Любовь, секс и общество

Трудно писать о любви. Ни одно чувство так не изъезжено словами, как это. Не случайно: большая значимость.

Любовь идет от биологии: в генах заложена главная программа природы — размножение. Чтобы ее реализовать, нужны общение, выбор партнера, соответствующие действия. Для действий — стимулы. Стимулы — от потребностей. Потребности — в половых железах и подкорковых центрах мозга, наконец — в его коре. Они выражаются чувствами. Воспитание тренирует или подавляет их. Еще больше — успех или неудачи в реализации. Такова простая арифметика людского поведения.

Вот цепочка: Восхищение, Идеал, Красота. Хочется смотреть и смотреть. Но надоедает: адаптация. Нужно знакомиться ближе. Разговаривать. Требуются обратные связи. Отвергнут — повздыхал, успокоился. Поддержали, поощрили, заметили — уже счастье. Сначала кажется — больше ничего не нужно. Но… опять адаптация. Нужны прикосновения. Потом ласки. Потом… все остальное. На каждой ступени возможны остановки. Короткие или длинные — от характера (общительный, храбрый, трусливый), от воспитания. И от обратных связей. Если все правильно, то счастье все растет и растет, прелести каждой ступени остаются и живут с тобой. Любимая все время в тебе — «эффект присутствия». На все, что бы ни делал, прикидываешь — как оценит она? Все принадлежит ей, «предмету».

Во всем субъективность оценок. Боже мой, какая пристрастность! Где твои глаза? Уши? Ум? Она — красивая? Несомненно. Если не античная красавица, то симпатичная. Природный ум. Не развита? Ничего, выучится! Добра? Конечно, добра! Если не все качества, какие ожидались от идеала, то просто жизнь у нее была тяжелая — «среда». Теперь все изменится.

И так далее.

Степень и темп смены этапов: смотреть, разговаривать, касаться, ласкать, спать… И — не смотреть, не разговаривать, не ласкать, не касаться, только секс. Все — от типа и воспитания обоих, от обстоятельств.

Какая грубая картина! И ложная. Автор — злой старик, все забыл или не чувствовал.

Нет, любовь прекрасна. Даже ее грубые и животные ступени, против которых восстает наша идеальная романтика, обожествляющая человека. Но особенно хороша, когда все гармонично сочетается в обоих: красота, чувства, страсть, ум… Характер… Тогда любовь устоит против адаптации, которая безжалостно расправляется с преувеличениями.

Если идти от кибернетики, то любовь развивается по закону положительных обратных связей: сначала эффект усиливает первоначальное внешнее воздействие, но когда уже достигнут предел, то даже маленькое уменьшение эффекта рушит любовь. Поток начинает иссякать. Прозрение. Нет, хуже — переоценка с обратным знаком. Часто — несправедливая.

После этого начинается новый виток: поиск объекта, воздыхания, разговоры и так далее. Чтобы все закончить так же. Разве что с каждым разом ускоряется темп прохождения этапов. В пределе остается голый секс. Как голод: нашел пищу, поел, забыл. Пока снова проголодаешься. К счастью — такой вариант — у меньшинства. Чаще вступают в действие тормоза и все выливается… в верную супружескую жизнь. С минимумом эмоций от секса и массой побочных неприятностей в сфере несовпадения интересов. Разных. Но и с преимуществами тоже: общение, дети.

Я привел отрывок из моей книги воспоминаний «Голоса времен». Не хотелось так прямо назвать «секс», «сексуальность». В прежнем тексте «Раздумий о здоровье» эта тема вообще не затрагивалась. Не знаю — почему. Время было не то? Или — по недосмотру?

Тема любви и секса стоит на перекрестке физиологии, психологии и социологии. И даже замыкается на феномен «созревания» общества.

Мучительная тема. По крайней мере — для многих.

Сложное дело — сравнивать чувства: голод, страх, секс, дети, тщеславие, любопытство, творчество. Истоки — потребности. Чистая физиология — от тела, плюс самоанализ — от высших уровней сознания. Источник — общество. Деятельность — как самоцель.

«Силу» потребности я обозначаю словом «значимость», понимая под этим несколько «точек приложения»(?). Первое: приоритеты в действиях — что делать в первую, во вторую. И так далее очередь. Диктуют в этом выборе не столько желания со знаком плюс (прибавить счастья), сколько необходимость — избежать минусов, если отказаться от действий. Здесь выступает материальная жизнь: обстоятельства, иерархия подчиненности в обществе и в семье. Жесткие ограничители: что можно, что — нельзя. Что вероятно, что — сомнительно, какие нужны действия, есть ли силы для них, сколько ждать результата.

Вторая, и совсем другая сфера — приоритеты в мыслях, особенно, когда практическое дело не требует пристального слежения за объектом. Содержание сторонних мыслей: Неисполнимые желания. Воспоминания. Нереальные планы. Приближение их к исполнению. Проблемы для поиска решений. Или — просто мечты с их эфемерной сладостью.

Счастливы люди, у которых реальные дела со знаком плюс сочетаются со столь же реальными мечтами. Редки — такие? Не знаю. Не попадались исследования от психологов.

При чем здесь любовь и секс?

Очень даже — при том. Потому, что женщина почти постоянно присутствует в этом «втором плане» сознания мужчины. И очень часто выходит на первый, становясь мотивом поведения. У женщин, наверное, это слабее, но тоже присутствует у многих. (Мне не удавалось это выяснить при расспросах: тайну таких мыслей они блюдут строго.)

У обезьян, собак или птиц всё просто — физиология. Самец — «всегда хочет» (значит — и думает), самка — только в период течки. Тогда она дает сигнал специфическим запахом, но также и поведением: «брачными действиями». Лоренц пишет, что любовь у животных есть. И — ревность. Ему можно верить. Но «социум» при этом у них тоже присутствует: конкуренция. Вон какие турниры затевают самцы — от слонов до маленьких птичек. И самки — тоже умеют кокетничать. Но только когда полагается: пришло время зачать.

У людей все смешалось. Я не про мужчин — они такие же. Но женщины!

Как у них изменилась природа! Чтобы сделать влечение и секс постоянным мотивом поведения и источником удовольствия — что-то должно было произойти в генах женщины. Не знаю — что. (Гены теперь находят под каждую физиологическую малость, но под это — не слыхал.)

Половое влечение — как мотив любого поведения — несомненный факт. Степень его «присутствия» очень различна, от затаенных мыслей, не влияющих на дела рабочие и социальные, до доминанты, радикально меняющей эти самые «рабочие и социальные».

Как к этому относиться? Два аспекта: личный и общественный.

Личный: пресекать мысли или активировать — тренировать?

Христианская религия говорит: пресекать! «Не возжелай жены ближнего твоего». Все заповеди — от Моисея и Христа — необходимы для морали, без которой не было благополучного общества, ни раньше, ни теперь. А вот именно эта — «не возжелай» — подверглась пересмотру. Хотя и неофициальному, насколько я понимаю. Не могли священники победить природу, сдались — приняли изменение заповеди, и даже законов. И все — в сторону ослабления этой самой — «не возжелай». Дошло до того, что закон о многоженстве ставился в российском парламенте. Правда — не согласились, мужчины все-таки уважают женщин. (Строгостей в заповеди удержали только католики, и то лишь в отношении ксендзов и монахов: «не возлюби» никакую женщину! Православие либеральнее: «Только одну — и до гроба». За исключением монахов, тем — строго).

Раз шлюзы открыты — (показывать голых женщин не запрещают после перестройки даже коммунисты) — то как уберечь мужские умы от мыслей о женщинах, о сексе? И — нужно ли? Есть «принцип удовольствия», он породил «общество потребителей» — (в странах, где есть деньги). Потребительство, в свою очередь, сняло запреты на секс. Результат: на Западе произошла сексуальная революция. Я помню, как в 60-х годах дуновение «оттуда» шокировало наше общественное мнение. Прошу заметить — только «общественное». Личное — мужской половины — нет, не шокировало. Жадно смотрели картинки в заграничных журналах. Впрочем, порнография — подспудно — существовала всегда, у всех народов. И в царской России — тоже. Я помню, как «испорченные подростки» показывали фотографии еще в двадцатых годах. Но коммунисты разговоры о сексе извели почти начисто, даже больше, чем церковь.

К вопросу о сексуальной революции на Западе. Не привела она к всеобщему разврату, чем пугали наши коммунисты. Пошумели — и все утряслось, мораль не рухнула. Преступность не возросла. Правда, много детей рожают без отцов, но воспитывают — как надо. Вопрос о качестве неполной семьи не снят, ничего не поделаешь, она — издержки созревания цивилизации. Но воспитание удается только при богатой экономике страны, обеспечивающей хорошими пособиями на детей матерей-одиночек.

Другой вопрос — бедные страны. Если в них падает авторитет религии и рушатся традиции, регулирующие отношения полов, — дело кончается катастрофическим падением морали и несчастьями для массы детей. За этим следует отставание в экономике и, конечно, в культуре.

Так все-таки — что делать с сексом?

Ничего радикального сделать нельзя. История вспять не идет. Но это не значит, что не нужно пытаться уменьшить вредные последствия сексуальной революции

Прежде всего — осознать, что проблема есть.

Дело в том, что потребности, любые, с одной стороны — от генов, врожденные, но реализуются они — в конкретном обществе. Оно их может притормозить, но может и усилить, натренировать. Мера сексуальных отношений важна для благополучия общества, потому что от них зависят другие отношения — сопереживание, общение, благородство народа, если хотите. И даже — труд и деньги.

А самое главное — зависит воспитание детей. Все замыкается на них! Ребенку нужны оба родителя, больше — мать, но и отец — тоже, скажем так — желателен. В полной семье у ребенка больше шансов стать счастливым, а попутно — и хорошим гражданином. Ласку самым маленьким дают больше матери, но идеи должен дать отец. Впрочем, движение к интеллектуальному равенству полов изменило и это положение.

С этими сентенциями все согласны, вот только природа (обезьянья?) возражает. Развитие культуры усложняет задачу: разнообразие людей увеличивается, и условия психологической совместимости усложняются. Причем материальное благополучие как будто не влияет: мужья и жены изменяют одинаково, и семьи распадаются, что в богатых, что в бедных странах. Условие: как только ослабляется религия и традиции. А это закономерно происходит с НТП и ростом экономики. Теперь — еще и с глобализацией.

Государство, общество должны пытаться регулировать семейные отношения. Если уже нельзя вернуться к запретам, то остается только воспитание. Как это ни печально — без ограничений тоже не обойтись. Как всякую потребность, общество должно регулировать сексуальность своих членов. Особенно важно — молодежи. Именно на нее в первую очередь должно быть направлено регулирование. Ранний секс — это источник психических травм на всю жизнь. Не фатально, но вероятно. Фрейдисты в этом правы.

Два способа регулирования поведения: пропаганда и запреты. Тренировка воли и детренирование самих функций. Точки приложения — вся биологическая цепочка функциональной системы размножения. В мозге — от центров сознания, управляющих мыслями, — до подкорковых (структур) центров, ведающих регулированием половых функций (гормонов). В самих половых железах продукция гормонов тормозится воздержанием и возрастает от сексуальной тренировки.

Реализация регулирования: «не видеть, не думать, не делать».

«Не видеть» — с первобытных времен придумано — одежда, закрывать опасные места. Новое, современное — не показывать эротические фильмы. В меньшей степени действует запрет на такую же литературу. До сексуальной революции эти меры работали на нравственность. Теперь, к сожалению, — не действуют. С трудом удается ограничить информацию для детей. И то только в культурных семьях.

А может быть, это не столь важно? Дети привыкают к картинкам и не обращают внимания? Не знаю. Даже самые примитивные народы почему-то носили «набедренные повязки». Значит — это важно?

«Не думать» — еще труднее. Даже если не видеть — гормоны подогревают модели-образы в коре мозга, а это, по обратной связи, снова активирует продукцию гормонов. Воображение работает даже при минимуме внешней информации. Но все же — не столь активно работает, как при эротических картинках.

«Не делать». Нужны строгости в отношениях. Ограничение прямых контактов.

Все, что сказал, — только теория. Возродить патриархальные времена немыслимо. Но ограничить и задержать до какого-то возраста — нужно пытаться. Это долг родителей. У школы таких возможностей меньше. Общественных воспитателей теперь нет. К сожалению.

Написал все это — и сам не верю. Наше общество не может проконтролировать даже телевидение. Все понимают, но… то ли сами начальники не хотят отказываться от «клубнички», то ли рекламный бизнес оказывается сильнее всех.

Проблема секса стала любимой темой публики и СМИ. Почему бы? Ведь не о потомстве люди думают — об удовольствиях. Несмотря на множество ухабов на этой дорожке.

Поэтому все же сформулируем «оптимизацию функций»: удовольствия от секса.

Много? Как можно больше, чаще? И да, и нет. Каждый должен знать свою меру. Неудачи уж очень огорчительны.

Разнообразие партнеров? О да, конечно! (Мы же по природе — обезьяны!) Но ведь цена какая… Нет у нас такой организации этого дела… «чтобы без мук целовать, целовать», как писал Маяковский. За удовольствия нужно платить. Главная плата — не деньги — ложь. Это противно и нужно трижды подумать — стоит ли игра свеч. Даже если не думать о заповедях… Поверьте, очень нелегко «минимизировать» потери по части стыда, совести и чести. Может быть, проще утолять голод черствым хлебом?

В резерве есть еще искусство секса. Очень стоящее дело, и помогает обойтись без моральных потерь, ожидающих нас «на стороне». Жаль, что руководства недоступны.

Пожалуй, на этой игривой ноте можно закончить. Радикального решения проблемы все равно нет. Разве что виртуальный секс через Интернет? Уж точно — «без мук».

Фу! Написал — и самому противно.

Нет, еще немножко на эту тему — о сексе: однополая любовь. Гомосексуалисты, лесбиянки. О первых, в матерных выражениях, я слыхал еще в селе, о вторых узнал много позже. Живого педераста встретил уже после Отечественной войны: редкое было явление на Руси.

Суть физиологии: от генов нам заданы гормоны обоих полов. Но — в разных пропорциях. В процессе созревания, начиная с утробы матери, преимущества главного усиливаются — (мальчик, девочка). Затем на это наслаиваются воспитание и мнение общества: «слабые» гормоны совсем вянут, продуцирующие их структуры теряют активность. Но чтобы полностью затормозиться — не всегда и не у всех. В проблему включаются условия общественной жизни. Мужские сообщества — закрытые коллективы — армия, тюрьмы, колонии, зоны. Традиции, обычаи, ограничивающие доступ к женщинам. Слабость религии. Что она говорила? Слыхали вы про «Содомский грех»? Наверное — нет. А ведь бог Яхве за него снес два города. Христианский бог по этой части был не менее строг.

Но природа сильна. Ее усиливает информация: «знающие люди» говорят, что, оказывается, можно получить удовольствие и без женщины. (Нечто подобное, в части имитации самого акта, есть даже у животных.) Дальше все развивается как всякая мода — с участием положительных обратных связей. Особенно — при демократии. Результат: общества гомосексуалистов.

Затрудняюсь дать категорическую оценку: «Осудить, запретить». В принципе: неестественно — значит плохо. Но так ли уж вредно для самих «страдающих»? Преувеличивать не стоит. Да и для общества в целом: не полезно, но и не столь опасно, как какие-нибудь жестокие секты террористов или фанатиков.

Какой вывод из всех этих рассуждений о сексе? Каждый скажет: нужно правильное половое воспитание молодежи. Вот только нет методики. И у меня нет. Кроме банальной истины: осторожно и дозированно рассказывать детям суть дела.