деятельности вокалиста
Человек становится личностью благодаря самосознанию и целенаправленной, последовательной, разумно организованной деятельности, которая отличает его от представителей животного мира, предписывая ему свободно и осознанно подчинять свои действия «нравственному императиву» (И.Кант). Именно формирование и коррекция самосознания человека - в соответствии с социальными и индивидуально выработанными идеалами — и является стратегической задачей современной педагогики, ее социо-генетических и персоногенетических ответвлений. Корректируя музыкальную деятельность вокалиста необходимо учитывать резонанс двух систем: музыки и музыкального мышления личности. Внутренняя структура самой музыки, безусловно, имеет огромное значение в таком резонансе. Важное значение в становлении личности вокалиста приобретает вокально-педагогический репертуар.
Важной характеристикой личности является устойчивая, сформировавшаяся «Я-концепция», т.е. развитое самосознание человека, определившегося в основном в своих мотивационно-смысловых приоритетах, аксиологических ориентирах, в своем отношении к «ближнему» и «дальнему» окружению, к миру и самому себе.
Симптоматична для современной трактовки личности реставрация взглядов тех отечественных мыслителей, которые указывали на духовную природу личности, понимая под этим одухотворенность внутреннего мира человека, наполненность его высокими гуманистическими устремлениями, свободу от мертвящих штампов и стереотипов, приобщенность к христианским морально-этическим ценностям (Вл.Соловьев, Н.Бердяев, П.Флоренский, В.Розанов, В.Зеньковский и др.). Одновременно подчеркивается, что личность — субстанция лабильная, динамичная, меняющаяся. Имея в качестве главных своих источников наследственность и окружающую среду, она пребывает в постоянном движении, онтогенетическом становлении и развитии, в ходе которого преображается, обогащается, трансформируется, обретает новые качества и свойства, углубляет и расширяет творческий потенциал. Присваивая и ассимилируя общественный опыт, одновременно осмысливая свой собственный, человек переплавляет весь этот разнородный материал в горниле своего Я, чем и обеспечивается его внутренний (духовный, профессиональный) рост, его самодвижение и самореализация. Важен и такой момент: соприкасаясь с внешней средой, воздействуя на нее, личность одновременно воздействует и на самое себя — преображая, она сама преображается. Процесс в данном случае имеет двусторонний характер, что принципиально важно и в теоретическом, и в практическом отношении.
Короче, как гласит широко известный афоризм — индивидуальностью рождаются, личностью становятся (либо не становятся в силу тех или иных неблагоприятных обстоятельств).
В художественно-творческих видах деятельности роль личности исключительно велика. Можно утверждать, что здесь она более значима, нежели, скажем, в научно-исследовательской деятельности.
Разумеется, и искусство, и наука, будучи основными видами творческой деятельности человека, предъявляют принципиально одинаковые требования к индивидуально-личностным, характерологическим качествам человека — его природной одаренности, широте кругозора, свободе и незаштампованности мышления, целеустремленности, работоспособности и т.д. При всем том роль персонально-личностных качеств людей, занимающихся наукой и искусством, во многом неодинакова — заметнее во втором случае и менее заметна в первом. И суть тут прежде всего в самой природе и специфике этих различных творческих сфер.
Бесспорно, что педагогически воздействовать на индивидуально-характерологический комплекс учащегося-музыканта можно и нужно, усиливая по мере необходимости одни психические составляющие этого комплекса и нейтрализуя, ослабляя другие. Курс должен держаться на достижение большей или меньшей гармонии компонентов, образующих в совокупности психическую структуру личности (ее «тип»), направляться на устранение разного рода перекосов и искажений, деформирующих эту структуру. В то же время следует считаться и с тем, что заложенные в человеке от природы психофизиологические особенности и свойства («генотип») кардинальному переконструированию не подлежат. Тип высшей нервной деятельности, темперамент, «душевная конституация» — категории базовые, основополагающие. И в качестве таковых они достаточно устойчивы и прочны, допуская лишь частичную, относительную педагогическую коррекцию.
Более продуктивной может быть самокоррекция, саморегуляция индивидом своих психических механизмов и связанной с их деятельностью типологической атрибутикой. Музыкальная педагогика сделала немало для создания условий, способствующих развитию передовых форм обучения и, что особенно важно, творческому воспитанию молодых исполнителей. Все более утверждаются принципы, отвергающие обучение как формальное накопление знаний, умений и навыков. Оно признается лишь средством для открытия новых путей, изучения новых способов действий, ведущих к достижению новых уровней результатов. Новая музыкальная педагогика и психология требуют, чтобы ученик не только воспитывал и обучал себя собственными поступками, а учитель направлял и регулировал факторы, определяющие эти поступки, но чтобы и учитель, и ученик ясно осознавали цель этих поступков.
У людей ищущих, стремящихся к самосовершенствованию и расширению своего духовного кругозора, опыт общения с миром будет постоянно, на протяжении всей их жизни пополняться все новыми и новыми впечатлениями, чувствованиями и переживаниями, которые станут материалом бесконечного совершенствования, «возгоняясь» до эстетических чувств и эстетического вкуса, вырастающего из эмоций и рациональных способностей, из умения вынашивать в себе и высказывать определенные эстетические суждения. Разбуженное и начавшее свою длящуюся на протяжении всей жизни человека «работу» стремление к красоте не только «встраивает» индивида в наличную культуру человечества, но и направляет его развитие на обогащение культуры, на достраивание ее достижений во всех делах человеческих. Эту «работу» стремление к красоте осуществляет тем, что сначала оно формирует, вырабатывает в человеке эмоциональную отзывчивость ко всему в мире (в том числе и в самом себе), что содержит те или иные эстетические качества и что ценно не только для данного конкретного человека, но и для племени, рода, народа, государства, общества, человечества. Пусть эта отзывчивость еще не получает осознания, не всегда становится предметом рефлексии, хотя и дает для нее материал, но она постоянно расширяет поле таких взаимодействий человека с миром — взаимодействий, которые все больше подчиняются закону гармонии и направлены на внутреннее, духовное самосовершенствование человека. То есть самая главная, человекотворящая функция отзывчивости на красоту, обладающая гораздо большей энергией созидания, чем это принято считать, — именно она инициирует работу эмоциональных функциональных центров в человеке, являющихся катализатором мышления (точнее интеллекта), поскольку как бы изначально облагораживает ум, эстетизируя его. Иначе говоря, эстетическая впечатлительность, восприимчивость, отзывчивость начинают культивировать, лелеять и возделывать в человеке его глубинные природные ресурсы, подводить под разум человеческий то, благодаря чему индивид может «иметь заслугу перед человечеством через культуру» [Кант И. Соч.: В 6 т. - М., 1966. - Т. 5. - С. 113] ставя перед собой благородные и добродетельные цели. Другими словами, способность воспринимать, культивировать красоту в мире и в самом себе лежит в основании эстетической культуры личности, определяя культурное будущее этой личности в целом, трактуя ее духовную «работу» как «деятельное совершенство самого себя» (И.Кант).
Канта, как известно, интересовала этическая сторона совершенствования человеком самого себя; и физическое, и интеллектуальное самосовершенствование он рассматривал прежде всего в этом ключе. Но когда философ переходил к физическому совершенству как культуре «всех вообще способностей для содействия поставленной разумом цели» [Кант И. Соч.: В 6 т. - М., 1966. - Т. 5. - С. 113] а логическое совершенство отождествлял с высокой культурой разума, ставящего возвышенные цели, он так или иначе подвигался к эстетическому совершенству, т.е. гармонизации всех человеческих сил и способностей, превращающих индивида в эстетически развитую или эстетически культурную личность. Недаром же ученый последовательно рассматривал физическое, нравственное, логическое и эстетическое совершенство личности, в котором все достигшие уровня эстетического и культурного развития способности в единстве дают совершенного человека, личность, совершенствующую мир.
Если же при этом все составляющие способностей человека -сознание, комплекс знаний, умений и т.д., вырастая на основе природных задатков индивида, впитали в себя и спрессованный опыт предшествующих поколений, т.е. окультурены, — получается творец, который в результате творчества может добиться эстетического уровня материализации поставленной перед собой цели. Вряд ли нужно доказывать, что в эстетически реализованной цели личность как раз и выполняет свой высший долг — совершенствует себя через совершенствование окружающего мира. А через самосовершенствование и совершенствование окружающей ее среды личность естественно достигает и гармонизации своих взаимодействий с миром.
При таком взгляде на эстетическую культуру на первый план выступает одна ее самая сильная и действенная социальная особенность — развитая эстетическая культура обеспечивает личности, обладающей ею, свободу проявления всех задатков и развитых на их основе способностей и талантов. Прежде всего она обеспечивает внутреннюю свободу, которая проявляется даже в самых неблагоприятных социальных, материальных и духовных условиях. Ведь внутренняя свобода побеждает, преодолевает внешнюю несвободу, ибо торжествует в результатах прежде всего эстетически значимого для творящей личности творчества, ценность которых в итоге неизбежно раскрывается и перед обществом.
Вся история культурного развития человечества убедительно демонстрирует наивысшее торжество человеческого духа в актах художественного и эстетического творчества. И на всех исторических этапах, во всех условиях социального бытия различных народов, стран и континентов высшие победы человеческого творческого духа воплощены в художественных, эстетических ценностях, составляющих арсенал человеческой культуры.
Не последнюю роль в создании этих ценностей играет осознание необходимости в процессе творчества как совершенствования и гармонизации мира и человека. «Сущность художественного творчества, — писал Н.Бердяев, — в победе над тяжестью необходимости. В художестве человек живет вне себя, вне своей тяжести, тяжести жизни. Всякий творческий художественный акт есть частичное преображение жизни. В художественном восприятии мир дан нам уже просветленным и освобожденным, в нем прорывается человек через тяготу мира. В творчески-художественном отношении к миру уже приоткрывается мир иной. Восприятие мира в красоте есть прорыв через уродство «мира сего» к миру иному. Мир, принудительно данный, «мир сей» — уродлив, он не кос-мичен, в нем нет красоты. Восприятие красоты в мире есть всегда творчество — в свободе, а не в принуждении постигается красота в мире» [Бердяев Н.А. Смысл творчества // Из истории отечественной мысли. — М., 1989.-С. 437—438].
Именно установление факта гармонизации в личности всех ее духовных, душевных и телесных состояний и дает основание говорить о том, что эстетически развитые в индивиде чувства, ум и воля в наибольшей степени обеспечивают свободу самопроявления личности, поскольку для такой личности любая форма деятельности, любой способ жизнедеятельности неизбежно будут творческими. Естественной предполагается активность и действенность чувств, мысли и воли. А единый разум, подкрепленный чувством и волей, переведет человека из сферы существования в сферу бытия. Ф. Шиллер писал: «Человек поймет тем большую часть мира, тем больше форм создаст он вне себя, чем большей силой и глубиной будет обладать его личность, чем большую свободу приобретет его разум» [Шиллер Ф. Собр. соч. - М., 1957. - Т. 6. - С. 292].
Иногда можно заметить, как человек, заслышав звуки музыки, замирает в мечтательности или с трудом удерживает слезы только потому, что когда-то под эту или подобную музыку происходили какие-то очень важные для него события.
В этом смысле восприятие непрограммной музыки от программной отличается тем, что актуализацию образа прошлого переживания вызывает не название произведения, а само его звучание. Узнавание происходит на основе не внешних литературных, а внутренних музыкальных признаков. В таком узнавании, кроме уровня ПО—П, задействованы и другие уровни музыкального мышления. Но после «опознавания» образ работает по тем же закономерностям, что и в программной музыке.
Помимо таких путей подключения прошлого психологического опыта, педагог должен учитывать и не столь явные проявления, связанные с тремя главными проблемами:
1) столкновение с бессознательными образами;
2) возможность программной настройки на незнакомую детям, не пережитую в личном опыте ситуацию;
3) сложности, связанные с пониманием словесной семантики самой программы.
Прошлый опыт является обязательным компонентом и при формировании, совершенствовании музыкальных движений. Сохраняются в памяти и минуты высокого духовного подъема в момент осознания художественного смысла музыки, становясь впоследствии эталоном музыкального восприятия.
Движения при игре на музыкальных инструментах, движения при певческом звукообразовании, дирижирование, танец — эти традиционные виды движений на уроках музыки последнее время дополняются новыми, такими, как пластическое интонирование, двигательное моделирование, пантомима. Главная ценность и новых, и традиционных способов в том, что они отражают не конкретное содержание музыкального образа, а передают основные свойства движения звуковой ткани.
Внешнее движение в дирижировании, пластическом интонировании моделирует основные средства выразительности, определенным образом организует процесс слушания музыки. Аналогичная связь образуется и при исполнении. «Человеческое движение при том количестве степеней свободы, которым обладает тело, избыточно по отношению к выразительному звучанию. Через движение музыкант каждый раз входит в свободные отношения со звучанием, реализуя из множества возможностей только одну»1. В этих случаях внимание ребенка, с помощью педагога направленное на качество и конкретный вид использованных им самим движений, способно выделить признаки соответствия звучания и движений, причину, по которой выбрано то или другое движение.
Сам выбор происходит, как правило, неосознанно. Однако многие действия, которые мы совершаем в результате мгновенно принимаемых мозгом решений, нами осознаются post factum. Если выстроить ряд условных компонентов этого аспекта музыкального мышления, то получается следующая цепочка: музыка —> восприятие —> организация восприятия с помощью движения —> осознание post factum. Затем, в идеале, отталкиваясь уже от осознания, происходит движение в обратном направлении: осознанное движение —> осознание организованного им восприятия —> осознание музыкального звучания как причины последующих звеньев. Этот механизм осмысления музыки с помощью двигательной сферы можно назвать «эффектом последвигательного осознания». Раскручивая «обратным ходом» цепь связей, ученик развивает в себе способность к причинно-следственной логике и одновременно более глубоко осознает музыку.
В.И.Петрушин выделяет два наиболее распространенных метода освоения музыкальных исполнительских движений — слуховой и двигательный. Слуховой метод исходит «из приоритета музыкально-слухового образа над конкретным движением». Двигательный метод основывается на автоматизации игровых движений в результате многократных упражнений. Анализируя и тот и другой метод, он приходит к выводу, что «скорее всего надо остановиться на промежуточном варианте». Актерское проживание образа, обогащенное двигательным выражением, открывает возможности познания не только конкретного образа, но и типического обобщения, составляющего сущность жанра. Каждый музыкальный жанр порождается той или иной жизненной ситуацией. Его чисто музыкальные показатели тесно связаны с внемузыкальными реалиями: темпом, продолжительностью, количеством участников, эмоциональным настроем, общезначимым смыслом в череде других жизненных явлений.
Наиболее простой способ погружения в ситуацию — через связанные с ней движения. Танцевальные или обрядовые движения, исполненные с соответствующим эмоциональным настроем, дают почву, опору для перевоплощения. Язык движений, ощущаемый всем телом, на глубинных уровнях психики стыкуется с языком музыкальным, естественным образом подтверждая и объясняя музыкально-языковые средства данного жанра.
Музыкальное искусство хранит эмоциональную, духовную информацию. Одна из его функций заключается в передаче этой информации от одного человека к другому, от поколения к поколению. Информация запечатлевается в системе значений музыкального языка. Люди могут понять друг друга, только используя одну и ту же систему значений. Особенно важно это положение в свете функциональной разделенности музыки на композитора — исполнителя — слушателя. Чтобы понять друг друга, они все должны владеть одним и тем же языком. Изучить на уроках все элементы музыкального языка невозможно. Еще менее реально изучить все комплексы возможных сочетаний, возникающих на пересечении значений элементов разных уровней. Значит, для практических нужд музыкальной педагогики нужно искать другой путь. Очевидно, что из каждого уровня музыкального языка необходимо выбрать несколько наиболее доступных элементов, своеобразный музыкальный алфавит значений. Без преувеличения можно сказать, что все ныне действующие методики музыкального воспитания предлагают подобный «алфавит» более или менее стандартного вида, состоящий из компактных интервально-мелодических интонаций, основных ладовых тяготений, нескольких хорошо узнаваемых тембров, динамических, темповых градаций и других музыкально-выразительных средств. Этот путь традиционен в хорошем смысле слова. Однако в традиционном виде он не доводит до цели, останавливается на полпути. Практика современного музыкального обучения допускает освоение музыкального языка в отрыве от его семантической основы, что совершенно противоречит самой сути любой языковой системы. Необходимо организовать учебный процесс так, чтобы элементы музыкального языка откладывались в сознании ребят не пустыми звуковыми формами, но значащими единицами. (См.: Арановский М.Г. О двух функциях бессознательного в творческом процессе композитора// Бессознательное. Природа, функции, методы исследования. - Т. 2. Гарипова Н.М. Формирование интонационного восприятия музыки в эстетическом воспитании как системе: Автореф. канд. дисс. — М., 1990). Н.М.Гарипова предлагает слуховое освоение различных музыкальных средств сочетать со знанием их выразительных возможностей, специально закреплять определенные значения за элементами музыкального языка. Важно, чтобы эти значения дети не получали как готовую информацию со слов педагога, а открывали сами с помощью слушательского исследования: чувствую общий характер, настроение музыки —» пытаюсь определить, откуда оно берется, что в музыкальном звучании порождает именно это настроение. Формирование системы значений музыкального языка, таким образом, должно отталкиваться от конкретных произведений.
Очень важно при освоении системы значений избежать жесткого закрепления конкретных значений за отдельными элементами. Педагог должен стремиться к формированию семантического поля потенциально возможных значений, постоянно удерживаясь на грани создания стереотипа и одновременно размывая его границы. О степени широты и гибкости осознаваемого учеником семантического поля можно судить по легкости или, наоборот, трудности вербализации понятого им значения. Возможно, в силу ограниченного словарного запаса ему вообще не удастся подобрать адекватный речевой оборот. Но выражение глаз, мимика лица, жестикуляция — все поведение ребенка поможет внимательному педагогу определить степень понимания и его семантическую направленность. Среди положительного арсенала творческих форм деятельности музыканты-педагоги указывают такие качества, как активность, радость, самовыражение. Творчество — это действительно самовыражение, т.е. самостоятельное выражение чего-то своего: настроения, образа, мысли. К сожалению, педагоги об этом часто забывают, довольствуясь бездумным сотворением звуковых форм. Если же в творческих заданиях стимулировать выражение учеником собственного содержания, ребенок будет поставлен в ситуацию коммуникативного выбора. Ему придется подыскивать музыкально-языковые средства для адекватного выражения содержания. Проверкой адекватности выбранных средств послужит реакция одноклассников, которые поймут или не поймут, что хотел сказать «композитор».
Обобщим вышесказанное:
— Осознаваемые активные действия (дирижирование, игра на музыкальных инструментах, пение и т.п.) вызывают целый ряд других, сопутствующих им неосознаваемых двигательных реакций; в свою очередь, неосознаваемые телесные реакции влияют на качество выполнения движений осознаваемых.
- Воскрешаемый личный опыт обязательным компонентом также имеет неосознаваемые двигательные реакции, которые возникают как эмоциональный фон заново переживаемых образов. Их возникновение, в свою очередь, стимулирует переживание, как бы «подогревая» его соответствующим эмоциональным фоном.
— Анализ элементов музыкального языка опирается на прошлый музыкальный опыт, хранящиеся в свернутом виде знания. В свою очередь, личностно-значимые эталоны ограничивают круг элементов, могущих стать предметом анализа.
- Элементы музыкального языка, преломляясь через бессознательные образы личностного опыта и обретая эмоциональную окраску, приобретают личностно-значимый смысл
— Осознание элементов музыкального языка, их значения внутри музыкального текста делает более точными и целесообразными движения, связанные с практическим музицированием.
В момент инсайта элементы музыкального языка сплавляются в цельнозначимое образование, порождая смысл, опосредованный всеми другими уровнями.
Медитативное переживание смысла раскрывает границы уровней, приводя к слиянию всех качеств и связей в единый поток катарсического перерождения. В этот момент личность, в идеале, выходит на новый виток развития благодаря включению нового смысла в собственную структуру. Сгусток возникающих в этот момент явлений не может быть описан в категориях «сознание», «бессознательное», «рефлексия», так как трансцендирует за пределы личности. Так музыка выполняет свои терапевтическую и коррекционную функции в образовании личности.
Таким образом, в структуре музыкального мышления находят отражение практически все аспекты музыкальной деятельности. Эта схема позволяет учителю через музыкальное мышление действительно гармонично развивать личность ученика, учитывая и сознательные и бессознательные процессы, опираясь и на культурную традицию, и на личный прошлый опыт. Единство музыкального движения, теоретического осмысления и эмоционального погружения в музыкальный опыт дают уникальную возможность с помощью четких заданий, адресованных к различным уровням музыкального мышления, выйти на самое главное в обучении искусству — постижение художественного смысла музыки.
Резюмируя вышесказанное, еще раз обратим внимание на следующее:
- Организовывая учебный процесс, творческую работу и любые другие виды деятельности, необходимо тщательно продумывать условия, в которых будет происходить эта деятельность, чтобы исключить факторы, отрицательно сказывающиеся на работоспособности ученика, так как это приводит к излишней утомляемости и, как следствие, к ослаблению самоконтроля, нарушению регулирующей роли центральной нервной системы, к увеличению числа ошибочных действий.
— Изучая и развивая работоспособность ученика, необходимо одновременно обучать его приемам рационального труда, эффективному использованию рабочего времени, укреплять выносливость и устойчивость против неблагоприятных внешних факторов.
- Регламентируя работу учащегося, целесообразно полностью использовать ресурсы его работоспособности, доводя до порога утомления, но оберегая от переутомления, когда создается противодействие работе самого организма, не восполняется затраченная энергия, возникает опасность болезненных последствий.
- Изучение условий учебной деятельности дает особо наглядное представление о том, что работа и стремление к качественности действий начинается с борьбы против условий и факторов, провоцирующих и порождающих ошибки.
Умелое соблюдение психогигиенических правил в работе с учеником – еще один показатель профессионализма педагога. Меняются политические системы, галопируют экономические показатели, но всегда актуален афоризм французской пианистки Маргариты Лонг: «Артистическое ученичество стало героизмом, ибо наш век суров к ученикам Аполлона».
Литература
1. Бурно Е.М. Терапия творческим самовыражением. М., Екатеринбург,1999.
2. Воробьева Л.И. Музыкальная психотерапия в структуре профессиональной подготовки бакалавров на факультете искусств и художественного образования /Музыкальное образование сегодня. №6. 2013. С. 53-57.
3. Гонеев А.Д. и др Основы коррекционной педагогики. М. Изд.центр «Академия», 2002
4. Лебедева Л.Д. Практика арт-терапии: подходы, диагностика, система занятий. СПб: Речь, 2003.
5. Музыкально-художественное образование и культура: актуальные проблемы развития и инноваций [Текст]: матлы междун. науч.-практ. конф. Екатеринбург, Ур.ГПУ , 2008.
6. Петрушин В.И.Музыкальная психотерапия: Теория и практика. Учебное пособие. М., 2000.
7. Подуровский В.М., Суслова Н.В. Психологическая коррекция музыкально-педагогической деятельности: Учеб. пособие. М.: ВЛАДОС, 2001.
8. Роль звуковой среды в формировании ментальности молодежи. Материалы международной научно-практической конференции . Липецк: ЛГПУ, 2008.
9. Медушевский В.В. Музыкальное мышление и Логос жизни // Музыкальное мышление: Сущность, категории, аспекты исследования / Отв. ред. И. Ляшенко. — Киев, 1989.
10. Медушевский В.В. О содержании понятия «адекватное восприятие» // Восприятие музыки / Ред.-сост. В.Н. Максимов. М., 1980.
11. Назайкинский Е.В. О психологии музыкального восприятия. М., 1972.
12. Петрушин В.И. Музыкальная психология. М., 1994.
13. Пиличаускас А.А. Познание музыки как психологическая проблема. М., 1991.
14. СтарчеусМ.С. Выразительный человек (о внешнем и внутреннем в музыкально-сценическом высказывании) // Музыка. Миф. Бытие. М., 1995.
15. Цыпин Г.М. Музыкант и его работа: Проблемы психологии творчества. - М., 1998. - Кн. 1.
Дата добавления: 2015-05-08; просмотров: 884;