Традиции российской экономико-математической школы в советский период.

Два направления.Традиция экономико-математических исследований в России оказалась в прямой зависимости от двух поворотных точек отечественной (да и мировой) истории: революции 1917 г. и «великого перелома» 1929 г.

В революционной ломке экономических отношений элементы математики были востребованы прежде всего с точки зрения задач государственного строительства, поставленных перед «организованным общественным разумом». В самом конце 1917 г. вышла статья А. В. Чаянова «Очерки по теории водного хозяйства», содержавшая графический анализ возможных государственных мер по регулированию водопользования в сельском хозяйстве. Впоследствии Чаянов, перейдя на советскую службу, применил математику для разработки безденежной единицы хозяйственного учёта. Подход Чаянова был подвергнут критике С. Г. Струмилиным, предложившим собственную методику расчёта «трудовых единиц» — «тредов». Струмилин также дал набросок оптимизационного подхода к хозяйственному плану, предлагая логарифмическую формулу для «меры организованности общества» как отношения создаваемой полезности к затрачиваемому труду.

Переход от «военного коммунизма» к НЭПу придал двойственный импульс экономико-математическим исследованиям. С одной стороны, продолжалось обоснование различных подходов к составлению единого государственного плана и процесса восстановления и реконструкции народного хозяйства, достигшее теоретической (но отнюдь не прикладной) кульминации в модели темпов роста народного дохода, выдвинутой Г. А. Фельдманом. С другой стороны, развернулась работа по моделированию рыночных отношений, в которой главное место заняла деятельность руководимого Н. Д. Кондратьевым Конъюнктурного института, куда в 1926 г. пришёл Е. Е. Слуцкий, сотрудничавший с институтом и ранее.

Вклад Е. Е. Слуцкого в основание эконометрики.Возвращение Е. Е. Слуцкого к математической экономии произошло в 1923 г. в связи с дискуссией о формуле дохода государства от денежной эмиссии; дискуссию начал известный математик и советский государственный деятель О. Ю. Шмидт (в то время чиновник Наркомата финансов) и продолжил В. А. Базаров. В 1927 г. Слуцкий вступил в переписку с Р. Фришем по поводу эконометрики как новой области науки и опубликовал в журнале «Вопросы конъюнктуры» статью «О сложении случайных величин как источнике циклических процессов», которую послал Фришу, позднее не раз назвавшему эту статью классической, но вместе с тем напечатавшему её перевод в журнале «Econometrica» только в 1937 г. , когда Слуцкий отошёл от экономических проблем. Открытый Слуцким независимо от английского статистика Дж. О. Юла эффект цикличности скользящего среднего суммы случайных рядов стали (эффект Слуцкого — Юла), был использован Фришем в его концепции механизмов «импульса» и «распространения» в экономической макродинамике. Открытие Слуцкого указывало на дополнительные проблемы в построении теории больших циклов, ввиду опасности генерирования «ложных циклов» математической обработкой статистических данных. Его статья в настоящее время оценивается как пионерная в области макроэкономического прогнозирования, не нуждающегося в структурной модели[96]. Однако самому Е.Е.Слуцкому пришлось дистанцироваться от эконометрики в связи с политико-идеологической ситуацией в стране.

Обрыв традиции.«Великий перелом» 1929 г. привёл к обрыву российской традиции экономико-математических исследований. Это было вызвано тем, что её ведущие представители (В. А. Базаров, Н. Д. Кондратьев, А. В. Чаянов, Л. Н. Юровский), противостояли волюнтаристскому подходу к планированию. Репрессированы были не только они, но и категория «равновесие», основополагающая для математической экономии. По «теории равновесия» был нанесён двойной идеологический удар (1929): речью И. Сталина на Всесоюзной конференции аграрников-марксистов и публикацией замечаний В. Ульянова-Ленина на старую книгу Н. Бухарина «Экономика переходного периода». Положения Бухарина, опирающиеся на термин «равновесие», были расценены как идеалистическая «богдановщина». После этого экономисты были вынуждены избегать понятия «равновесие». Оно могло навлечь упрёки в «недиалектичности», «механицизме» и «капитулянтской» позиции «сохранения в народном хозяйстве СССР старых пропорций, бывших при капитализме». Кроме того, в многочисленных «разгромных» статьях того времени применение математики в экономике подвергалось обличению как формализм, «попадание экономистов в плен буржуазной науки, выступающей в математической маскировке», смыкание с «экономистом империализма И.Фишером» и т.п.

Восстановление традиции: В. Новожилов и Л. Канторович.Сохранить ниточку оборванной традиции удалось профессору Ленинградского политехнического института Виктору Валентиновичу Новожилову(1892 — 1970). В 1926 г. он использовал математику для анализа дефицита в советской экономике (статья «Недостаток товаров»). Впоследствии В. В. Новожиловзанимался вопросами экономики промышленности, и на рубеже 1930 — 1940-х гг. обратился к расчёту соизмерения себестоимости продукции и вложений, решая задачу нахождения такого распределения ограниченных капитальных ресурсов, чтобы эффект на производство заданной конечной продукции был бы максимальным. Результаты были изложены в двух статьях: «Методы нахождения минимума затрат в социалистическом хозяйстве» («Труды ЛПИ», 1946, № 1) и «Способы нахождения максимума эффекта капиталовложений в социалистическом хозяйстве» («Труды ЛФЭИ», 1947, вып. III). Новожиловым был предложен новый подход к социалистическому планированию, при котором руководящим принципом деятельности госпредприятий становился «минимум хозрасчётных затрат» при заданных ценах и объёмах производства. Это отчасти похоже на модель «рыночного социализма», но по политико-идеологическим условиям времени Новожилов не мог так ставить вопрос.

Независимо от В. В. Новожилова к разработке методологии оптимального распределения ресурсов обратился Леонид Витальевич Канторович(1912 — 1986), один из наиболее ярких российских математиков советского периода. Канторович в 18 лет закончил факультет математики Ленинградского университета, в 22 года стал профессором. В 1938 г. к нему обратились инженеры Фанерного треста с задачей о распределении различного сырья по станкам разного профиля с целью максимизации выпуска продукции в заданном ассортименте. Решая задачу, Канторович пришёл к выводу, что она представляет собой частный случай типа математических задач определения экстремума линейной функции при наличии большого числа ограничений в форме линейных равенств и неравенств, и что многие экономические проблемы (наилучшее использование сырья, станочного парка, транспорта и т.д.) сводятся к этому типу задач. Канторович изложил обобщённый вариант решения в брошюре «Математические методы организации и планирования производства» (ЛГУ, 1939), которая сразу же была оценена В. В. Новожиловым. Расширив обоснование своего метода, в расчёте на его практическое внедрение в масштабах страны, Канторович направил в Госплан рукопись «Экономический расчёт наиболее целесообразного использования ресурсов» (1942). Однако заместитель председателя Госплана, управляющий ЦСУ В. Н. Старовский и другие чиновники отвергли предложения Канторовича, вынудив его надолго отойти от экономической проблематики. Хотя в 1949 г. ему удалось опубликовать написанную ещё до войны вместе со своим учеником М. К. Гавуриным статью «Применение математических методов в вопросах анализа грузопотоков» (в том же году Канторович получил Сталинскую премию как математик, участвовавший в расчётах по атомному проекту). Информация о предложенном Канторовичем методе решения транспортной задачи дошла до Т. Купманса, который в 1956 г. вступил в переписку с Канторовичем, получил от него копии опубликованных работ и признал их по существу открытием линейного программирования. Политическая «оттепель» в СССР позволила Канторовичу издать свою рукопись 1942 г. под заглавием «Экономический расчёт наилучшего использования ресурсов» (1959), вскоре вышло английское издание его прежних работ с предисловием Купманса.

Хотя догматическое сопротивление идеям Л. В. Канторовича в СССР не прекратилось (особенно усердствовал Л. М. Гатовский из Института экономики АН СССР, прозванный за политико-идеологическое приспособленчество «на-всё-Готовским»), вместе с В. В. Новожиловым он стал во главе новой советской школы экономико-математических исследований. В 1975 г. «за вклад в теорию оптимального использования ресурсов» Канторович и Купманс были удостоены Нобелевской премии по экономике, которой в течение первых 20 лет с начала её присуждения (1969 — 1989) было отмечено большинство из упомянутых в данной главе виднейших представителей эконометрики и неокейнсианской макроэкономики.

РЕКОМЕНДУЕМАЯ ЛИТЕРАТУРА

1. Белых, А. А. История российских экономико-математических исследований. — М. : ЛКИ, 2007.

2. Гроссман, Г. Ограниченность капитала и советская доктрина // Экономика и математические методы. 1992. № 5/6.

3. Клюкин, П. Н. Развитие российской экономико-математической школы в первой трети ХХ века // Российские экономические школы. — М. : МФК, 2003.

4. Лоуса, Ф. Вклад Евгения Слуцкого в анализ экономических циклов // Экономическая школа. Журнал-учебник. Вып. 5, 1999.

5. Мировая экономическая мысль сквозь призму веков. Т. 5. Всемирное признание. Лекции нобелевских лауреатов. Кн. 1. Отв. ред. Г. Г. Фетисов. — М. : Мысль, 2004.

6. Самуэльсон, П. Основания экономического анализа. — СПб. : Экономическая школа, 2002.

7. Хотеллинг, Г. Общее благосостояние в свете проблем налогообложения и железнодорожных и коммунальных тарифов // Вехи экономической мысли. Теория потребительского поведения и спроса. Т. 1. Под ред. В.М.Гальперина. — СПб. : Экономическая школа, 1999.