Чтение таблицы 1 страница

Часто при чтении социологической и статистической литературы вам придется сталкиваться с таблицами. Они иногда кажутся очень сложными, однако, на самом деле их почти всегда легко расшифровать, и если следовать основным принципам, то в процессе работы это можно делать автоматически. Не поддавайтесь искушению проскочить таблицу, в ней содержится концентрированная информация, ее можно “считывать” значительно быстрее, чем тот же самый материал, выраженный словами. Научившись интерпретировать таблицы, вы всегда сможете определить, насколько обоснованны выводы автора данного материала.

Чтобы понять содержание таблицы, необходимо проделать следующие шаги.

1. Прочитать подпись полностью. Часто таблицы имеют длинные подписи, это представляет попытку исследователя наиболее точно определить представленную информацию. Название таблицы, приведенной здесь, указывает, во-первых, на предмет материала в таблице, во-вторых, на то, что предоставляется материал для сравнения, и в-третьих, на тот факт, что материал таблицы относится к определенному числу стран.

2. Посмотреть, нет ли каких-нибудь комментариев или замечаний, поясняющих данные таблицы. Замечание, расположенное под первой колонкой нашей таблицы, указывает, что данные касаются только зарегистрированных автомобилей. Это важно, поскольку доля зарегистрированных транспортных средств в некоторых странах может быть меньшей, чем в остальных. В замечаниях может быть сообщено, каким образом был собран материал или почему он так подается. Если данные, представленные в таблице, не были непосредственно получены исследователями, а основаны на исследованиях, проведенных ранее, в таблице указывается источник. Источник иногда позволяет судить, насколько надежной может быть данная информация, а также укажет, где искать первоначальные данные, на которых построена таблица. В нашем случае понятно, что данные взяты более чем из одного источника.

3. Прочитать заголовки сверху и с левой стороны таблицы. (Иногда заголовки могут оказаться снизу, а не сверху.) Они подскажут, какого типа информация содержится в каждой строке и в каждой колонке. Когда вы читаете таблицы и просматриваете цифры, все заголовки нужно держать в голове. В нашем примере заголовки, расположенные слева, означают страны, о которых идет речь, а те, которые располагаются сверху, — количество владельцев автомобилей.

4. Определить используемые единицы измерения: цифры в таблице могут представлять количество случаев, проценты, среднее, другие показатели. Иногда полезно привести цифры таблицы в более приемлемую для вас форму: если, например, не представлены проценты, то их можно вычислить. В приведенном здесь случае проценты не сообщаются, но определить их просто.

5. Обратить внимание, какие выводы можно сделать на основании информации, приведенной в таблице. Большинство таблиц комментируется авторами, это следует принимать во внимание, когда вы будете оценивать материалы таблицы сами. Обратите еще внимание на то, какие вопросы или темы затрагивает данная таблица. 629

Цифры, приведенные в таблице, позволяют сделать несколько интересных наблюдений. Во-первых, численность автомобильного парка в различных странах существенно варьируется: количество автомобилей на 1000 человек в США почти в десять раз выше, чем в Чили. Во-вторых, таблица обнаруживает прямую связь между численностью личного автомобильного парка и уровнем богатства страны. Фактически мы можем использовать показатели количества имеющихся у населения автомобилей как грубый индикатор относительного благосостояния. В-третьих, во всех представленных странах количество имеющихся у населения автомобилей возросло с 1971 по 1984 год, но в некоторых из них темпы роста выше, чем в других — что, вероятно, указывает степень экономического роста соответствующих стран.

их ожидали. “Охранники” быстро усвоили авторитарную манеру, выказывая при этом вполне реальную враждебность по отношению к “заключенным”. Они начали всячески помыкать “заключенными”, оскорблять их и запугивать. Их партнеры, напротив, обнаружили смесь апатии и бунтарства, часто наблюдаемые у заключенных в реальных ситуациях тюрем. Данные эффекты были настолько ярко выражены, а уровень напряжения был настолько высок, что эксперимент пришлось прекратить еще на начальной стадии. Исследователь сделал вывод, что поведение в тюрьмах определяется более самой ситуацией, чем индивидуальными качествами попавших в нее людей.

Другие методы: интервью, жизнеописания, дневники, анализ бесед

Интервью

Четкого различия между методом опроса и методом интервью нет, поскольку там, где вопросы задаются непосредственно по опроснику, исследователь фактически интервьюирует респондента. Интервью по опроснику иногда называют 630 “формализованным” или “контролируемым”, чтобы отличить его от менее структурированных интервью, в которых допускается, чтобы интервьюируемый свободно касался различных аспектов данной темы. Некоторые интервью вообще проводятся без опросников: человека могут интервьюировать в течение достаточно долгого времени, и там, где есть цель получить углубленную информацию, опрашивают лишь небольшое число респондентов. Углубленные интервью дают обычно более богатую информацию, чем опросы, но недостатками этого метода является то, что воздействие интервьювера может оказаться слишком большим, и это может повлиять на результаты; кроме того, в этом случае сложнее провести сравнительный анализ ответов14).

Жизнеописания

Жизнеописание (биографический метод) состоит из биографического материала об определенных индивидах, обычно в их собственном изложении. Никакой другой метод исследования не предоставляет нам такую детальность относительно развития позиций и взглядов людей с течением времени. Особую ценность жизнеописания имеют в том случае, когда исследование посвящено связи между психологическим развитием и социальными процессами. Однако подобные исследования редко основываются только на воспоминаниях людей. Обычно, чтобы расширить информацию и обеспечить ее достоверность, используются документальные источники, такие, как письма, газетные заметки и репортажи. Мнения относительно ценности жизнеописаний различаются. Некоторые исследователи воспринимают этот метод как слишком ненадежный, другие считают, что жизнеописания дают уникальную возможность глубинного проникновения.

Жизнеописания успешно использовались в целом ряде очень важных социологических исследований, они широко применяются также в антропологии. Одной из самых известных ранних работ такого рода была “Польский крестьянин в Европе и Америке” В. И. Томаса и Флориана Знанецкого, пять томов которой были впервые опубликованы с 1918 по 1920 годы15). Томасу и Знанецкому удалось построить гораздо более тонкое и эмоциональное изложение опыта иммиграции, чем это можно было бы сделать без биографических материалов, собранных ими. Более поздняя работа, также ставшая бестселлером, — книга Стадса Тсркела “Работа”16). Она имеет подзаголовок “Люди говорят о том, что делают весь день и как они относятся к тому, что делают”, и представляет собой волнующее изложение взглядов американцев на свои рабочие будни.

Жизнеописания не обязательно охватывают все сферы жизни индивида, или даже важнейшие ее аспекты. Так, Эдвин X. Сазерленд опубликовал работу, основанную на истории жизни Чика Конуэлла, профессионального вора. Представленный в ней материал касался в основном криминальной деятельности Конуэлла17). Жизнеописания связаны с устными историями — это словесные повествования переживших определенные события людей о своем прошлом. 631

Дневники

Дневники используются в том случае, когда социологам необходимо проследить повторяющиеся день за днем действия индивида в данном социальном окружении. Полевая работа и опросы могут не дать достаточной информации о круге регулярных занятий человека. Если мы хотим воссоздать то, что он делает в различное время дня или в различные дни месяца, часто полезно, чтобы он вел собственные записи. Однако имеется не так уж много работ, основанных только на этой информации; почти всегда наряду с нею используется материал, собранный с помощью других методов.

Анализ устных бесед

Все большее применение в социологическом исследовании находят магнитофоны и видеотехника. И то и другое часто используется прианализе разговора, т. е. При 632 изучении того, как проходят беседы в реальной жизни. Используя магнитофон, можно записать все аудиохарактеристики разговора двух и более людей. Поскольку при разговоре смысл передается не только словами, но также жестами и мимикой, видеозапись является более совершенным способом фиксации беседы. Затем, хотя значительная часть оригинального контекста будет потеряна, записи бесед можно перенести на бумагу. (В качестве иллюстрации см. главу 4, “Социальное взаимодействие и повседневная жизнь”.)

В течение нескольких последних лет было опубликовано немало исследований, в которых использовался метод анализа повествования. Эти исследования представляли возможность глубинного проникновения в природу человеческого взаимодействия. В качестве примера можно привести работу Уильяма Б. Сандерса, посвященную чрезвычайно специфическому типу беседы: полицейскому допросу. Допрос предполагает беседу, но не “просто разговор”, — как было замечено в известной фразе полицейской мелодрамы, “Я буду задавать вопросы!” Сэндерсу в своем анализе удалось уловить специфический характер допросов и отметить такие черты, которые иначе не попали бы в поле зрения. Например, ведущие допрос часто практически ничего не говорят, стимулируя допрашиваемого к разговору умышленными паузами и угрожающими хмыканиями18).

Анализ устных бесед может быть использован только в небольших группах и часто связан с выглядящими совершенно тривиально аспектами повседневной жизни, но его роль в социологии очень велика. В конце концов, беседа и разговор — это универсальные черты социальной деятельности в условиях как неформального, так более упорядоченного взаимодействия (см. главу 4, “Социальное взаимодействие и повседневная жизнь”).

Триангуляция

Все исследовательские методы имеют свои преимущества и недостатки. Поэтому принято сочетать несколько методов в рамках одного исследования для того, чтобы с помощью каждого из них дополнить и проверить другие, — процесс, известный кактриангуляция. Увидеть ценность сочетания методов — а также, более общо, проблемы и ловушки в реальном социологическом исследовании — можно, рассмотрев конкретную исследовательскую работу.

Пример: Уоллис и саентология

Рой Уоллис поставил задачу изучить движение, известное как саентология. Основатель саентологии, Л. Рон Хаббард, развивал религиозные доктрины, которые, по его мнению, должны составлять основание единой церкви. Согласно саентологии, все мы есть духовные существа — “тетаны”, но мы отвергли свою духовную природу. Мы можем восстановить забытые сверхъестественные силы посредством тренировки, которая разбудит в нас осознание наших реальных духовных возможностей. Уоллис признавал, что первым толчком его исследования послужила “экзотичность” саентологии. Как могут люди верить в такие странные идеи?19) Саентология — чрезвычайно противоречивое учение, но при этом оно привлекло множество последователей. Почему же именно это движение, одно их множества новых религиозных групп, заняло столь значительное положение?

Начинать исследование было нелегко. Уоллис знал, что лидеры движения скорее всего не захотят участвовать в социологическом исследовании, поскольку их уже “исследовали” различные правительственные учреждения. Однако, когда он читал об истории движения, то наткнулся на книгу одного из его бывших участников. Он вступил в контакт с этим человеком, был представлен еще ряду его знакомых, которые тоже почти прекратили свои отношения со саентологией. Многие из этих людей согласились на интервью, некоторые из них сохранили контакт с верующими. Эти первые интервью помогли Уоллису получить ряд документов и литературу, имевшиеся у этих людей в связи с их прошлым участием в движении; в числе этих документов был и список рассылки организации. Уоллис составил и разослал опросник выборке, составленной из имен в списке. Список оказался устаревшим, потому что значительная часть людей уже сменила адреса, указанные в списке. Некоторые другие попали в список только потому, что купили всего одну книгу по саентологии и не имели реальных связей с движением.

Опрос имел ограниченную ценность, поскольку выборка не была репрезентативной для движения в целом, хотя уже на этих материалах можно было сделать некоторые выводы. Однако опрос обогатил Уоллиса дальнейшими контактами. Часть респондентов сообщила, что согласна дать интервью; поэтому Уоллис отправился в путешествие по Соединенным Штатам и Британии брать интервью и собирать дополнительную информацию. Он начал с фиксированного списка вопросов, но вскоре посчитал более целесообразным избрать более гибкий стиль и позволить респондентам говорить о вещах, которые они считали важными. Одни респонденты соглашались записывать беседы на магнитофон, другие нет.

Вскоре Уоллис пришел к убеждению, что ему необходимо лучше разобраться в самой доктрине саентологии, поэтому он записался на вводный “информационный” курс, организованный церковью. Таким образом, он перешел к внутреннему наблюдению. Оказавшись во время прохождения курса в общежитии саентологов, Уоллис обнаружил, что ему трудно выдержать роль тайного наблюдателя. Беседы с другими участниками и логика развития курса требовали демонстрировать приверженность к идеям, которых он не разделял. Выражение несогласия с этими взглядами привело к таким трудностям, что совершенно ясной стала невозможность продолжать начатое без публичного заявления о своей приверженности важнейшим принципам саентологии. Поэтому он потихоньку ушел, не закончив курса.

Позднее он написал руководителям движения, сообщив, что является социологом, которой проводит исследование, посвященное саентологии. Указав, что движение неоднократно подвергалось нападкам, он высказал мысль, что его собственное исследование представит более сбалансированный взгляд. Затем он посетил штаб-квартиру секты в Британии и беседовал с одним из членов ее руководства. Тому было известно, что Уоллис отсеялся с информационного курса, он знал об опросниках отправленных по спискам саентологов. Тем не менее, Уоллис получил разрешение интервьюировать членов организации и часть студентов, а также контактные адреса в Соединенных Штатах. В конце концов Уоллис почувствовал, что материала для публикации книги о саентологах достаточно.

Уоллис столкнулся с особенными трудностями в связи с тем, что исследование было посвящено организации, ревниво относившейся к своим секретам: в других отношениях те проблемы, которые ему приходилось решать, а также необходимость использовать сочетание различных методов были типичными для большинства социологических исследований. Весь материал, который он собирал по частям 634 и затем объединял в единое целое, и комбинация методов, которые он применял, дали интересную и цельную работу, оказавшуюся важной и значимой.

Этические проблемы исследования: негативная реакция респондентов

В любых исследованиях, касающихся людей, не только в социологии, могут возникать этические дилеммы20). Медицинские эксперименты на людях, в том числе на больных и умирающих, стали привычными, хотя не так-то просто сказать, насколько эти эксперименты оправданы этически. При испытании нового лекарства винтересах эффективности применяется обман пациентов. Одна группа больных может получить новое лекарство, а другой могут сказать, что она его получила, хотя на самом деле это не так. Вера человека в то, что ему дали целебное лекарство, может сама по себе привести к позитивным эффектам в отношении здоровья; контролировать это можно, давая лекарство лишь половине пациентов, участвующих в эксперименте. Но будет ли это этично? В данном случае мы безусловно приближаемся к границам дозволенного, многое будет зависеть от фактически эффективности препарата. С другой стороны, если обойтись без подобных экспериментов, действенность многих лекарств так и останется неустановленной.

Сходные проблемы всякий раз встают и в социологическом исследовании в ситуации, когда используется какой-либо обман по отношению к участникам исследования. Примером может служить знаменитый и противоречивый эксперимент Стэнли Милгрэма. Он поставил задачу выявить, насколько люди готовы причинить боль другому, получая соответствующие команды свыше21). В ходе исследования использовалась электрошоковая машина, и участвующие в эксперименте добровольцы, нажимая на кнопку, должны были вызвать шок у людей, неправильно ответивших на вопросы теста по проверке памяти. В эксперименте предполагался систематический обман добровольцев, вызвавшихся в нем участвовать: им не сообщали истинной цели исследования, все они верили, что это действительно эксперимент по оценке памяти. Они думали, что вызывают настоящий шок у других участников эксперимента, хотя на самом деле последние были помощниками исследователями, симулирующими свои реакции, поскольку “шоковая машина” была ненастоящей.

Был ли этот обман этически оправдан, тем более что опрошенные участники нашли свой опыт необыкновенно тяжелым, выбивающим из колеи? Общим мнением критиков эксперимента было то, что исследование “зашло слишком далеко”, поскольку используемый прием содержал потенциальную психологическую опасность для добровольцев. Однако неясно, где проходит линия между “простительной” и “непростительной” ложью. Исследование Милгрэма стало чрезвычайно широко известным не столько вследствие жульнических приемов, сколько вследствие потрясающих результатов, которые он получил, Данное исследование показало, что многие люди готовы на жестокие действия по отношению к другим, если им “дают приказ” сделать это.

Уоллис был не вполне честен с теми, чье поведение он изучал, он не сообщал, что он социолог, когда записывался на курс саентологии. Более того, он дал письменное согласие на условия, которые не собирался соблюдать, поскольку хотел опубликовать свою работу. Он пытался избежать прямой лжи, но не раскрыл реальной 635 причины своего участия: было ли это неэтично? Ответ неочевиден22). Будь Уоллис на начальной стадии совершенно откровенен, исследование не продвинулось бы, но можно предполагать, что обществу следует знать о происходящем внутри тайных организаций. С этих позиций его стратегию можно было бы считать оправданной.

Этические проблемы встают в социологии еще и в связи с возможными последствиями публикаций, в которых используются результаты исследований. Субъекты исследования могут посчитать результаты оскорбительными либо потому, что они изображаются в непривлекательном, по их мнению, свете, либо потому, что взгляды и способы поведения, которые они предпочли бы оставить своим личным достоянием, были преданы огласке, В общественной жизни люди совершают множество действий, которые они не хотели бы делать публичным достоянием. Например, некоторые работники заводов и конторские служащие регулярно уносят с работы материалы; медсестры иногда заворачивают больных на последней стадии перед смертью в простыни, предназначенные для морга, и перестают обращать на них внимание; надзиратели в тюрьмах могут брать взятки у заключенных, и, рассматривая некоторых из них как людей “надежных”, поручают им делать то, чем должны заниматься сами.

В большинстве случаев, несмотря на возможную враждебность как со стороны участников исследования, так и остальных, обязанность социолога в том, чтобы сделать результаты исследования общим достоянием. В самом деле, это является одним из важнейших вкладов, который социологическое исследование может сделать в воспитание свободного и открытого общества. Как было однажды замечено, “хорошее исследование обязательно кого-нибудь разозлит”23). Наверное, социологу не следует бояться этого, если его исследовательская работа выполнена компетентно, а сделанные выводы подкреплены четкими аргументами. Но социолог-исследователь должен тщательно оценивать возможные последствия публикаций своих изысканий, а также форму, в которой он их представляет. Часто исследователь стремится еще до публикации обсудить эти вопросы с теми, кого они касаются.

Проблемы публикации: опыт Уоллиса

Перед публикацией своей книги Уоллис отослал рукопись в штаб-квартиру са-ентологов. Он предпринял некоторые изменения в соответствии с их замечаниями, позднее они прислали более подробные отзывы. Несмотря на то, что он сделал дополнительные поправки, саентологи отправили рукопись юристу, специализирующемуся на делах о клевете. Уже по его совету были произведены дальнейшие купюры. Социологом, который к тому же был участником движения саентологов, был подготовлен комментарий на книгу, критический по отношению к методам исследования и выводам Уоллиса. Впоследствии этот комментарий был включен в опубликованную работу в качестве приложения. Помимо этого, саентологи опубликовали статью с анализом исследования Уоллиса в одном из своих периодических изданий. При обсуждении они цитировали Комиссию по исследованиям, связанным с личностью и поведением, созданную Управлением по науке и технологии при Президенте Соединенных Штатов, которая отмечала, что исследователь, работающий с человеческими существами, должен получить “согласие на основе полной информации”. Они подчеркивали, что согласие 636 на основе полной информации получено не было, и добавили, что опубликованная Уоллисом работа основывалась на сведениях, полученных от небольшого круга людей, в основном настроенных враждебно по отношению к Церкви Саентологии.

Уоллису приходилось сталкиваться с затруднениями, вызванными его исследованием, и позднее. В 1984 году он был назван в качестве потенциального свидетеля в длительной юридической битве между церковью Саентологии и автором другой книги о Саентологии. Уоллис обращался к этой книге в то время, когда работал над собственным проектом, и автор предоставила ему документы и информацию о саентологах и о своих контактах с ними. В результате решения суда штата Калифорния он был обязан представить часть материалов — фактически полученных конфиденциально. К счастью, информация, о которой шла речь, не имела большого значения ни для той. ни для другой стороны, но если бы она была менее безопасной, Уоллис вынужден был бы сделать нелегкий выбор: либо нарушить конфиденциальность, либо воспротивиться закону.

Уоллис имел дело с могущественной и организованной группой, которая смогла побудить его изменить первые варианты исследовательского отчета, однако многие индивиды и группы, изучаемые социологами и другими специалистами-обществоведами, такого влияния не имеют. Если бы они располагали им, то трудности, выпавшие на долю Уоллису, встречались бы гораздо чаще.

Конечно, получать согласие на основе полной информации — это правило, которое должно быть обычным условием работы исследователей. И все же существуют обстоятельства, при которых этому принципу невозможно следовать полностью. Если бы мы поставили задачу изучить случаи жесткого обращения в полиции, то у нас было бы мало шансов сделать это эффективно, будь мы откровенны с полицейским руководством и сотрудниками относительно нашей цели. Цель исследования, если мы рассчитываем на какое-то сотрудничество, до некоторой степени должна быть замаскирована. Это может быть оправданным, учитывая потенциальную важность результатов для общества в целом.

Первейшим долгом социолога и любого другого социального ученого является содействие свободному и открытому обсуждению социальных проблем. Встречающиеся подчас не вполне честные трюки могут парадоксальным образом становится средством для достижения этой цели, поскольку с их помощью извлекаются на свет факты, которые иначе могли бы остаться скрытыми от широкой публики.

Влияние социологии

Социологические исследования редко бывают интересны единственно интеллектуальному сообществу социологов. Часто их результаты становятся известны многим в обществе через печать или каким-либо иным способом. Этот факт имеет далеко идущие последствия. Социология — не только наука о современном обществе, она также становится значительным элементом его выживания.

Обратимся к примеру из главы 1, “Социология: проблемы и перспективы”: он касается сути изменений в сфере брака, развода и семьи. Лишь очень немногие люди в современном обществе не имеют хотя бы минимальных знаний по названным темам. Это является результатом своеобразной “фильтрации” результатов уже проведенных исследований. Наше мышление и наше поведение испытывают неуловимое и сложное воздействие социологического знания, и это, в свою очередь, изменяет само поле социологического поиска. Один из способов описать это явление — 637 это сказать, что социология находится в рефлективных отношениях с людьми, чье поведение она изучает. Слово “рефлективный” описывает взаимный обмен между социологическим исследованием и человеческим поведением. Нас не должно удивлять, что, несмотря на встречающееся иногда противоречие нашим основанным на здравом смысле убеждениям, результаты социологических исследований часто весьма близко коррелируют со здравым смыслом. Причина заключается не столько в том, что социология знакомит с результатами, которые нам уже известны; скорее, исследования, проведенные социологами, оказывают все более устойчивое влияние на представления здравого смысла о том, чем же на самом деле является общество.

_______________________________________________________________________________________

Краткое содержание

1. Любое исследование начинается с исследовательской проблемы, которая волнует и озадачивает ученого. Проблему исследования могут инициировать пробелы в существующей литературе, теоретические споры или практические вопросы социального мира. В разработке исследовательской стратегии можно различить несколько структурных этапов, хотя в реальном исследовании они редко соблюдаются точно.