Природа политического лидерства

Феномен лидерства пытаются объяс­нить многие теории. Пожалуй, старей­шей из них, не утратившей и сегодня своей актуальности, явля­ется теория черт. Она создавалась на основе выявления качеств, присущих идеальным лидерам — героям. Суть этой теории состо­ит в объяснении феномена лидерства выдающимися качествами человека. Как писал один из основателей этой теории Э. Богардус, «превосходящие интеллектуальные дарования доставляют личности выдающееся положение, рано или поздно приводящее к лидерству»[83].

Среди черт, присущих политическому лидеру, обычно назы­вают острый ум, твердую волю и целеустремленность, кипучую энергию, незаурядные организаторские способности и, особен­но, компетентность и готовность брать на себя ответственность. К обязательным качествам современных политических лидеров в демократических странах все чаще добавляют фото- и телегенич-ность, внешнюю привлекательность, способность внушать лю­дям доверие и т.п.

Для проверки теории черт были проведены обширные кон­кретные исследования. Они в значительной мере поставили под сомнение эту концепцию, так как оказалось, что при детальном анализе индивидуальные качества лидера почти в точности со­впадают с полным набором психологических и социальных при­знаков личности вообще. Кроме того, в некоторых сферах дея­тельности, прежде всего в области предпринимательства, высо­кие интеллектуальные и моральные качества являются скорее препятствием для занятия лидирующих позиций, чем условием успеха. К тому же часто выдающиеся способности людей на про­тяжении многих лет, а порой и всей жизни, оказываются невос­требованными, не находят применения.

Все это вовсе не означает полного отрицания теории черт. Очевидно, что для занятия лидирующих позиций в условиях кон­куренции действительно нужны определенные психологические и социальные качества. Однако их набор значительно меняется в зависимости от исторических эпох, отдельных государств и кон­кретных ситуаций. Даже в наши дни личностные качества, даю­щие шансы на политический успех, существенно отличаются, на­пример, в Швеции, Афганистане, Корее и Сомали. К тому же во многих, главным образом недемократических, государствах по­литическими лидерами часто становятся заурядные, серые лич­ности, не обладающие яркой индивидуальностью.

Учет всего этого породил вторую волну развития теории черт, или еефакторно-аналитическую концепцию. Она различает чисто индивидуальные качества лидера и характерные для него черты, стиль поведения, связанные с достижением определенных поли­тических целей. Между этими двумя группами свойств лидера могут быть существенные различия. Это можно проиллюстриро­вать на примере Ленина. Его индивидуальные черты, проявляю­щиеся в отношениях с близким окружением, никак не предвеща­ли жестокого деспота, жаждущего насилия и равнодушного к стра­даниям людей. Однако его упорство и даже одержимость в стрем­лении к в общем-то гуманной, но утопической цели построения коммунизма делали из него диктатора, отрицающего общечело­веческие нормы морали и ради удержания власти не останавли­вающегося перед преступлениями, что проявилось, например, в его приказах о расстрелах заложников, жестоких расправах над священниками и т.д.

Факторно-аналитическая концепция вводит в теорию лидер­ства понятие целей и задач, связанных с определенной ситуа­цией. В результате взаимодействия индивидуальных качеств ли­дера и стоящих перед ним целей и условий их осуществления вырабатывается стиль его поведения, составляющий его «вторую природу». Стиль поведения и целевая ориентация лидера несут на себе отпечаток определенных социальных условий.

Идею зависимости лидерства от оп­ределенных социальных условий обо­сновывает и развивает его ситуационная концепция (Р. Стогдилл, Т. Хилтон, А. Голдиер и др.). Она исходит из относительности и множественности лидерства. Лидер — функция определенной ситуации. Как писал Р. Стогдилл, «лидерство есть связь, которая существует между людьми в какой-то социальной ситуации, и люди, являющиеся лидерами в одной ситуации, не обязательно будут ими в других ситуациях»[84]. Именно сложившиеся конкрет­ные обстоятельства определяют отбор политического лидера и детерминируют его поведение. Так, например, ситуация в ислам­ском Иране неизбежно отвергнет политиков европейского или американского типа. Точно так же и религиозный лидер-пророк не сумеет проявить себя на политической арене Запада. Очевид­но, что требования к лидеру значительно различаются и в зави­симости от того, находится данное государство в состоянии кри­зиса или развивается стабильно.

С точки зрения ситуационного подхода лидерские качества релятивны, относительны. Один человек может проявить черты лидера на митинге, другой — в повседневной политико-органи­зационной работе, третий — в межличностном общении и т.п. В целом же лидеров отличают главным образом целеустремленность, готовность взять на себя ответственность за решение той или иной задачи, а также компетентность.

Ситуационная теория не отрицает важную роль индивидуаль­ных качеств личности, однако не абсолютизирует их, отдает при­оритет в объяснении природы политического лидерства обстоя­тельствам. На основе этой концепции, подтверждаемой эмпири­ческими исследованиями, ряд ученых (Э. Фромм, Д. Рисмэн и др.) пришли к выводу, что в современном западном обществе большие шансы на успех имеет беспринципный человек, ориентирующийся на политическую конъюнктуру и не задумывающийся о нравственной значимости своих действий.

Однако такие выводы, как и ситуационная теория в целом, подтверждаются далеко не полностью. Ограниченность этой кон­цепции состоит в том, что она недостаточно отражает активность лидера, его способность правильно и своевременно оценить и изменить ситуацию, найти решение острых проблем.

Уточнением, развитием и качествен­ным обогащением ситуационной кон­цепции явилась теория, объясняющая феномен лидерства через последователей и конституентов. «Именно последователь, — утверждает Ф. Стэнфорд, — воспринимает лидера, воспринима­ет ситуацию и в конечном счете принимает или отвергает лидер­ство»[85].

Достоинством такого подхода является рассмотрение лидер­ства как особого рода отношений между руководителем и его конституентами, выступающих в виде цепочки взаимосвязанных зве­ньев: конституенты — последователи — активисты — лидер. Ли­дер и его конституенты составляют единую систему. В современ­ной науке круг конституентов лидера понимается достаточно широко. В него включаются не только политические активисты и все достаточно четко определившиеся приверженцы (последова­тели) лидера, но и его избиратели, а также все те, кто взаимодей­ствует с ним, оказывает на него влияние. Анализ конституентов во многом позволяет понять и предсказать политическое поведе­ние лидера, зачастую действующего вопреки своим собственным политическим привычкам, симпатиям и антипатиям.

В формировании и функционировании отношений «лидер— конституенты» особенно велика роль активистов. Именно они достаточно компетентно оценивают личные качества и возмож­ности лидера, организуют кампании в его поддержку, выступают «приводным ремнем», связывающим его с массами, т.е. «делают» лидера.

Через конституентов проявляется воздействие на политику гос­подствующей политической культуры и прежде всего ценност­ных ориентаций и ожиданий избирателей. В демократическом государстве претенденты на роль политических лидеров могут рассчитывать на успех лишь в случае совпадения их имиджа с ожиданиями большинства народа. Имея немалые достоинства, трактовка лидера как выразителя интересов и экспектаций конституентов, подобно его ситуацион­ной интерпретации, плохо работает при объяснении инноваций, самостоятельности и активности лидера. История свидетельству­ет, что некоторые весьма важные действия руководителей идут вразрез с интересами и ожиданиями приведших их к власти со­циальных слоев и сторонников. Яркий пример тому — полити­ческая деятельность Сталина, который примерно за полтора де­сятилетия своего господства почти полностью уничтожил боль­шевиков, ранее приведших его к власти, а заодно и свыше поло­вины членов собственной партии.

Взаимодействие лидера и его конституентов — обоюдонаправ-ленное, двустороннее движение. Причем лидеры могут в значи­тельной мере менять свою социальную опору. Самостоятельность лидера по отношению к конституентам прямо зависит от харак­тера политического строя, от степени концентрации власти в ру­ках руководителя и от политической культуры общества в целом. Наибольшие возможности для субъективистской и волюнтарист­ской политики имеют лидеры в авторитарных и тоталитарных системах, где они могут порою поставить под угрозу само суще­ствование всей нации, как это пытался сделать, например, Гит­лер накануне поражения нацистской Германии.

Природа политического лидерства до­статочно сложна и не поддается одно­значной интерпретации. Прояснить его субъективные механизмы помогают психологические теории и, в частности, психоаналитическое объяснение лидерства. Как считал основоположник психоанализа 3. Фрейд, в основе лидер­ства лежит подавленное либидо — преимущественно бессозна­тельное влечение сексуального характера. В процессе сублима­ции оно проявляется в стремлении к творчеству, в том числе и к лидерству.

У многих людей обладание руководящими позициями выпол­няет субъективно-компенсаторские функции, позволяет подав­лять или преодолевать различного рода комплексы, чувство неполноценности и т.п. Определенные психологические по­требности отражает и подчинение лидеру. Субъективное при­нятие лидерства закладывается еще в детстве, когда ребенок нуждается в покровительстве и авторитете родителей. И в этом смысле авторитет руководителя государства подобен автори­тету отца семейства.

Заметный вклад в развитие психоанализа внесли ученые франк­фуртской школы Эрих Фромм, Теодор Адорно и другие. Они выявили тип личности, предрасположенный к авторитаризму и стре­мящийся к власти. Такая личность формируется в нездоровых общественных условиях, порождающих массовые фрустрации и неврозы и стремление человека убежать от всего этого в сферу господства и подчинения. Для авторитарной личности власть яв­ляется психологической потребностью, позволяющей избавиться от собственных комплексов путем навязывания своей воли дру­гим людям.

Обладание безграничной властью над другими, их полное под­чинение доставляет такому человеку особое наслаждение. Оно является формой своеобразного садизма. Одновременно автори­тарная личность имеет и мазохистские черты — при столкнове­нии с превосходящей силой такая личность восхищается ею и поклоняется ей. Слабость же других вызывает у индивидов авто­ритарного типа презрение и желание унизить их.

Такой тип поведения в психологическом смысле служит про­явлением не силы, а слабости. Авторитарная личность, не имея подлинной внутренней силы, пытается убедить себя в обладании ею с помощью господства над другими. Эта личность иррацио­нальна, склонна к мистике, руководствуется в первую очередь эмоциями и не терпит равенства и демократии. Она воспринима­ет других людей и мир в целом сквозь призму отношений силы-слабости, садомазохизма.

Эмпирические исследования, проведенные Адорно и другими учеными, подтвердили реальное существование авторитарного типа личности, выявили ее некоторые новые черты. В целом же это направление психоанализа значительно расширило представ­ления о внутренних мотивациях стремления к лидерству, хотя, конечно же, не исчерпывает все типы таких мотиваций. Как уже отмечалось, существуют и некоторые другие типы психологичес­кого отношения к лидерству, например игровой, инструменталь­ный и др.

Совокупность различных интерпретаций позволяет увидеть раз­нообразные стороны политического лидерства, однако еще не дает его целостной картины. Попытку решить эту задачу, осу­ществить комплексное исследование лидерства представляет собойинтерактивный анализ. Он учитывает четыре главных момента лидерства: черты лидера; задачи, которые он призван выполнять; его последователей и конституентов; систему их взаимодействия, механизм взаимоотношений лидера и его кон­ституентов. И все же создать единую, универсальную концеп­цию лидерства, по всей вероятности, невозможно, поскольку само это явление чрезвычайно многообразно по своим проявлениям и функциям, зависит от исторических эпох, типов политических систем, особенностей лидеров и их конституентов и других фак­торов.