Геббельс нарушает законность

Однако руководитель берлинской организации вскоре разочаровал Гитлера в другом отношении.

Геббельс отправился в «асфальтовую пустыню», в «резиденцию неполноценного человека» с намерением сыграть здесь роль апокалиптического всадника в греховном Вавилоне. С июля 1927 г. он издает здесь еженедельную газету «Ангриф», которая стремится убить своей конкуренцией стоящую в идейном отношении выше ее «Берлинскую рабочую газету» Штрассера. Геббельс ищет борьбы на улицах и на митингах и руководствуется при этом следующим соображением. Кто с помощью террора и грубых наскоков проводит свое миросозерцание против всех внешних сил, тот будет рано или поздно иметь в своих руках власть и, следовательно, будет иметь право свергнуть существующее государство. Что мешает нам и здесь додумать до конца, а главное – действовать до конца? В результате его сражений на митингах и на подземной железной дороге берлинская полиция получила повод уже в мае 1927 г. запретить национал-социалистическую партию в Берлине и пригородах. Можно оставить в стороне вопрос о том, охотно или неохотно воспользовалось прусское правительство Брауна и Гжезинского этим поводом. Во всяком случае то обстоятельство, что оно нашло этот повод только в Берлине и, кроме того, в нескольких небольших городках прирейнской области, не свидетельствует об искусном руководстве берлинской организации. Гитлер, который в том же мае впервые выступал в Берлине перед закрытым массовым собранием в несколько тысяч человек в «Клу» и ничего не желал так страстно, как получить, наконец, разрешение выступать публично также в Пруссии, был очень раздосадован «несчастным случаем» с Геббельсом.

В самом деле, кое-где Гитлер постепенно снова наладил более или менее сносные отношения с правительством. Баварское правительство отменило в начале марта 1927 г. запрет публичных выступлений Гитлера. Зато Гитлер должен был через лидера своей фракции в баварском ландтаге Буттмана заверить министра внутренних дел: «…что партия не преследует никаких противозаконных целей и не будет также применять никаких противозаконных средств для достижения своих целей». Кроме того, партия должна была взять на себя обязательство, что при основании и использовании штурмовых и защитных отрядов и прочих вспомогательных партийных организаций не будет допущено никаких нарушений закона, а именно, что эти организации не будут заниматься военными делами и не будут присваивать себе полномочий полицейских.

Итак, баварский министр внутренних дел снова приступил к старой, лишь несколько модернизованной практике соглашений на «честное слово»; впрочем, не для того, чтобы успокоиться на обещаниях Гитлера, а для того, чтобы связать его как агитатора. Гитлер согласился на все, лишь бы получить снова разрешение выступать. Ибо в конце концов, если его движение стало кое-чем, то, конечно, благодаря его речам, а не благодаря военным упражнениям капитана Пфеффера.