О ядовитых для человека растениях. Млекопитающие и фитонциды

Эволюция — это естественноисторический процесс, никакого плана, преднамеренности, сознательности в нём никогда не было и нет. Возникновение каких-либо новых структур и функций, усиление или ослабление уже имеющихся — всё осуществляется в постоянном взаимодействии организмов с внешней средой и между самими организмами.

Уже отсюда ясно, что процесс эволюции не происходил идеально гладко для всех живых существ. Природа — это не царство гармонии. Далеко не всё целесообразно устроено у ныне живущих на Земле организмов. И человек как биологическое существо далёк от совершенства. Ко многому наука могла бы «придраться» и дать свой «проект» человеческого организма с иной длительностью жизни, иными стадиями развития, иными защитными свойствами против заразных болезней. А ведь человек — вершина эволюционного развития.

Каждое растение и животное в каких-либо отношениях является весьма несовершенным организмом. И в то же время биолог не перестаёт удивляться разнообразию всевозможных приспособлений у животных и растений, выработавшихся в ходе эволюции и обеспечивающих им существование в суровой обстановке природы.

Опасность угрожает всегда; идёт она как от неорганической природы, так и от живых существ, от вредных химических влияний, от засух, бурь, болезнетворных микробов, от отсутствия пищи и множества других невзгод. Любому животному и растению необходимы приспособления не только против многочисленного мира микробов, но и против возможных врагов из мира многоклеточных организмов. Шиповнику, ежевике или крыжовнику очень полезны замечательные фитонцидные свойства протоплазмы их клеток, но не меньшее защитное значение имеют и колючки на их стеблях. Недаром одно древесное растение, живущее на Дальнем Востоке, защищённое страшными колючками, называют научно аралией маньчжурской, а в обиходе — чёртовым деревом.

Рис.29. Анчар.

В этой связи большой интерес представляет ядовитость многих растений для человека и травоядных животных. Яды растений столь разнообразны и ущерб, приносимый многими ядовитыми растениями животноводству, столь значителен, что давно уже возникла целая наука о ядовитых растениях. Да и мы в книге всё время говорим, в сущности, о ядах. Фитонциды — это яды для микробов, гидр, насекомых, моллюсков, клещей и других организмов.

Сейчас мы познакомимся с новой группой поразительных явлений, часть которых уже давно была известна науке, а кое-что выяснилось лишь в самое последнее время.

Ядовитость растений — не менее важное для них приспособление, чем и все другие. Представьте себе растения, лишённые колючек, ядовитых глюкозидов, алкалоидов и подобных веществ, а значит, доступные любому травоядному животному. Нетрудно догадаться, что существованию и продолжению видов таких растений будет угрожать смертельная опасность, если, конечно, растение не располагает какими-либо мощными приспособлениями, восполняющими эти недостатки: быстротой размножения, противомикробными свойствами и т.д. Обратимся к фактам.

Ботаник Б.М. Козо-Полянский собрал интереснейшие сведения о действии растений на расстоянии на животных и человека[10]. Он очень кстати вспомнил стихотворение А.С. Пушкина «Анчар», в котором поэт говорит о «древе яда», об анчаре — красивом дереве из семейства тутовых, живущем на островах Малайского архипелага (рис.29).

Читатель, бесспорно, с детства знает это бессмертное стихотворение Пушкинский анчар несёт гибель всему живому — и растениям, и животным, и рабу, посланному к нему за ядом, и «соседям в чуждые пределы», куда полетели напитанные ядом анчара «послушливые стрелы» князя.

Конечно, великий поэт сильно преувеличил ядовитость анчара, но такие преувеличения были свойственны и тогдашней науке. Стихотворение напечатано в 1828 году. О яванском дереве анчаре, или погоносупасе (что в переводе на русский язык означает «дерево яда»), в XVIII столетии писали, будто оно столь ядовито, что кругом него на много километров нет других растений, что вокруг анчара нет ни рыб, ни мышей, ни паразитов. Есть ли доля правды в этих сказках? Да, есть. Сок анчара, содержащий сердечный яд антиарин, очень ядовит. Он действительно использовался для отравления стрел. При соприкосновении с листьями растения у людей могут возникнуть нарывы на коже, повышается температура и т.д.

Рис.30. Сумах ядовитый.

Подобных растений известно немало, а если медицина и ветеринария ещё более внимательно займутся изучением растительного мира с этой точки зрения, то, несомненно, число таких растений увеличится. Уже сейчас можно привести названия десятков и даже сотен высших растений, ядовитых для тех или иных животных. Так что речь скорее идёт о правиле, чем об исключениях.

Но нельзя думать, что каждое растение ядовито для всех животных. Для одних животных данное растение может быть ядовитым, а для других — совершенно безвредным. Некоторые растения кажутся безобидными и не имеющими никакого отношения к ядам. На самом же деле при определённых условиях они могут отравляюще действовать на клетки и ткани животных и человека. Вспомним семена белой и чёрной горчицы и действие горчичников. Можно ли излишне долго держать горчицу на теле человека? А ведь горчица — растение съедобное!

К числу ядовитых растений, давно изученных наукой, относится сумах ядовитый (рис.30). Это красивый кустарник высотой до полуметра. Его часто разводят в парках. В соках листьев сумаха имеется сильный яд, тысячная доля миллиграмма второго может вызвать ожог кожи человека. Людям, особенно чувствительным к действию этого яда, достаточно подержать в руках листья сумаха, чтобы нажить очень серьёзную кожную болезнь, которая может закончиться и смертельным исходом.

Невольно вспоминаются опыты по влиянию фитонцидов сумаха на инфузорий. Казалось бы, столь ядовитое для человека растение должно обладать мощными протистоцидными свойствами. В действительности же протистоцидные свойства летучих фитонцидов листьев сумаха несравненно слабее, чем листьев дуба, берёзы, чёрной смородины и многих других растений.

Может быть, впрочем, сумах не выделяет летучих ядовитых веществ? Тогда наше сравнение слабого протистоцидного действия и мощного действия на человека искусственно и не имеет основания. Нет, это не так. Установлено, что сумах даже на расстоянии вызывает тяжёлые заболевания у особенно чувствительных к нему людей.

Козо-Полянский описывает случай, происшедший в Ботаническом саду Воронежского университета. Одна сотрудница, здоровая женщина 38 лет, производила работу по уходу за растениями поблизости от нескольких групп «дерева яда» (сумаха). Это было в середине июля, в жаркий полдень. Вскоре у неё появилась сыпь на руках и на лице, повысилась температура, потом воспалились слизистые оболочки. Дело дошло до потери сознания.

Научный работник из Батуми рассказывает о смелом опыте, который он проделал на самом себе. Две небольшие капли млечного сока с отломленного листового черешка сумаха были нанесены на поверхность кожи руки. После этого ощущался лёгкий зуд, вскоре появилась припухлость. К вечеру второго дня повысилась температура, появилась головная боль. На седьмой день «зуд настолько усилился, что перешёл все границы терпения... ночь превратилась в какой-то сплошной кошмар». Только на 12-й день наметилось слабое улучшение. Общее выздоровление наступило лишь на 25-й день.

На Антильских островах и в тропической Америке растёт дерево марцинелла. Летучие вещества его опасны для человека. Достаточно постоять некоторое время около дерева, как наступает тяжёлое отравление.

Рис.31. Чернокорень.

К числу растений, могущих действовать на расстоянии, относится и ясенец, иначе называемый неопалимой купиной. Некоторые виды этого растения — кавказские и тянь-шаньские — особенно приковывают к себе внимание. Сообщают, что ожог кожи появляется не только тогда, когда держат растение в руках, но иногда у людей ожог появляется, если они подходят к растению на расстояние 1—2 метра!

В водоёмах живут так называемые синезелёные водоросли. Это далеко не безобидные растения. Мы уже говорили о них. Они убивают на расстоянии бактерий, оказываются сильно ядовитыми и для многих животных. В Южной Африке в 1927 и последующих годах тысячи голов рогатого скота погибли от отравления фитонцидами сильно размножившихся в водоёмах сине-зелёных водорослей. Если животное съест большое количество этих водорослей, оно умирает в жестоких мучениях, будто ему дали страшный яд стрихнин. Смерть у овец может наступить через 6—8 часов, у лошадей — через 8—24 часа, а у свиней — через 3—4 часа.

Некоторые растения прозвали мышегонами и крысогонами. О них пишет в уже упоминавшейся нами статье Козо-Полянский. Вот растение чернокорень (рис.31). Его называют по-разному: собачий корень, мышиный дух, кошачье мыло и др. Название «мышиный дух» не случайное: это растение пахнет мышами. Можно встретиться с утверждением, что крысы немедленно покидают те места, где положен чернокорень. Выходит, что чернокорень — действительно крысогон!

Зеленник, или травянистая бузина, является также хорошим крысо - и мышегоном (рис.32). Любопытно, что крысы и мыши, как показывает опыт, изгоняются из хлебных складов, если использовать свежий зеленник, а не высохшую траву. Бузина издавна использовалась в народе с целью защиты от мышей. Скирды переслаивались бузиной, ею обсаживались гумна и амбары. Для защиты от мышей плодовых деревьев садовники обвязывали их стебли бузиной.

Рис.32. Травянистая бузина, или зеленник.

Многие знают голубику (рис.33). Это растение иногда нелестно называют пьянкой, дурником, болиголовом. Ещё в старых, для своего времени прекрасных книгах о природе Д. Кайгородова можно прочесть очень интересные повествования о голубике, снимающие с неё «преступления». Наделяя голубику дурными свойствами, оказывается, «сваливают с больной головы на здоровую», да и то, в свою очередь, несправедливо.

Рис.33. Голубика.

Как правило, в тех же местах, где растёт голубика, встречается и растение, называемое багульником, иначе багуном, клоповником, лесным розмарином (рис.34). Багульник — низенький вечнозелёный кустарничек с белыми красивыми цветками зонтиком. Листья и цветы багульника издают приятный запах, напоминающий запах розмарина. В большом количестве летучие вещества листьев и цветов этого растения действуют одуряюще. Думают, что при собирании голубики невольно приходится вдыхать летучие фитонциды её соседа — багульника. У людей, особенно чувствительных к ядовитым испарениям, кружится голова, происходит «опьянение».

Любопытный случай описывает в своей книге Д. Кайгородов. Много лет назад ему случилось охотиться в Шлиссельбургском уезде на белых куропаток. Пришлось бродить несколько часов кряду по моховым болотам, обильно поросшим голубикой и багульником. Его охотничья собака молодой сеттер, обыкновенно такая неутомимая и бойкая, стала вдруг по прошествии нескольких часов охоты как-то странно покачиваться, будто пьяная, бросила искать дичь, стала ложиться на землю, как бы в сильном изнеможении, с трудом, неохотно поднималась на ноги и, покачиваясь, неохотно подходила по свистку, которого обыкновенно хорошо слушалась. Недоумевая, что такое с нею приключилось, он бросил охоту и вернулся домой. Через час, после крепкого сна, собака стала совершенно свежей и весёлой, как ни в чём не бывало. Впоследствии, когда он рассказал этот случай одному старому охотнику, тот объяснил, что собака была «опьянена» багульником, которого слишком много нанюхалась, разыскивая в течение нескольких часов кряду дичь между кустами багульника.

Рис.34. Багульник.

Прав Кайгородов, называя багульник «коварным лесным розмарином». А в наши дни всё же надо немного обелить опороченное растение. Выясняется, что багульник обладает полезными фитонцидными свойствами, его тканевые соки убивают очень вредных для человека бактерий. Кто знает, может быть, медицина скажет большое спасибо природе, в ходе эволюции которой появилось это коварное растение, и не придётся ли тогда простить ему и его опьяняющие свойства.

Не все факты, о которых до сих пор шла речь, строго проверены наукой, а потому и нельзя на основании их делать прямые выводы для практики. Может быть, ядовитость тех или иных растений в какой-то степени и преувеличена. Ограничимся сказанным и не будем излагать имеющиеся в литературе хотя и многочисленные, но недостаточно проверенные сообщения о случаях одурманивания, отравления людей цветами.

Обратимся теперь к строго научным опытам, проведённым на млекопитающих. В нашей лаборатории А.Г. Филатова много экспериментировала на белых лабораторных мышах.

Поместим крысу весом около 150 граммов в стеклянный сосуд ёмкостью около 2500 кубических сантиметров; закроем плотно этот сосуд крышкой. Исследователь убедится, что крыса в течение двух часов будет жива без притока свежего воздуха. В таких условиях крыса может жить даже 4—6 часов. Само собой разумеется, длительное пребывание в сосуде без доступа свежего воздуха может сильно отразиться на жизненно важных отправлениях животного.

Поместим на дно сосуда, в котором находится нормальная, здоровая крыса, всего 2 грамма измельчённого тем или иным способом растительного материала: луковицы лука, чеснока, корневища хрена, кожуры плодов мандарина, лимона или апельсина, листьев лавра благородного, листьев, почек, ягод или коры черёмухи, листьев рябины, эвкалиптовых деревьев, лавровишни, берёзы, дуба, тополя, игл пихты.

Крыса при этом не соприкасается с растительной кашицей, кашица находится на фарфоровой пластинке, установленной недалеко от дна. В фарфоровой пластинке имеются большие отверстия, так что воздух в сосуде непрерывно перемешивается и летучие фитонциды, выделяющиеся из растительного материала, беспрепятственно поступают в ту часть сосуда, где находится крыса. Значит, она принуждена дышать фитонцидами.

Один из очень важных для медицины выводов из проведённых многочисленных опытов таков: летучие фитонциды чеснока, широко используемого в настоящее время в качестве лекарственного растения, не оказывают заметного токсического действия даже при условии, если крыса находится в атмосфере паров чеснока в течение пяти часов, причём в этих опытах брали не 2 грамма чеснока, а 15—20 граммов. То же можно сказать и о летучих фитонцидах лука. Были случаи, когда даже 60 граммов луковой кашицы не вызвали смерти крысы в течение трёх часов! Это не означает, что никаких болезненных явлений при этом не наблюдается. Ведь и слезотечение у домашней хозяйки при натирании лука свидетельствует о сильно раздражающем его действии.

Работы Филатовой и выводы о влиянии летучих фитонцидов на организм млекопитающих совпадают с мнением других исследователей, которые, решив применить их в медицине, подробно изучали, как действуют летучие фитонциды пищевых растений при вдыхании их крысами, кроликами и мышами. Исследовались ткани, выстилающие дыхательные пути, состояние лёгких, печени, почек и других органов. Можно несколько раз в день в течение многих суток заставлять кролика дышать летучими веществами лука и чеснока, и это проходит для него почти без всяких последствий, а если и наблюдаются какие-либо изменения в тканях, то они обратимого характера, то есть ткани вскоре снова становятся нормальными.

Раз уж мы заговорили об этом, нельзя не отметить изумительный факт, вскрытый опытами. Заставьте кролика в течение нескольких минут подышать летучими веществами чеснока, умертвите его через две недели. Лёгкие, сердце, почки, печень, селезёнка будут ещё пахнуть чесноком! Если бы вещества чеснока, убивающие бактерий, хоть частично совпадали с веществами, вызывающими запах, то как это было бы великолепно: можно было бы подобным образом, грубо говоря, пропитать фитонцидами наш организм и помочь ему в борьбе с микробами.

Итак, опыты Филатовой и других учёных показали относительную безвредность летучих фитонцидов лука и чеснока для млекопитающих. Но здесь требуется сделать оговорку. Каждый по себе знает, без всяких научных изысканий, сколь много зависит от состояния организма. Это относится и к человеку, и к животным. Бывают и крайне резкие колебания в чувствительности животных и людей к тем или иным веществам. Почти все люди считают землянику приятной ягодой, лакомством, по некоторые совершенно не выносят её и даже заболевают от неё чем-то вроде крапивницы.

Так же и с чесноком, и с луком. Из опытов Филатовой никак нельзя сделать вывод, что эти растения в любом количестве и при любом состоянии человека, особенно больного, всегда безобидны. В каждом случае только врач может решить вопрос о их вреде или пользе в зависимости от состояния лёгких, сердца, кишечника.

Замечания, напоминающие читателю об осторожности, нисколько не опровергают результатов строго научных экспериментов, говорящих о безвредности для организма млекопитающих больших количеств летучих фитонцидов лука и чеснока.

Такие же результаты получены и с корневищем хрена. И они очень важны, ибо научная медицина должна интересоваться хреном с его изумительными бактерицидными и противогрибковыми свойствами. Как и в опытах с чесноком и луком, от летучих фитонцидов хрена у крыс наблюдается раздражение тканей, выстилающих полость рта, раздражение глаз, слюноотделение и слезотечение. Но даже после двухчасового пребывания в атмосфере паров хрена крысы остаются живыми, а в последующие дни не удаётся отметить никаких изменений в их состоянии и поведении.

Снова и снова обратим внимание на своеобразное поведение организмов при действии на них различных раздражителей. Для одного организма какое-либо вещество может оказаться смертельным ядом, для другого — великолепной пищей. Мы уже приводили пример с «нежными» яйцами аскариды. На них не оказывает вредного действия такое количество медного купороса, которое способно убить быка.

Мы помещали крыс в сосуды с растениями, летучие фитонциды которых не причинили им никакого вреда. А сейчас мы принуждены говорить о крысах — жертвах наших опытов. Вас, вероятно, удивит, что есть такие растения, служащие сильнейшими ядами для крыс, а кстати, и для других млекопитающих животных.

Перед нами растение, называемое лавровишней. Но к лавру оно никакого отношения, кроме своего названия, не имеет.

В 1944 году из Сухуми были привезены в Ленинградский ботанический сад 20-сантиметровые черешки лавровишни и высажены в оранжерейных условиях. На второй год их высадили в грунт, утеплив на зиму. В грунте они пробыли до осени 1948 года, а потом их пересадили в горшки и доставили в лабораторию в прекрасном состоянии. Высота кустов 100 сантиметров и выше. Толщина ствола в нижнем сечении 3 сантиметра и более. Крона развита хорошо, ширина её около 100 сантиметров. Общее количество листьев на каждом кусте от 180 до 350.

Летучие фитонциды листьев лавровишни оказались сильно токсичными для организма крыс. Опыты ставились так же, как и с другими растениями, в частности с луком и чесноком. Брали всего 2 грамма измельчённых листьев лавровишни. Сосуд прежний — ёмкостью 2500 кубических сантиметров.

Опишем подробно поведение крысы в атмосфере летучих веществ листьев лавровишни. В первые минуты крыса спокойна, но если пощипывать её кожу пинцетом, то замечается, что возбудимость крысы несколько повышена по сравнению с контрольной, помещённой в сосуд такого же объёма, однако без растительного материала. Минут через пять мы отметим покраснение ушей и конечностей у подопытной крысы. Какие-то летучие вещества действуют на нервные окончания и сосуды; тончайшие кровеносные сосуды расширяются, разыгрываются явления, которые врачи называют гиперемией и которые можно наблюдать на коже, когда снимаешь горчичники. Проходит минута, другая; крыса начинает беспокоиться, пытается открыть крышку сосуда. Миновала ещё минута, крыса беспомощно падает. К этому времени наблюдаются судороги конечностей, а нередко и всего тела. Конечности и уши резко бледнеют. Дыхание становится редким и вскоре прекращается совершенно, а через 1—2 минуты замирает и деятельность сердца. Крыса погибла (рис.35). Все описанные предсмертные изменения разыгрываются в течение минут двадцати пяти или получаса. Даже в сосуде ёмкостью более 13 литров крыса всё же умирает под влиянием летучих веществ, выделяющихся из 2 граммов измельчённых листьев лавровишни.

Рис.35. Влияние летучих фитонцидов на организм крысы.

Опыт обставлялся так, что крыса не могла съесть даже крупицу растительного материала. Впрочем, если крысу, находящуюся в сосуде, и не отделять перегородкой (с отверстиями) от лавровишневой кашицы, крыса всё равно не станет есть её. Специальные опыты показывают, что некоторые растения, летучие фитонциды которых крайне ядовиты для крыс, оказываются почти или совершенно безвредными для них в том случае, если дать их в пищу. Очевидно, пищеварительные соки как-то обезвреживают яды, а изумительная мощность летучих фитонцидов может быть понята лишь при предположении о незамедлительном проникновении их через лёгкие в кровь животного и сильном токсическом действии на нервную систему.

Лавровишня — вечнозелёное дерево. На одном и том же экземпляре имеются молодые листья и сохраняются листья годичного возраста и даже более старые. Небезразлично, какие листья берутся для опыта. Молодые листья гораздо токсичнее: смерть крыс в тех же условиях опыта наступает в среднем через 12 минут, а иногда даже через 8 минут!

Означают ли эти опыты, что и в природной обстановке крысы и родственные им организмы умирают на расстоянии от лавровишневых деревьев? Означает ли это, что лавровишневые деревья вредно иметь в комнатах? Нет, такие предположения и опасения абсолютно неосновательны. В экспериментах мы наносим листьям ранения, какие в естественной обстановке почти никогда не наблюдаются. В опытах мы хотя и помещаем крыс на большую для них «жилищную площадь», но стараемся покрепче закрыть сосуд и не допускать притока свежего воздуха.

Другой вопрос: имеют ли какое-либо значение микродозы летучих фитонцидов, выделяющихся из неповреждённых листьев лавровишни, для организма млекопитающих и человека? Наука этот вопрос ещё не выяснила. Может быть, ничтожнейшие количества летучих фитонцидов ядовитых растений, поступающие в лёгкие, а затем и в кровь, оказывают серьёзное влияние на те или иные жизненно важные функции. Нельзя заранее предусмотреть, сколь полезно это влияние, но нет никаких оснований и для опасений. Достаточно вспомнить, что большинство лекарств любого происхождения (растительного, минерального или производимых искусственно) в ограниченных количествах полезно, а в значительных дозах вредно, например пирамидон и хинин. Вопрос решает количество лекарства. Кто же не знает, что медицина пользуется иногда очень вредными веществами, сильными ядами! Нельзя думать, например, о наркотиках, которые используются для усыпления при операциях, как о совершенно безвредных веществах.

Не лишён интереса опыт, который мы ставили в лаборатории. В густой кроне лавровишневого дерева была повешена клетка. В ней в течение месяца безвыходно жила здоровая крыса. Её поили и питали так же, как и контрольных. Систематически взвешивали, наблюдали, прибавляет ли в весе; следили за дыханием крысы. Ничего интересного, отличающего эту крысу от контрольных мы не заметили.

Возьмём теперь черёмуху обыкновенную. Кто не любовался весенней цветущей черёмухой? В скольких песнях и рассказах увековечено это растение! И кажется весной, что ни одно вредное насекомое, ни одна бактерия или грибок не посмеют дотронуться до её листьев, что они всё лето будут ласкать наш взор своей зелёной, майской свежестью. Но увы! Наша красавица быстро, до обидного быстро дурнеет: до 60 видов паразитов нападают на неё. Не щадят её и насекомые. Как уже говорилось, нежная, но противная черёмуховая тля преспокойно ползает по её листьям.

Листья черёмухи изъедены, растение кажется беспомощным в борьбе с паразитами. Десятки видов микробов и многоклеточных организмов приспособились к ней, стали для неё патогенными. Но не будем делать преждевременных выводов о чрезмерной беспомощности черёмухи. Фитонциды листьев черёмухи являются исключительным ядом для многих бактерий, грибков и простейших. Мы видели, что фитонциды черёмухи являются мощным ядом и для тех насекомых, которые в ходе эволюции не приспособились к сожительству с ней. Так, фитонциды листьев черёмухи в первые же секунды могут убить мух, слепней, комаров, клещей. А вот для черёмуховой тли листья черёмухи служат и гостеприимным домом, и лакомством.

Летучие фитонциды черёмухи менее ядовиты для крыс, чем фитонциды лавровишни. В атмосфере летучих фитонцидов черёмухи в тех же условиях опытов, о которых говорилось ранее, крысы погибали, как правило, часа через полтора. Если учесть, что фитонциды черёмухи — страшный яд для многих микроорганизмов и очень стойких животных организмов, приходится скорее удивляться не неядовитости черёмухи для крыс, а слабой токсичности её фитонцидов в отношении их. Такое рассуждение тем более основательно, что в листьях черёмухи содержатся вещества (или могут образоваться при повреждении листьев, при соприкосновении с воздухом), являющиеся ядом, от которого погибает протоплазма клеток большинства организмов. Среди этих веществ имеется и синильная кислота.

Дело обстоит, однако, гораздо сложнее. Продолжим наши опыты. Мы уже знаем, что растения в разные периоды их развития, при разных физиологических состояниях выделяют неодинаковое количество фитонцидов, да, вероятно, и разного качества. Сорвём почки черёмухи — осенью, зимой, ранней весной до развёртывания из них листочков. Раздавим 2 грамма почек, положим их, как и в опытах с листьями, на дно сосуда. Поместим в сосуд ёмкостью 2500 кубических сантиметров крысу. Через 20 минут летучие фитонциды почек черёмухи убьют крысу!

Какие же вещества лавровишни и черёмухи столь губительны для организма крысы? Самое простое и кажущееся самым доказательным — предположить здесь действие синильной кислоты. Синильная кислота в тканях некоторых растений может отщепляться от других соединений и оставаться в свободном состоянии. Но многие опыты и наблюдения заставляют думать, что летучие фитонциды лавровишни и черёмухи — сложная совокупность веществ, которая не сводится лишь к синильной кислоте.

Опыты поставили перед нами немало новых вопросов.

Положим в сосуд не 2, а 20 граммов раздавленных листьев лавровишни. От 2 граммов листьев крыса погибает в течение 25—30 минут, от 20 же граммов смерть наступает через 4—5 минут. Изменим опыт. В такой же сосуд рядом с 20 граммами измельчённых листьев лавровишни положим кашицу из чеснока. Поместим теперь сюда крысу. Она остаётся живой в течение получаса и даже долее. Летучие вещества чеснока ослабили действие ядовитых летучих веществ лавровишни. Почему? На этот вопрос у нас пока нет ответа.

Перед нами возник и ещё один вопрос: многие ли растения столь же токсичны для млекопитающих, как черёмуха или лавровишня? Нет, растений с такими мощными свойствами летучих фитонцидов, по-видимому, мало.

Лучше всего изучены ядовитые свойства многих растений на домашних и сельскохозяйственных животных. Но и здесь ещё масса загадочного и неясного. Учёные знают, что даже новорождённые животные ведут себя очень осторожно. Присмотритесь к поведению кошки, собаки, коровы, овцы.

На выпасе рогатый скот явно избегает определённых растений, и именно тех, которые, как показали опыты, ядовиты для него. На пастбищах ядовитые растения остаются обычно не съеденными. При кормлении в хлеву животные как-то узнают, что для них вредно: они не берут в рот даже те ядовитые растения, которые не имеют никакого запаха. Если быть более строгим в научном отношении, то надо сделать оговорку: обоняние коровы или собаки, конечно, значительно отличается от обоняния человека.

Было бы ошибочно предполагать, что в поведении собаки, лошади, коровы или овцы всё целесообразно. Животноводы знают, что иногда животные с большой охотой едят ядовитые растения и гибнут. Наблюдали, например, массовую гибель рогатого скота, с увлечением наевшегося листьев табака, разворошённого для просушки. С другой стороны, заболевшая собака инстинктивно выбирает среди множества растений необходимые ей.

* * *

В долгом-долгом ходе эволюции создавались определённые отношения между растениями и животными, вполне объяснимые в свете учений Ч.Дарвина и И.П. Павлова.

В различных лесах: дубовой и берёзовой рощах, в сосновом бору — на растениях, на поверхности земли, в глубине почвы, в воздухе живут разные микроорганизмы. Оказывают ли влияние летучие фитонциды, выделяемые миллионами и миллиардами листьев деревьев и трав, на состав микробов в воздухе? По-видимому, оказывают, и очень большое. Вместе с микробиологом Т.Д. Янович и биологом А.В. Ковалёнок мы решили провести научную разведку.

Летом в ясные дни, в полдень, мы изучали, какое количество различных микробов — бактерий и плесеней — находится в одном кубическом метре воздуха в сосновом бору, молодой сосновой поросли, кедровом лесу, берёзовой роще, зарослях черёмухи, смешанном лесу, над лесным лугом и кочкарным болотом. Мы подсчитывали лишь микробов, не болезнетворных для человека. И везде оказалось разное количество микробов. В воздухе берёзового леса их было в 10 раз больше, чем соснового бора. Независимо от расположения населённых пунктов в воздухе кедровых лесов и соснового бора, особенно молодого, почти нет микробов, он стерильный.

Очень важно для медицины узнать точнее состав микроорганизмов в разного типа лесах, степях, лугах, курортных местах. Ещё важнее узнать, как ведут себя болезнетворные для человека микробы в атмосфере разного типа лесов.

Стоит ли пренебрегать фитонцидами, когда мы решаем вопросы озеленения больших городов? Специалист по озеленению городов П.И. Брынцев исследовал древесные растения и кустарниковые породы лесов и парков окрестностей крупных городов. Он доказал, что в условиях природы огромные площади поверхности листьев оказываются повреждёнными, а с другой стороны, что ткани листьев многих древесных пород (берёза бородавчатая, берёза пушистая, клён, дуб, лещина, ива и другие) обладают способностью продуцировать летучие фитонциды в колоссальных количествах и бурно выделять их в окружающую среду в связи с ничтожнейшими ранениями.

Какие декоративные растения полезнее иметь дома, в детском саду? Почему медицина считает, что туберкулёзным больным лучше всего жить в сосновом бору? Нельзя ли путём отбора и скрещиваний усилить в десятки или сотни раз фитонцидные свойства пищевых и декоративных растений и заставить растения, хотя бы отчасти, очищать от вредных бактерий воздух жилых помещений, воду в реках, озёрах, болотах? А нельзя ли подобрать растения, летучие вещества которых, неизбежно вдыхаемые нами, благоприятно действовали бы на нервную систему, ткани лёгких, кровь?

Почему бы в самом деле не добиваться этого? Почему не пытаться всё полнее использовать природу, вмешиваться в интересах человека в её эволюцию? Человек достоин этого.

Даже в отношении интенсивных культур, как виноград, плодовые деревья, допускающих значительные затраты на инсектициды и фунгициды, всё же наиболее радикальным путём борьбы с болезнями является введение в культуру иммунных сортов.

Н.И. Вавилов