Свобода вступления в контакт

Русский человек обычно очень легко вступает в коммуникативный контакт. Для того чтобы вступить в разговор, ему не нужно долгого предисловия или прелюдии. Наоборот, длительная прелюдия, развернутые извинения перед обращением рассматриваются в русской коммуникативной культуре с подозрением, как показатель неправомерности просьбы. Так, афганцы и нигерийцы рассказывали, что когда они проходили мимо сидевшего на скамейке старика и хотели узнать у него, как пройти к нужному им дому, и начали разговор так: «Извините, пожалуйста. Можно у вас спросить?», он раздраженно отмахнулся и сказал грубо: «Иди, иди…».

Русский человек легко заговаривает с незнакомыми, причем для вступления в общение, как показали исследования Ю. В. Таранцей, есть неограниченный набор поводов и тем. В отличие от Запада в русском коммуникативном поведении любая фраза может стать началом разговора, поводом для развития контакта. Это может быть любой вопрос, просьба, совет незнакомому собеседнику, предложение угощения, констатация того, что тебе без собеседника было скучно. Русский человек может дотронуться до собеседника для установления контакта, взять его под локоть и даже преградить путь. Русский человек может заговорить с любым человеком‑как знакомым, так и незнакомым, как свободным, так и занятым, как молчащим, так и разговаривающим с другими людьми.

Свобода вступления русского человека в контакт проявляется и в возможности обращения практически с любой просьбой к незнакомым. Только в России в связи с контактностью и общительностью русского человека есть особая воровская специальность – воровка на доверие: женщина знакомится с кем‑либо, предлагает посторожить их вещи, пока те отойдут по делам, а потом ворует эти вещи.

Эстонец, проучившийся в Москве 5 лет в МГУ, получив диплом и навсегда покидая общежитие, уходя с чемоданом, сказал остававшимся в комнате русским друзьям: – И все‑таки у вас, русских, есть отвратительная привычка‑каждый может в любой момент зайти к тебе в комнату и заговорить!