Детская реакция

Есть еще один вариант реакции в ситуации, когда муж сер­дит, раздражен или мрачен. Это детская реакция. В основном методика поведения такова: 1) Преувеличивайте негативизм его поведения словами или манерой поведения. 2) Отвлеките его внимание на посторонний предмет. 3) Перемените тему разго­вора. 4) Проявите покорность в детской, безоговорочной манере.

5) Проявите игривость в сочетании с детским, уверенным в себе озорством. Например:

Мой повелитель. Один из моих племянников часто испы­тывает приступы раздражения и недовольства. Его маленькая дочка научилась укрощать его гнев, в результате чего она заставляет его удовлетворить ее прихоти. Например, когда он начинает сердиться на нее, она берет его лицо в свои ладошки, заглядывает ему в глаза и говорит: «Наш повелитель, наш восхитительный и царственный повелитель». Такое озорное и по-детски непосредственное проявление нежности полностью обезоруживает его, и он тает от умиления.

Цветы. Когда мой дядя сердится на жену, она меняет тему
разговора и говорит: «Ты видел недавно высаженные перед цер­
ковью цветы?» Она всегда говорит одну и ту же фразу, и это вы­
глядит так забавно, что он начинает смеяться и забывает, что
вызвало его недовольство.

Бэбби. Один из самых удачных и по-детски непосредствен­
ных вариантов ответа на гнев мужчины можно найти в книге
«ТЬе ЫШе М1ш51ег» («Маленький священник») сэра Джеймса
Бэрри. Это большой отрывок, но в нем столько проявлений дет­
ской непосредственности и веселого озорства, что он послужит
прекрасной иллюстрацией к обсуждаемой нами методике.

Бэбби

Бэбби уговорила священника вместе с ней пройти через строй солдат, сделав вид, что они муж и жена. Гэвин был в ярости.

—Это было прекрасно, — воскликнула она, радостно хлопая
в ладоши.

—Это было чудовищно, — ответил он, — и тем более для
меня, священника.

Услышав его выговор, Бэбби изменила выражение лица, и теперь оно было по-детски наивным и игривым.

- Пожалуйста, простите меня, — сказала она так, словно ее уличили в краже варенья. Капюшон упал с ее головы, и она умоляюще посмотрела на него. Казалось, теперь она полностью находится в его руках...

— Я не понимаю тебя, — торопливо проговорил Гэвин, — всего несколько часов назад ты была цыганкой в фантастическом одеянии... а теперь ты накидываешь плащ на плечи и стано­вишься прекрасной дамой. Кто ты на самом деле?

Бэбби ответила озорной улыбкой:

- Вероятно, плащ просто заколдовал меня. — Она легким движением плеча скинула его с себя:

— Ой, — произнесла она с напускным изумлением, — это действительно всего лишь плащ, ибо теперь я снова все та же бедная, безграмотная, маленькая девушка. Боже мой, но одежда действительно меняет женщин.

Девушка явно играла, и священник с достоинством вышел вон, однако, он был очарован.

Гэвин с ужасом смотрел на дикие цыганские выходки Бэбби. Когда он встретил ее на старой мельнице, чтобы получить от нее деньги для Нэнни, он намеревался отчитать ее. До ее прихода он вслух повторял то, что хотел ей высказать: «Как ты посмела околдовать меня? В твоем присутствии я швыряю на ветер дра­гоценные часы субботнего дня и даже забываю про субботу... Я недостойный проповедник Слова... Тем не менее, я призываю тебя, прежде чем мы расстанемся, чтобы никогда более не встре­титься, покайся в своих...», и вдруг он услышал пение Бэбби с елки.

— Ты где? — вскричал в изумлении Гэвин.

— Я наблюдаю за вами из высокого окошка, — ответила цы­
ганка, после чего священник, взглянув вверх, увидел ее сидящей
на елке.

Как ты туда залезла? — спросил он в полном изумлении.

На своей метле, — ответила Бэбби и снова запела.

Но что ты там делаешь? — спросил Гэвин, закипая гне­
вом.

Это мой дом, — ответила она, — я же говорила вам, что
живу на дереве.

— Немедленно спускайся, — приказал Гэвин, на что девушка
ответила продолжением шотландской баллады.

В следующее мгновение в его шляпу попал снежок.

Это за то, что вы так сердитесь, — объяснила девушка. —
Почему вы сегодня такой несносный? А кстати, вы знаете, что вы
разговариваете сами с собой?

Ты ошибаешься, — ответил Гэвин сурово. — Я разговари­
вал с тобой, или, скорее, я говорил себе то, что...

Что вы хотели сказать мне? — радостно подхватила цы­
ганка.

Так вы предпочитаете читать проповеди вместо обычных
разговоров? А я-то надеялась, что вы приготовили для меня не­
что приятное. Если это что-нибудь очень приятное, я подарю
вам этот пучок еловых веток.

Не думаю, что мои слова покажутся тебе приятными, —
медленно сказал священник, — но мой долг...

- Ах, так это долг, — перебила его Бэбби, — не говорите о
долге. Не надо, и тогда я подарю вам вот эти ягоды.

Она вынула из складок своего платья ягоды, сияя торжеству­ющей улыбкой, словно только что обнаружила способ избежать исполнения долга; и Гэвин, вместо того чтобы указать на нее об­личающим перстом, стоял в немом ожидании.

О нет, — сказал он, вдруг вспомнив свой сан и отталкивая
девушку от себя, — не пытайся дать мне взятку. Должен тебе
сказать...

Ну вот, — сказала цыганка печально. — Я вижу, вы опять
сердитесь на меня. Это потому что я сказала, что живу на дереве?
Пожалуйста, простите меня за эту ужасающую ложь.

Она встала перед ним на колени прежде, чем он смог оста­новить ее, глядя на него умоляющими глазами, сложив перед собой ладони.

- Ты опять издеваешься надо мной, — сказал Гэвин, — но я
не сержусь на тебя. Но только ты должна понять...

Она вскочила на ноги и заткнула пальцами уши:

- Видите, я ничего не слышу.

— Послушай, что я скажу тебе, — продолжал Гэвин.

— Я не слышу ни слова. Почему вы ругаете меня, когда я
сдержала свое слово? Если бы я посмела отнять руки от ушей, я бы отдала вам деньги для Нэнни. И, мистер Дишарт, через пять минут мне надо идти.

— Через пять минут, — эхом отозвался Гэвин с таким мрач­
ным выражением лица, что Бэбби услышала его слова даже с
заткнутыми ушами и опустила руки.

- Почему ты так торопишься? — спросил он, механически взяв деньги и забыв все, что он хотел ей сказать.

Потому что меня ждут дома, — ответила она, с наивным
выражением лица взглянув на ель...

Хотите узнать все обо мне? — спросила она. — А вы дейс­
твительно думаете, что я цыганка?

Она встала спиной к нему, чтобы посмотреть, кто из них выше.

— Давайте померяемся ростом, — сказала она сладким голо­
сом, вставая спиной к его спине. — Вы не стоите на цыпочках,
нет?

Не стоило этого говорить Гэвину, потому что он болезненно относился к своему небольшому росту, но ее слова прозвучали так по-детски. Когда она увидела, что он обиделся, ей стало стыд­но за себя, и она быстро переменила тему.

Затем, когда она собралась уходить, она сказала:

— Я знаю, что вас тревожит. Вы ждете, когда я спрошу, како­
го цвета у меня глаза, и вы опять про это забыли.

Он хотел ответить, но она опередила его:

— Не притворяйтесь, — сказала она строго, — я знаю, что
вам мои глаза кажутся голубыми.

Она приблизила к нему свое лицо так близко, что они почти соприкасались.

— Посмотрите мне в глаза, — сказала она торжественно, —
после этого вы запомните, что они черные, черные, черные.

При каждом повторении этого слова она трясла головой пе­ред его лицом. Она была восхитительна. Он был очарован. Он готов был обнять ее, но она убежала.

Обратите внимание, что Бэбби вовсе не реагировала на гнев Гэвина проявлением обиды или ответным испорченным настроением. Она не пыталась поправлять его, сделать замечание или ответить тем же. Напротив, игриво и даже шаловливо она от­влекала его внимание, стараясь, чтобы он забыл о своем настрое. Она пела шотландскую балладу, говорила, что живет на дереве, предлагала ему елочные ветви и занимала его цветом своих глаз. Или, стоя на коленях со сложенными руками, она полагалась на его милость и просила прощения. Она заткнула уши руками, чтобы не слышать его. Все это взято из детского репертуара и выглядит игриво и озорно.

И Гэвин, за которым все его прихожане наблюдали с момен­та его пробуждения и до времени отхода ко сну, и который де­лал все, чтобы противиться своим пробуждающимся чувствам к ней, посчитал ее обворожительной. Он посчитал ее необходимой для своего счастья, так что рискнул ради нее своей карьерой свя­щенника, служением, для достижения которого он пожертвовал многими годами. Бэбби не была совершенством. Она совершала ошибки. Но она являет собой превосходный пример женствен­ного характера и детской непосредственности.