Гиперчувствительность 12 страница

они будут проезжать. Он был довольно проницательным, чтобы самостоятель­но обратиться за гомеопатической помощью, и во время беседы со мной высказал немало язвительных замечаний по поводу аллопатических лекарств, а также пустился в многоречивые философские рассуждения о мертвящем влиянии традиционного капиталистического общества и семейных ценностей. В конце нашей беседы я уже не сомневался в его принадлежности к конститу­циональному типу Lachesis, однако, услышав, что ему придется отказаться от кофе и марихуаны, он заявил, что придет ко мне позже, когда будет готов принести столь большую жертву. Аналогично индивидуумам Tuberculinum пациенты Lachesis настолько привязаны к стимуляторам и «свободе», что скорее согласятся умереть, чем дадут себя в чем-то ограничить.

Данная непереносимость ограничений может объяснить характерную для Lachesis гиперчувствительность к прикосновению. Этот симптом часто при­сутствует в случаях органической патологии, когда очень сильная боль мо­жет возникать от малейшего прикосновения, однако он может присутство­вать и в рамках психопатологии. Когда пациент Lachesis ощущает растущее напряжение и в особенности когда он чувствует какие-либо внешние огра­ничения, он может также испытывать непереносимость прикосновений. Физические прикосновения усиливают его психологическую раздражитель­ность (Кент: «Непереносимость прикосновений»).

Паранойя

По-видимому, есть нечто закономерное в том, что лекарство, изготовляе­мое из змеиного яда, имеет выраженные параноидальные черты в своей психике. Аналогично ревности или болтливости параноидальные черты мо­гут быть выражены очень слабо у более психически здоровых субъектов Lachesis , а по мере усугубления патологии они становятся все более и более очевидными. Первым признаком появления отчетливой параноидальности в психике может стать возросшая подозрительность (Кент: «Подозритель­ность»). Пациент Lachesis с растущим внутренним напряжением все больше начинает интересоваться мотивами поступков окружающих, выясняя, не направлены ли они против него. Эту тенденцию прекрасно иллюстрируют киногерои актера и режиссера Вуди Аллена. Часто им кажется, что их притесняют или что мир вообще слишком опасное для них место. (Напри­мер, один подобный герой, прочитав статью об «астероидах-убийцах», которые в случае случайного столкновения с Землей уничтожат на ней все живое, несколько недель не будет находить себе места от ужаса. Он купит себе телескоп и попытается заранее увидеть признаки приближающейся ка-

тастрофы и даже будет строить подземное убежище.) Как только Lachesis перестал чувствовать себя в безопасности, его главным врагом становится его воображение. Один очень интеллигентный и умный молодой человек Lachesis пожаловался мне, что в компании он постоянно чувствует себя неуютно, так как ему кажется, что окружающие думают о нем гадости. Эта параноидальная мысль ярко контрастировала с тем, насколько уверенно, решительно и независимо он шел по жизни. За исключением меня, лишь его жена знала о том, насколько сильно развит этот его страх, доводящий его до внутренней паники, когда он сталкивался с незнакомыми людьми.

Большинство индивидуумов Lachesis стараются прятать свои безоснова­тельные опасения и страхи, причем даже от себя самих. Однако в ряде случаев паранойя захлестывает пациента, который теряет всякий контакт с реальностью (Кент: «Иллюзия преследования», «Боится, что его отравят»). Повсюду выискиваются враги и заговорщики, и большую часть времени пациент охвачен ужасом и избегает контактов с другими в попытке обеспе­чить себе безопасность. Крайние формы паранойи также можно увидеть у Rhus toxicodendron, Arsenicum album и Hyoscyamus. Последний препарат осо­бенно трудно отличить от Lachesis_f поскольку у него также выражены бол­тливость, ревность и повышенная сексуальность. В подобных случаях пре-морбидное состояние личности у Lachesis будет более « нормальным », чем у Hyoscyamus, а во время параноидальной фазы у Hyoscyamus более ярко выражены крайняя эксцентричность, причудливость мышления и склон­ность к эксгибиционизму.

Помимо общей склонности к паранойе у Lachesis имеется еще три очень характерных страха. Естественно, что одним из них будет страх змей. Другим типом, у которого этот страх обычно выражен, будет Natrum muriaticum, однако страх Lachesis достигает более крайних степеней, так что даже вид змеи по телевизору может спровоцировать сердцебиение и судорогу отвраще­ния. Учитывая известную склонность Lachesis к сердцебиениям, не вызовет удивления и следующий страх — что сердце может остановиться. Этот страх может отражать способность яда бушмейстера в материальных дозах вызывать остановку сердца у своих жертв. Третий страх также можно связать со змеями — страх удушья. Некоторые из крупных видов змей могут умерщвлять свою добычу, сжимая ее своими кольцами. Большинство индивидуумов Lachesis не выносят ничего стягивающего вокруг шеи, а когда у них частично закрыты рот и нос, например при одевании маски, они могут впадать в настоящую панику. (Опять же чаще всего этот симптом гомеопат может наблюдать у Natrum muriaticum_y у которого он является частным проявлением типичной для Natrum muriaticum клаустрофобии.)

Внешность

Внешне субъекты Lachesis напоминают Phosphorus и Sepia — они стройные и гибкие. Существует как минимум два подтипа Lachesis — низкий и высокий. Оба типа характеризуются худобой и даже костлявостью, хотя у женщин обычно бывает широкая грудная клетка. Как и у большинства чувствительных, утонченных людей, пальцы рук часто бывают длинными и тонкими. Черты лица, как правило, бывают заостренными, а у некоторых можно увидеть тонкий орлиный нос (как у Arsenicum album), округлость черт нехарактерна. Рот часто бывает широким, а губы тонкими, но это не «обрезанные» или отсутствующие губы эмоционально уплощенных типов, а скорее утонченные губы, похожие на натянутый лук, сохраняющие классическую форму. Волосы часто рыжие либо каштановые с рыжим оттенком, однако они могут быть и черными. Кожа бледная и обычно покрыта веснушками. Любопытно, что вер­хние веки у этих пациентов часто бывают слегка опущены, что придает лицу несколько «змеиное» выражение. Типичные черты внешности Lachesisможно наблюдать у актрис Мэгги Смит и Ванессы Редгрейв.

Lycopodium

Сущность: бессилие.

.Lycopodium — очень большое лекарство. По частоте встречаемости в совре­менной городской цивилизации этот препарат, пожалуй, уступает только Natrum muriaticum. Lycopodium — преимущественно мужское лекарство, и примерно одна пятая всех мужчин индустриально развитых стран относит­ся к этому типу.

Поскольку субъектов Lycopodium очень много, внутри этого типа существует широкий спектр различных личностных картин. Изучающий гомеопатию дол­жен уметь распознавать каждую из них, иначе слишком высок риск не заме­тить нужный пациенту препарат. Однажды у меня на приеме сидела женщи­на-врач, только что изучившая гомеопатию. После того как очередной паци­ент вышел за дверь, мы принялись анализировать случай и она заявила, что пациент не может относиться к типу Lycopodium, так как он слишком спорти­вен и не слишком умен. Пациент действительно не соответствовал «стандарт­ной» картине Lycopodium «интеллектуала со слабыми мышцами». Тем не менее у него относительно четко были представлены все основные черты типа и он вполне хорошо отреагировал на назначение Lycopodium.

Бессилие означает «недостаток силы», беспомощность, слабость. Подав­ляющее большинство индивидуумов Lycopodium ощущают внутри себя это бессилие, хотя внешне они могут казаться вполне уверенными в себе и даже мощными людьми. Но им не хватает уверенности в собственных силах, и эта внутренняя неуверенность в себе прослеживается обычно вплоть до самых ранних детских лет.

Существует два типичных сценария развития событий в семье ребенка Lycopodium. Первая ситуация, когда один из родителей, как правило отец, подрывает уверенность ребенка в себе. Например, отец может ожидать от ребенка слишком больших спортивных достижений и критиковать его гораздо

чаще, чем хвалить. Любимая фраза такого типа отцов: «Когда я был в твоем возрасте...», за которой обычно следует стандартное перечисление подвигов самого отца в детском возрасте, начиная от умения играть в футбол и кончая умением нравиться девочкам. Естественно, что такого рода педагогика быстро приводит к развитию у ребенка страха и тревоги перед любым ответственным действием. Он начинает бояться любой задачи, любого действия. И в результа­те действительно начинает справляться с этими задачами хуже, что способству­ет дальнейшему усугублению представления о себе как о неудачнике. Дальше в течение жизни такой человек постоянно будет бороться, доказывая себе и другим, что он достаточно хорошо справляется с тем, что делает. (Очень похожая динамика наблюдается у многих детей Natrum muriaticum. Однако дети Natrum muriaticum с удовольствием стараются сделать все максимально хорошо, чтобы угодить своим требовательным родителям. По контрасту с детьми Lycopodium дети Natrum muriaticum уверены в своих силах, так как их родители не скупятся на похвалы, если они действительно сделали все как следует. У детей Natrum muriaticum другая проблема — они знают, что их похвалят, когда они все сделают правильно, однако любовь родителей слиш­ком сильно зависит от их способности «быть самыми лучшими», словно они не заслуживают родительской любви «просто так». А ребенок Lycopodium чувствует себя неудачником, так как ему никогда не удается заслужить одно­значного одобрения.)

Другой распространенный сценарий — родитель одного пола с ребенком, сам является неуверенным в себе субъектом Lycopodium, и ребенок просто перенимает у него этот недостаток. У детей могут быть лучшие по сравне­нию с родителями возможности, и они могут получить больше эмоциональ­ной поддержки, поэтому такие дети в состоянии добиться в жизни больше­го, чем родители. Но, несмотря на это, у них все равно сохраняется подсоз­нательный страх неудачи, так как полученный в годы формирования их психики отцовский страх проник очень глубоко.

Как бы ни сложилось детство пациента Lycopodium, результатом его будет постоянный подспудный страх неудачи — в бизнесе или в браке, несмотря на то что дела идут вполне успешно, а брак оказался счастливым. Опять-таки похожую ситуацию можно наблюдать у пациента Natrum muriaticum, посто­янно ожидающего невзгод, даже когда все идет превосходно. Различия будут довольно тонкими, но принципиальными. Lycopodium будет втайне ожидать неудачи, тогда как Natrum muriaticum будет ожидать несчастья. Lycopodium выглядит счастливым, пока все идет хорошо (счастливым и довольным), тогда как Natrum muriaticum внутри себя остается несчастным, несмотря на внешний успех, как и в детстве он чувствовал себя нелюбимым, даже когда его хвалили.

Вследствие страха неудачи у Lycopodium очень выражена «тревога ожида­ния» , т. е. тревога перед ответственными событиями. Эти люди будут ужас­но нервничать перед беседой с врачом, переживая, что могут сказать что-то неправильно (Кент: «Боится сделать ошибку»), и при этом тревога может ощущаться в виде тошнотворного «скручивания» желудка. Обычно субъект Lycopodium делает что-либо лучше, чем предполагает, поскольку неадекват­ная внутренняя неуверенность в себе основана не на реальной оценке уров­ня своих способностей, а на «ощущении неудачника», которое уходит кор­нями в детские годы. Со временем он может научиться не обращать внима­ния на эту тревогу и все больше и больше раскрывать свои истинные талан­ты, включая способность выступать на публике, чего Lycopodium обычно боится больше всего.

Стремление угодить людям

Ничто так не укрепляет чувство уверенности в себе, как популярность. Ребенок Lycopodium рано обучается искусству подлизываться к своим сверстникам, чтобы заслужить их одобрения. Он может копировать фразы и манеру пове­дения, уступать любым требованиям, причем не только со стороны известных драчунов, но и со стороны других сверстников, в ответ добиваясь того, что ему нужно. Lycopodium пытается угодить всем. Ребенок Natrum muriaticum очень расстроится, если от него отвернется близкий друг. Lycopodium расстро­ится, если ему не удастся' угодить кому бы то ни было, даже совершенно постороннему человеку. Lycopodium становится неунывающим беззаботным человеком (Кент: «Приятный человек»), так как боится конфронтации и ско­рее уступит, чем пойдет на конфликт. В крайних проявлениях Lycopodium становится пресмыкающимся подхалимом, чьи неадекватные попытки угодить прямо пропорциональны его чрезмерному страху перед «наказанием». А самым страшным наказанием для него является социальное отвержение.

В попытках завоевать популярность Lycopodium теряет возможность завязать настоящую дружбу. Обычно у него скорее будет много хороших знакомых, чем несколько близких друзей, как у Natrum muriaticum, Для Lycopodium очень характерно то, что на первом месте у него дружеские связи, нежели семейные. Даже если дружба будет не слишком тесной, он будет стараться изо всех сил, чтобы угодить своим приятелям. При этом семья часто остается в стороне, так как в преданности своих домашних он не сомневается, а раз так, то и заискивать перед ними не обязательно. Однажды мне пришлось общаться с одним инструктором по теннису, очень обходительным человеком, как и большинство Lycopodium. Он был женат на давно и молча страдающей женщи-

не Natrum muriaticum, которой приходилось видеть мужа очень редко. Ко всему прочему ей пришлось переехать вместе с мужем в провинциальный го­родок из большого города, где осталась ее семья. Однажды в разговоре речь зашла о преимуществах и недостатках провинциальной жизни по сравнению с городской, при этом его жена совершенно ясно дала понять, что она чувству­ет себя несчастной, будучи разлученной со своими близкими, и что она пере­ехала, только уступив настоятельной просьбе мужа. На что теннисист ответил, что он может быть счастлив где угодно и может дружить с кем угодно, при этом ни с кем не сходясь слишком близко. Даже во время вечерней игры в теннис он старался не упустить шанс завязать знакомства (в то время, когда он делал то, что умел лучше всего, — играл в теннис), оставляя свою жену факти­чески «теннисной вдовой». В конце концов он обратился ко мне как пациент по поводу хронических диспепсических проблем и они полностью исчезли после нескольких доз Lycopodium ЮМ.

Стремясь угождать людям, Lycopodium обычно проявляет недюжинные дип­ломатические способности. Даже не уважая собеседника, он продолжает ос­таваться с ним вежливым и приятным. Именно по этой причине из Lycopodium получаются хорошие продавцы и коммивояжеры. Особенно много Lycopodium занятых в торговле автомобилями. На это есть несколько причин. Во-первых, Lycopodium очень приятный человек, легко сходящийся с людьми, а соответ­ственно способный легче « раскрутить » их на покупку. В большинстве случаев Lycopodium испытывает естественную симпатию к окружающим и ему нравится общение даже с совершенно незнакомыми людьми. Даже если человек ему не нравится, он скрывает это за покровом беспечности и подхалимства. Кроме того, Lycopodium — приспособленец. В отличие от Natrum muriaticum он го­раздо более склонен предпочесть личную выгоду морали, а потому с одинако­вой легкостью может продавать и новую машину с тремя годами гарантии, и подержанный автомобиль со скрытым дефектом. И наконец, большинство Lycopodium обожают производить впечатление, а машина является важным символом престижа. Даже если это не их личная машина, типичные Lycopodium испытывают определенное чувство гордости, демонстрируя покупателям мощ­ные лимузины, а если потенциальный покупатель выражает сомнение в мощ­ности того или иного двигателя, Lycopodium воспринимает это так, словно тот усомнился в его личных мужских качествах.

Люди, занятые в торговле автомобилями, имеют много общих черт со спортивными комментаторами, среди которых также много субъектов Lycopodium. В отличие от более утонченной вежливости работников сферы услуг ведущих спортивных программ часто отличает приторное дружелюбие. Они нередко стараются подчеркнуть свою популярность у аудитории друже-

любной, но ни к чему не обязывающей панибратской приветливостью. Эта фамильярность очень типична для ветерана английских спортивных программ Брюса Форсита с его традиционным: «Рад снова приветствовать вас, друзья!».

Хотя Lycopodium старается угодить другим в основном с целью достиже­ния ощущения безопасности, сам он обычно находит этому гораздо более возвышенные объяснения. Однажды мне пришлось участвовать в групповом психотерапевтическом тренинге, в ходе которого его участники пытались выявить скрытые мотивы собственного поведения и обучались строить отно­шения с другими. Среди участников тренинга был мужчина пятидесяти лет, который, несмотря на свой возраст, имел цветущий юношеский вид, а в довершение всего носил синие джинсы и длинные волосы. Незадолго до этого он прошел другой, более «духовный» тренинг, основной целью кото­рого было обучение «чувства любви ко всем». Находясь же на нашем тре­нинге, он с большим трудом мог принять агрессию, которую иногда ощу­щали в себе и затем выражали внешне другие участники. Стоило кому-либо из участников разглядеть «спящий» в глубинах своего подсознания гнев и затем проявить его, наш «миротворец» Lycopodium реагировал стереотип­ными резонерскими рассуждениями о том, что кто бы ни спровоцировал эмоцию гнева, он всего лишь нуждается в любви. Как нетрудно предполо­жить, этот стиль поведения лишь усиливал гнев участников, и скоро этот мужчина стал очень непопулярным членом группы. Он упорно, словно рассказывая затверженный урок, продолжал раздражать всю группу своим: «Мне кажется, что мы должны научиться любить друг друга» до тех пор, пока чаша терпения не переполнилась и вся группа в очередной раз не разразилась единодушным воплем: «Заткнись!». Тренинг с трудом, но все же раскрыл глаза этому человеку на то, что его привычные дружелюбие и приветливость не имеют ничего общего с настоящей, глубокой, ни от чего не зависящей любовью, а являются всего лишь «справкой», «юридическим документом», предъявление которого давало ему право на признание со стороны других.

Еще одна группа людей, использующих свое природное дружелюбие, а также красноречие во внешне исключительно благопристойных целях, — это американские телевизионные проповедники. Я уверен, что преобладающее большинство этих людей относится к типу Lycopodium, особенно наиболее назойливые и бесцеремонные, которые добиваются доминирования над сво­ей паствой с не меньшим усердием, чем торговцы автомобилями добиваются увеличения продаж. Эти люди, претендующие на роль духовных лидеров, используют самые примитивные и циничные психологические приемы, что­бы выбить из своих доверчивых слушателей побольше денег, которые они

потом потратят на вино и женщин. Эти люди являют собой пример типич­ных колдунов, живущих за счет «энергии» других людей. К счастью, боль­шинство реальных колдунов Lycopodium имеют гораздо больше моральных принципов и гораздо меньше энергии, чем эти «телевизионные евангелис­ты» (часть телевизионных проповедников относятся к типам Sulphur и Natrum muriaticum).

Хвастовство, бравада

У Lycopodium напускная хвастливость выражена гораздо сильнее, чем у дру­гих типов. Они пытаются приглушить внутреннюю тревогу за счет внешних проявлений уверенности в себе. Хотя наиболее фундаментальным выраже­нием сущности Lycopodium является бессилие, его вторичной, компенсатор­ной чертой можно назвать чванство. Это свойство можно увидеть и на физическом уровне в виде вздутия кишечника газами, а также в виде вари­козного расширения вен и массивных геморроидальных узлов. Все эти про­явления являются примерами вторичного расширения органов вследствие первичной слабости (органов пищеварения или стенок сосудов). Психоло­гически бравада имеет много общего со вздутием живота - внешняя напы­щенность без прочной внутренней основы, хвастовство, призванное скрыть внутреннюю неуверенность в себе.

Не все Lycopodium склонны к хвастливости. Для простоты можно разделить субъектов Lycopodium на три подтипа, которые можно назвать «Хлюпик», «Задавака» и «средний Lycopodium». По моим наблюдениям, последний со­ставляет примерно половину всех Lycopodium, тогда как на крайние подтипы приходится примерно по четверти. «Хлюпик» (я называю его этим не совсем привлекательным термином с целью сделать этот образ более выпуклым) не склонен к хвастовству. Его нервозность ничем не замаскирована и часто силь­но отравляет ему жизнь. Это слабак, который несет камушек, словно гору камней, прогибаясь от тяжести, стоная и охая. Это трус, который без оглядки удерет с поля боя, лишь заслышав первый выстрел. Это «придурок», который, явившись на собеседование к работодателю, от страха уронит стакан и разоль­ет кофе прямо на стол потенциального босса. Он так и не научился прятать свои страхи под тонким защитным слоем «среднего Lycopodium» или грубой коркой «задаваки». У «хлюпика» можно увидеть весь набор признаков не­рвозности, описанных в старых книгах по Materia Medica (Кент: «Впадает в ужас при появлении новых людей», «Боится предпринять что-либо», «Пуга­ется по пустякам»). Часто у них возникают сложности при выражении своих мыслей- они путают слова или заикаются. Именно «хлюпики» больше всего

стараются угодить людям, а неприятности они будут встречать скорее стра­хом, чем гневом. Герои трагикомических актеров Джерри Льюиса и Нормана Уисдона являются яркими гротескными образами этого типа.

В противоположность «хлюпикам» «задаваки» стараются компенсиро­вать чувство внутреннего бессилия за счет гипертрофии своих мужских про­явлений. Эта гипертрофия может выражаться несколькими путями. Суще­ствуют «задаваки»-спортсмены, увлекающиеся бодибилдингом или боевыми искусствами, способные терроризировать или по крайней мере напугать «хлюпиков». Огромное число энтузиастов физической культуры относится к типу Lycopodium, но те, у кого страсть к наращиванию мускулов доходит до крайности, обычно являются «задаваками», желающими казаться самы­ми сильными. «Задаваки»-спортсмены часто очень гордятся и своей сексу­альной силой, по крайней мере своей репутацией героев-любовников они очень дорожат. Они постоянно соревнуются в этом отношении со своими товарищами и любят за пивком похвастаться своими победами и искоса поглядывать на хорошеньких женщин. Поскольку для них весьма важны все проявления мужественности, женские качества они склонны недооценивать, в значительной степени проявляя мужской шовинизм. «Задавака» склонен считать, что все женщины без ума от него или только и думают, как с ним переспать, или что они должны ему беспрекословно подчиняться. Стоит ли говорить, что женщина, выбравшая мужем «задаваку» Lycopodium, особен­но «задаваку»-спортсмена, обрекает себя на весьма нелегкую жизнь.

«Задаваки» стремятся подчинять окружающих себе (Кент: «Диктатор»). «Задаваки»-спортсмены делают это с помощью физического запугивания. Если жена не успела подать вовремя ужин, он может накричать на нее, а иногда и ударить. Оставаясь в глубине души трусами, «задаваки»-спортсмены обычно обижают женщин и робких мужчин и стараются казаться очень силь­ными людьми. Они склонны носить одежду, подчеркивающую их физическую силу, иметь сверхмощные машины и тратить много денег на алкоголь. Однако сталкиваясь с сильным интеллектом, они сразу уступают, так как чувствуют, что не в силах реально соперничать с ним. Поэтому подобные люди наиболее склонны к беспрекословному подчинению профессионалам.

Хулиган-задира скорее всего будет принадлежать к типам Lycopodium или Natrum muriaticum, поскольку их отличительной чертой является глубокое ощущение собственной неадекватности. Как хулиган типа Natrum muriaticum, так и хулпган-Lycopodium будут испытывать острую потребность it принятии их окружающими и могут расшибаться в лепешку, чтобы заслу­жить одобрение тех, кто идет за ним.

Интеллектуальное хвастовство (то, что называется пускать пыль в глаза)

является основным защитным механизмом «задавак»-интеллектуалов. Такие люди не обязательно умны или интеллигентны, однако они считают, что это именно так и вполне могут произвести соответствующее впечатление на еще менее образованных и умных людей, чем они сами. Хорошим примером этого типа является полковник Мэнворинг из британской телевизионной комедии «Папашина армия». Полковник максимально использует свою ре­путацию местного авторитета, благодаря которой он имеет возможность постоянно упражняться в красноречии и обличать невежественность не­угодных ему лиц. Подобно всем «задавакам»-интеллектуалам его речь на-пыщена, витиевата и крайне усложнена. Он предпочитает использовать много длинных труднопроизносимых слов, даже когда короткие и простые слова были бы более эффективны для отстаивания его точки зрения. В ре­зультате он, подобно многим «задавакам»-интеллектуалам Lycopodium, ста­новится страшным занудой. Он изрекает «жемчужины» своей мудрости (как они ему представляются) с напором проповедника или перегружая речь цветистыми фразами, словно желая показать всем: «Смотрите, какой я умный!» (Этот стиль изложения, на мой взгляд, очень характерен для вер­сии «Короля Сиама» в фильме Юла Бриннера «Король и я».)

«Задавака»-интеллектуал обычно уверен, что знает обо всем на свете, и не выносит, когда с ним не соглашаются (Кент: «Непереносимость возражений»). Он нахватывается поверхностных знаний обо всем и затем воображает себя экспертом во всех вопросах. Поэтому его часто можно застать за жаркими дебатами, в которых он старается убедить собеседника в неправильности его мнения. Причем может начать спорить даже с совершенно посторонними людьми (Кент: «Склонность противоречить»). Склонность Lycopodium к выпя­чиванию своих знаний напоминает Sulphur, который тоже любит покрасо­ваться своей образованностью и всегда считает себя правым. В целом можно сказать, что Sulphur любит знания ради них самих, а его удовольствие от демонстрации своих знаний носит вторичный характер. В результате Sulphur обычно бывает гораздо лучше осведомлен о своих излюбленных предметах и меньше важничает при их обсуждении, нежели «задавака»-интеллектуал Lycopodium, которого в основном интересует не содержание предмета, а то восхищение у слушателей, которое он может заработать.

Поведение «задаваки»-интеллектуала Lycopodium отчасти является тща­тельно разработанной попыткой отвлечь внимание от его неудач. Напри­мер, однажды мне пришлось столкнуться с молодым человеком, который многие годы не работал, довольствуясь государственным пособием. По его словам, его знакомый доктор (а «задавака»-интеллектуал Lycopodium часто имеет именно знакомого доктора) выдал ему справку о том, что тот не в

состоянии работать по причине «нервного расстройства ». Хотя этот моло­дой человек действительно был несколько нервозен, создавалось впечатле­ние, что он вполне мог бы работать, причем он сам это подтвердил. Однако свое нежелание работать он оправдывал тем, что «работа по исцелению себя» занимает все его время. Он прошел всевозможные курсы по альтерна­тивной медицине, сертификатами об окончании которых были увешаны все стены в его комнате. На всех этих бумагах красовалось его имя, которое он сам себе придумал: Джонатан - Дух Земли). Он собирал в своей комнате группы для совместной медитации, и на одной из них мне пришлось побы­вать. Несмотря на то что группа составляла четыре человека, он, войдя в транс и воображая себя прорицателем, гордо вещал, что в этой комнате начнется процесс излечения современного общества. В конце концов он попал ко мне на прием по поводу синдрома раздраженной толстой кишки. Я назначил ему Lycopodium ЮМ, после чего у него развилась кратковремен­ная, но глубокая депрессия. По выходе из депрессии он прекратил зани­маться медитацией, вернулся к своему настоящему имени и нашел хорошую работу. Таким образом, мощь подобного средства оказалась в состоянии искоренить ложное восприятие реальности этим человеком.

Не могу не привести еще один пример способности подобного лекарства искоренить ложную гордость. Уже упоминавшийся мной мужчина пятиде­сяти лет, призывавший всех ко всеобщей любви, очень гордился своим юно­шеским внешним видом. К кому бы он ни обращался, на его лице сразу же вспыхивала ослепительная улыбка, моментально очаровывающая собеседни­ка. Раньше он работал коммивояжером и очень увлекался женщинами, а его мальчишеский внешний вид и улыбка помогали ему и в том, и в другом. Однако работать он перестал довольно давно, получив пенсию на основа­нии диагноза эпилепсии (несмотря на то что у него случался от силы один приступ в год). Он обратился ко мне по поводу эпилепсии, и я назначил ему Lycopodium 10M. В тот же день, когда он принял препарат, один из его передних зубов, оказавшийся вставным, выпал, оставив неприглядную брешь. Было довольно странно наблюдать, как он пытается приклеить вы­павший зуб. Вся эта ситуация выглядела так, словно лекарство устранило не только психологическую, но и физическую фальшь. (После отмены антиэпи­лептических препаратов и приема Lycopodium у него возник только один генерализованный припадок, после которого отмечался период депрессии и глубокого переосмысления жизни. Как и Джонатан — Дух Земли, он решил вернуться к работе и записался на обучающий курс для людей средне­го возраста. После этого в течение нескольких месяцев у него не было припадков, несмотря на отмену антиконвульсантов.)