Материализм и идеализм в естествознании

На протяжении всей истории естествознания в нем борются два главных философских направления – материализм и идеализм [1]. В чем их суть?

Основой материалистического мировоззрения является признание первичности и объективности материи и вторичности сознания. Это означает, что материализм исходит из того, что материя, природа объективна, существует независимо от нашего сознания и человек, сам являясь частью природы, если он хочет использовать ее силы, должен изучать природу такой, как она есть и делать из этого для себя выводы. Тем самым, его представления о природе, его сознание будут вторичны. И если в результате столкновения с природными явлениями человек откроет для себя новые стороны, он должен быть готов изменить свои представления, уточнить их, а возможно и вовсе отказаться от них, заменив на другие.

При этом нужно не забывать, что полностью уяснить все явления природы и даже каждое отдельное явление во всей полноте он не сумеет никогда, его знания о каждом явлении и тем более обо всей природе будут всегда частичны, даже во многом поверхностны. Это принципиально и связано с тем, что каждое явление имеет бесчисленное множество сторон и качеств, изучить все их не хватит ни времени, ни сил. Поэтому человеку в его взаимодействии с природой всегда приходится выбирать то главное, на чем нужно, по его мнению, сосредоточиться. Поэтому его знания всегда были и будут неполны и всегда должны пополняться и развиваться.

Таким образом, при материалистическом подходе исследователь воспринимает природу такой, как она есть, и если факты противоречат его представлениям о ней, он изменяет свои представления.

Основой же идеалистического мировоззрения, наоборот, является признание допустимости конструирования природы. Исследователь создает себе некоторое представление о природных явлениях, а затем доказывает, что природные явления соответствуют его представлениям о них. Здесь на первое место выступают идеи, а на втором месте явления природы. И если природные факты не соответствуют представлениям исследователя, то идеалист начинает искажать факты.

В этом плане современная теоретическая физика являет собой образец идеалистического образа мышления. И главным признаком этого является ее постулативность.

Что такое постулат? Согласно [2] «...постулат (от лат. postulatum – требование) – предложение (условие, допущение, правило), в силу каких-либо соображений «принимаемое» без доказательств(курсив мой – В.А.), но, как правило, с обоснованием, причем именно это обоснование и служит обычно поводом в пользу «принятия» постулата. Характер «принятия» может быть различным. ...При всей разнородности примеров общим для них является то обстоятельство, что, не жалея доводов, призванных убедить в разумности («правомерности») предлагаемых нами постулатов, мы в конечном счете просто требуем(! – В.А.) этого принятия, в таких случаях говорят, что выдвигаемые на эту роль предложения «постулируются». В аксиоматическом методе предложение принимается в качестве «истинного».

Из изложенного видно, как высока ответственность обоснования постулатов. Например, известно, что геометрия Евклида основана на пяти группах постулатов (сочетания, порядка, движения, непрерывности, параллельности). Пятый постулат (через одну точку, не лежащую на данной прямой, можно провести только одну прямую, параллельную данной) явился предметом ожесточенных дискуссий в XIX в. Противоположное утверждение Лобачевского, выдвинутое им в 1826 г., о том, что через одну точку, не лежащую на данной прямой, можно провести не одну, а, по крайней мере, две параллельные ей прямые, привело к построению неевклидовой геометрии. Появление этой геометрии было расценено современниками как переворот в геометрии, а сам Лобачевский был назван «Коперником геометрии». На этом примере видна роль постулативного метода построения теорий: каков постулат, такова будет и теория.

На приведенном сопоставлении двух геометрий стоит остановиться подробнее.

Как известно, основой геометрии Лобачевского является измененная форма пятого постулата Евклида [3]. В результате выдвижения постулата о том, что через точку, лежащую вне прямой, можно провести в общей плоскости, по крайней мере, две несовпадающие друг с другом прямые, но обе параллельные данной (рис. 3.1). Лобачевский построил целую геометрию, последовательно пройдя доказательство всех теорем и нигде не войдя в противоречие. Спрашивается, эквивалентны ли обе геометрии – евклидова и неевклидова и каково их отношение к реальной действительности?

Ответ прост. Геометрия Евклида отражает реальную действительность, поскольку весь опыт естествознания показал, что через точку, лежащую вне данной прямой, можно провести только одну прямую, параллельную ей. Это не постулат, а вывод из накопленного опыта практической геометрии. Не было ни одного реального случая, чтобы это было не так. А это значит, что геометрия Евклида отражает реальный мир, она подтверждена всей практикой ее применения для прикладных целей и ее выводы и построения можно использовать и для решения будущих практических задач. Это пример материалистического подхода к построению теории.

Неевклидова же геометрия Лобачевского основана на выдумке, постулате, не имеющем отношения к реальности, так как неизвестно ни одного реального случая, когда через точку, лежащую вне прямой, кому бы то ни было удалось провести хотя бы две параллельные этой прямой линии, не совпадающие друг с другом, не говоря уже о множестве. Поэтому геометрия Лобачевского – игра логики, не имеющая никакого отношения к реальности, так же как и выводы из нее. Все это не более, чем демонстрация беспредельных возможностей человеческой логики и фантазии. И, таким образом, геометрия Лобачевского – это пример теории, не вытекающей из опытных данных, пример идеалистического подхода к построению теории. Практически же геометрия Лобачевского оказалась забытой, поскольку она оказалась никому не нужной, ибо не имела никакого отношения к практике.

Рационально развивать теорию означает не только перепроверять ее логические построения для обнаружения логических ошибок, но и искать объекты и явления, которые с точки зрения этой теории являются невозможными. При этом всякая теория должна быть открыта для развития и дополнения и должна быть такой, чтобы практика не требовала изменения ее главных положений.

Невозможность объяснения многих новых явлений, накопленных естествознанием, приводит идеалистов к богоискательству, попыткам совместить науку и религию, к признанию наличия «чудес» и игнорированию так называемых «аномальных» явлений, т.е. явлений, представлений о сущности которых у них нет и которые самим своим фактом существования противоречат установившимся идеалистическим теориям. С сожалением следует отметить, что ряд так называемых «серьезных» ученых в настоящее время считают целесообразным объединение науки и религии.

Однако материалистами может быть сформулировано отношение к так называемым религиозным «чудесам» или к «аномальным» явлениям: «чудеса», так же как и «аномальные» явления, – это реальные явления, механизм которых еще не понят. Природа не знает чудес, в ней нет ничего «аномального», в ней нет никаких «парадоксов», все эти понятия – результат неполноты наших знаний. На самом деле все, что делается в реальном мире, может быть так или иначе объяснено самодвижением материи с учетом, разумеется, всех уровней ее иерархической организации.

Из изложенного следует, что именно практика, т. е. возможность применения теоретических результатов к прикладным задачам является критерием истины. Ограниченность теории становится ясной, как только делается попытка применить ее к практике.

«Практика, – отмечал В.И.Ленин, – выше (теоретического) познания, ибо она имеет не только достоинство всеобщности, но и непосредственной действительности» [4, с. 195].

Отсюда же видно, что материалисты всегда будут стремиться к получению дополнительных фактов, которые могут заставить их уточнить теорию, если надо – изменить ее, если надо то и отбросить ту, которая не соответствует новым фактам. Отсюда же видно и то, что идеалисты будут всячески избегать учета новых фактов, не соответствующих их умозрительным построениям, и история естествознания показывает, что это действительно так. В этом плане борьба между материализмом и идеализмом всегда была жесткой, но та же история естествознания показывает, что всегда на всех этапах развития естествознания материализм рано или поздно одерживал победу. Победа материализма над идеализмом предопределена тем, что двигателем развития всегда являются прикладные нужды человечества, которые может обеспечить только материализм.