Философский анализ феномена техники. Проблема технического прогресса. Его плюсы и минусы

Техника привлекала внимание философов с давних времен - как момент человеческой деятельности, как искусность или как фактор производства. Однако великой философской проблемой феномен техники стал лишь тогда, когда общество начало осознавать собственное развитие как движение по пути к "технической", технизированной цивилизации.

В качестве специальной дисциплины "философия техники" возникла в Германии в последней трети прошлого столетия. Ее сначала разрабатывали ученые: в конце XIX в. это Э. Капп, в XX в. - ведущие представители "Союза немецких инженеров" (VDI) Ф. Дессауэр, К. Тухель и другие специалисты.

Обратимся к идеям Э.Каппа (1808—1896), который в заголовке своей работы «Основные направления философии техники» соединил вместе два ранее казавшиеся несовместимыми понятия - «философия» и «техника». Основоположениями его философии техники являются «антропологический критерий» и «принцип органопроекции».

Формулируя свой антропологический критерий, Эрнст Капп подчеркивает: каковы бы ни были предметы мышления, то, что мысль находит в результате всех своих исканий всегда есть человек. Капп считает, что именно в словах древнегреческого мыслителя Протагора — «Человек есть мера всех вещей» — был впервые сформулирован антропологический критерий и сформировано ядро человеческого знания и деятельности. Именно благодаря тому, что человек мыслит себя в природе и из природы, а не над ней и вне ее, мышление человека становится согласованием его физиологической организации с космическими условиями.

Осмысливая понятие внешнего мира человека, Э. Капп замечает, что для него недостаточно слова «природа» в обычном понимании. К внешнему миру, окружающему человека, принадлежит также множество вещей, которые являются его созданием. Будучи искусственными произведениями в отличие от естественных продуктов (природа доставляет для них материал), они образуют содержание мира культуры. Э. Капп проводит четкое разграничение «естественного» и «искусственного»: то, что вне человека, состоит из созданий природы и созданий человека.

Этот исходящий от человека внешний мир является, с точки зрения Каппа, реальным продолжением его организма, перенесением вовне, воплощением в материи, объективированием представлений, т.е. нечто от его собственного «Я». Но созданный человеком искусственный мир становится затем средством самопознания в акте обратного перенесения отображения из внешнего мира во внутренний. Таким образом человек познает процессы и законы своей бессознательной жизни. Короче говоря, «механизм», бессознательно созданный по органическому образцу, сам служит для объяснения и понимания «организма». В этом и состоит суть принципа органической проекции Эрнста Каппа.

Особая роль в развитии философии техники в России принадлежит Петру Климентьевичу Энгельмейеру (1855—1940/41), который был первым философом техники в России.

По П.К. Энгельмейеру сущность техники заключается не в фактическом выполнении намерения, но в возможности воздействия на материю. Философия техники предполагает осмысление проблемы техники - как продукта человеческой цивилизации - во всемирно-историческом масштабе. Именно в этом русле развивались взгляды на технику, на технический прогресс О. Шпенглера, Л. Мамфорда, К. Ясперса, М. Хайдеггера, Г. Маркузе, Э. Блоха и других мыслителей XX в.

По мнению О. Шпенглера (1880 - 1936), отличительными чертами западноевропейской техники, как и науки, является стремление не только использовать природу в ее материалах, но и поставить себе на службу ее энергию. Механизация мира вступила в стадию опаснейшего перенапряжения, так как все органическое становится жертвой экспансии организации, искусственный мир вытесняет и отравляет мир естественный и т.д. Эти положения, высказанные Шпенглером в предельно драматическом тоне, дали повод некоторым современным исследователям видеть в нем пионера сегодняшней глобальной проблематики.

По масштабности видения места и роли техники во всемирно-исторической перспективе рядом со Шпенглером может быть поставлен американский социолог и философ, историк культуры Льюис Мамфорд, в середине 30-х годов опубликовавший фундаментальное исследование "Техника и цивилизация".

Мамфорд выделяет исторически оформившиеся технологические комплексы, в основе которых лежит тот или иной вид используемой энергии. Взяв за точку отсчета истории современной техники начало нашего тысячелетия, Мамфорд насчитывает три таких периода: эотехнический, палеотехнический и наступающий неотехнический. Экологически чистая, естественная энергетика ранней, эотехнической фазы - сила воды и ветра - обусловила длительное (до середины XVII в.) гармоническое взаимодействие общества с природой. Палеотехническую эру, основу которой составляли комплекс угля и железа, горнодобывающая промышленность, приходящиеся на период интенсивного развертывания капиталистического способа производства (вторая половина XVII-XIX вв.), Мамфорд саркастически определяет как "рудниковую цивилизацию", эру "нового варварства", способствовавшую разрушению природы, отчуждению и угнетению человека, извращению представлений общества о жизненных ценностях. Использование того или другого вида энергии он рассматривает с точки зрения его цивилизационной роли. Промышленный капитализм расценивается Мамфордом как стадия паразитически расточительного существования цивилизации.

Надежды на "поворот к человеку" в наступающую неотехническую эру Мамфорд связывает с лидерством биологических наук, которое утвердится после долгого господства физики, механики, математики, с новым "интересом техники к человеку", к его физиологии, анатомии (подтверждением чего служат великие открытия: электроцентраль, автомобиль и самолет, телеграф и кинематограф).

При этом, отношение человека к миру техники до сих пор неоднозначно. Так, до наших дней дошли идеи недоверия, враждебности к технике - технофобия.

Известный русский философ Н.Бердяев в работе «Человек и машина» /1/ утверждал, что проблема техники очень тревожна для современного мира. Техника, по его мнению, всегда есть лишь средство, орудие, а не цель. Не может быть технических целей жизни, могут быть лишь технические средства, цели жизни всегда лежат в другой области, области духа. Средства жизни очень часто подменяют цели жизни, они могут так много занимать места в человеческой жизни, что цели жизни окончательно и даже совсем исчезают из сознания человека. И в нашу техническую эпоху это происходит в грандиозных размерах.

Техническая эпоха требует от человека фабрикации продуктов, и притом в наибольшем количестве при наименьшей затрате сил. Человек делается орудием производства продуктов. Вещь ставится выше человека.

Трагедия состоит в том, что творение восстает против своего творца, более не повинуется ему. Прометеевский дух человека не в силах овладеть созданной им техникой, справиться с раскованными, небывалыми энергиями. Легче оказалось изобрести удушливые газы, которыми можно истребить миллионы жизней, чем способ лечения рака или туберкулеза. Иногда представляется, что мы живем в эпоху окончательного преобладания техники над мудростью в древнем, благородном смысле. Технизация духа, технизация разума может легко представиться гибелью духа и разума. Массовая техническая организация жизни уничтожает всякую индивидуализацию, всякое своеобразие и оригинальность, все делается безлично-массовым, лишенным образа. Техника наносит страшные удары гуманизму, гуманистическому миросозерцанию, гуманистическому идеалу человека и культуры.

При этом русский мыслитель понимает, что назад дороги нет. Возврат к прошлому невозможен, как невозможно возвращение к натуральному хозяйству и к патриархальному строю. Эта возможность не дана человеку, он должен дальше изживать свою судьбу. Новые человеческие массы, выдвинутые на арену истории, требуют новых форм организации, новых орудий. Но будущее видится Бердяеву в ореоле сложности, конфликтности, бурной реакции против засилья техницизма.

Чудеса техники, всегда двойственны по природе, требуют небывалого напряжения, духовности, неизмеримо большего, чем прежние культурные эпохи. Ведь сегодня небольшая кучка ученых, обладающая секретом технических изобретений, сможет тиранически держать в своей власти все человечество. Это вполне можно представить. И предстоит страшная борьба между личностью и технической цивилизацией, борьба человека и машины.

Справедливы слова прозорливого философа: «Машина создана человеком, и она может дать ему гордое сознание его достоинства и силы. Но эта гордость человека незаметно для него самого переходит в унижение человека. Может появиться поистине новое существо, но не человеческое уже. И совсем не потому, что человек принадлежит к старому миру, и мир новый должен непременно не изменить человека, а подменить его другим существом. Человек менялся на протяжении своей исторической судьбы, он бывал старым и новым. Но во все времена, старые и новые, человек прикасался к вечности, и это делало его человеком» /1, с.159/.

Создаваемые сегодня технические и технологические средства, облегчающие жизнь современного индивида, населяющего мегаполисы, должны быть человекоразмерны и вписываться в биологическую и социальную природу человека, а не вытеснять ее. Важно, чтобы сам человек осознавал, к чему он входит в зависимость и мог бунтовать против этого. Иначе, совсем незаметно господин и раб на жизненной сцене сменятся ролями.

Нам должна быть чужда технологическая мифология, стремление все и вся «машинизировать». Человек и человечество — это не машина, не техническая система. Не человечество технично, а техника человечна. Она воплощает в себе то, что извлечено человечеством из природы, то, что утверждает в мире его собственную мощь и разум. Стремительное развитие техносферы опережает эволюционно сложившиеся приспособительные, адаптивные возможности человека. Затруднения в соотнесении психофизиологических потенций человека с требованиями современной техники и технологии зафиксированы повсеместно и теоретически и практически. Забывать этого нельзя.

Развитие техники, как отмечалось в мировой философии, подчас порождает ситуацию абсурда. Так, например, стремительное распространение коммуникационных технических сетей (телефон, радиотелефон, компьютерные сети) опережает возможность их значимого и ответственного наполнения. Могучие технические средства распространяют банальности, забиваются мелочной, пустой, бессодержательной информацией. Многие технические инновации (изобретения, конструкторские разработки) подчас опережают свое время, оказываются экономически невыгодными. Массовое количество технических приспособлений, их внедрение в производство и быт опережают интеллектуальный (и особенно нравственный) уровень массового сознания. Забитость техникой всего потока жизни умножает катастрофы, аварии, трагические происшествия.