Патристика

Первая фаза формирования христианской философии начиналась ещё в древние века, когда становящаяся христианская религия сталкивалась и переплеталась с философскими системами поздней античности. Это период так называемой «патристики».

Патристика – это учение «отцов церкви», то есть первых христианских мыслителей II–VIII веков. Её отличает ориентация на мистику, как правило, недоверие к разуму. Патристика критически относится к античному наследию, однако по своей сути она является христиански переосмысленным неоплатонизмом.

История патристики может быть представлена двумя этапами развития. На первом были заложены основы христианских догматов с образованием единой христианской церкви, заканчивается он Никейским собором (325 г.). Второй этап связан с разработкой догматики и философии, в частности в творчестве Августина Аврелия.

По той роли, которую патристика играла в обществе, её можно разделить на апологетику (преобладала на Западе) и систематику (преобладала на Востоке).

Апологеты(от греческого «апология» – защита) – христианские мыслители II столетия, обращавшиеся со своими трактатами к правителям и образованным людям с защитой христианского учения, которое в первые века своего существования подвергалось нападкам со стороны язычества и еретиков. Многие из них были противниками эллинистической культуры как культуры языческой и безнравственной. Таким противником был и наиболее известный мыслитель данного периода Квинт Септимий Тертуллиан (160-230 гг.). Защищая христианскую церковь от римских властей и еретических искажений, он настаивал на несоединимости философии и религиозной веры, противопоставлял божественное откровение – разуму, христианскую веру – античной науке. Самостоятельные поиски человеческим разумом истины излишни, поскольку существует Библия. Знаменитый принцип Тертуллиана «верую потому, что абсурдно» основывался на понимании веры как высшей силы и подготавливал почву для подчинения философии теологии.

Однако на смену этой позиции приходит иная: усмотрение единства христианства и философии, христианство считается завершением эллинистической философии. Эту точку зрения последовательно проводили философы Александрийской богословской школы (Тит Флавий Климент, Ориген). Опираясь на это философии и религии, они могли не только защищать христианство от язычников, но и обращать их в христианскую веру.

Систематики – первые христианские мыслители, предпринявшие попытки систематизировать христианские воззрения, что невозможно было сделать без использования античного философского наследия. Такую работу проделали в IV веке каподдакийские «отцы церкви» (Василий Великий, Григорий Нисский и др.).

Августин Аврелий

Наиболее выдающимся мыслителем периода патристики считается Августин Аврелий (354-430). В молодости он был преподавателем риторики, считал христианство религией необразованных людей, однако в 32 года принял христианскую веру и впоследствии стал одним из «отцов церкви». Среди его сочинений – первая в истории европейской литературы «Исповедь», в которой он рассказывает историю своей жизни и историю своего обращения к Богу, к вере. Завершает «Исповедь» философское «вопрошание», обращённое к Богу, в ходе которого Августин Аврелий высказывается по основным проблемам своего философского миросозерцания.

Философия Августина Аврелия представляет христианское переосмысление философии Платона. «Мир эйдосов» Платона становится у Августина идеями в уме Бога. Материальный мир, как и «мир вещей» у Платона, является несовершенным воплощением божественных идей.

Августин противопоставляет Бога и созданный им мир. Бог есть бытие, а материальный мир устремлен к небытию. Бог является высшей сущностью, абсолютом. Он – единственный, существование которого не зависит ни от чего. Существование всего остального зависит от божественной воли. Без Бога нельзя ничего не совершить, нельзя ничего познать. Бог вемогущ, нет судьбы – есть божественное провидение. Бог не только сотворил мир, но и постоянно продолжает его творить. Из принципа о первичности Бога вытекает и положение Августина о превосходстве души над телом, воли и чувств над разумом. Сущность человека, его богоподобие заключены в свободе воли.

Направленность к Богу естественна для человека, так как Бог есть высшее благо и причина всякого блага. Бог есть также личность. Августин призывает людей не привязываться сердцем ни к чему материальному, смертному, а только использовать это. Даже любовь человека к человеку рассматривается Августином как неистинная, незавершенная и неосознанная любовь к Богу. Всякая любовь есть, на самом деле, любовью к вечному, абсолютному Богу.

Познание истины есть богопознание. Поскольку творцом всех идей является Бог, человек лишь воспринимает божественные идеи. Человеку лишь кажется, что он получает знания из внешнего мира, на самом деле, он узревает их в глубинах собственного духа. Вера выше знания, однако вера и разум взаимно дополняют друг друга: «разумей, чтобы верить и верь, чтобы разуметь». В отличие от своих предшественников, Августин видел источник веры не только в Библии, но и в церкви.

Как и многие христианские мыслители, Агустин Аврелий сталкивается с проблемой теодицеи. Эта проблема актуальна не только для средневековой философии, но и для всей религиозной философии в целом: религиозные философы нашего века тоже должны решить её для себя. Суть проблемы: если Бог добр и всемогущ, то почему в мире есть зло? Если его доброта не в силах преодолеть зло, значит, он не всемогущ? Если же он всемогущ, но не побеждает зла, то, может быть, он не добр?

В основе средневековой теодицеи лежит решение этой проблемы, данное Августином Аврелием: зло не существует самостоятельно, зло – это отсутствие (недостаток) добра. Бог присутствует в этом мире, но не абсолютным образом: Бог совершенен, падший мир – несовершенен. Надо благодарить Бога за тот свет и добро, что есть, благодаря ему, в этом мире. Но за зло в этом мире Бог не отвечает: истоки зла – в несовершенстве мира, в несовершенстве человека. В конечном счёте, христианская философия возлагает ответственность за зло на человека, который поддался на искушение дьявола и пребывает теперь в падшем состоянии.