускает карту, которую она собирается сдавать. Игрок в лото пользуется соседним стулом, чтобы встать на ноги, и тащит его за собой в туалет, не сознавая, что так и не отпустил его. Последний случай кажется непостижимым – как он может не знать? – но чаще всего жертва остается равнодушной к тому, что вытворяет ее «чужая рука», пока не происходит что-то плохое. Это зловещее эхо библейской заповеди о том, как левая рука не ведает, что делает правая.
Второй тип синдрома «чужой руки» помещает правую и левую сторону в активную оппозицию друг другу. Одна рука поднимает телефонную трубку, другая кладет ее обратно. Одна рука натягивает штаны, другая спускает их до лодыжек. А игра в шашки? Забудьте об этом – одна рука неизменно отменяет ходы, сделанные другой.
В качестве варианта «чужая рука» может противиться приказам: она не желает стирать пыль со своей стороны мебели или намыливать свою половину туловища в душе.
А у некоторых жертв сочетаются оба типа «чужой руки». Один бедный мужчина, пострадавший от инсульта в семьдесят три года и не имевший репутации эксгибициониста, иногда обнаруживал в обществе, что его ширинка раскрыта, а левая рука достает член. Что самое ужасное, когда рука за что-то хваталась, она уже не отпускала это.
Многие люди называют свои «чужие руки» бесами или дьяволами и часто принимают суровые меры для контроля над этим бедствием, вплоть до физического избиения собственной конечности. Другие жертвы зажимают свои руки между стеной и креслом, чтобы обездвижить их, или прячут их в рукавицах для духовки.
Увы, эти меры часто оказываются тщетными – рука проделывает ловкий трюк в стиле Гудини, – и некоторые люди живут в постоянном страхе перед тем, что она натворит в следующий раз. «Чужие руки» сталкивали с плиты кипящие кастрюли и хватались за горящие салфетки. Они махали топорами и внезапно поворачивали рулевое колесо во время поездки. Едва ли не единственный известный случай благотворного влияния «чужой руки» связан с женщиной, чья левая рука постоянно закрывала ее портсигар, прежде чем она успевала достать сигарету.
Благодаря вскрытиям неврологи определили, какой вид травмы мозга приводит к синдрому «чужой руки». В первую очередь жертвы страдают от ущерба, нанесенного сенсорным центрам. Эти центры обеспечивают обратную связь каждый раз, когда мы осознанно двигаем руками. А без нее люди просто не чувствуют, что они сами начали движение. Жертвы утрачивают ощущение контроля над своими действиями.
«Магнетическому» захвату обычно подвержена доминирующая правая рука, и часто это связано с повреждением фронтальных долей. Работа фронтальных долей включает подавление импульсов от теменных долей, которые обладают любопытным и капризным нравом (поскольку они наиболее тесно связаны с осязанием, то стремятся к тактильному изучению окружающей обстановки).
Поэтому, когда определенные части фронтальных долей перестают действовать, мозг больше не может сдерживать импульсы теменных долей, и рука начинает махать и хватать. (С неврологической точки зрения это высвобождение подавленных импульсов похоже на «включение» сосательного рефлекса у жертв болезни куру.) А поскольку хватательный импульс исходит от подсознания, разум не может прервать его и разжать хватку.
«Рукопашный бой» – когда одна рука отменяет действия другой (натянуть штаны / спустить штаны) – обычно происходит в результате ущерба, нанесенного мозолистому телу, которое отвечает за коммуникацию между правым и левым полушарием. Левое полушарие управляет движениями правой стороны тела, и наоборот. Но правильное движение заключается не только в отдаче моторных команд; оно также включает запретительные сигналы.
К примеру, когда левое полушарие приказывает вашей правой руке взять яблоко, оно также направляет сигнал через мозолистое тело, который сообщает вашему правому полушарию (а значит, и левой руке) притормозить движение. Сообщение звучит примерно так: «Расслабься, я беру это на себя». Но если мозолистому телу был нанесен ущерб, запретительный сигнал не проходит. В результате правое полушарие замечает, как что-то происходит и – в отсутствие приказа не делать этого – двигает левой рукой, чтобы присоединиться к действию. На самом деле это избыток энтузиазма. А поскольку большинство людей выполняют большинство задач правой рукой, то левая рука обычно подключается с запозданием и вызывает разнобой.
В целом если магнетический захват, как правило, относится к доминирующей половине мозга, еще больше утверждающей свое доминирующее положение, то «рукопашный бой» обычно провоцируется более слабой половиной, восстающей против сильной и пытающейся добиться для себя равного статуса.
Дата добавления: 2015-12-08; просмотров: 639;