Пример семейной расстановки: случай Аглаи

Аглая, женщина 45 лет, предъявила Хеллингеру жалобу на то, что время от времени у нее неожиданно возникают головные боли. Обычно это происходит при воспоминании о семейных делах дочери. Психотерапевт предложил женщине представить внутренний образ своей семьи и сделать расстановку с помощью участников семинара. В расстановку были включены сама Аглая, ее дочь, мать, бабушка и прабабушка. Хеллингер разрешил Аглае исполнять свою роль. На рис. 11.1 представлен первоначальный вариант расстановки семьи, который сделала сама заявительница.

ЗАЛ / Рис. 11.1.Первый варинт расстановки семьи Аглаи

Аглая (А.): Я часто вспоминаю дочь, как ей трудно.

Берт Хеллингер (Б. X.): Ваша мать — как она относилась к вам?

А.: Она всегда тревожилась обо мне, часто звонила, когда я уже жила отдельно, плакала, когда я вышла замуж и поселилась с мужем. Моя мать рано лишилась своей матери — моей бабушки, которая умерла, когда моей маме был всего один год. Маму воспитывала ее бабушка (моя прабабушка), она любила маму, но умерла, когда той исполнилось семь лет. С восьми лет мама жила в детском доме.

Б. X.: Хорошо. Теперь сделаем так (делает промежуточный вариант расстановки, рис. 11.2).

ЗАЛ Рис. 11.2.Второй варинт расстановки семьи Аглаи (сделан Б. Хеллингером)

Б. X. {обращаясь к Аглае): Как вы сейчас себя чувствуете?

А.: Неуютно, я хочу, чтобы мама вернулась на прежнее место. И еще: путь дочь тоже отойдет вправо и немного дальше, иначе я не вижу, что передо мной.

Рис. 11.3. Третий варинтрасстановки семьи Аглаи (сделан Б. Хеллингером)

А.: Так лучше. Но пусть они не смотрят на меня, а еще лучше — уйдут. А дочь... нет, пусть останется, рядом со мной.

Б. X.: Хорошо (осуществляет окончательный вариант расстановки, рис. 11.4).

Рис. 11.4.Четвертый варинтрасстановки семьи Аглаи (сделай Б. Хеллингером)

Б. X.: Хорошо, завершаем.

Комментарий Н. В. Александровой

Согласно представлениям Б. Хеллингера, в данном случае имеет место нарушение порядков (симметрии) любви по женской линии. Мать Аглаи рано потеряла свою собственную мать, что обусловило ее сильное беспокойство по отношению к дочери, длительное поддержание с ней тревожной симбиотической связи.

В свою очередь, Аглая повторяет это в отношениях с собственным ребенком. Именно наличие тревожной симбиотической связи с дочерью вызывает у Аглаи напряжение, которое клинически выражается в головной боли, возникающей при воспоминании о семье дочери.

Другими словами, мать Аглаи рано потеряла любовь своей матери, а от бабушки получила только беспокойство и напряжение. Поэтому она транслирует любовь-тревогу своей дочери, а та, в свою очередь, — своей.

Заключение Э. Г. Эйдемиллера

Системная психотерапия Б. Хеллингера состоит из двух неравнозначных частей. Первая — феноменологическая — поражает своей вырастающей из традиций католицизма философией любви и порядков ее передачи в нормально функционирующих и дисфункциональных семьях. В собственном психотерапевтическом опыте мы нашли множество подтверждений тезиса Б. Хеллингера о том, что все события жизни; от переживаний радости до переживаний горя, имеют в своей основе любовь.

Вторая часть (практическая) вызвает больше сомнений, чем веры в эффективность данного метода психотерапии. На семинаре в Санкт-Петербурге Б. Хеллин-гер сделал всего четыре семейные расстановки (в двух из них протагонистами были пациенты с нервно-психическими расстройствами, в двух — врачи). Из четырех в двух случаях ему не удалось осуществить присоединение. Когда в дискус-си были подвергнуты сомнению результаты этих расстановок Б. Хеллингер сказал, что терапевтический результат обязательно будет через два месяца.

Однако анализ публикаций Б. Хеллингера и Г. Вебера, прицельный интерес с нашей стороны к тому, как он и его ученики проверяют эффективность проводимой психотерапии, показал, что ни экспериментально-психологических измерения личностных параметров клиентов психотерапии в процессе их лечения, ни лонгитюдных исследований динамики их психологического и социального функционирования после психотерапии не проводилось. Вследствие этого мы приняли решение об использовании в учебных программах кафедры детской психиатрии и психотерапии СПб МАПО представлений Б. Хеллингера о семейной системе и осторожно относимся к применению метода семейной расстановки в психотерапии как самостоятельного и надежного. Мы предпочитаем использовать в групповой и семейной психотерапии социометрическую расстановку в традициях клинической аналитической! психодрамы Дж. Морено в нашей авторской модификации.

Заключение

Толерантность и идентичность современного психотерапевта

Психотерапия — это переговоры психотерапевта и клиента (клиентов) на его (их) языке с целью оптимизации его (их) функционирования.

Психотерапия является полимодалыюй духовной практикой, соединившей в себе религию, медицину вообще и психиатрию в частности, педагогику, психологию, этику и политику. Упоминание политики может вызвать у некоторых читателей недоумение. На самом деле ничего странного в отождествлении психотерапии и политики нет. Они близки тем, что способны оказывать влияние на людей. Без этого качества не может быть эффективного политика или психотерапевта.

Сдерживающим моментом, предотвращающим злоупотребление властью и влиянием в психотерапии, являются два фундаментальных параметра личностного и профессионального измерения психотерапевта: его толерантность и идентичность. С нашей точки зрения, это основные взаимосвязанные характеристики организации современного психотерапевта.

Толерантность исчерпывается определенным набором качеств.

1. Психотерапевт способен принять клиента таким, какой он есть.

2. Психотерапевт выступает в роли исследователя, посредника, переводчика, инициатора изменений эксперта, судьи, прокурора и священника. Психотерапевт осуществляет функцию переводчика, квазикоммуникатора в рамках нарушенного контекста взаимоотношений, в связи с тем что психологическая проблема является, согласно представлениям нарративных психотерапевтов (ЭфранДж., Лыокес Р., Лыокес М, 2000; Зельтцер В. Дж., 2000), проблемой описания, языка. Работа психотерапевта отличается от деятельности священника, так как последний разрешает или запрещает от имени Бога, исходя из догмы и традиции определенной религии, а первый всего лишь обслуживает клиентов.

3. Эмпатия — умение видеть мир глазами другого человека и переживать его таким, каким переживает этот другой.

4. Темпоритм и глубина эксплорации в психотерапии — следование в процессе психотерапии за клиентом по маршруту его проблемы в том темпоритме и с той глубиной эксплорации, которая ему доступна в силу биологических, психологических и социальных возможностей. Наиболее глубоко проиллюстрировала эти положения Грета Лейтц, которая в 1995 г. на семинаре по аналитической психодраме в Санкт-Петербурге сказала: «Я не знаю, какая проблема у протагониста,

это знает он. Он ведет меня, а я иду за ним. Я позади на полшага». Другой психотерапевт, клинический психолог А. И. Вовк, говорил, что клиент — это одновременно загадка и отгадка. Очень важно учитывать его возможности, которые найдут свое отражение в уровне его фрустрационной толерантности. Клиенты с низкой фрустрациониой толерантностью нуждаются в том, чтобы исследование их психологических проблем носило бережный характер с медленным следованием по маршруту проблемы.

Начинающий психотерапевт и клиент похожи тем, что и один и другой хотят сделать все сразу и за один момент. Профессиональный психотерапевт, как правило, не испытывает такого желания, и клиент, проходящий психотерапию, начинает понимать, сколько времени и какой объем психотерапевтических воздействий необходим ему, чтобы считать психотерапию эффективной, а результат достигнутым.

5. Вслушивание и вчувствование. Это процесс взаимный, и он способствует тому, что и психотерапевт, и клиент имеют возможность раскрывать и опознавать за содержанием проблемы ее структуру. В 1990 г. Карл Витакер, отвечая на вопрос, какие методы психотерапии он считает наиболее эффективными, чуть помедлив, сказал: «Самый эффективный метод — это слушать. Только слушать». Через десять лет я бы добавил к этим словам еще одно — чувствовать.

6. Баланс содержания и структуры переживания. Соблюдение его делает психотерапию эффективной. Например, во время сеанса семейной психотерапии терапевт слушает все, что сообщают члены семьи (содержание), но при этом старается привлечь их внимание к повторяющимся стандартам взаимодействия, паттернам эмоционально-поведенческого реагирования (структура). По мнению Дж. Брауна и Д. Кристенсен (2001), психотерапевт, делающий акцент исключительно на содержании, не способен помочь семье улучшить свое системное функционирование.

7. Рефрейминг. Рефрейминг в нашем понимании — это психотерапевтическая процедура, направленная на соединение содержания и структуры переживания с целью обретения клиентами его смысла.

8. Соответствие языка психотерапевта языку клиента. Это положение я уже комментировал выше.

9. Аутентичность — способность быть самим собой как в непосредственных реакциях, так и в целостном поведении. Интерес психотерапевта к исследованию самого себя, реализуемый с помощью личной психотерапии, супервизии и участия в Балинтовских группах способствует тому, что этот специалист обретает аутентичность в границах психотерапевтического опыта. В повседневной жизни он может не обладать аутентичностью и демонстрировать подчас такое поведение, которое сторонним наблюдателем может быть квалифицировано как симптоматическое. С нашей точки зрения, права С. Шервиз, которая говорила в своем выступлении на международной конференции «Психология и психотерапия семьи», проходившей в 1999 г. в Санкт-Петербурге, о том, что идеальная гармоничная личность психотерапевта — это скорее мечта, в то время как в реальности важно, каким образом психотерапевт обретает свою аутентичность, выстраивая контекст иитерсубъективных психотерапевтических отношений с клиентом.

11 Зак. J487

10. Принимающая нейтральность. Это качество приобретается психотерапевтом, благодаря умению распознавать свои противопереносы и управлять ими. Нейтральность означает, что все аспекты бытия клиента для психотерапевта одинаково важны, а принимающая позиция свидетельствует о том, что он отнюдь не равнодушен к личности клиента и его ситуации. Психотерапия в данном контексте подразумевает умение психотерапевта выстраивать и контролировать дистанцию общения с пользой для клиента и для самого себя.

11. Способность к выдвижению психотерапевтических гипотез. Выдвижение гипотез — непременное условие успешности психотерапии. Каждую гипотезу предстоит подтверждать или отвергать с помощью психотерапевтических интервенций. Известный специалист в области аналитической психодрамы Доналд Физи, который проводил семинары в 1990 и 1992 гг. в Санкт-Петербурге, считал, что в психодраме существует одно главное правило — лучше делать, чем не делать. Действие проверяет истинность психотерапевтической гипотезы. Можно полагать, что это правило применимо и к другим методам психотерапии. В миланской школе системной семейной психотерапии (Сельвини Палаццоли М. и др., 2002) одним из основных принципов работы с семьями также является принцип выдвижения психотерапевтических гипотез.

Идентичность психотерапевта представляет собой последовательность ответов на вопросы: «Какой я психотерапевт?», «В рамках какой парадигмы я действую?», «Что обусловило мой выбор?», «Что позволяет мне считать себя эффективным психотерапевтом?» На самом деле таких вопросов в рамках аутоиденти-фикации значительно больше и отвечать на них психотерапевту приходится всю жизнь. Психотерапевт старается осознавать то, что и с какой целью он делает во время всей своей работы в каждую единицу времени.

Формированию толерантности и идентичности в немалой степени способствуют внешние и внутренние условия.

К внешним условиям можно отнести следующие.

1. Закономерности развития цивилизации, которые обусловливают потребность в комфорте во всех аспектах жизнедеятельности человечества. В этом случае психотерапия может быть воспринята как еще одна услуга по предоставлению комфорта.

2. Социально-экономические, социально-психологические, демографические и национальные катастрофы. Здесь психотерапия выступает как средство спасения.

3. Система додипломной и последипломной подготовки в области психотерапии. Собственный опыт идентификации как психотерапевта позволяет мне выделить наиболее важные базисные блоки обучения:

3.1. Теория. Несмотря на многообразие концепций личности и психотерапии, фундаментальной теорией является психоанализ. Можно сказать, что психоанализ представляет собой мировоззрение, системообразующий фактор, благодаря которому школы и учения как элементы выстраиваются в систему представлений о психике человека. Можно спорить об эффективности психоанализа как метода психотерапии, но его роль как фундаментальной теории доказана не только позитивной проверкой на практике, но и с помощью критики представителями других направлений (Эйдемиллер Э. Г., 2002).

Как одну из наиболее благотворных и оригинальных, разработанных в рамках психодинамического направления, следует упомянуть «теорию отношений» В. Н. Мясищева (1960) и созданную им «патогенетическую психотерапию неврозов» (Иовлев Б. В., Карпова Э. Б., 1999).

3.2. Наблюдение. К сожалению, этот блок обучения психотерапии не предусмотрен программами вузов и учреждений последипломного образования. В то же время наблюдение является важнейшим элементом подготовки детских психоаналитиков в лондонском Центре Анны Фрейд. Из пяти лет обучения в этом центре — два года посвящены, наряду с теорией, наблюдению за поведением детей дома, в детских садах, за их взаимодействием друг с другом и со взрослыми.

Наблюдение за младенцем и его матерью в домашних условиях осуществляется на основе контракта, заключаемого Центром и семьями-волонтерами. Студенты ограничиваются только созерцанием, им не разрешается помогать матери в уходе за младенцем, оказывать психологическую помощь и др. Это позволяет научиться эмпатйческому пониманию внутренних психических переживаний младенца и матери.

Наблюдая через односторонне проницаемое стекло за группой детей и их родителями в детском саду при Центре Анны Фрейд, я обратил внимание на девочку 2,5 лет и ее приемную мать 40 лет. Девочка была удочерена в Гонконге. У нее была одна особенность — когда она слышала обращенную к ней речь или брала в руку игрушку, то открывала рот, словно хотела «проверить» слова и игрушки на вкус. Самое интересное, что точно такой же поведенческий акт присутствовал и у приемной матери.

Наблюдение подготавливает психотерапевта к интерсубъективным отношениям с клиентами.

3.3. Система тренингов. Психотерапевту необходимо исследовать и формировать свои личностные и профессиональные качества с помощью системы тренингов, которая включает в себя группы лабораторного тренинга, социально-психологического, а также группы личностного роста.

Обучение некоторым методам психотерапии предполагает личную психотерапию.

3.4. Балинтовские группы и супервизия. Работа психотерапевтов в Балинтов-ских группах помогает им исследовать взаимоотношения в системе «психотерапевт—клиент», особенности установления психологического контакта с так называемыми трудными клиентами.

Супервизия — один из методов обучения в медицине, но в психотерапии она стала уникальным приемом. С ее помощью совершенствуется профессиональная компетентность психотерапевтов. Супервизия направлена на исследование психотерапевтом и супервизором процесса психотерапии, ее стратегии и тактики.

К внутренним условиям формирования толерантности и идентичности психотерапевтов относятся следующие.

1. Способность к интроспекции и ауторефлексии.

2. Личность. Нет никаких данных о том, каким типам личности предпочтительнее заниматься определенными методами психотерапии. Важно, чтобы психотерапевт умел вызывать доверие и оказывать влияние. По мнению Ричарда Саймо-

на (1996), все основоположники семейной психотерапии были и являются харизматическими личностями — Джей Хейли, Вирджиния Сатир, Сальвадор Мину-хин, Карл Витакер и многие другие. Однако некоторые ученики этих корифеев не столь ярки, что не делает их неэффективными психотерапевтами.

3. Мотивация к выбору профессии психотерапевта. Эта область должна стать предметом научных исследований, начало которым в нашей стране положено Б. Д. Карвасарским (1998). Собственные исследования, проводимые с помощью опросника «Портрет психотерапевта», показали, что у большей части психотерапевтов мотивами были проблемность бытия, затруднения в коммуникациях, опыт фрустраций, а у других — гармоничность личности. Психотерапевтов, познавших в своей жизни тяжесть фрустраций, можно с полным основанием назвать «спасенными спасателями».

В семейной психотерапии толерантности психотерапевтов уделяется особое внимание, так как патологизирующее воздействие стандартов взаимодействия в дисфункциональных семьях обретает такую силу, что часто возникает угроза не только психологической, но и физической безопасности психотерапевтов. На сеансах семейной психотерапии не редки ситуации, когда адекватное поведение демонстрирует только так называемый «идентифицированный пациент» или «носитель симптома», у которого действительно есть верифицированный психиатрический диагноз, в то время как его родственники, не являющиеся пациентами, ведут себя так, что способны вызвать шок у неподготовленного зрителя.

Создавая эту книгу, я и мои коллеги хотели поделиться собственным опытом семейной психотерапии и консультирования. Хочу пожелать читателям этой книги толерантности, но не беспринципности, осознавания себя как специалистов, понимающих, какую цену они заплатили за возможность идентификации.