Декларация прав и свобод человека

Высшая ценность нашего общества — свобода человека, его честь и достоинство. Каждому обеспечивается реализа­ция его способности к труду и творческого потенциала, ак­тивное участие в общественной и государственной жизни. Никакие групповые, партийные или государственные инте­ресы не могут быть поставлены выше интересов человека.

Руководствуясь общими принципами демократии, гу­манизма, социальной справедливости и исходя из уроков соб­ственной истории, Съезд народных депутатов СССР при­нимает настоящую Декларацию:

Статья 1. Каждый человек обладает естественными, неотъемлемыми, ненарушимыми правами и свободами. Они закрепляются в законах, которые должны соответствовать Всеобщей декларации прав человека, Международным пак­там о правах человека, другим международным нормам и настоящей Декларации.

352 Часть IV. Антропология позитивного (европейского) права

Все государственные органы обязаны обеспечивать и ох­ранять права и свободы человека как высшие социальные ценности.

Осуществление прав гражданином не должно противо­речить правам других людей. Каждый человек несет кон­ституционные обязанности, выполнение которых необхо­димо для нормального развития общества.

Статья 2. Положения Деклараии имеют прямое дей­ствие и обязательны к исполнению всеми государственны­ми органами, должностными лицами, общественными орга­низациями, гражданами.

Все права и свободы, закрепленные в Декларации, подле­жат судебной защите.

Статья 3. Все граждане равны перед законом и имеют равное право на защиту закона независимо от национально­го или социального происхождения, языка, пола, политичес­ких и иных убеждений, религии, места жительства, иму­щественного положения или иных обстоятельств.

Никакие лица, социальные слои и группы населения не могут пользоваться преимуществами и привилегиями, про­тиворечащими закону.

Статья 4. Каждому человеку обеспечивается право на пользование родным языком, обучение на родном языке, со­хранение и развитие национальной культуры.

Прямое или косвенное ограничение прав либо установ­ление преимуществ по расовым и национальным признакам не допускается.

Статья 5. Никто не может быть лишен гражданства или права на изменение гражданства.

Каждому гражданину, находящемуся за пределами сво­его государства, гарантируется правовая защита.

Статья 6. Каждый человек имеет право на свободу слова, на беспрепятственное выражение мнений и убеждений и рас­пространение их в устной или письменной форме. Средства массовой информации свободны. Цензура не допускается.

Идеологическая, религиозная, культурная свобода гаран­тируется. Не должно существовать никакой государствен­ной идеологии, вменяемой в обязанности граждан. Никто не может быть подвергнут преследованию за свои убеждения.

Глава 9. Человек в системе российского права

Статья 7. Свобода совести и религии гарантируется. В соответствии со своими убеждениями каждый имеет право свободно исповедовать любую религию или не испове­довать никакой, распространять религиозные или атеис­тические взгляды, заниматься религиозным или атеисти­ческим воспитанием и образованием детей. Гарантируется свобода отправления религиозных обрядов.

Статья 8. Граждане имеют право собираться мирно и без оружия, осуществлять свою общественную активность в форме митингов, собраний, уличных шествий и демонст­раций, в соответствии с законодательством Союза ССР и суверенных государств.

Статья 9. Граждане имеют право объединяться в по­литические партии, профессиональные союзы и другие обще­ственные организации, участвовать в массовых движениях.

Права, свободы и достоинство лиц, составляющих оппо­зиционное меньшинство в политических партиях, обществен­ных организациях, массовых движениях, а также в предста­вительных органах власти, гарантируются законом.

Статья 10. Каждый человек в соответствии со свои­ми способностями, профессиональной подготовкой имеет право равного доступа к любым должностям в государствен­ных органах, учреждениях и организациях.

Статья 11. Каждый гражданин имеет право свободно избирать и быть избранным в органы власти на основе все­общего, равного избирательного права при тайном голосова­нии, непосредственно участвовать в решении государствен­ных дел, в том числе путем референдума.

Статья 12. Каждый человек имеет право на получение полной и достоверной информации о положении дел во всех сферах государственной, экономической, общественной и международной жизни, а также по вопросам прав, законных интересов и обязанностей.

Опубликование законов и других нормативных актов является обязательным условием их применения.

Статья 13. Неотъемлемым правом каждого человека является право на жизнь. Никто не может быть произ­вольно лишен жизни.

354 Часть IV. Антропология позитивного (европейского) права

Государство защищает от незаконных посягательств на жизнь, здоровье, личную свободу и безопасность.

Статья 14. Каждый имеет право на охрану своей чес­ти и репутации, защиту от любого произвольного вмеша­тельства в сферу личной жизни.

Статья 15. Неприкосновенность личности гаранти­руется.

Никто не может быть подвергнут аресту или неза­конному* содержанию под стражей иначе как на основании судебного решения или с санкции прокурора. В случае арес­та или содержания под стражей гражданин имеет право на судебную проверку и обжалование этих действий.

Каждый человек, привлекаемый к ответственности за правонарушение, считается невиновным, пока его вина не будет доказана судом в рамках надлежащей правовой проце­дуры. Право на защиту гарантируется.

Статья 16. Каждый человек имеет право на справед­ливое и открытое разбирательство дела компетентным, независимым и беспристрастным судом.

Статья 17. Все лица, лишенные свободы, имеют право на гуманное обращение и уважение их достоинства.

Никто не должен подвергаться пыткам, жестокому, бес­человечному или унижающему его достоинство наказанию.

Статья 18. Неприкосновенность жилища гарантиру­ется. Никто не имеет права войти в жилище и проводить обыск или осмотр против воли проживающих в нем лиц иначе как в случаях и порядке, предусмотренных законом.

Статья 19. Тайна переписки, телефонных перегово­ров, телеграфных сообщений и использование других средств связи гарантируется.

Изъятия из этого правил допускаются лишь в случаях и порядке, предусмотренных законом.

Статья 20. Брак основывается на добровольном согла­сии и равноправии женщины и мужчины. Семья, материн­ство и детство находятся под защитой государства.

Статья 21. Каждый человек имеет право на свободное передвижение внутри страны, выбор местожительства и

Так в наспех принятой поправке. — А. К.

Глава 9. Человек в системе российского права

местопребывания. Ограничения этого права могут уста­навливаться только законом.

Граждане имеют право покидать свою страну и воз­вращаться в нее, не могут быть высланы из страны.

Статья 22. Каждый имеет право судебного обжалова­ния незаконных действий должностных лиц, государствен­ных органов и общественных организаций, а также право на возмещение морального и материального ущерба.

Статья 23. Каждый человек имеет право на труд и его результаты, включая возможность распоряжаться сво­ими способностями к производительному и творческому труду, право на свободный выбор работы и отказ от рабо­ты, на благоприятные условия труда, на гарантированный государством минимум оплаты труда и на защиту от без­работицы. Каждъш без какой-либо дискриминации имеет право на равное вознаграждение за равный труд.

Трудящиеся имеют право на защиту своих экономи­ческих и социальных интересов, на ведение коллективных переговоров, а также право на забастовку.

Принудительный труд запрещен законом.

Статья 24. Каждый человек имеет право на собствен­ность, то есть право владеть, пользоваться и распоряжать­ся имуществом, как индивидуально, так и совместно с дру­гими лицами. Право наследования гарантируется законом. Неотчуждаемое право быть собственником является гаран­тией осуществления интересов и свобод личности.

Статья 25. Каждый человек имеет право на доста­точный и достойный жизненный уровень, улучшение усло­вий жизни, социальную защищенность. Гарантируется право на отдых, на социальное обеспечение в старости, в случае болезни и утраты трудоспособности, утраты кормильца, при рождении ребенка.

Статья 26. Каждъш человек имеет право на образова­ние. Начальное образование обязательно. Профессиональное, среднее специальное и высшее образование должно быть дос­тупным для всех в соответствии со способностями каждого. Обучение в государственных учебных заведениях бесплатно.

Статья 27. Каждый человек имеет право на поддержку государства в получении и постоянном пользовании благоуст-

356 Часть IV. Антропология позитивного (европейского) права

роенным жилым помещением в домах государственного или общественного жилого фонда, в индивидуальном жилищном строительстве. Никто не может быть произвольно лишен жилища иначе как на основаниях, установленных законом.

Статья 28. Каждый человек имеет право на охрану здоровья, включая бесплатное пользование широкой сетью государственных учреждений здравоохранения.

Статья 29. Человек имеет право на благоприятную окружающую среду и на возмещение ущерба, причиненного его здоровью или имуществу экологическими нарушениями.

Статья 30. Осуществление прав и свобод несовместимо с действиями, причиняющими ущерб государственной и об­щественной безопасности, общественному порядку, здоровью и нравственности населения, защите прав и свобод других лиц.

Статья 31. Право народов на самоопределение не дол­жно входить в противоречие с правами и свободами челове­ка, провозглашаемыми настоящей Декларацией.

Подводить итог сказанному — все равно что сыпать соль на еще незажившую рану. Безусловно, права Е. А. Лукаше-ва: "Процессы, произошедшие после победы Октября, не были случайными отклонениями в развитии страны. Они были закономерны для России с ее общинной, антииндивидуалис­тической идеологией, со слепым подчинением власти, с мас­совым психологическим неприятием любых личностных про­явлений, с авторитарностью лжеколлективизма"¹. Увы, это так. Но верно и то, что, не будучи реально обеспеченными правовыми средствами защиты, идеалы достоинства личнос­ти, внутренней свободы, высокой гражданственности стали уделом личного выбора (того самого тяжкого выбора, что и составляет подлинную свободу духа) пусть не большинства, но все же значительной части граждан нашей страны. Именно на сопротивляемость человеческого материала напоролся то-

¹ Лукашева Е. А. Гл. VI. "Права человека и правовое государство" // Права человека: Учебник для вузов. М., 1999. С. 185—186. См. также: Кудинов О. А. К проблемам истории Российского государства: Государ­ственно-правовые аспекты. Полемические заметки-эссе // Право и по­литика. 2001. № 4.

Глава 9. Человек в системе российского права

талитарный режим, рухнувший в одночасье, как трухлявое дерево, в августе 1991 г. В этом великая загадка и тайна homo soveticus'a, которую никак не переведешь на язык обычных правовых формулировок¹. Может быть, это еще одно доказа­тельство необходимости такой науки, как антропология права?

§ 3. Преодоление "классового права"

С принятия российского варианта Декларации прав и свобод человека и гражданина (принята постановлением Вер­ховного Совета РСФСР 22 ноября 1991 г.)² и внесения много­численных поправок к Конституции 1978 г. начался отсчет новой эпохи в развитии правового статуса личности в пост­советской России. Собственно, уже в Декларации о государ­ственном суверенитете РСФСР 12 июня 1990 г. заявлялся курс на создание демократического правового государства, а про­возглашение государственного суверенитета РСФСР объяс­нялось "высшей целью" - "обеспечение каждому человеку неотъемлемого права на достойную жизнь, свободное разви­тие и пользование родным языком, а каждому народу — на самоопределение в избранных им национально-государствен­ных и национально-культурных формах" (ст. 4 Декларации).

Первые годы ушли на преодоление сопротивления ново­му юридическому (т. е. антиэтатистскому) правопониманию и утверждению "персоноцентристского" выбора правовых ори­ентиров. Свидетельством этого для истории остались много­численные конституционные компромиссы в виде 200 по-

¹ Как знать, возможно будущие исследователи посвятят свои работы и проблеме "многоукладное'™" правосознания советского человека, не зря же П. И. Новгородцев предрекал: "То, что традиционному западно­му взгляду кажется искажением понятий, есть в действительности дух новой жизни, который начинает давать о себе знать в истории. Время от времени понятия должны переворачиваться, чтобы могла начаться новая жизнь" (Новгородцев П. И. О своеобразных элементах русской философии права // Новгородцев П. И. Сочинения. М., 1995. С. 387). ^; Полный текст см.: Ведомости Съезда народных депутатов РСФСР и Верховного Совета РСФСР. 1991. № 52. Ст. 1865, либо: Конституцион­ное право России: Сборник конституционно-правовых актов. Т. 1. М., 1998. С. 387—392.

358 Часть IV. Антропология позитивного (европейского) права

правок к действовавшей Конституции 1978 г., "войны" ука­зов Президента с постановлениями Верховного Совета (позд­нее к этой "войне" подключился и Конституционный Суд). Тем не менее уже в 1991—1993 гг. удалось провести ряд за­конопроектов, существенно расширивших личные, особен­но гражданские, права:

- Закон "О реабилитации жертв политических репрес­
сий" (18 октября 1991 г.) (здесь и далее — дата первоначаль­
ного утверждения закона без последующих изменений и до­
полнений);

- Закон "О языках народов РСФСР" (25 октября 1991 г.);

- Закон "О гражданстве Российской Федерации" (28 но­
ября 1991 г.);

- Закон "О безопасности" (15 марта 1992 г.);

- Закон "О беженцах" (19 февраля 1993 г.);

- Закон "О вынужденных переселенцах" (19 февраля
1993 г.);

- Закон "Об обжаловании в суд действий и решений,
нарушающих права и свободы граждан" (25 февраля 1993 г.);

- Закон "О праве граждан Российской Федерации на
свободу передвижения, выбор места пребывания и житель­
ства в пределах Российской Федерации" (25 июня 1993 г.);

— Закон "О государственной тайне" (21 июля 1993 г.).

Эти законы высоко подняли планку правозащитного нор­мотворчества, определили основные вехи в продвижении к новой Конституции, работа над которой шла все лето и нача­ло осени 1993 г. на Конституционном Совещании в сложной политической ситуации противостояния законодательной и исполнительной властей, приведшего сначала к известному Указу Президента от 21 сентября 1993 г. № 1400 "О поэтап­ной конституционной реформе в Российской Федерации" ("Безопасность России и ее народов - - более высокая цен­ность, нежели формальное следование противоречивым нор­мам, созданным законодательной ветвью власти"), а затем к трагическим вооруженным столкновениям октября 1993 г. Могу засвидетельствовать как участник Конституционного Сове­щания: в этой ситуации работа над "правозащитной" частью Конституции была как бы дана "на откуп" сторонникам либе-

Глава 9. Человек в системе российского права

рально-демократического проекта, в то время как над "инсти­туциональной" частью трудились адепты сильной президент­ской власти. Это обусловило известное противоречие между демократическим и авторитарным элементами в российской Кон­ституции, на которое мы уже обращали внимание¹.

Существуют различные оценки вклада Конституции 1993 г. в создание новой концепции прав и свобод человека и гражда­нина в современной России даже со стороны правоведов, ка­залось бы, исповедующих одну — антипозитивистскую, ли-бертарную — правовую идеологию. Так, В. С. Нерсесянц, под­водя итог поискам нового типа правопонимания в постсоветское время, признает: "Новый правовой подход (и, можно сказать, новое юридическое мировоззрение, новая правовая идеоло­гия), присущий Конституции 1993 г., опирается на историчес­ки апробированное положение о правах и свободах человека и гражданина как основной показатель признания и соблюде­ния права и справедливости в общественной и государствен­ной жизни людей. Такое человекоцентристское правопони-маниеможно охарактеризовать как определенный вид (на­правление) юридического правопонимания — как своеобразный естественноправовой вариант в рамках общей концепции раз­личения и соотношения права и закона"². Иного мнения Н. В. Варламова, высказывающая в своем глубоком по мыс­лям очерке постсоциалистического права более скептические оценки: "Идеология естественных и неотчуждаемых прав че­ловека, свобода и формальное равенство субъектов как базо­вые принципы правового регулирования, презумпция связан­ности государства правом порождены не российской социаль­ной практикой. Более того, они до сих пор должным образом не восприняты массовым и профессиональным правосознани­ем. Рискну утверждать, что принципы современного консти­туционализма оказались в Конституции 1993 г. "случайно", ста­раниями ученых и под влиянием всеобщей демократической эйфории. Но западные концепции и модели плохо прижива-

¹ См.: Ковлер А. И. Конституционные основы новой российской государ­
ственности // Становление новой российской государственности: Ре­
альность и перспективы. М., 1996. С. 23—34.

² Нерсесянц В. С. Общая теория права и государства. М., 2000. С. 188.

360 Часть IV. Антропология позитивного (европейского) права

ются на российской почве"¹. Никто не оспаривает универсаль­ного (т. е. не российского) происхождения идеологии прав че­ловека, хотя в теорию прав второго и третьего поколений мы внесли свой вклад. А вот относительно "западных" концепций и моделей можно поспорить. Думается, в Конституции возоб­ладала модель здравого смысла,которую наша страна и ее граждане наконец заслужили.

На одном из семинаров по правовому статусу личности в современной России со студентами Академического правово­го университета мы провели своеобразную инвентаризацию тех положений Конституции 1993 г., которые имели своей целью преодоление практики нарушений прав человека в со­ветскую эпоху. (Кстати, проведение такого анализа с фран­цузскими и итальянскими студентами оказалось практически невозможным: им непонятен "тайный код" многих наших кон­ституционных норм.) Составился впечатляющий каталог.

Тезис: Подчиненность личности Государству. Государ­ство — источник норм, регулирующих статус гражданина.

Антитезис: Статья 2 Конституции 1993 г.:

"Человек, его права и свободы являются высшей ценно-съю. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина — обязанность государства".

Тезис: КПСС — ядро советской политической системы, руководящая роль КПСС закреплена в ст. 6 Конституции СССР.

Антитезис: Статья 3, часть 4 Конституции 1993 г.:

"4. Никто не может присваивать власть в Российской Федерации. Захват власти или присвоение властных полно­мочий преследуются по федеральному закону".

Тезис: Граждане, порочащие социалистический строй, лишались советского гражданства (Ростропович, Вишневская, Солженицын, Любимов и многие другие). Выход из граждан­ства — предательство.

Антитезис: Статья 6, часть 3 Конституции 1993 г.:

"3. Гражданин Российской Федерации не может быть лишен своего гражданства или права изменить его".

¹ Варламова Н. В. Постсоциалистическое общество, право и государ­ство в России // Проблемы общей теории права и государства. М., 1999. С. 719—720.

Глава 9. Человек в системе российского права

Тезис: В социалистическом обществе существуют толь­ко общенародная и коллективная (колхозная) собственность. Частная собственность недопустима.

Антитезис: Статья 8, часть 2 Конституции 1993 г.: "2. В Российской Федерации признаются и защищают­ся равным образом частная, государственная, муниципаль­ная и иные формы собственности".

Статья 35, части 1—2 Конституции 1993 г.: "1. Право частной собственности охраняется законом. 2. Каждый вправе иметь имущество в собственности, владеть, пользоваться и распоряжаться им как единолич­но, так и совместно с другими лицами".

Тезис: И Конституция СССР, и партийные документы провозглашали идейное единство советского народа, марк­сизм-ленинизм был официальной идеологией государства, никакой многопартийности не допускалось.

Антитезис: Статья 13, части 1—3 Конституции 1993 г.: " 1. В Российской Федерации признается идеологическое многообразие.

2. Никакая идеология не может устанавливаться в ка­
честве государственной или обязательной.

3. В Российской Федерации признаются политическое
многообразие, многопартийность".

Тезис: Нередко ограничения прав граждан оформлялись закрытыми Положениями и Инструкциями ЦК КПСС, Сов­мина, КГБ, МВД и т. д.

Антитезис: Статья 15, часть 3 Конституции 1993 г.:

"3. ...Неопубликованные законы не применяются. Лю­бые нормативные правовые акты, затрагивающие права, сво­боды и обязанности человека и гражданина, не могут при­меняться, если они не опубликованы официально для всеоб­щего сведения".

Тезис: Любые попытки обязать советское государство выполнять взятые на себя международные обязательства в области прав человека воспринимались как "вмешательство во внутренние дела суверенного государства" (Советский Союз ратифицировал Факультативный протокол Международного пакта о гражданских и политических правах только в октяб-

362 Часть IV. Антропология позитивного (европейского) права

ре 1991 г.). Любая жалоба за рубеж — антипатриотический акт, сравнимый с предательством.

Антитезис: Статья 15, часть 4 Конституции 1993 г.:

"4. Общепризнанные принципы и нормы международ­ного права и международные договоры Российской Федера­ции являются составной частью ее правовой системы. Если международным договором Российской Федерации установ­лены иные правила, чем предусмотренные законом, то при­меняются правила международного договора".

Статья 45, часть 2 Конституции 1993 г.:

"2. Каждый вправе защищать свои права и свободы все­ми способами, не запрещенными законом".

Статья 46, часть 3 Конституции 1993 г.:

"3. Каждый вправе в соответствии с международными договорами Российской Федерации обращаться в межгосу­дарственные органы по защите прав и свобод человека, если исчерпаны все имеющиеся внутригосударственные средства правовой защиты".

Тезис: Советская правовая доктрина признавала только обретенные (октроированные) права гражданина. Концепция естественных прав допускалась применительно к буржуаз­ной правовой идеологии.

Антитезис: Статья 17, часть 2 Конституции 1993 г.:

"2. Основные права и свободы человека неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения".

Тезис: Следственными органами, и не только ими, при­менялись (и, увы, нередко применяются и сейчас) недозво­ленные методы дознания, к задержанным и заключенным применялись (применяются) жестокие меры обращения. В 40— 50-е годы над военнослужащими проводились эксперименты по воздействию на человека последствий атомных взрывов.

Антитезис: Статья 21, часть 2 Конституции 1993 г.:

"2. Никто не должен подвергаться пыткам, насилию, другому жестокому или унижающему человеческое досто­инство обращению или наказанию. Никто не может быть без добровольного согласия подвергнут медицинским, науч­ным или иным опытам".

Тезис: Органы госбезопасности и внутренних дел, партий­ные комитеты широко практиковали сбор информации о

Глава 9. Человек в системе российского права

частной жизни граждан, включая такие способы, как вскры­тие корреспонденции, "прослушки" и т. п.

Антитезис: Статья 23, части 1—2 Конституции 1993 г.: "1. Каждый имеет право на неприкосновенность част­ной жизни, личную и семейную тайну, защиту своей чести и доброго имени.

2. Каждый имеет право на тайну переписки, телефон­ных переговоров, почтовых, телеграфных или иных сообще­ний. Ограничение этого права допускается только на ос­новании судебного решения".

Статья 24, части 1—2 Конституции 1993 г.: "1. Сбор, хранение, использование и распространение информации о частной жизни лица без его согласия не до­пускаются.

2. Органы государственной власти и органы местного самоуправления, их должностные лица обязаны обеспечить каждому возможность ознакомления с документами и ма­териалами, непосредственно затрагивающими его права и свободы, если иное не предусмотрено законом".

Тезис: При поступлении на учебу, на работу среди про­чих сведений необходимо было указывать национальность (печально известный "пятый пункт"). В свидетельство о рож­дении и в паспорт гражданина вносилась запись о его нацио­нальности.

Антитезис: Статья 26, часть 1 Конституции 1993 г.: " 1. Каждый вправе определять и указывать свою нацио­нальную принадлежность. Никто не может быть принуж­ден к определению и указанию своей национальной принад­лежности".

Тезис: Свобода передвижения человека — элементар­ное право. Однако в СССР существовали огромные "закры­тые зоны" и города, на посещение которых требовалось осо­бое разрешение. Поездки за рубеж строго лимитировались. Миллионы граждан входили в разряд "невыездных" .

Антитезис: Статья 27, части 1—2 Конституции 1993 г.: "1. Каждый, кто законно находится на территории Российской Федерации, имеет право свободно передвигать­ся, выбирать место пребывания и жительства.

364 Часть IV. Антропология позитивного (европейского) права

2. Каждый может свободно выезжать за пределы Рос­сийской Федерации. Гражданин Российской Федерации име­ет право беспрепятственно возвращаться в Российскую Фе­дерацию".

Тезис: Некоторые особенно "зловредные" диссиденты высылались из страны (Солженицын, Буковский, Щаранский).

Антитезис: Статья 61, часть 1 Конституции 1993 г.:

"1. Гражданин Российской Федерации не может быть выслан за пределы Российской Федерации или выдан друго­му государству".

Тезис: Начиная со знаменитых "московских процессов" 30-х гг. в обиход общественной жизни вошли "покаяния" с отказом от прежних взглядов. Впоследствии "покаянный син­дром" распространился на творческие союзы, на партийные органы, на трудовые коллективы.

Антитезис: Статья 29, части 1, 3 Конституции 1993 г.:

"1. Каждому гарантируется свобода мысли и слова.

3. Никто не может быть принужден к выражению сво­их мнений и убеждений или отказу от них".

Тезис: Любая предназначенная для печати информация обязательно проходила "литование", т. е. цензуру. Существо­вали огромные закрытые списки сведений, составляющих государственную и служебную тайну. Распространение "враж­дебной" литературы и "самиздата" карались законом (знаме­нитая ст. igf^YK).

Антитезис: Статья 29, части 4, 5 Конституции 1993 г.:

"4. Каждый имеет право свободно искать, получать, пе­редавать, производить и распространять информацию лю­бым законным способом. Перечень сведений, составляющих государственную тайну, определяется федеральным законом.

5. Гарантируется свобода массовой информации. Цен­зура запрещается".

Тезис: Участие в молодежных организациях (октябрят-ских, пионерских, комсомольских) было практически обяза­тельным. Поголовным было членство в Красном Кресте, ДОСААФе. Больничный лист выписывался только членам профсоюза (отсюда 100-процентный охват профсоюзами всех работающих).

Глава 9. Человек в системе российского права

Антитезис: Статья 30, часть 2 Конституции 1993 г.:

"2. Никто не может быть принужден к вступлению в какое-либо объединение или пребыванию в нем".

Тезис: И в мирное, и в военное время широко использо­вался принудительный труд. Поездки на уборку урожая (еже­годная "битва за урожай") и на овощную базу тоже были своеобразной трудовой повинностью.

Антитезис: Статья 37, части 1, 2 Конституции 1993 г.:

"1. Труд свободен. Каждый имеет право свободно распо­ряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию.

2. Принудительный труд запрещен".

Тезис: Любая информация о природных катаклизмах и катастрофах строго дозировалась. Вопиющим примером "ма­нии засекречивания" было "удержание" информации о Чер­нобыльской катастрофе.

Антитезис: Статья 41, часть 3 Конституции 1993 г.:

"3. Сокрытие должностными лицами фактов и обсто­ятельств, создающих угрозу для -жизни и здоровья людей, влечет за собой ответственность в соответствии с феде­ральным законом".

Можно было бы и дальше продолжать эту увлекатель­ную экскурсию из прошлого в настоящее. Но и того, что было сделано, оказалось достаточным, чтобы один студент с радостным изумлением воскликнул: "Ребята, из какого же дерьма нас вытащили!" Лучше не скажешь. Комментарии, как говорят, излишни.

Меньше всего хотелось бы представить несомненный про­гресс в области правового статуса личности в постсоветской России как некое триумфальное шествие демократии и прав человека. И дело не только в противостоянии "социалисти­ческой" и "либеральной" тенденций в правовой сфере по прин­ципу "кто кого", но и в объективных трудностях преодоле­ния "классового права" как в правосознании должностных лиц, призванных обеспечивать неукоснительное соблюдение прав человека и гражданина, так и в правосознании милли­онов граждан, оказавшихся психологически неготовыми к "свалившимся" на них правам и свободам.

366 Часть IV. Антропология позитивного (европейского) права

Действительно, права и свободы человека не стали ре­альной высшей ценностью. По некоторым показателям, преж­де всего по степени социальной защищенности своих граж­дан, страна оказалась отброшенной на много лет назад. Про­изошла стремительная люмпенизация общества, когда миллионы ценных специалистов, некогда "прикормленные" го­сударством, "не вписались" в рыночную экономику и испыта­ли стремительный "социальный спуск" без каких-либо соци­альных гарантий со стороны государства. Десятилетиями со­ветское государство развращало своих граждан имитацией социальной заботы о них (сейчас-то уже доказано, что на оплату труда и пособия шла ничтожная доля от стоимости произведенной продукции или экономического эффекта науч­но-технических открытий), нынешнее демократическое "со­циальное" государство месяцами задерживало зарплату сво­им "бюджетникам" и пенсию старикам — о каком гуманизме можно говорить без горькой иронии? Эти и другие негатив­ные факторы, несомненно, усилили тенденции отчуждения личности от государства, отчуждения, которое не устранить одними лишь конституционными нормами и декларациями¹.

Материальная задавленность миллионов людей, озабо­ченность их единственной проблемой — проблемой выжива­ния, отсутствие традиций цивилизованных форм граждан­ского протеста подорвали и без того слабенькие позиции гражданского общества, способного структурировать право­защитные чаяния граждан. Ассоциативный и партийный бум 1989—1992 гг. как-то сошел на нет, осталась какая-то урод­ливая имитация многопартийности в виде столичной полити­ческой тусовки, никак не озабоченной защитой прав граж­дан. Энергия правозащитных организаций нередко уходит на борьбу за гранты и проведение семинаров.

Не снята острота проблемы создания более эффектив­ных правовых механизмов защиты прав и свобод граждан, прежде всего судебной защиты, ведь Конституция особо

¹ См.: Гулиев В. Е., Колесников А. В. Отчужденное государство. М., 1998, особенно раздел: "Посттоталитарная государственность: лики алиена­ции". См. также: Гулиев В. Е. Протодемократическая государственность: Аксеологическия феноменология отчуждения // Право и политика. 2001. №5.

Глава 9. Человек в системе российского права

подчеркнула (и это тоже правовая новелла), что права и свободы человека являются непосредственно действующими (ст. 18) и судебно защищенными (ст. 46). Можно только со­гласиться с мнением академика Б. Н. Топорнина: "Судебная власть для того и утверждается, чтобы служить людям, удов­летворять их потребности в правосудии. Тем тяжелее сегод­ня воспринимать провалы в реализации именно этого прин­ципа. На практике граждане не в состоянии полностью реа­лизовать конституционное право свободного доступа к правосудию"¹. И дело не в перегруженности судов (пробле­ма — общая для многих стран), а в способности судов не только карать за совершенные правонарушения, но и вос­станавливать нарушенное право гражданина. А это уже ста­вит проблему приоритетов, каковыми должны быть права и свободы человека как определяющий принцип взаимоотно­шений личности и государства². Хочется надеяться, что даль­нейшее усовершенствование нашей судебной системы при­ведет нас к созданию специализированных судебных органов (имеются в виду прежде всего административная и мировая юстиция), основной формой деятельности которых станет защита прав и свобод граждан.

Несмотря на очевидную правозащитную эффективность института Уполномоченного по правам человека в Россий­ской Федерации и ее субъектах (так, только в 1998—2000 гг. Уполномоченному поступило свыше 40 тыс. индивидуальных и коллективных жалоб и обращений граждан о нарушениях их прав и свобод)³, ему еще не приданы властно-распоряди­тельные полномочия зарубежных омбудсменов. Помимо пра-

¹ Топорник Б. Н. Развитие судебной власти в России: Общие подходы
// Судебная реформа: Проблемы и перспективы. М., 2001. С. 35. См.
также: Михайловская И. Б. Судебная реформа: Стимулы и преграды.
С. 75—86.

² См.: Стецовский Ю. И. Судебная власть. М., 1999. С. 119—120. См.
также: Судебный контроль и права человека / Под ред. В. М. Савицко­
го. М., 1996; Хаманева Н. Ю. Судебный контроль за реализацией прав
граждан в сфере исполнительной власти. М., 1999.

^:| Становление и развитие института Уполномоченного по правам че­ловека в Российской Федерации и ее субъектах. М., 2000. С. 3; Хамане­ва Н. Ю. Уполномоченный по правам человека — защитник прав граж­дан. М., 1998.

368 Часть IV. Антропология позитивного (европейского) права

ва обращаться в компетентные государственные органы, суд, прокуратуру с ходатайством о принятии мер по устранению конкретных правонарушений, Уполномоченный по правам че­ловека в Российской Федерации в соответствии с Федераль­ным конституционным законом "Об Уполномоченном по пра­вам человека в Российской Федерации" (ст. 31) имеет право лишь на "замечания и предложения общего характера, от­носящиеся к обеспечению прав и свобод граждан, совер­шенствованию административных процедур". Между тем Уполномоченным подготовлен ряд специальных докладов с конкретными рекомендациями: "О соблюдении прав граж­дан, страдающих психическими расстройствами" (16 июля 1999 г.), "О нарушении уставных правил взаимоотношений между военнослужащими при отсутствии между ними от­ношений подчиненности" (17 июня 2000 г.), "О нарушениях прав граждан сотрудниками Министерства внутренних дел РФ и уголовно-исполнительной системы Министерства юс­тиции РФ" (3 октября 2000 г.). Нетрудно представить себе, какие практические последствия имели бы эти выводы и рекомендации, будь у Уполномоченного больше распоря­дительных полномочий.

Осуществлению предписаний нашей замечательной (в ее правозащитной части) Конституции и наших в целом неплохих законов препятствуют и факторы субъективного свойства. Прежде всего это очевидная де- и аморализация государ­ства и общества, грозящая их криминальным перерождени­ем (и мысли В. Е. Гулиева о государстве как главном источ­нике криминогенности в обществе, увы, отнюдь не преуве­личение). Уродливая, торопливая "приватизация" означала на деле торжество "права захвата" как инструмента соци­ального регулирования и контроля. Это "право захвата" ра­зожгло десятилетиями подавляемые собственнические ин­стинкты и универсальный эгоизм - - индивидуальный, кор­поративный, региональный, отраслевой как оправдание выживания в трудное время. На его фоне апелляция к спра­ведливости, правовому равенству, учету прав других выгля­дит смехотворным правовым идиотизмом: антиправовое со­знание и соответствующее поведение грозят вымыванию

Глава 9. Человек в системе российского права

последних ' традиционных ценностей права и человечности. Правда, появляются первые признаки отрезвления от бес­предела вседозволенности и заманчивой перспективы быст­рого обогащения любой ценой.

Отмечая гигантские трудности в формировании новой модели правового бытия человека в нашем постсоветском Отечестве, хотелось бы все же основательней разобраться, из чего складывается нынешний правовой статус личности. Не век же нам уныло констатировать нерешенные пробле­мы и противоречия... Надо, наконец, выделить основные "гнезда" правового статуса личности (без этого вся антропо­логия права сводится к наукообразной публицистике), чтобы определить, какие составляющие правового статуса лично­сти требуют специальной правовой проработки и защиты. Пока ограничимся замечаниями методологического характера.

Надо отметить, в этом плане уже есть определенные теоретические разработки, облегчающие нам эту задачу¹. Общим местом теории прав человека стало выявление соот­ношения таких понятий, как человек, гражданин, личность и их права. Напомним, что права человека — это общесоци­альная категория, чаще всего ассоциирующаяся с естествен­ными правами, в то время как права гражданина — это пра­ва, признанные государством и поставленные под его защи-

¹ Прежде всего отметим специальное учебное пособие: Воеводин Л. Д. Юридический статус личности в России. М., 1997; см. также: Ава-къян С. А. Гражданство Российской Федерации. М., 1994; Бережное А. Г. Права личности: Некоторые вопросы теории. М., 1991; Бондарь Н. С., Зинченко С. А. Собственность, свобода и права человека. Ростов н/Д, 1995; Жуйков В. М. Права человека и власть закона. М., 1995; Козло­ва Е. И., Кутафий О. Е. Конституционное право России. .М., 1995; Кра-савчикова Л. О. Понятие и система личных имущественных прав граж­дан (физических лиц) в гражданском праве Российской Федерации. Ека­теринбург, 1994; Матусов Н. И. Правовая система и личность. Сара­тов, 1987; Малеина М. Н. Личные неимущественные права граждан: Понятия, осуществление, защита. М., 2001; Механизм защиты прав человека в России. М., 1996; Общая теория прав человека. М., 1996; Права человека: Учебник для вузов. М., 1999 (Гл. III. "Правовой статус человека и гражданина", гл. V. "Структура прав человека и граждани­на"); Социальное государство и защита прав человека. М., 1994; Сте-цовский Ю. И. Право на свободу и личную неприкосновенность: Нормы и действительность. М., 2000.

370 Часть IV. Антропология позитивного (европейского) права

ту¹. По мнению Л. Д. Воеводина, термин "личность" объеди­няет оба эти обозначения, а само понятие "правовой статус личности" носит общеродовой, универсальный характер². Обобщенно говоря, правовой статус личности — это сово­купность ее юридических прав и обязанностей, социальных возможностей, законодательно закрепленных государством. Правовой статус личности — зеркальное отражение ее, лич­ности, субъективных прав³.

Для чего необходим нам этот краткий повтор элемен­тарных понятий теории прав человека? Для того, чтобы еще раз уяснить, что "права человека — это субъективные пра­ва, выражающие не потенциальные, а реальные возможно­сти индивида, закрепленные в конституциях и законах"⁴. Именно акцент на реальных, а не на иллюзорных, соци­альных возможностях личности должен делать юрист-антро­полог. Только такой подход избавит нас от юридического иде­ализма, принимающего норму закона не только за должное, но и за сущее. Кстати, такой подход дает как теоретические, так и практические результаты, выводя, например, на кон­цепцию неофициального толкования права, способного суще­ственно приблизить правовой массив к человеку⁵.

Если взять в качестве объекта юридико-антропологичес-кого анализа субъективные права личности в узком (специ­альном) смысле, скажем, неимущественные права, закреп­ленные отдельными отраслями российского права, то мож-

¹ См.: Эбзвев Б. С. Конституция. Демократия: Права человека. М.; Чер­
кесск, 1992. С. 118—120.

² См.: Воеводин Л. Д. Указ. соч. С. 53.

³ "Субъективное право как юридическая категория означает выражен­
ные в норме права и закрепленные в ней: а) свободу поведения инди­
вида в границах, установленных нормой права; б) возможность для ин­
дивида пользования определенным социальным благом; в) полномочия
совершать определенные действия и требовать соответствующих дей­
ствий от других лиц; г) возможность обратиться в суд для защиты на­
рушенного права" (Общая теория прав человека. С. 35).

⁴ Общая теория прав человека. С. 33—34.

^Г) В работе Л. В. Соцюро раскрываются как потенциал компетентного неофициального толкования, так и обыденного толкования, переводи­мого из сферы бытовой психологии в плоскость активной правовой по­зиции индивида (см.: Соцюро Л. В. Неофициальное толкование норм права. М., 2000).

Глава 9. Человек в системе российского права

но прийти к практическим выводам о методах их защиты и путях совершенствования законодательства — а это уже конк­ретный вклад в совершенствование правового статуса лично­сти. Такую "инвентаризацию" проделала, например, М. Н. Ма-леигна, работа которой, указанная выше, имеет несомненную теоретическую и практическую ценность. Мы остановимся лишь на классификации личных неимущественных прав, имеющей, на наш взгляд, значение для разработки проблем юридичес­кой: антропологии. Классификация эта построена как на зако­нодательно-отраслевом, так и на видовом признаке и выде­ляет четыре группы.

1. Права, обеспечивающие физическое и психическое
благополучие (целостность) личности:

— право на жизнь;

- право на здоровье;

— право на физическую и психическую неприкосновен­
ность;

— право на благоприятную окружающую среду.

2. Права, обеспечивающие индивидуализацию личности:

- право на имя;

- право на индивидуальный облик (вид) и голос;

- право на честь, достоинство, деловую репутацию.

3. Права, обеспечивающие автономию личности:

- право на тайну частной жизни;

- право на неприкосновенность частной жизни.

4. Неимущественные права авторов результатов ин­
теллектуальной деятельности и исполнителей:

- право авторства;

— право на авторское имя и право исполнителя на имя;

- право на обнародование;

- право на неприкосновенность (сохранение целостнос­
ти) произведения и исполнения¹.

Достоинством этой классификации, на наш взгляд, яв­ляется то, что содержащиеся в ней субъективные права пря­мо привязаны к соответствующим правовым актам, т. е. эта

Подробнее см.: Малеина М. Н. Указ. соч. С. 21—22.

372 Часть IV. Антропология позитивного (европейского) права

классификация отражает реальные правоотношения. (В ра­боте исследуются как проблемы осуществления неимуще­ственных прав, так и средства их защиты.) Иными словами, каждому интересу человека указано и на правовое убежи­ще, и на способы согласования всех прав. Тем самым показа­ны пути достижения диалектического единства личной сво­боды и общественного правопорядка. Работы, подобные ра­боте М. Н. Малеиной, оказывают несомненное влияние на развитие антропологической ветви в правоведении, столь необходимой нашей юридической науке и практике.

И последнее соображение. Наша правовая наука, так же как и педагогика, созрела для более серьезной постановки проблемы человека не только как высшей социальной цен­ности, но и как ценности социально-правовой¹. Это необхо­димо, например, чтобы реалистично посмотреть на аксиому о неотчуждаемости естественных прав: является ли, напри­мер, ограничение этих прав в конкретных правоотношениях (уточним: именно ограничение, допустимое в каждом демо­кратическом обществе, а не изъятие) покушением на эти пра­ва? Переведем вопрос в практическую плоскость: если госу­дарство не в состоянии обеспечить реальными гарантиями те или иные права, не честнее ли не сеять у граждан иллю­зии, а указать на пределы использования декларируемых прав и свобод, а заодно и на цену их обеспечения?? В конце концов, составители Международного пакта об экономических, соци­альных и культурных правах, участником которого является и Россия, исходили из правового реализма, записывая в ст. 2, что государства-участники обязуются принимать меры по обеспечению признаваемых в Пакте прав "в максимальных пределах имеющихся ресурсов". Представляется, что чест­ный диалог государства и гражданина посредством права по­зволит смягчить проблему их взаимного отчуждения.

¹ Первые публикации в этом направлении: Петрухин И. Л. Человек как
социально-правовая ценность // Государство и право. 1999. № 10. С. 83—
90; Чиркин В. Е. Общечеловеческие ценности, философия права и пози­
тивное право // Право и политика. 2000. № 8. С. 4—14.

² См.: Познер Р. Цена обеспечения юридических прав // Конституцион­
ное право: Восточноевропейское обозрение. 1995. № 3.

Глава 9. Человек в системе российского права

Наш по необходимости краткий анализ современного состояния обеспечения прав человека в России хотелось бы завершить, воздав должное тем авторам, которые своими разработками приближают нас к пониманию специфики от­дельных прав и свобод¹, механизмов их защиты², дают воз­можность соотнести российские проблемы с международ­ным опытом их решения³.

Подводя краткий итог, констатируем: похоже, что "клас­совое право" удалось преодолеть за сравнительно короткий период, хотя иногда кажется, что страна чуть-чуть не "пре­одолела" право вообще и что за гранью этого "чуть-чуть" маячит мрачная перспектива (не)правового беспредела. Кто-то начинает взывать к возврату сильного государства, спо­собного защитить человека от надвигающегося беспредела. Кто-то даже тоскует по сильной руке. Спору нет, сильное государство — при условии, что это правовое государство — лучший гарант соблюдения прав человека. Но государство не может бесконечно долго возвышаться над обществом без риска превращения человека в средство очередного "проек­та", вчера коммунистического, сегодня рыночного. Это тупи­ковый путь.

Остается другой путь: личность, сильная сознанием сво­ей социально-правовой ценности и сильное государство, силь-

¹ См.: Петрухин И. Л. Личная жизнь: Пределы вмешательства. М., 1989;
Он же. Личные тайны (человек и власть). М., 1998; Пчелинцев А. В. Пра­
во не стрелять: Альтернативная гражданская служба. М., 1997; Права
человека и межнациональные отношения. М., 1994; Черемных Г. Г. Сво­
бода совести в Российской Федерации. М., 1996. По отдельным пробле­
мам уже выпущены библиографические указатели. См.: Избиратель­
ное право и избирательный процесс в Российской Федерации. 1993—
1998. Опыт библиографического указателя. М., 1998.

² См.: Механизмы защиты прав человека в России. М., 1996; Прудников А. С.,
Андриашин X. А. Административно-правовое обеспечение прав и свобод
человека и гражданина: Учебник. М., 1998.

¹ См.: Защита прав человека в современном мире. М., 1993; Государ­ство, право и межнациональные отношения в странах западной демок­ратии. М., 1993; Матвеева Т. Д. Неправительственные организации в механизмах защиты прав человека. М., 1997.

374 Часть IV. Антропология позитивного (европейского) права

ное от того, что его граждане благополучны, а их права и свободы защищены средствами права и авторитета государ­ства. Правда, дело за малым — за осознанием личностью своей ценности¹.

Авторы уникального учебного пособия "Этика права", доценты Уральской государственной юридической академии В. И. Букреев и И. Н. Римская, исходя из оригинальной "субъектноцентристской концепции человека", .поднимают вопрос, способный, возможно, разрешить вечный диссонанс российского социума — диссонанс между "духовностью" и "нормативностью", а именно вопрос о нормативной прояв­ленности духовности человека.Они пишут: "В истории рус­ского общества можно найти немало примеров гармонии Со­циума и Индивида, обретаемой на короткое время за счет запаса прочности высших форм человеческого духа"².

Но надо торопиться: запас прочности человеческого духа в России еще не исчерпан, хотя и выбран основательно. На­правляя правовое развитие страны в русло нового гуманиз­ма, можно использовать этот последний шанс для того, что­бы право стало, наконец, служить человеку.

¹ На тему "новой" идеологии государства в России написано много. Отме­
тим две публикации правового характера: Хабибулин А. Г., Рахимов Р. А.
Государственная идеология: К вопросу о правомерности категории // Го­
сударство и право. 1999. № 3; Василенко А. В. О проблеме формирования
идеологии современного Российского государства // Право и политика.
2001. № 2.

² Букреев В. И., Римская И. Н. Этика права. М., 2000. С. 231.