Ответственность за уничтожение или повреждение чужого имущества

Damnum injuria datum — неправомерное уничтожение или повреждение чужих вещей. В раннереспубликанский период римское право еще не знало общего правила об ответственности за неправомерное причинение вреда чужому имуществу. В Законах XII таблиц устанавливалась ответственность лишь за отдельные случаи повреждения или уничтожения чужих вещей, обусловленных главным образом земледельческим характером хозяйства, так, предавался смерти тот, кто преднамеренно поджигал чужой дом или скирды хлеба, сложенные возле дома, или предпринимал иное тайное уничтожение урожая. За злостную вырубку деревьев назначался крупный штраф и т.п.

Более общие нормы об ответственности за неправомерно причиненный вред чужому имуществу были сформулированы позднее в законе Аквилия приблизительно в III в. до н.э. Однако и они носили ограниченный характер.

Ульпиан писал, что Аквилиев закон отменил все законы, изданные раньше и говорившие о противоправном причинении вреда, — как (правила) XII таблиц, так и другие (Д.9.2 .1). Этот закон является плебисцитом, так как был утвержден плебсом по предложению плебейского трибунала Аквилия. Он состоял из трех глав, две из которых (первая и третья) устанавливали деликтную ответственность за причинение вреда чужому имуществу. Гай воспроизводит содержание первой главы: «Если кто-либо противоправно убьет чужого раба, или чужую рабыню, или четвероногое, или скот, то да будет он присужден дать собственнику столько меди, сколько являлось наивысшей стоимостью этого в данном году» (Д.9.2.2). Третья глава устанавливала ответственность за ранение чужого раба или животного и за уничтожение или повреждение чужой вещи.

Для наступления ответственности за убийство или ранение раба или животного, а также за уничтожение или повреждение чужих вещей необходимы были следующие условия:

1. Смерть, ранение раба или животного, а также иное повреждение или уничтожение чужого имущества должно быть причинено corpore, т.е. непосредственным действием правонарушителя. Раб или животное, например, должны быть убиты правонарушителем, а не погибнуть, спрыгнув в пропасть, испугавшись правонарушителя. Не будет ответственности и в случае, когда причинитель вреда уморил голодом раба или животное, закрыв их в помещении.

2. Ответственность в этих случаях наступала также при условии, что вред причинен corpori, т.е. материальным воздействием на объект посягательства. Раб должен быть убит или ранен, например, дубинкой. Однако, если животное загнано в реку и там утонуло, ответственность не наступала — здесь нет непосредственного материального воздействия. Не будет ответственности, если правонарушитель открыл дверь помещения и животные погибли от холода, сбежали или раскрыл крышу и вещи погибли от дождя.

3. Деликтная ответственность по закону Аквилия наступала только при наличии вины правонарушителя, пусть даже самой легкой. За случай ответственность не наступала.

4. Причиненный убийством или ранением раба или животного, уничтожением или повреждением чужих вещей вред возмещался только их собственнику. Другие лица, заинтересованные в сохранности указанных вещей (владельцы, залогодержатели, узуфруктуарии и т.п.), воспользоваться защитой закона Аквилия не могли — на них он не распространялся.

Причинитель вреда обязан был уплатить собственнику убитого или раненого раба или животного, поврежденной или уничтоженной вещи высшую цену, имевшую место в последнее время. Если причинитель вреда предпринимал попытки уклониться от ответственности, сумма взыскания удваивалась.

Таким образом, закон Аквилия имел ограниченное применение и не устанавливал ответственности за всякое неправомерное причинение вреда чужому имуществу. Кроме того, ответственность правонарушителя носила штрафной характер, а не определялась действительным размером вреда. В случае оспаривания она могла быть удвоена. Если вред причинялся несколькими лицами, то иск предъявлялся к каждому из них (кумулятивная ответственность). В случае наступления смерти правонарушителя обязательство возместить вред на его наследников в период республики не переходило, однако в период империи они отвечали в пределах обогащения.

Все сказанное свидетельствует о том, что иск, вытекающий из факта убийства или ранения чужого раба или животного, повреждения или уничтожения иного имущества, был по характеру штрафным. Между тем способы причинения вреда чужому имуществу не ограничивались. Другими словами, большая группа внедоговорных правонарушений деликтами не признавалась и не влекла за собой ответственности. Преторское право и практика стали применять указанный закон во всех случаях неправомерного причинения вреда чужому имуществу, а не только corpore corpori. Со временем этот иск стали предоставлять не только собственнику убитого или раненного чужого раба или животного, поврежденного или уничтоженного иного имущества, но и другим заинтересованным лицам (владельцам, детенторам, залогодержателям и т.п.) и даже кредиторам собственника убитого или раненого раба, иного поврежденного или уничтоженного имущества.

Ответственность наступала не только в случае физического причинения вреда имуществу, но и в иных случаях (например, оставление чужого раба без пищи).

Виновный отвечал за всякую свою вину, в том числе и за самую легкую небрежность.

Если было несколько виновных, то они несли солидарную ответственность. Нормы закона применялись не только при защите собственника имущества, но и в случае причинения имущественного вреда владельцу, узуфруктарию, и даже иногда при защите лиц, имевших обязательственное право требовать передачи им вещи.

Так постепенно выработалась практика, обеспечивающая возмещение всякого вреда, причиненного неправомерным действием. Основные начала ее легли в основу деликтнрй ответственности в современных правовых системах.

Преторскими эдиктами была предусмотрена особая ответственность за:

• вымогательство;

• мошенничество;

• обман кредиторов.

Если лицо вымогало у другого лица какое-либо имущество, то оно, согласно эдикту претора Октавия, подлежало ответственности в виде возвращения полученного в результате вымогательства имущества и уплаты штрафа в 4-кратном размере стоимости данного имущества.

Ответственность не наступала лишь в том случае, если вымогатель добровольно и еще до суда вернул незаконно полученное им имущество.

При мошенничестве возмещались только убытки без каких-либо дополнительных санкций. Однако удовлетворение иска влекло для мошенника "infamia" (бесчестье).

Обман кредиторов состоял в том, что должник, стремясь сохранить хоть часть своего имущества от взыскания кредиторов, совершал дарственные акты и тем самым уменьшал размер принадлежащего ему имущества.

Чтобы ограничить такую возможность, кредиторам дано было право оспаривать подобные дарственные сделки должника. Иск предъявлялся одновременно как к самому должнику, так и к его контрагентам (одаряемым).