Типы смысловой коммуникации и их взаимосвязь
Слово «смысл» согласно Большому энциклопедическому словарю, имеет следующие значения: идеальное содержание, идея, сущность, предназначение, конечная цель (ценность) чего либо (смысл жизни, смысл истории и т. д.); целостное содержание какого либо высказывания. Каково же соотношение понятий «коммуникация» (имеется ввиду социальная К.) и «смысл»?
Ранее мы уже выяснили, что коммуникацияК. – это не просто общение, передача информации от человека к человеку. Дело в том, что хотя всякая социальная К. включает в себя движение (передачу, обмен) информации, но не всякое такое движение является коммуникацией. Полученная, но непонятая информация не есть К., это псевдокоммуникация. К. - это процесс передачи и обретения некоего эмоционального и интеллектуального содержания, смысла, заключенного в передаваемой информации; это движение смыслов между коммуникантами (коммуникантом и реципиентом, т.е. источником, или отправителем и получателем).
Другими словами, коммуникация - это целенаправленное информационно-смысловое взаимодействие двух и более субъектов, которое осуществляется посредством общей системы знаков. Именно в этих особенностях и аспектах (смысловом, идеально-содержательном и знаковом) кроется сущность и специфика человеческой К. и ее принципиально отличие от К. в животном мире и технических системах.
С точки зрения известного специалиста в данной области А.В. Соколова, кроме социальной К. существуют два типа смысловой коммуникации – генетическая и психическая. Эти три типа К. имеют место в трех соответствующих системах пространственно-временных координат (хронотопах):
1) в генетическом хронотопе происходит движение биологических образов и генетических программ в биологическом времени и пространстве (ареале обитания данной популяции);
2) в психическом (личностном) хронотопе бытуют смыслы, освоенные данной личностью; это область духовной жизни, формируемая в процессе жизнедеятельности человека;
3) в социальном хронотопе происходит движение смыслов в социальном времени[3] и социальном пространстве[4], т. е. в определенном человеческом обществе.
Данные три типа К. в отличие от материальной, транспортной, энергетической и др. являются, согласно А. Соколову, смысловыми, т. е. в качестве передаваемого сообщения выступает не данная в ощущениях вещь или вещественное свойство, а умозрительно постигаемый смысл. При этом, считает указанный исследователь, соблюдается следующий закон коммуникации: сообщения смысловых коммуникаций всегда имеют идеальное (духовное) содержание и, как правило, но не всегда — материальную, чувственно воспринимаемую форму. Так, подражание или телепатия — это социально-коммуникационные акты, не имеющие материальной формы.
Благодаря генетической коммуникации мы получаем свойственные человеку нейрофизиологические и анатомические предпосылки мыслительной и речевой деятельности (асимметричный мозг, «речевые зоны» в левом полушарии, артикуляционный аппарат для произнесения членораздельных звуков), без которых была бы невозможна ни внутриличностная, ни социальная коммуникация. Можно сказать, что наследственность «вооружает» человека для социальной коммуникации.
Внутриличностная коммуникация или автокоммуникация формируется в ходе интеллектуального становления человека в социальной среде посредством усвоения внешней социальной коммуникации, т.е. в процессе интериоризации. Благодаря этому человек научается облекать свои мысли, чувства, желания в коммуникабельную форму и становится коммуникантом и реципиентом осмысленных внешних сообщений. При этом внутренняя речь выполняет две функции: во-первых, функцию «полуфабриката» внешних высказываний; во-вторых, функцию особого коммуникационного канала, обращенного к «самости» личности, ее «внутреннему голосу». Именно этот скрытый диалог с самим собой активизируется при восприятии произведений искусства, которые нужно не просто осмыслить как сообщение о чем-то, а пережить как личный опыт.
Таким образом, социальная коммуникация неразрывно связана с генетической и психологической смысловыми коммуникациями, которые служат ее необходимыми предпосылками, и вместе с тем она определяющим образом воздействует на становление и формирование последних. Действительно, генетически наследуемые органы мышления и речи никогда бы не возникли, если бы их не востребовала социально-коммуникационная практика.
Проблема смысла в коммуникации (по А.В. Соколову)
В целесообразной, а не хаотичной социальной коммуникации люди осознанно преследуют три цели:
1. познавательную — распространение (коммуникант) или приобретение (реципиент) новых знаний или умений;
2. побудительную — стимулирование других людей к каким-либо действиям или получение нужных стимулов;
3. экспрессивную — выражение или обретение определенных переживаний, эмоций.
Для достижения этих целей содержание коммуникационных сообщений должно включать:
· знания иумения(коммуникант нечто знает или умеет и может поделиться этим опытом с другими людьми);
· стимулы (волевые воздействия, побуждающие к активности);
· эмоции(коммуниканту важно эмоционально «разрядиться», получить сочувствие, а реципиент ищет положительных эмоций и душевного комфорта).
Именно эти продукты духовной человеческой деятельности А. Соколов называет смыслами. Когда речь идет о социальной коммуникации, имеется в виду движение в социальном пространстве и времени знаний, умений, стимулов, эмоций. Но, строго говоря, сведение результатов духовной деятельности всего лишь к четырем идеальным продуктам является огрублением и принимается условно. Следует учесть, что в понятие «знание» включаются так же интуитивно принимаемые ценностные ориентации, идеалы, убеждения и предметы веры, ибо человек знает об их существовании в своем сознании. В понятие «умение» входят нормы, навыки, методы, приемы, привычки, бессознательные установки, определяющие действия человека в той или иной ситуации. Короче говоря, знание — то, что человек думает (содержание мышления), а умение — то, как человек действует. Принципиальная разница между знанием и умением та, что знание можно сообщить устно или письменно, а умение нужно показать, продемонстрировать, ибо описание всегда будет неполным.
Выделяются еще и «гибридные», промежуточные смыслы. Идеалы, убеждения, предметы веры — это синтез рационального, эмоционального и волевого начала; они не только признаются разумом «наилучшими», но и чувственно переживаются и способны побуждать к действию. Аналогично нормы и методы представляют собой «инструментальное знание» и не вписываются полностью в категорию «умения».
Начальным источником знаний, умений, стимулов, эмоций является индивидуальная психика, где эти стимулы зарождаются и движутся в психическом времени и пространстве. Для того, чтобы началась социальная коммуникация, коммуникант должен опредметить, овеществить свои смыслы, т. е. воплотить их в содержании коммуникационного сообщения. Коммуникационное сообщение движется в материальном пространстве и времени, достигая в конце концов своего реципиента. Для того, чтобы завершилась социальная коммуникация, реципиенту нужно распредметить смысловое содержание сообщения, т. е. понятьего и включить понятые смыслы в свою психику, точнее — в индивидуальную память.
Социальная коммуникация оказывается весьма сложным процессом, где происходят операции опредмечивания и распредмечивания смыслов и переход смыслов из психического хронотопа в материальный хронотоп и снова впсихический хронотоп. Смыслы, которыми владеет коммуникант, могут «опредметиться» двояко:
во-первых, в виде коммуникационных сообщений (речь, письмо, рисунок);
во-вторых, в виде утилитарных изделий (орудия, оружие, одежда, жилища), где также воплощены знания и умения человека.
Реципиент может использовать для постижения смыслов оба вида сообщений, и в обоих случаях есть свои проблемы. Казалось бы, предпочтительнее иметь дело с устным или письменным посланием на знакомом естественном языке, специально предназначенном для восприятия его данным реципиентом. Ведь смыслы, воплощенные в изделиях, нужно уметь извлечь, раскодировать и осмыслить, что, по-видимому, сложнее чтения текста на родном языке. Однако и в последнем случае адекватное понимание проблематично.
Проблема понимания (по А.В. Соколову)
Единственный способ овладеть смыслами — их понимание. Понимание присутствует в двух умственных процессах: в познании и в коммуникации. Когда речь идет о понимании причинно-следственной связи, устройства машины, мотивов поведения человека, особенностей сложившейся ситуации, имеет место познавательное понимание. Когда же речь идет о понимании сообщения, имеется в виду коммуникационное понимание. Познавательное понимание — предмет изучения гносеологии (теории познавания), а коммуникационное понимание со времен античности изучается герменевтикой.
Коммуникационное понимание может иметь три формы:
1. реципиент получает новое для него знание; коммуникационное понимание сливается с познавательным и имеет место коммуникационное познание;
2. реципиент, получивший сообщение, не постигает его глубинный смысл, ограничиваясь коммуникационным восприятием (к примеру, текст басни понят, а мораль ее уразуметь не удалось);
3. реципиент запоминает, повторяет, переписывает отдельные слова или фразы, не понимая даже поверхностного смысла сообщения; тогда имеет место псевдокоммуникация, так как нет движения смыслов, а есть лишь движение материальной оболочки знаков.
Коммуникационное познание является творческимпознавательным актом, потому что реципиент не только осознает поверхностный и глубинный смыслы сообщения, но и оценивает их с точки зрения этического долженствования и прагматической пользы.
Предлагаются разные критерии распознавания уровня понимания. Одни считают критерием поведение человека: если один человек попросил другого выключить свет, то неважны познавательно-коммуникационные операции в головах собеседников, важно, будет ли выключен свет. Если да, то имеет место коммуникационное познание.
Другие ученые полагают, что сообщение понято правильно, если реципиент может стать автором разумных утвердительных высказываний по поводу его содержания, т. е. обсуждать раскрытие темы, идейно-художественные достоинства, стиль изложения, полезность сообщения и т. д.
Третьи отвергают столь упрощенные критерии, считая, что они не годятся для оценки адекватного понимания художественного, религиозного, научного произведения. Писатель А. Франс заметил: «Понимать совершенное произведение искусства, значит, в общем, заново создавать его в своем внутреннем мире». Дело в том, что глубокое понимание включает сопереживание, т. е. нужно не только узнать знаки и уяснить поверхностный и глубинный смысл сообщения, но также открыть и пережить то эмоциональное состояние, которое владело автором в процессе творчества. Конечно, не каждый человек способен на это.
Завышенный, практически недостижимый уровень коммуникационного познания питает скепсис относительно возможностей понимания людьми друг друга. Поэт Гете пришел к выводу: «Никто не понимает другого; никто при тех же самых словах не думает того, что думает другой; разговор, чтение у различных людей возбуждает различные ряды мыслей». Философ В. Гумбольдт выразился афористично: «Всякое понимание есть вместе с тем непонимание».
Как сказал один литературовед, полное понимание одним человеком другого было бы возможно лишь тогда, когда воспринимающий полностью уподобляется говорящему, теряет индивидуальные особенности своей личности. Чтобы полностью понять Пушкина, недостаточно прочесть все книги, которые он читал, нужно еще не читать то, что не читал он. Как бы в ответ ему другой автор заявил, что понимание вовсе не есть соприкосновение душ. Мы понимаем мысль автора настолько, насколько мы оказываемся конгениальны ему... Объем духовного мира автора шире самого обширного авторского текста. Понимание имеет дело с текстом, а не с духовным миром человека, хотя они и не чужды друг другу.
Проблему понимания усугубляет еще и тот факт, что оно всегда сопровождается «приписыванием смысла» со стороны реципиента. Получается ситуация «суперпонимания», о которой пишет А. Потебня: «Слушающий может гораздо лучше говорящего понимать то, что скрыто за словом, и читатель может лучше самого поэта постичь идею его произведения..., сущность, сила такого произведения не в том, что разумел под ним автор, а в том, как оно действует на читателя».
Итак, проблема коммуникационного познания остается открытой, это еще одна, наряду с проблемой смысла, terra incognita нашей науки. Несколько лучше обстоит дело с коммуникационным восприятием. Не доходя до глубинных мотивов и замыслов коммуниканта, реципиент в состоянии поддерживать диалог с ним и даже «понимать мысль автора настолько, насколько он оказывается конгениальным ему». Что касается «псевдокоммуникации», то, вообще говоря, она — обыденное явление в нашем общежитии и причина многих недоразумений и конфликтов.
В заключение отметим еще три момента.
Распространение смыслов в социальном пространстве означает восприятие их людьми, находящимися в определенных социальных отношениях с коммуникантом. Коммуникант никогда не ставит целью передать сообщение из пункта А в пункт В; ему важно, чтобы смысл сообщения дошел до социально связанных с ним людей и был ими правильно понят. В противном случае получается несмысловое взаимодействие, социальной коммуникации нет.
Социальные смыслы (знания, эмоции, стимулы) обладают свойством старения, т. е. утрачивают ценность со временем. Смыслы устаревают потому, что появляются новые, более актуальные смыслы, завладевающие вниманием общества. Поэтому одни смыслы, например математические теоремы, сохраняют свою ценность веками, а другие, например прогнозы погоды на завтра, послезавтра, никого не интересуют.
Изучать социальную коммуникацию как движение смыслов в социальном пространстве и времени это значит изучать, как знания, умения, эмоции, стимулы доходят до реципиентов и понимаются ими, а также как долго эти смыслы сохраняют свою ценность для общества.
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 4056;