Влияние мотива и цели на разграничение преступлений и проступков

Важнейшим понятием, связанным с правоприменительной деятельностью правоохранительных органов и центральной стадией применения уголовного закона, является квалификация преступлений, под которой понимается установление и юридическое закрепление точного соответствия между признаками совершенного деяния и признаками состава преступления, предусмотренного уголовно-правовой нормой.

Значение квалификации трудно переоценить. Базируясь на составе преступления как основании уголовной ответственности, она выполняет функцию отграничения преступлений как от правомерного поведения, так и от проступков, а также смежных преступлений между собой. Правильная квалификация служит предпосылкой соблюдения законности при разрешении уголовных дел, поскольку выбор нормы, подлежащей применению, осуществляется в процессе квалификации88.

Вывод об указанном значении субъективной стороны в квалификации преступлений соответствует положениям действующего законодательства и подтверждается результатами различных исследований.

Чтобы определить преступность деяния, необходимо его общественную опасность дополнить другими признаками, способными в каждом конкретном случае наиболее полно охарактеризовать определенную форму преступного поведения, исходя из такого системного принципа криминализации, как полнота состава.

К числу таких признаков наряду с другими принадлежат вина, мотив и цель. Исходя из своих важных социально-правовых функций, они призваны оказать существенную помощь в разграничении воинских преступлений и иных форм антисоциального поведения.

Воздействуя на характер общественной опасности деяния, рассматриваемые признаки способны, во-первых, повышать ее до уровня преступления и при этом выступать одними из субъективных оснований уголовной ответственности за некоторые воинские правонарушения.

Вина, мотив и цель обладают обратным свойством – понижать общественную опасность деяний, сводя ее в ряде случаев до характера, свойственного проступку, и тем самым также отграничивают воинские преступления от иных деяний, совершаемых военнослужащими.

Признаки субъективной стороны, характеризуя личность правонарушителя, также влияют на общественную опасность содеянного, которая зависит не только от опасности действия (бездействия), но и от других показателей, в частности, от данных о субъекте и содержания субъективной стороны. Правда, как обоснованно отмечается в литературе, решающее значение для перевода деяния из преступления в проступок это обстоятельство и имеет лишь в том случае, если само действие или бездействие не представляет большой общественной опасности.

Сложность в разграничении преступления и проступка возникает, в частности, при оценке отдельных пограничных случаев.

Общепризнанно, что с субъективной стороны сопротивление и принуждение характеризуются прямым умыслом. При этом презюмируется, что субъект данных преступлений должен преследовать специальную цель, направляющую и конкретизирующую умысел: воспрепятствовать соответствующим лицам в выполнении их обязанностей (при сопротивлении) или заставить их нарушить, прекратить, изменить эти обстоятельства в настоящее время или в будущем (при принуждении). В то же время указанные цели деяний должны сознаваться не только виновным, но и потерпевшим, поскольку, не зная о цели применяемого к нему насилия, последний не способен понять, чего от него добиваются.

Так, вследствие неправильной оценки мотива содеянного первоначально был необоснованно осужден военный-строитель рядовой Кравцов. Во время прохождения службы по призыву он был избит сослуживцем Исаевым (осужденным за указанное преступление), в связи с чем более месяца находился на стационарном лечении, а затем переведен в другую часть. Там земляки Исаева систематически угрожали Кравцову расправой, избивали его, заставляли выполнять за себя различную работу.

По указанным мотивам Кравцов самовольно оставил часть и уехал к жене, чтобы посоветоваться. На четвертый день он прибыл в военную прокуратуру.

Поскольку Кравцов самовольно оставил часть не с целью уклонения от военной службы, а для того чтобы избежать издевательств со стороны сослуживцев, уголовное дело в отношении него было прекращено за отсутствием состава воинского преступления.

По другому делу с аналогичными обстоятельствами практические органы военной юстиции констатировали, что, поскольку военнослужащий уклонился не от военной службы, а от систематических издевательств и унижений, его побег из части лишь формально содержит признаки преступления, в связи с чем оно в соответствии с ч. 2 ст. 14 УК РФ не может признаваться преступлением92.

Мотивы формируют цель поведения, которая и определяет направленность умысла в преступлениях рассматриваемой группы.

Это необходимо иметь в виду в правоприменительной деятельности и при оценке субъективной стороны деяния не допускать подмену терминов: мотив целью и наоборот.

Мотив и цель также являются субъективными основаниями ответственности за умышленные преступления, квалифицируемыми по общеуголовным нормам о должностных преступлениях.

Наличие специальных мотивов – корыстной или иной личной заинтересованности – наряду с другим обязательным признаком – существенным вредом – придает должностному правонарушению воинского субъекта необходимый характер общественной опасности, позволяющий отнести его именно к преступлению. Деяние, не имеющее указанных признаков, не образует уголовно наказуемого злоупотребления должностными полномочиями (ст. 285 УК РФ).

Деяние должностного лица может быть обусловлено низменными побуждениями, которые субъект часто скрывает за мотивировками (объяснениями, а не мотивами) служебных интересов.

Например, старший лейтенант Новиков, являясь начальником поста в Республике Афганистан, ставил задачи подчиненным на осуществление нападений с целью завладения деньгами и имуществом афганских граждан. Свои действия Новиков также пытался мотивировать интересами ведения боевых действий, просил учесть это в качестве обстоятельства, смягчающего его ответственность. В действительности мотивами его действий были корыстные побуждения, подлежащие учету в качестве конструктивного признака ст. 285 УК РФ, а также в рамках ст. 146 УК РСФСР (ст. 162 УК РФ).

За мотивировками служебной необходимости может скрываться и иная личная заинтересованность. Она может проявляться в карьеристских мотивах (добиться продвижения по службе, поощрения, перевода на другое место, избежать наложения взыскания), мотивах тщеславия, защиты «чести мундира» и т.п., которые следует учитывать в рамках конструктивного признака ст. 285 УК РФ.

В реальной практике нередки случаи параллельного существования личных и ложно понятых служебных мотивов, руководствуясь которыми субъект совершает преступление. В таких случаях каждый из мотивов должен получать свою собственную уголовно-правовую оценку как в рамках квалификации, так и при назначении наказания за воинское должностное преступление.

Содержание мотива ложно понятых интересов службы не является неизменным и однозначным. В каждом конкретном случае его необходимо уточнять, а не ограничиваться неопределенными ссылками на то, что лицо действовало из интересов или из ложно понятых интересов службы, как это имеет место в настоящее время на практике. Рассматриваемый мотив деяния должностного лица может получать самостоятельную оценку как обстоятельство, определяющее направленность деяния и его квалификацию, влияющее на степень общественной опасности конкретного преступления, учитываемое как фактор, смягчающий ответственность при назначении наказания, поэтому мотив является существенным признаком должностного преступления. Помимо того, что он является одним из конструктивных элементов уголовно наказуемого злоупотребления, мотив формирует соответствующую цель, свидетельствующую о направленности преступления.

Благодаря своим правовым функциям рассматриваемые признаки оказывают существенную помощь в разграничении преступлений, дисциплинарных проступков и правомерного поведения.

Заключение

В результате проведенного исследования можно сформулировать следующие выводы:

На необходимость определения мотива совершения преступления как обязательного элемента процесса раскрытия содержания субъективной стороны состава противоправного посягательства неоднократно обращал внимание судей Пленум Верховного Суда РФ, анализируя состояние применения судами действующего законодательства.

Значение правильного установления наличия и сущности названного компонента в конкретном уголовном деле весьма возрастает при социально- политической оценке качества правосудия, достижения им справедливости и поставленных законом целей. Правосудие не может не учитывать существенно возросшего уровня социально-политической информированности широких кругов населения страны, процессов интеллектуализации преступности. Это обстоятельство является одним из главных факторов, влияющих на формирование современной уголовно-правовой политики государства.

Термин "мотив" в уголовном праве происходит от лат. motum, что дословно означает "двигатель", т.е. то, что движет человеком в его деятельности. Понятие мотива и его содержания явилось предметом исследования многих психологов, социологов и правоведов. Оно связано с многообразными психологическими концепциями, теориями и школами, в которых это понятие трактуется далеко не однозначно.

При этом одни из авторов считают мотивами любые побудительные силы, любой источник активности человека. Другие понимают мотив лишь как осознанную потребность, а все иные психические феномены рассматривают в качестве производных от потребностей. Ряд исследователей считают, что мотивом является не каждое побуждение личности, а лишь побуждение, порожденное осознанием ценности (значимости) предмета (явления, лица, ситуации), способного удовлетворить какую-либо потребность субъекта.

Несмотря на различия в определении мотива, предлагаемого разными авторами, его содержание достаточно общим образом раскрывается в таких понятиях, как побуждение, побуждающая причина, внутреннее побуждение, субъективная необходимость действия. Из этого можно сделать вывод, что мотив в психологии определяется как функция, выполняемая лицом в его поведении. Этот аспект характеристики противоправного действия представляется наиболее существенным для квалификации преступного деяния.

Поскольку при классификации мотивов совершения преступлений необходимо в данном комментарии преследовать чисто практические цели, классификация мотивов должна помогать объяснению причин антиобщественного поведения, разработке предупредительных мер, а также способствовать правильному решению вопросов уголовной ответственности, квалификации преступных деяний и справедливому применению наказания.

Классификация мотивов в уголовном праве должна основываться на наиболее характерных признаках классифицируемого явления, выражающих его сущность. Рассматриваемый мотив преступления - явление социально-психологическое, непосредственно связанное с социально-психологической характеристикой содержания самой личности правонарушителя, его ценностными ориентациями, жизненными установками и индивидуальными особенностями. Следовательно, при классификации мотивов в уголовном праве неправильно исходить исключительно из чисто психологического содержания данного понятия, хотя, несомненно, психологический аспект имеет важное значение в систематизации мотивов для данной сферы.

Уголовно-правовая квалификация - это часть применения уголовного закона. Как любая правоприменительная деятельность, квалификация характеризуется тем, что:

- это официальная деятельность, осуществляемая уполномоченными на то государственными органами. Уголовно-правовую квалификацию производят только органы дознания, предварительного расследования, прокуратуры и суд;

- она осуществляется в установленной процессуальной форме. Ее результаты закрепляются в актах указанных выше органов - постановлениях, обвинительном заключении, приговоре;

- имеет обязательное значение, влечет за собой правовые последствия как для лиц, деяния которых квалифицируются, так и для самих государственных органов.

Уголовно-правовая квалификация должна осуществляться с соблюдением таких принципов, как: 1) законность; 2) официальность; 3) объективность; 4) точность; 5) индивидуальность; 6) полнота; 7) решение спорных вопросов в пользу лица, действия которого квалифицируются; 8) недопустимость двойного инкриминирования; 9) стабильность.

Количество частных правил квалификации преступлений не представляется возможным ограничить. Наиболее востребованным в следственной и судебной практике наряду, разумеется, с общими правилами квалификации преступлений является частное правило квалификации служебных преступлений при конкуренции общей и специальной норм.

В целях минимизации ошибок в определении и доказывании мотива преступления лицу, производящему расследование (также как и прокурору и суду), не обойтись без осмысления сущности такого явления, как мотив преступления, и всестороннего анализа закономерностей его формирования и особенностей проявления в процессе совершения преступления.

[1] Кленова Т.В. Классификация преступлений и уголовная политика // Государство и право. 2012. N 4. С. 56

[2] Власенко Н.А., Гринева А.В. Судебные правовые позиции (основы теории). М., 2013. С. 53.

[3] Кашепов В.П. О значении мотива преступления при его квалификации // Комментарий судебной практики / под ред. К.Б. Ярошенко. М.: КОНТРАКТ, ИНФРА-М, 2013. Вып. 18. С. 111

[4] Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 15 июня 2006 г. N 14 "О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми веществами" // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2006. N 8.

[5] Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 14 марта 2007 г. N 819-П06 по делу Бердина // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2007. N 11. С. 18.

[6] ПостановлениеВерховного Суда РФ от 28 июня 2011 г. N 11//СПС Консультант Плюс

[7] ПостановлениеПрезидиума Верховного Суда РФ от 23 июня 2004 г. N 388п04// Бюллетень Верховного Суда РФ. 2005. N 3. С. 20

[8] Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: Т. 1 - 4. М.: Рус. яз., 2008. Т. 1: А - З. С. 529.

[9] Еникеев М.И. Основы общей и юридической психологии: Учебник для вузов. М.: Юрист, 2011. С. 65.

[10] Уголовное право России. Общая часть: Учебник / Под ред. В.Н. Кудрявцева, В.В. Лунева. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Юристъ, 2012. С. 117

[11] Новоселов Г.П. Учение об объекте преступления. Методологические аспекты. М.: НОРМА, 2011. С. 53.

[12] Музрукова Т.Г., Нечаева И.В. Краткий словарь иностранных слов: Ок. 5000 слов. М.: Рус. язык, 2010. С. 226.

[13] Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: Т. 1 - 4. М.: Рус. яз., 2010. Т. 2: И - О. С. 635.

[14] Бикмурзин М.П. Предмет преступления: теоретико-правовой анализ. М.: Юрлитинформ, 2011. С. 55.

[15] Капинус О.С.Мотивы и цели. М., 2013. С. 56

[16] Лопашенко Н.А. Понятие и признаки преступлений экстремистской направленности // http://sartraccc.ru/i.php?oper=read_file&filename=Explore/mihailov.files/pl.htm. С. 2.

[17] Постановление от 15 ноября 2007 г. N 45 "О судебной практике по уголовным делам о хулиганстве и иных преступлениях, совершенных из хулиганских побуждений"// Бюллетень Верховного Суда РФ. 2008. N 1.

[18] Кибальник А., Соломоненко И. Экстремистское хулиганство - нонсенс уголовного закона // Законность. 2012. N 4. С. 21

[19] Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 15 ноября 2007 г. N 45 "О судебной практике по уголовным делам о хулиганстве и иных преступлениях, совершенных из хулиганских побуждений"//СПС Консультант Плюс

[20] Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. N 1//СПС Консультант Плюс

[21] Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 15 июня 2004 г. N 11//СПС Консультант Плюс

[22] Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 28 декабря 2006 г. N 64//СПС Консультант Плюс

[23] Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 17 января 1997 г. N 1//СПС Консультант Плюс

[24] Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 15 июня 2006 г. N 14//СПС Консультант Плюс

[25] Антонин Ю.М. Личность террориста и вопросы борьбы с терроризмом // Борьба с терроризмом. М., 2012. С, 112

[26] Капинус О.С. Убийства: мотивы и цели: Монография. М.: ИМПЭ-ПАБЛИШ, 2012 С. 59

[27] Трайнин А.Н. Общее учение о составе преступления. М., 1957. С. 53

[28] Коробеев А.И., Лун Чанхай. Состав преступления в доктрине уголовного права Китая и России: компаративистское исследование: Монография. М.: Проспект, 2013. С. 47.

[29] Музюкин А.П. Мотив преступления и его уголовно-правовое значение: Монография. М.: ЮНИТИ-ДАНА; Закон и право, 2012. С. 3