О физике и метафизике

Когда ученые, представляющие естественные науки, говорят о физике и ее лидирующей роли в естествознании, под физическим миром они имеют в виду нечто иное, нежели философская традиция, идущая от античности. Ученые физическим миром именуют теоретический мир физики как строгой математизированной дисциплины со своим предметом – физической (в отличие от биологической, геологической и иной природной) реальностью. При этом под лидерством физики подразумевается сложившееся за последние четыре столетия преимущество в научных исследованиях физических методов, физических приборов с их метрологической точностью, строгость логических построений и критериев научности. Физическая наука здесь лидер в том смысле, что, как считается большинством представителей сообщества ученых, задает эталон, образец научности всем другим наукам; и именно в смысле возможной смены методов и образцов говорят сегодня о начавшейся в конце ХХ века смене лидерства в естествознании некоторые биологи, медики или представители социально-гуманитарного знания.

Иное дело – философы. Начиная с Платона, философы фюзис, физический мир рассматривают как чувственно воспринимаемый мир всей природы (данный органам чувств человека и представленный в этих чувствах). Напротив, ментально данный, теоретический (умопостигаемый и сверхчувственный) мир называют метафизическим. В XVIII веке Иммануил Кант достаточно четко провел эту грань, выделив физическое в этом более широком смысле, разделив физику и метафизику как описания чувственно-воспринимаемого и сверхчувственного (трансцендентального) миров соответственно. Именно поэтому могут иметь место метафизические основания науки, но и не только науки, а, например, религии, мистического знания и др. При таком разделении в метафизические миры сознания попадают и материалисты, и идеалисты; и рационалисты, и противники рационального миропонимания; и атеисты, и теологи с их религиозной картиной мира. Отсюда понятно, почему Ф. Бэкон начинал программу эмпиризма с критики «идолов», мешающих созданию научного метода познания. Понятен и смысл лозунга И. Ньютона «Физика, берегись метафизики!», ставшего знаменем и символом новой, научной рациональности: ученые, берегитесь и избегайте как вненаучных трактовок бытия, так и поспешных, непродуманных, уходящих от экспериментального обоснования умствований и теоретизаций. Но есть в рассуждениях Ньютона и доля лукавства. Ибо именно он очень последовательно ввел в теоретическую физику сверхчувственный, умопостигаемый, метафизический пласт представлений, имеющих гигантский запас теоретической прочности и с опытом соотносимый в очень ограниченных масштабах. Мы имеем в виду законы сохранения движения, представление о необходимых и универсальных силах тяготения и другие теоретические результаты одного из родоначальников европейской науки, получившего за научные заслуги титул сэра. В дальнейшем мы подвергнем исследованию и всестороннему критическому анализу теоретические конструкты общности и необходимости. Здесь важно осознать, что ни общность, ни необходимость прямо не даны и не могут быть даны в опыте, эксперименте. Это продукты творческого воображения, а не опыта, метафизики, а не физики; достаточно напомнить, что проблема универсалий пришла в науку из теологических дискуссий между реалистами и номиналистами. Для вящей убедительности сошлемся на недавно опубликованную работу физика-теоретика из МГУ Ю.С. Владимирова1, в которой он приводит по меньшей мере три метафизических основания современной теоретической физики, на идеи и аргументы которого мы еще будем ссылаться в этом курсе лекций. Характерны аргументы А. Эйнштейна против лозунга борца с метафизикой и одного из основателей позитивизма в философии и методологии науки О. Конта: «Наука строится на наблюдении, а не на воображении». Автор специальной и общей теорий относительности решительно возражал, что без воображения, то есть продуктивной теоретической способности умопостижения сверхчувственной реальности, никакой теоретической физики быть не может.