Глава 6. ИСКОПАЕМЫЕ ПРИМАТЫ

Древнейшие примитивные приматы возникли, оче­видно, ещев конце мелового периода. В эту эпоху горооб­разовательные процессы, сопровождающиеся общим под­нятием суши, привели к сокращению площади и обмеле­нию морей в северном полушарии. В южном полушарии, наоборот, сокращалась площадь сущи вследствие разру­шения остатков Годваны.

Предками приматов, как и других плацентарных мле­копитающих были, по-видимому, древнейшие из плацен­тарных насекомоядных — эндотерии, остатки одного из представителей которых были найдены в верхнеюрских и нижнемеловых отложениях в горах Лаоса, Северо-Восточ­ном Китае. Эндотерии, как и другие насекомоядные, сфор­мировались, вероятно, в одной из частей Гондваны, ско­рее всего, в лемурийской ее части, ныне занятой Индийс­ким океаном. Возникшие в конце палеозоя примитивные млекопитающие — предки насекомоядных — могли с ус­пехом выжить в условиях господства пресмыкающихся среди животных и голосеменных среди растений, только используя менее всего употреблявшиеся пресмыкающи­мися источники питания в виде насекомых. Отсюда и ран­няя крайняя специализация некоторых древнейших мле­копитающих.

Так как до распростргийенияпокрьпххеменных расте­ний ландшафт южных материков Гондваны представлял собой чередование открытых пространств и разреженных лесов, большинство древних насекомоядных были назем­ные животные. ЛшШШШшще мезозоя, когда возникли огромные массивы лесов покрытосемянных, часть насе­комоядных, не успевшая специализироваться в поисках и погоне за насекомыми, постепенно стала приспосабливать­ся к древесному образу жизни. В связи с новым образом жизни на кустарниках и деревьях тело этих насекомояд­ных должно было претерпеть значительные изменения. В поисках пищи, в погоне за насекомыми им приходилось передвигаться не только по стволам и толстым веткам деревьев, но и по более тонким ветвям, перескакивать с ветки на ветку, с дерева на дерево, лазать по лианам и воздушным растениям (эпифитам). Поэтому прежде все­го изменилось строение конечностей этих насекомоядньн.

Некоторые насекомоядные приспособились к передви­
жению прыжками; Это повлекло за собой развитие зад­
них конечностей, которые постепенно удлинились и ста­
ли более мощными, чем передние, и у них должны были
развиваться цепляющие функции. Когти на пальцах зад­
них ног, поскольку они не были втягивающимися, как у
кошачьих, становились менее полезными: постепенно уко­
рачиваясь и уплощаясь, они превратились в ногти. На паль­
цах передних конечностей у таких насекомоядных сохра­
нились когти, способствуя фиксации за ту ветку, на кото­
рую совершается прыжок. Подобного рода специализация
конечностей отмечается, например, у примитивного при­
мата анагале гобийского (Anagale gobiensis) из олигоцевд-
вых отложений Монголии: его считают родственников
тупайи. .

У других древних насекомоядных специализация в прыжках помимо соответствующего изменения задних ко­нечностей в целом вызвала также и удлинение пяточного

отдела стопы, так что их задние конечности стали пред­ставлять собой двойной рычаг, позволявший им, несмот­ря на небольшие размеры тела, совершать огромные прыжки. В этом случае для фиксации за ту ветвь, на кото­рую зверек прыгал, одних когтей оказалось недостаточно, и передние конечности должны были развить способность к захвату ветвей. Это привело к удлинению пальцев перед­ней конечности и усилению возможности раздельного манипулирования ими. Необходимость лазания по дере­вьям привела и к возникновению способности большого пальца кисти противопоставляться остальным, что позво­лило охватить тонкие ветки. Так сформировались пред­ставители подотряда долгопятовых, или терзиоидов.

Способность держать тело в вертикальном положе­нии развивалась у предков приматов также под воздей­ствием их образа жизни: чем большее значение приобре­тало лазанье по стволам и лианам, тем чаще тело прини­мало вертикальное положение, а это вело к укреплению позвоночного столба, перестройке мышц спины, измене­нию функций передних и задних конечностей. Очевидно, предки долгопятовых чаще, чем предки тупаий, пользо­вались таким способом лазанья, поэтому у них развива­лись вертикальная постановка тела и хватательная спо­собность передних конечностей. Отчасти следствием это­го было и то, что длина морды укорачивалась, а череп становился более округлым, чем у типичных четвероно­гих животных.

Перескакивание с ветки на ветку и с дерева на дерево вело также к изменению органов зрения. Необходимость • точной ориентировки и оценки расстояния при передви­жении привела к возникновению стереоскопичности: зри­тельные оси обоих глаз должны были получить большее хождение, что могло быть достигнуто перемещением глаз 5 вперед, на лицевую сторону черепа. Такого изменения не Й>ыло у предковых форм приматов, нет и у современных

тупаий, на осуществилось в ходе эволюции у долгопято­вых. Правда, долгопятовые отличаются огромными раз­мерами глаз, но эта их особенность возникла вследствие ночного образа жизнн. В соответствии с прогрессом орга­нов зрения, к которым перешла особо важная роль в пере­движении и ориентировке в обстановке, обоняние у при­матов по сравнению с наземными животными несколько ослабилось.

Третья группа древнейших приматов, выделившая­ся, по-видимому, одновременно с долгопятовыми, при­способилась преимущественно к лазанью. Поэтому перед­ние и задние конечности у них специализировались как хватательные. Кисти и стопы их должны были действо­вать подобно клещам, зажимая ветви или лианы между большим и остальными пальцами. В этом случае не ис­ключалось также передвижение прыжками, хотя такой способ передвижения играл второстепенную роль. При лазании вертикальное положение телабылоне менее обыч­ным, чем горизонтальное или наклонное, и у потомков третьей группы примитивных приматов с течением вре­мени начали накапливаться черты, все более и более при­ближавшиеся к обезьяньим. Кроме того, хватательные способности конечностей привели к образованию специ­альных приемников осязательных раздражений в виде выпуклых осязательных подушечек, покрытых капилляр­ными линиями и узорами. У обезьян и человека подоб­ными узорами сплошь покрыта кожа ладоней и подошва ступней. Особая сложность и разнообразие движений в сочетании с сильной подвижностью свойственны большин­ству древесных млекопитающих, привели к значительно­му развитию моторных участков мозга. Переход лазаю­щих древнейших приматов, питавшихся насекомыми, к употреблению растительной пищи обогащал их организм более разнообразными веществами. Это тоже стимулиро­вало усложнение и рост объема мозга, который и у низ­ших приматов развит довольно сильно.

Эта третья группа животных, переходных от насеко­моядных к приматам, и дала в начале палеогена ветвь полуобезьян, или лемуров. Именно эти низшие приматы стали употреблять в пищу помимо насекомых ягоды, пло­ды и другие съедобные части растений. Изменение пищи и увеличение ее разнообразия вызвали прежде всего пре­образование челюстей и зубов. Часть зубов оказалась лиш­ней и исчезла, другие претерпели изменение формы и структуры, становились способными перетирать любую пищу. Так, если у древних насекомоядных было 44 зуба — столько же, сколько установлено у анагале гобийского, то у ископаемых долгопятовых их количество сокращается до 40—28 (у современных долгопятов — 34), а у лемуров до40—32.