Способность к самоузнаванию у человекообразных обезьян

Одна из характеристик сознания человека — это присущее ему свойство отличать субъект от объекта, т.е. различать то, что отно­сится к его «Я», от того, что к нему не относится. В истории органи­ческого мира человек был первым и, как считали до недавнего вре­мени, единственным существом, которое может выделять себя из окружающей среды, противопоставлять себя себе подобным и сохра­нять представление об этом в своем сознании. Только человек спосо­бен к самопознанию, т.е. к обращению психической деятельности на исследование самого себя. Ребенок постепенно постигает разницу между «Я» и «не-Я», и первым шагом в этом направлении можно считать появление способности узнавать себя на фотографии или в зеркале. Такая способность окончательно формируется к 4-летнему возрасту.

Есть ли у животных понятие о собственном «Я»? Это один из самых трудных вопросов, которые пытаются разрешить с помощью объективных экспериментальных методов. Формирование такого по­нятия требует, чтобы у субъекта (в данном случае — у животного) был комплекс образных представлений, который позволял бы ему смот­реть на себя как бы «со стороны», поставив себя в положение другой особи, т.е. рассматривать себя как один из объектов внешнего мира. Один из подходов к объективному анализу этого вида деятельнос­ти — исследование реакции животных на отражения в зеркале, как на свое собственное, так и других животных, а также объектов окру­жающего мира.

Человек, увидев в зеркале несколько лиц, не колеблясь, понима­ет, что он — это он (поправляет прическу или сбившийся галстук). Рядом с ним отражается в зеркале другой человек — его спутница (он видит, как она, например, пудрит нос). Ряд авторов ставил зада­чу выяснить, могут ли животные сходным образом узнавать себя в зеркале и «принимать к сведению» эту информацию.

Первые данные о том, как шимпанзе относятся к своему отражению в зеркале, были получены в наблюдениях Н. Н. Ладыгиной-Коте (1935).

Увидев первый раз свое отражение, ее воспитанник Иони от­крыл от удивления рот и стал разглядывать его, как бы спрашивая:

«Что там за рожа?» (рис. 7.1А). Его поведение при этом ничем не отличалось от поведения ребенка, также оказавшегося перед зерка­лом впервые (рис. 7.1 Б). Постепенно Иони (как и ребенок) освоился со своим отражением, закрыл рот и продолжал пристально себя рас­сматривать.

Не ограничиваясь этим, он протянул руку, а когда наткнулся на зеркало, то схватил его за край, приблизил к себе и продолжал смотреть (рис. 7.1В).

г д

Рис. 7.1. Реакция на зеркало у детеныша шимпанзе и ребенка (из работы Н. Н. Ладыгиной-Коте).

Когда Надежда Николаевна передвинула зеркало, он пытался вырвать его из рук (рис. 7.1Г), грызть край, старался заглянуть за него, заводил туда руку, нащупывая и пытаясь захватить того, кто там находится. Наткнувшись за зер­калом на руку человека, он попытался подтянуть ее к себе, а встретив сопро­тивление, впал в агрессию и стал колотить по стеклу сложенными пальцами. Впоследствии, когда зеркало попадалось Иони на глаза, он часто колотил по нему кулаками, впадал в гнев, а когда зеркало убирали, грозил ему вслед (рис.7.1Д). Такая реакция так и не изменилась до самой гибели животного (его возраст не превышал к тому времени 4 лет).

Приблизительно так же реагировали на свое отражение и другие молодые обезьяны, например шимпанзе Гуа, которую американские психологи супруги Келлоги в течение почти года воспитывали вместе с ее ровесником — их собственным сыном Дональдом. Оба годовалых

Рис. 7.2. Подражание дей­ствиям человека (см. текст, рисунок Т. Ники­тиной).

малыша совершенно не понимали, что су­щества перед ними — это они сами. Это и ^QVfimweiibHO, ^{так как}' ^п0 Даиным бо-дее поздних работ, у ребенка способность узнавать себя в зеркале формируется да­леко не сразу, проходя целый ряд стадий. у человекообразных обезьян она возни­кает только в возрасте в 2—2,5 года, а пол­ностью проявляется к 4,5—5 годам (Povinelli et al., 1994).

Способность узнавать себя в зер­кале появляется у шимпанзе в том же

возрасте, что и целенаправленное

употребление орудий, например, в

описанном нами опыте с «ловушкой»

(см. 4.5.1.3; Bardetal., 1995).

В возрасте 4,5-5 лет многие шимпан­зе, гориллы и орангутаны явно могут уз­навать себя в зеркале, осознавать свое отличие от окружающих и пользоваться зеркалом во многом так, как это делают люди. Одновременно у них развивается и способность подражать ранее им незна­комым произвольным действиям. Напри­мер, шимпанзе Вики, воспитанная аме­риканскими психологами супругами Хейс, уже в двухлетнем возрасте, стоя перед зеркалом, мазала помадой губы (рис.7.2), повторяя все движения, кото­рые обычно делала ее хозяйка. Впослед­ствии она копировала более 55 поз и гри­мас, показанных ей на фотографиях, причем некоторые из них она никогда ранее не видела.

В начале XX века (почти одновременно с Н. Н. Ладыгиной-Коте) английский ученый Уильям Фернесс приручил орангутана. Он подроб­но изучал его психику и пытался научить говорить. В течение 6 месяцев Фернесс ежедневно дрессировал своего питомца, заставляя выговари­вать слово «папа» (в то время еще не было известно, что голосовой аппарат обезьян совершенно не приспособлен для столь тонкой артику­ляции). Один из приемов обучения состоял в том, что он становился перед зеркалом вместе с орангутаном и многократно повторял это сло­во. «Подопечный» смотрел в зеркало, следил за губами «учителя» и срав­нивал их с движениями собственных губ, т.е. пользовался зеркалом вполне по назначению.

Рис. 7.3. Исследование реакции на зер­кало у орангутана в условиях зоо­парка. Фотография любезно предо­ставлена профессором Э. Тобак (Музей Естественной истории, Нью-Йорк, США).

«Говорящие» обезьяны (см гл. 6), впервые увидев себя в зеркале, радостно сигнализи­ровали, что узнали себя. Шим­панзе Уошо (как до этого и Вики) хорошо узнавала себя на фотографиях, а других шимпанзе на фото именовала «черными тварями».

«Говорящая» обезьяна Люси очень любила наблюдать, как ее вос­питатель делал вид, что проглаты­вает очки. Этот несложный фокус приводил Люси в восторг, она сле­дила за человеком с неослабеваю­щим интересом и, похоже, с пол­ным пониманием. Насмотревшись на фокус, обезьяна схватила очки и пе­ремахнула в другой угол комнаты. По дороге она прихватила небольшое зеркало и, зажав его в ногах, не­сколько раз повторила трюк с очка­ми, пронося их мимо рта со сторо­ны лица, невидимой в зеркале — в точности так, как это делал ее вос­питатель. Следует отметить, что для Люси зеркало было привычным и понятным инструментом, которым она адекватно воспользовалась даже в такой необычной ситуации.

Описанные выше опыты и наблюдения проводились на обезья­нах, живших в неволе или с очень раннего возраста, или с рождения. На фотографии (рис. 7.3) показана обстановка такого эксперимента. Еще более интересным было наблюдение за реакцией на собственное отражение человекообразных обезьян, живущих на воле.

По наблюдениям Д. Фосси (1990), девятилетний самец гориллы (Дид-жит), стащив зеркальце, сначала стал обнюхивать его, не прикасаясь пальца­ми. Когда он увидел свое отражение, губы вытянулись в трубочку, а из груди вырвался глубокий вздох. Некоторое время Диджит с неподдельным удоволь­ствием разглядывал его, а потом протянул руку и стал искать за зеркалом «обезьяну». Ничего не обнаружив, он молча смотрел в него еще минут пять, а потом вздохнул и отодвинулся. Фосси была удивлена, с каким спокойствием Диджит отнесся к зеркалу и с каким неподдельным удовольствием в него смотрелся. Узнал ли он себя, так и осталось для наблюдателя неясным, но поскольку никаких посторонних запахов при этом не было, то, вероятно, понял, что другой гориллы тут нет.

По наблюдениям другого знатока поведения обезьян в природе — Дж. Гудолл (1992), многие дикие шимпанзе, в отличие от этой горил-

Рис. 7.4. Подросток шимпанзе, выпущенный в природные условия в Псков­ской области, рассматривает свое отражение в воде (Фирсов, 1977).

лы, при виде своего отражения в зеркале проявляют агрессию. Следу­ет учесть, что возможность видеть свое отражение у живущих на воле обезьян крайне ограниченна. Известно, что шимпанзе не любят воды, а единственный способ видеть свое отражение в природных услови­ях — наклониться над водной поверхностью. Приведенная на рис. 7.4 фотография подростка шимпанзе, который играет на мелководье, зафиксировала довольно редкий эпизод.

Более убедительный ответ на вопрос, как относятся животные к своему отражению в зеркале, был получен в специально проведен­ных опытах.

В экспериментахГордона Гэллопа (Gallop, 1970, 1994) несколь­ким шимпанзе под легким наркозом наносили небольшие пятнышки краски на одну из бровей и на противоположное ухо. Очнувшись пос­ле этой несложной процедуры, они прикасались к окрашенным учас­ткам тела не чаще, чем к остальным, т. е. не ощущали физических последствий этой манипуляции. Однако, увидев себя в зеркале, шим­панзе начинали активно ощупывать окрашенные места. Следователь­но, они понимали, что видят в зеркале себя, помнили как выглядели раньше, и осознавали, что в их облике произошли изменения.

Выводы Гэллопа нашли подтверждения в нескольких десятках ра­бот, которые подробно освещены в книге М. То.мазелло и Дж. Колдя (Tomasello, Call, 1998). В них были получены многочисленные подтвер­ждения того, что шимпанзе и другие антропоиды использовали зеркало по назначению: с его помощью чистили те части своего тела, которые другим путем увидеть невозможно. Наряду с этим были получены столь же убедительные свидетельства того, что низшие узконосые обезьяны такими способностями не обладают, т.е. не могут узнавать себя в зеркале.

В Эксперименты объективно свидетельствуют, что антропоиды

В могут рассматривать себя как некий самостоятельный объект, т.е. у них имеются элементы самоузнавания и они могут абстрагиро-В вать понятие собственного «Я».