Великая Пятница

 

7. 1. Иисус Христос на суде у Понтия Пилата

 

Тем временем первосвященники и их слуги привели Христа к воротам крепости Антония, где находилась резиденция правителя Пилата. Пилат был язычником, и потому члены Синедриона не во­шли в его дворец, боясь осквернения в пасхальные дни. Огромная шумная толпа теснилась у ворот крепости. Нужно было произвес­ти сильное впечатление на римского прокуратора и во что бы то ни стало добиться от него утверждения смертного приговора, кото­рый первосвященники уже вынесли ненавистному им Галилеяни­ну. Члены Синедриона сговорились, прежде всего, обвинять Хри­ста в политической неблагонадежности Его для римской власти, так как религиозные мотивы их приговора могли показаться рим­скому правителю непонятными и недостаточными.

Недовольный неурочным приходом иудеев, Пилат вышел к толпе на лифостротон. Это был человек, правление которого со­провождалось многочисленными кровавыми столкновениями с евреями и самарянами. Он ненавидел Иерусалим, этот город бунтовщиков, ненавидел и иудеев, которые в свою очередь отно­сились к нему еще с большей ненавистью.

Увидев в толпе связанного Пленника, Пилат холодно спросил членов Синедриона: «В чем вы обвиняете Человека Сего?» На это иудеи дерзко ответили правителю: «Если бы Он не был злодей, мы не предали бы Его тебе». Оскорбленный таким ответом, Пилат сказал иудеям: «Возьмите Его вы, и по закону вашему судите Его». Этими словами Пилат смирил своих противников. Он как бы с на­смешкой напомнил иудеям о их политической зависимости от римской власти. Тогда первосвященники смиренно ответили пра­вителю, что они не имеют официального права предавать кого-ли­бо смертной казни. Но чтобы Пилат понял, что этот судебный слу­чай требует именно смертной казни, они начали обвинять Спаси­теля в том, что Он развращает народ, запрещает давать подать ке­сарю и провозглашает Себя Христом-Царем. Это заставило прави­теля прислушаться. Он повелел ввести Обвиняемого в судебную палату и спросил Его наедине: «Ты Царь Иудейский?»

«От себя ли ты говоришь это, или другие сказали тебе о Мне?» ¾ спросил его Христос. На это Пилат с пренебрежитель­ной гордостью римского гражданина заметил: «Разве я иудей? Твой народ и первосвященники предали Тебя мне; что Ты сде­лал?» Тогда Христос сказал Пилату, что Он действительно Царь, но Царство Его не от мира сего. «Я на то родился, и на то пришел в мир, чтобы свидетельствовать о истине; всякий, кто от истины, слушает гласа Моего». Убедившись, что Христос является только религиозным проповедником и совершенно не опасен для Рима, скептик Пилат иронически спросил Иисуса: «Что есть истина?» ¾ и, не дождавшись ответа от Самой Истины, вышел к ожидавшему его народу.

«Я никакой вины не нахожу в Нем», ¾ сказал он членам Си­недриона. Но на эти слова правителя раздались громкие выкри­ки. На Христа начали возводить всевозможные обвинения, из ко­торых Пилат понял, что Обвиняемый ¾ Галилея-нин. Тогда рим­ский чиновник, не желая продолжать судебный процесс, прика­зал воинам отвести Иисуса на суд во дворец Ирода Антипы, пра­вителя Галилейской области. Такое решение было дружеским жестом Пилата по отношению к правителю, с которым до этого времени римский чиновник находился в ссоре.

Ирод был рад увидеть перед собой Галилейского Проповедни­ка, о Котором он много слышал и даже одно время считал Его за воскресшего Иоанна Крестителя. Человек слабый и порочный, Ирод имел странную черту характера: он охотно слушал речи проповедников и пророков, хотя потом был способен казнить их. От Иисуса он тоже надеялся услышать что-нибудь интересное или увидеть какое-нибудь чудо.

Но Христос молчал. С этого момента до того самого времени, когда Его повели на казнь, Он не проронил ни слова. Антипа был разочарован и рассержен, но, не теряя своего праздничного благо­душия, решил так же, как и Пилат, уклониться от суда. Он при­казал одеть Иисуса в светлую одежду, в знак Его невиновности, и, провожая Его насмешками и издевательствами, отправил обрат­но к Пилату. С этого дня, замечает евангелист Лука, Пилат с Иро­дом сделались друзьями.

Видя, что Ирод не нашел в Обвиняемом ничего достойного казни, Пилат хотел отпустить Его, но первосвященники продол­жали настойчиво требовать казни Иисуса. Тогда Пилат обратился с лифостротона к народу, думая у него найти поддержки. Он ска­зал им: «Есть у вас обычай, чтобы я одного узника отпускал вам на праздник Пасхи. Итак, кого хотите чтобы я отпустил: Варавву или Иисуса, называемого Христом?»

Варавва же был посажен в темницу за произведенное им в го­роде возмущение и убийство.

Но Пилат ошибся в своих расчетах. Толпа, вдохновленная первосвященниками, требовала отпустить разбойника Варавву, а Иисуса распять. «Распни, распни Его!» ¾ кричал обезумевший народ. И, вероятно, среди кричавших было немало тех, кто не­сколько дней назад восклицал: «Осанна Сыну Давидову!»

«Какое зло сделал Он?» ¾ удивленно спрашивал Пилат у бес­новавшейся толпы. Но крики не умолкали.

Наконец, правитель решил, что наказанием можно избегнуть смертного приговора. И он в угоду Синедриону и народной толпе отдал Христа воинам для бичевания.

Воины отвели Иисуса во внутренний двор претории и созвали всю когорту. Привязав невинного Страдальца к столбу, они со зверской жестокостью били Его по обнаженной спине ременными плетями, внутри которых были вшиты острые кусочки металла. С первых же ударов такими плетями тело разрывалось и кровь обильно текла из ран. После бичевания человек находился обыч­но почти в обморочном состоянии и был на грани смерти от поте­ри крови. Но жестоких воинов это только забавляло. Окончив би­чевание, они надели на Христа красный плащ, возложили Ему на голову венец из терна и, издеваясь, падали перед Ним на колени и приветствовали словами: «Радуйся, Царь Иудейский». А затем брали из Его руки трость и били ею по голове Иисуса, чтобы ко­лючки терна глубже вонзались в Его тело.

Так неблагодарные люди издевались над своим Творцом и Спасителем.

Думая, что бичевания достаточно для удовлетворения нена­висти духовенства, и надеясь растрогать толпу, Пилат приказал вывести жестоко избитого, израненного, увенчанного терновым венцом Иисуса на лифостротон. Оттуда Его хорошо было видно народу. Христос молчал. Он так мужественно вынес все нечело­веческие муки, что Понтий Пилат еще больше проникся уваже­нием к Нему. Видя Его безмолвное страдание и в то же время бла­городный облик и царственный взгляд, правитель воскликнул: «Ессе Homo! Вот Человек!» Но в ответ на восхищение язычника послышался рев евреев. «Распни, распни Его!» ¾ кричала обезу­мевшая толпа.

Пилат не ожидал такой кровожадности от народа и служите­лей Бога, и резко им ответил: «Возьмите Его вы и распните; ибо я не нахожу в Нем вины».

Видя, что обвинение Иисуса в неблагонадежности Его для римской власти им не удалось, первосвященники начали об­винять Христа в нарушении Им религиозных законов. «Мы имеем закон, - отвечали члены Синедриона Пилату, ¾ и по за­кону нашему Он должен умереть, потому что сделал Себя Сыном Божиим».

Хотя Пилат был скептиком, но религиозное чувство ему все же не было чуждо. Он уже догадывался, что его Подсудимый необыкновенный Человек. Это предположение Пилата было подтверждено его женой, которая во время суда послала к не­му слугу рассказать свой удивительный сон об этом Узнике. Религиозный страх охватил душу правителя, и он решил вы­яснить, кто же все-таки этот удивительный Человек. С этой целью Пилат попросил Христа войти в преторию и наедине спросил Его: «Откуда Ты?» Но Христос молчал. Тогда Пилат напомнил Узнику о своих полномочиях. Он сказал Иисусу: «Мне ли не отвечаешь? не знаешь ли, что я имею власть рас­пять Тебя и власть имею отпустить Тебя?» На это Христос от­ветил правителю: «Ты не имел бы надо Мною никакой власти, если бы не было дано тебе свыше; посему больше греха на том, кто предал Меня тебе».

Пилат так и не узнал, «откуда Христос», но ответ Подсудимо­го окончательно убедил правителя в невиновности Узника, «и с этого времени Пилат искал отпустить Его».

Но во дворе продолжала бушевать толпа. Первосвященники уловили настроение Пилата и решили действовать угрозами. Как только Пилат с Подсудимым появился на лифостротоне, евреи, указывая руками на Христа, закричали: «Распни, распни Его». «Царя ли вашего распну?» ¾ спрашивал Пилат бесновавшуюся толпу. А она неистово кричала ему в ответ: «Нет у нас царя, кро­ме кесаря, и ты не друг кесаря, если отпустишь Его!»

Было время, когда первосвященники говорили: «Нет у нас Царя, кроме Бога», ¾ а теперь сами произнесли над еврейским на­родом вечный приговор: никогда не иметь иного царя, кроме ке­саря! Это значит вечно быть в изгнании, всегда подчиняться ца­рям тех народов, среди которых евреям придется проживать.

Ответ еврейского народа был угрозой Пилату, и он уступил толпе. Потребовав воды, Пилат умыл руки перед народом и ска­зал им: «Невиновен я в крови Праведника Сего; смотрите вы!» В ответ на эту попытку самооправдания толпа закричала: «Кровь Его на нас и на детях наших». Этот крик толпы, отвергший свое­го Мессию, звучит через все века и лежит тяжким бременем на ев­рейском народе.

Суд у Пилата закончился. Разбойник Варавва получил свобо­ду, а Христос приговорен был к распятию.

 

7. 2. Крестный путь Иисуса Христа на Голгофу

 

Мф. 27, 31-34; Мк. 15, 20-23; Лк. 23, 26-33; Ин. 19, 16-17

 

После суда Христос был отдан в руки палачей, которые долж­ны были привести страшный и беззаконный приговор в исполне­ние. Воины сняли с Иисуса багряницу, одели Узника в Его собст­венные одежды и возложили на Него крест – два бревна, сколо­ченные в виде буквы «Т».

По жестокому обычаю, приговоренный к смерти должен был сам нести свой крест до места казни.

Было раннее утро. Старейшины и первосвященники торопи­ли палачей, так как им надо было к наступлению субботы завер­шить свой кровожадный замысел.

Вместе с Иисусом на казнь вели двух преступников, быть мо­жет, единомышленников Вараввы. В Иерусалиме до сих пор по­казывают «Скорбный путь», по которому воины вели на казнь Спасителя мира. С того времени многое изменилось в топографии города, но, вероятно, по такой же узкой, как и теперь, восточной улице двигалась скорбная процессия в пасхальную пятницу че­тырнадцатого нисана тридцатого года.

Обессиленный бессонной ночью, душевными муками и же­стоким бичеванием, Христос изнемогал и падал под тяжестью Своего креста. Чтобы ускорить продвижение, воины задержали одного крестьянина, идущего с поля, и заставили его нести крест Спасителя. Когда печальная процессия подошла к город­ским воротам, здесь уже собралась большая толпа народа. По­слышались рыдания женщин. Они были почти единственными, кто без боязни выражал свое сочувствие и скорбь при виде страшной процессии и кроткого Назарянина, ведомого на по­зорную казнь. Обернувшись к плачущим женщинам, Христос с грустью произнес: «Дочери иерусалимские! Не плачьте обо Мне, но плачьте о себе и о детях ваших! Потому что скоро при­дут дни, когда будут говорить: счастливы те женщины, у кото­рых нет детей».

В эти предсмертные часы душа Спасителя глубоко скорбела при мысли о печальной судьбе Иерусалима и еврейского народа, отвергшего своего Мессию.

Наконец процессия прибыла на лобное место, называемое Голгофой, которая представляла собой гладкий холм, напоминав­ший человеческий череп.

Агнец Божий добровольно взошел на всемирный Жертвен­ник, чтобы отдать Себя на мучения и позорную смерть за весь че­ловеческий род, ибо «так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Сво­его Единородного, дабы всякий верующий в Него не погиб, но имел жизнь вечную» (Ин. 3, 16). Нам никогда не постигнуть до конца всей глубины Божественной Жертвенной любви к чело­веческому роду, проявившейся на Голгофе. Поэтому «да молчит всякая плоть человеча» и да стоит она перед этой тайной Жерт­венной любви «со страхом и трепетом».

 

7. 3. Распятие и Крестная смерть Иисуса ¾ Агнца Божия

 

Мф. 27, 34-50; Мк. 15, 23-37; Лк. 23, 33-46; Ин. 19, 18-30

 

Перед распятием осужденным предложили выпить вино, смешанное со смирною. Этот напиток был наркотическим и не­сколько смягчал нестерпимую боль распятия. Но Спаситель мира не пожелал ни смягчения страданий, ни потемнения сознания во время принесения Своей великой Жертвы. Он отказался от вина и в полном сознании готовился встретить смерть, надвигающую­ся на Него.

Распятие – один из самых мучительных видов казни, кото­рые измыслила человеческая жестокость. Руки и ноги осуж­денного прибивались, а иногда привязывались к столбу и пере­кладинам креста. Чтобы тело не упало с креста, для ног делали подпорку. В таком положении осужденного обрекали на мед­ленное и мучительное умирание. Иногда по нескольку дней он мучился под палящими лучами солнца, томимый невыносимой жаждой и нестерпимой болью от ран на руках и ногах, которые разрывались и увеличивались под тяжестью тела. Из-за неесте­ственного положения тела кровообращение нарушалось, мути­лось сознание. Страдающий призывал на помощь смерть, но она медлила...

И вот к такой жестокой казни был приговорен евреями Мес­сия, Сын Божий.

Палачи сорвали с Иисуса одежду и растянули Его на кресте. Когда Его руки и ноги прибивали ко кресту, Он молился за Своих распинателей: «Отче, прости им, ибо не знают, что делают». Да! Если бы Христос был понят и признан человечеством, Он никогда не был бы распят. Но это не могло произойти, так как мир во зле лежит. Силы ада на земле не могут терпеть Добра, Мира, Любви.

По повелению Пилата над головой Спасителя была прибита надпись на трех языках – еврейском, греческом и латинском – «Иисус Назорей, Царь Иудейский». Первосвященники возража­ли правителю против такой надписи, но на этот раз Пилат про­явил свою твердость и ответил иудеям: «Что я написал, то напи­сал». Он был раздражен поведением иудейского духовенства и Синедриона и этой надписью хотел унизить их. Была в этой над­писи и посмертная дань уважения необыкновенному Осужденно­му. Пилат отдавал Ему честь.

По обеим сторонам Христа распяли двух разбойников. Так исполнилось древнее пророчество: «И к злодеям причтен» (Ис. 53, 12).

Окончив казнь, воины стали делить между собой одежды Хри­ста. Они разорвали их по швам, а затем разделили на четыре части. Хитон же Христов не имел швов, он весь был соткан (вероятно, ру­ками Божией Матери) сверху донизу. Не желая портить его, воины бросили о нем жребий. И здесь с поразительной точностью испол­нилось пророчество о Христе псалмопевца Давида: «Делят ризы Мои между собою и об одежде Моей бросают жребий» (Пс. 21, 19).

Тем временем первосвященники, старейшины и фарисеи тор­жествовали свою победу. Наконец-то они заставили замолчать не­навистного им Галилеянина. Желая причинить Христу еще боль­шее мучение, они насмехались над Ним и говорили: «Других спа­сал, а Себя Самого не может спасти. Если Он Царь Израилев, пусть теперь сойдет с креста, и тогда уверуем в Него; уповал на Бога; пусть теперь избавит Его, если Он угоден Ему. Ибо Он ска­зал: Я Божий Сын. » В этих словах первосвященников слышался голос диавола, который некогда искушал Христа в пустыне.

Было девять часов утра. Недалеко от Голгофы стали появлять­ся прохожие. Некоторые останавливались и с холодным любопыт­ством наблюдали за казнью. Кто-то узнавал Иисуса и злорадно кричал: «...Разрушающий храм и в три дня созидающий! спаси Себя Самого... сойди с креста!»

Огромная праздная толпа народа окружала Голгофу. Она на­слаждалась страданиями Праведника, доставляя Ему еще боль­шие мучения. Кругом была ненависть, злоба и месть...

Ни римские палачи, ни первосвященники, предавшие на смерть Царя Иудейского, не понимали того, что совершалось на Голгофе, над Кем издевались они, стоя у креста.

Между тем над Иерусалимом и Голгофой с двенадцати часов дня начала сгущаться тьма. Казалось, само солнце скрылось, что­бы не видеть безумия сынов человеческих. А они продолжали глумиться. Глумились солдаты, глумились священники, глуми­лась праздная толпа. Даже один из распятых разбойников изде­вался над Сыном Божиим.

И вот в это время среди всеобщего ликования зла и неправды на Голгофе совершилось чудо, раздался осуждающий голос второ­го разбойника, который висел справа от Спасителя. Благодать коснулась сердца этого человека, и он, умирая на кресте, воскрес для новой жизни. Внезапно он стал останавливать своего товари­ща, который вместе с толпой оскорблял Христа. Затем, обратив­шись к Спасителю, он сказал Ему: «Помяни меня, Господи, когда приидешь в Царствие Твое!» Этим исповеданием разбойник не только показал свою глубокую веру в распинаемого Мессию, но и обличил всех Его распинателей и хулителей.

Измученный и умирающий Христос и на кресте был Царем. Запекшиеся уста Его разомкнулись, и Он, до сих пор молчавший, сказал благоразумному разбойнику: «Истинно говорю тебе, ныне же будешь со Мною в раю». Так мог ответить только Царь и Вла­дыка Царства Небесного.

В это время к самому подножию креста Христова подошел апостол Иоанн с Божией Матерью. Та, Которая сподобилась стать Матерью Сына Божия, страдала вместе с Ним на Голго­фе. «Жено!» ¾ с любовью обратился к Своей Матери Ее умира­ющий Сын. И указывая глазами на Иоанна, сказал Ей: «се, сын Твой!» Потом, обращаясь к любимому ученику, произнес: «се, Матерь твоя». Так Сам Господь усыновил Иоанна, а в лице его и весь человеческий род Божией Матери. С этого времени Иоанн взял Пресвятую Деву к себе в дом и заботился о Ней до конца Ее жизни.

Близился третий час дня. Тьма все больше сгущалась. Страда­ния Спасителя достигли предела. Страшные предсмертные муки охватили Его душу. Отец как будто оставил Сына, отвергнутого и отягощенного грехами всего человечества: «Элои, Элои! лама са­вахфани? ¾ Боже Мой, Боже Мой, для чего Ты Меня оставил?» ¾ воскликнул Иисус. Христос, Агнец Божий, взял на Себя ответ за все зло, совершенное всеми людьми на протяжении всех веков, по­этому Он и ощутил на кресте всю глубину богооставленности, весь ужас безблагодатного состояния, всю боль адских мук.

Господа стала томить нестерпимая предсмертная жажда. Смерть близилась, сознание мутилось. «Жажду», ¾ проговорил Он. Тогда один из воинов, движимый состраданием, быстро взял трость с губкой, смоченной в уксусе, и поднес ее к иссохшим гу­бам Спасителя. Вкусив немного уксуса, Спаситель произнес: «Со­вершилось!» Среди мрака послышался сильный подземный гул, и начала колебаться почва Голгофы. В этот момент стоявшие при кресте услышали громкое восклицание Сына Божия: «Отче! В ру­ки Твои предаю дух Мой». Голова Его склонилась на грудь, и Сын Человеческий умер.

Агнец Божий, предназначенный от создания мира, принес Себя во всемирную Жертву. Жертвенная любовь Христа победи­ла власть тьмы и силу диавола. Христос страдал и умер, чтобы че­ловека оживить для вечной жизни с Богом.

 

7. 4. После распятия и смерти

 

Мф. 27, 51-56; Мк. 15, 38-41; Лк. 23, 45-49

 

Если человеческие сердца были равнодушны к страданиям и смерти Сына Божия, то природа протестовала против такого бе­зумия сынов человеческих. Тьма, а затем землетрясение отрезви­ли кровожадных распинателей. Смущенная и испуганная толпа стала поспешно расходиться с позорного места казни Великого Праведника. Все почувствовали, что совершилось что-то грозное и непоправимое. Многие иудеи с покаянным чувством били себя в грудь. Даже римский сотник, стоявший у креста и наблюдав­ший за последними минутами жизни Иисуса, невольно восклик­нул: «Истинно Человек Сей был Сын Божий».

Но вот грозные явления природы прекратились. Голгофа опус­тела. По городу стали распространяться страшные слухи о том, что землетрясение повредило храм, и завеса, отделявшая Святая Свя­тых от Святилища, разорвалась сверху донизу. Это событие знаме­новало завершение Ветхого Завета и установление нового отноше­ния человека к Богу. Святая Святых, веками скрытое от народа, те­перь открыто предстало перед смущенными взорами людей.

Приближался праздник пасхальной субботы. Чтобы не омра­чить субботнего покоя, первосвященники просили Пилата ускорить смерть осужденных и снять их тела с крестов. Пилат дал согла­сие, и воины ударами палиц добили еще живых разбойников, пе­ребив им голени. Христос был мертв, однако воины захотели удо­стовериться в этом. Один из них пронзил грудь Умершего копьем. Из образовавшейся раны «истекла кровь и вода». Сомнения не было: Царь Иудейский был мертв. Так римский воин довершил то беззаконие, которое совершили евреи над своим Мессией. Зло из­лило на Христа всю свою адскую силу... Но оно не победило Его. Даже мертвый Он был страшен аду.

Наступал субботний день. Недалеко от стен Иерусалима на фоне потемневшего неба высился контур креста Спасителя мира. Но отныне это позорное орудие казни станет знамением искупле­ния, символом Жертвенной любви Бога к человеческому роду.

 

7. 5. Погребение

 

Мф. 27, 57-66; Мк. 15, 42-47; Лк. 23, 50-55, Ин. 19, 38-42

 

Преступники, осужденные Синедрионом, погребались без всяких почестей: их тела бросались в общую могилу. Поэтому те­ло Христа должно было разделить общую участь тел казненных разбойников. Но в это время к Пилату пришел тайный ученик Христа, член Синедриона Иосиф Аримафейский. Он не был со­участником в осуждении Иисуса и теперь явился к правителю, прося у него разрешения достойно предать земле тело Царя Иу­дейского. Узнав о смерти Христа, Пилат разрешил Иосифу похо­ронить тело своего Учителя.

На Голгофе к Иосифу присоединился еще один тайный уче­ник Христа Никодим. Он принес благовония, которыми пропита­ли купленную Иосифом плащаницу. Затем эти два ученика сняли с креста Тело Спасителя и поспешно, так как наступала суббота, приготовили его к погребению, как это требовалось по иудейско­му обычаю.

Возле Голгофы находился сад, в котором имелась высечен­ная новая гробница, принадлежавшая Иосифу Аримафейскому. Сюда оба ученика и перенесли тело Учителя. Они положили те­ло Умершего в гробницу, а вход в нее привалили большим кам­нем. Мария Магдалина и другие женщины издалека смотрели на это торопливое погребение и решили после окончания суббот­него покоя прийти к гробнице и помазать дорогое Тело Учителя благовониями.

Первосвященники были очень довольны, что они, хотя и с ве­ликим трудом и множеством хлопот, все же так быстро и оконча­тельно расправились с Галилейским Пророком. Теперь по всем уставам закона Моисеева они могли торжественно праздновать великую субботу. Однако что-то мешало им. На душе было не сов­сем спокойно. Неужели, думали они, друзья и последователи Га­лилеянина сдались без сопротивления. Не будут ли они продол­жать дело казненного Учителя? И как же они, блюстители закона, оставили гроб без охраны? Да еще в то время, как Пилат выдал тело Иисуса изменникам Синедриона – Иосифу и Никодиму. Это их волновало. Они решили нарушить покой субботы и немедлен­но идти к Пилату. «Господин, ¾ сказали они ему, ¾ мы вспомни­ли, что обманщик Тот, еще будучи в живых, сказал: после трех дней воскресну; итак, прикажи охранять гроб до третьего дня, чтобы ученики Его, придя ночью, не украли Его и не сказали на­роду: воскрес из мертвых; будет последний обман хуже первого».

Прокуратор был раздражен таким поведением Синедриона и потребовал, чтобы первосвященники оставили его в покое: «Имеете свою (стражу), ¾ сказал он им, ¾ пойдите и охраняйте, как знаете».

Внимательно осмотрев пещеру и убедившись, что тело Хрис­та находится в гробнице, первосвященники поставили печать Си­недриона на камне гроба, а для охраны оставили свою стражу.

Казалось, что силы ада торжествовали. Но это было призрач­ным торжеством. Смерть не могла удержать Источника жизни. Христос Своей смертью победил смерть, разрушил устои ада и да­ровал людям вечную жизнь. Христос воскрес!









Дата добавления: 2015-04-29; просмотров: 834;


Поиск по сайту:

При помощи поиска вы сможете найти нужную вам информацию.

Поделитесь с друзьями:

Если вам перенёс пользу информационный материал, или помог в учебе – поделитесь этим сайтом с друзьями и знакомыми.
helpiks.org - Хелпикс.Орг - 2014-2024 год. Материал сайта представляется для ознакомительного и учебного использования. | Поддержка
Генерация страницы за: 0.02 сек.