Модели общества

Ансамбль сетей взаимодействия, посредством которых индивиды вступают между собою в контакты, общаются, представляет их общественную среду обитания. Упорядоченность этого ансамбля придает организованность общественной жизни, порождает общество как систему отношений. Как организована эта система? Представление об ее организованности зависит от того, какая деятельность, а, следовательно, какого рода отношения кладутся в основание системы общественных отношений. В истории развития социальной мысли можно выделить несколько основных моделей общества как системы отношений в зависимости от того, чтó считается основанием объединения людей.

1. Античная философия (§ 4.1) представляет общество как государственное объединение людей, в основании которого лежит закон, направленный на утверждение общего блага людей. Единение, торжество общего требует регулирующего (управленческого) действия, сами люди не способны на достижение согласия. Поэтому, несмотря на то, что именно в античном мире зародилась демократия, такие великие мыслители как Сократ, Платон, Аристотель, рассматривая формы общественного устройства, считали, что не демократия, а власть знающей смысл справедливости элиты способна установить благоприятное для всех общественное устройство. Отношения надзора, регулирования, управления организуют целостность общественной системы.

2. Для различных модификаций теории общественного договора (§ 4.2.1) общество возникает благодаря согласию людей, выявлению их общих интересов, а потому именно отношения общения (§ 22) становятся базисными для всей системы отношений. Понятие «гражданское общество», которое появляется в традиции теории общественного договора, ориентировано на такое рассмотрение общественной жизни, в которой самостоятельные индивиды объединяются «узами взаимной нужды» (Гегель) для укрепления взаимовыгодного порядка. Интересы, сплачивающие индивидов в общество, представляют себя в праве, в законе, который закрепляется и реализуется государством. Теперь государство вырастает из гражданского общества, хотя последнее окончательно формируется и укрепляется только благодаря государству. Так возникает идея системной связи различных отношений в обществе.

3. В рамках позитивистской традиции, в которой формируется социология (§ 4.2.3), окончательно закрепляется идея системной организации общества. Общество рассматривается как суперорганизм, как самостоятельная сила, возникающая вследствие взаимодействия индивидов и различных поколений. Сущностью общественного организма является консенсус всех его элементов между собой, их взаимное влияние друг на друга и их зависимость друг от друга. Идея согласия различных элементов общества формируется, по Конту, духовной деятельностью – религией, метафизикой или наукой, которые указывают на цель и смысл этого согласия. Согласно Г. Спенсеру, одному из самых ярких представителей позитивизма в социологии, консенсус достигается благодаря приспособлению каждого элемента социальной системы к требованиям среды (и природной, и общественной) и закреплению достигнутого приспособления благодаря оперативной и производительной деятельности в установлениях регулятивной, или управляющей деятельности.

Наиболее развитую модель общества в рамках данной традиции разрабатывает Э. Дюркгейм, подлинный прародитель социологии. Социологизм, как обозначают принципы социологии французского ученого, предполагает, что общество представляет собой реальность особого рода, которая автономна по отношению к индивидам и обладает принудительной силой по отношению к ним. Общество доминирует над индивидами, оно создает их, оно организует социальную солидарность индивидов. Общество и есть солидарность. Основание солидарности может быть различным, в зависимости от этого формируются разные типы общества. Дюркгейм выделяет два основных типа общественной системы. В архаических обществах социальная солидарность основана на растворении индивидуального сознания в «коллективном сознании», на правилах, которые предполагают репрессивные санкции, на господстве религиозности. Это тип «механической солидарности», который может удерживать в сообществе относительно малый объем населения. Для развитых обществ характерна «органическая солидарность», которая основана на разделении труда и которая предполагает более сильные социальные связи, способные объединять относительно большой объем населения. Выделение разделения труда в качестве основания социальной солидарности было поиском реального, а не идеального начала общественности.

Заслугой позитивистского рассмотрения целостности общества стало введение идеи эволюции общественной системы, анализ исторических типов общества.

4. Эта идея получила свое наиболее полное развитие в теории общественно-экономических формаций К. Маркса, которая разрабатывается им на основе материалистического понимания истории (§ 4.2.3). Историческим зародышем общества, согласно Марксу, выступает деятельность производства жизненных средств, необходимых для поддержания существования человека. Точнее даже не просто сама деятельность, дающая средства к существованию, а деятельность производства орудий производства, которая создает предмет, вокруг которого завязываются отношения, не имеющие аналогов в природе. Сохранение орудий, совершенствование их как производительных сил общества становится основанием развития производства жизненных средств, с одной стороны, а с другой, основанием становления общественного многообразия. В ходе производства складываются особые общественные отношения – производственные отношения, которые характеризуют социальные позиции индивидов в производстве и определяют их экономические интересы. Производственные отношения, по Марксу, являются отношениями объективными, которые складываются независимо от воли и желания людей, а наоборот их социальную волю и желания детерминируют. Система производственных отношений, среди которых доминантными выступают отношения собственности, составляют экономическую структуру общества, или экономический базис. На основе данного экономического базиса формируются общественные классы, отношения между которыми определяет социальную структуру общества, а последняя вместе с экономической структурой формирует политико-правовую надстройку общества. Вся эта система экономических, классовых и политических отношений является системой исторически однородной, между всеми ее элементами существует консенсус, согласование, и она придает универсальную форму всей жизнедеятельности общества. Эта форма организации жизнедеятельности человека и общества, основанная на приоритете экономических отношений, на историческом типе общественного производства, и является общественно-экономической формацией. Экономическая форма организации общества есть определенная целостность общества, существующая и развивающаяся как самостоятельный общественный организм. Развитие этого организма Маркс рассматривал как естественно-исторический процесс, где различные типы организации производства и его производных, или типы общественно-экономических формаций, составляют этапы этого процесса. Общественная теория К. Маркса оказала огромное влияние на развитие всей последующей социальной мысли как на сторонников, так и на противников концепции общественно-экономических формаций.

5. Своеобразная модель социального целого разрабатывается в традиции русской религиозной философии, наиболее ярко представленная С.Л. Франком. Здесь общество рассматривается как подлинная целостная реальность, а не производное от объединения отдельных индивидов. Эта подлинная целостность есть соборность, внутренняя духовная связь, вне которой немыслимо вообще никакое общение между людьми. Соборность выражает органическое неразрывное единство «я» и «ты», которое вырастает из исходного единства «мы». «Мы» – это первичная категория личного человеческого бытия, которая и делает его бытием социальным. Соборное единство образует жизненное содержание самой личности, оно составляет духовное питание личности, ее внутреннее достояние. Природа соборности наиболее полно выражается в любви, так как предмет любви, будучи вне нас, вместе с тем является нашим достоянием. Через соборность открывается сверхвременное единство прошлого, настоящего и будущего, единство всех поколений.

Соборное единение людей составляет внутренний слой общественной жизни, ее сущность, оно не может быть кем-то организовано, так как соборность органична человеку, выражает его слитность с бытием и открывается ему изнутри, интуитивно. Внешний слой общественной жизни составляет взаимодействие отдельных людей, групп, организаций. Оно может достигаться, с одной стороны, в форме свободного и случайного столкновения индивидуальных воль, которые могут приходить к взаимному согласованию в форме «договора» и обмена действиями или услугами, а с другой стороны, в форме умышленного объединения людей, через организацию коллективного единства. Во втором случае возникают явления власти и права, государство, семья, любой союз. Внешняя общественность составляет механическую сторону общества, в котором отдельные части общества в их отношении друг к другу и в их отношении к целому ограничивают и стесняют друг друга. Но этот внешний, механический слой общественной жизни невозможен без живого внутреннего, органического единства общества, без соборности. Поэтому все механическое, извне налаженное и объединенное в человеческом обществе есть лишь внешнее выражение внутреннего единства и оформленности общества. Для русской религиозной философии основанием соборности как внутреннего единства целостности общества является реальность Бога, как она дана человеку в первичном мистическом опыте, или реальность Добра, Красоты и Истины, с которыми человек соприкасается изнутри и которая властвует над его душой и внутренней жизнью.

6. Принципиально иной подход к пониманию общего (общественного) начала в деятельности индивидов и групп, а вместе с тем и иной подход к пониманию социального организма разрабатывается в концепции общества как культурно-исторического типа. Наиболее полно данное понимание социального целого представлено идеями Н.Я Данилевского, О. Шпенглера, А. Тойнби. Хотя между данными концепциями существует терминологическое расхождение, все они видят в системе ценностей, в духовной деятельности, которая эти ценности продуцирует и утверждает основание общественного единения людей. Эти духовные начала жизнедеятельности людей определяют образ жизни людей, их отношения, типы общественных и политических институтов, характер и способ организации экономической деятельности, науку, искусство и т.д. Шпенглер называет этот тип организации жизнедеятельности людей культурой, душа, или основная идея которой одухотворяет действия людей во всех сферах. Общество живет до тех пор, пока у души культуры есть способность воодушевлять людей на творчество, на разнообразие, хотя все феномены культуры генетически подобны. Они произведения одной культуры, они одинаково одухотворены. Когда душа культуры теряет способность к воодушевлению, общественная жизнь стандартизируется, становится предсказуемой, не способной к продуцированию или принятию нового. Такая форма жизни общества, Шпенглер называет ее цивилизацией, ведет к умиранию общественного организма. Данилевский и Тойнби цивилизацией[69] называют как раз то, что Шпенглер считает культурой. Сущностью цивилизации, или культурно-исторического типа организации всех сторон народной деятельности, по Данилевскому, являются четыре вида деятельности – религиозная, культурная, в узком значении этого слова (теоретическая, эстетическая, техническая), политическая и общественно-экономическая. Согласно Тойнби, цивилизация как особый исторический организм определяется системой культурных ценностей, задающих образ жизни и действия человека, а сама культура конституируется типом религии, в которой данное общество осознает предъявляемый ему вызов Бога.

Представление социального организма в виде культурно-цивилизационного типа выделяет в каждом типе общественной системы особенное, отличающее одну систему исторической действительности от другой и принадлежащее только ей, хотя в то же время этот подход молчаливо признает наличие общей структуры общественной системы. Все они включают в себя некий стандартный набор деятельностей – религию, науку, политику, экономику и т.п. Но этот набор не обосновывается теоретически, а берется из сферы обыденных представлений.

Все рассмотренные здесь модели общества как определенной целостности исходят из представления, что общество есть самостоятельно существующая реальность, в рамках которой действуют индивиды и группы. С философской точки зрения, их объединяет «социологический реализм» (см. § 13), хотя они по-разному представляют само основание этой общественной реальности. Противоположный «социологическому реализму» подход – «социологический номинализм» – не признает существование общества как надындивидуального организма. Для него характерно признание реально существующим только единичного, только индивидуального, т.е. индивидов и их действий. Эту концепцию развивает М. Вебер, который утверждает, что для социологии существуют только действия отдельных личностей, которые она и должна изучать. Эти действия Вебер называет целерациональными, они ориентированы на понятный для участников действия смысл. Социальным действие становится тогда, когда по своему смыслу, ясному для действующего или действующих, оно отнесено к поведению других. Выявление ориентации на другого, по Веберу, позволяет внутри индивидуального начала и из него выйти к общему, к социальному. Но последнее не существует само по себе, а существует лишь в той мере, в какой оно признается отдельными индивидами и ориентирует их реальное поведение. Поэтому такие общности как «государство», «народное хозяйство», «народ» и т.п. для социологии означают только то, что индивиды в своих действиях принимают во внимание эти образования. Это своеобразные «идеальные типы» социального, которые дают возможность индивидам оценивать их действия с точки зрения общего.

В дальнейшем эта точка зрения была развита феноменологической социологией, которая последовательно отстаивает «социологический номинализм». Согласно феноменологической социологии, основателем которой считается А. Шюц, перенесший в социологию идеи феноменологии Э. Гуссерля, несомненной общественной реальностью выступает жизненный мир повседневности, в рамках которой существуют очевидные для индивида представления, которые и определяют поведение и действия человека. Эти очевидности (которые получили также название «фоновые ожидания») и поведение, ими вызванное, и конструируют социальную действительность, а также знание о ней. Поэтому общество есть не что иное, как интуиции (фоновые представления) повседневности, интенции «рутинных» действий человека. Но в этом случае остается за бортом исследования сама проблема появления тех фоновых представлений, которые конструируют те общественные феномены, которые, по обыденным представлениям, и входят в некое общественное целое (государство, религия, семья, культура и т.п.).

Для социологии как конкретной науки о тех общественных отношениях, в которые человек вступает, или о тех общественных представлениях, которые направляют его поведение, веберовская позиция или позиция феноменологическая вполне продуктивна. Но для философии, интерес которой заключается в построении онтологии социального, необходимо прояснение самой возможности общественного бытия.

Задание:

Посмотрите:

Франк С.Л. Духовные основы общества. М., 1992;

Московичи С. Машина, творящая богов. М., 1998;

Бергман П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. М., 1995;

Зиммель Г. Как возможно общество? // Зиммель Г. Избранное. Т. 2. Созерцание жизни. М., 1996.

§ 21.

Общество sub specia rei (Общество под знаком вещи)

Примем в отношении общества позицию умеренного реализма, т.е. признаем, что общество как реальность существует, но его самостоятельное существование нуждается в постоянном конструирующем действии человека, которое оно же и организует. Общество есть как реальность, но есть оно, потому что люди признают его существование. Чем же обусловлена реальность общества? Как возможно его зависимо-независимое существование?

Его реальное существование возможно благодаря наличию вещей, благодаря реальному сущему, которое открывает бытие социального. Так, государство для нас реально существует, потому что есть Кремль, здание Думы, особняки министерств, письма и звонки «сверху», лимузины чиновников и т.д. и т.п. Хотя, конечно, государство это не постройка под названием Кремль или здание в Охотном ряду в Москве. Но они свидетельствуют о наличии его, отсылают к тому, что мы называем государство, в чем мы нуждаемся, когда говорим о государстве. И действуя по отношению к этим предметным образованиям (и не только к ним) определенным (NB: это действие определено не действующим человеком!) образом, мы подтверждаем наличие государства. А если мы не будем действовать по отношению к ним нужным образом, например, расстреляем из танков это здание, тогда это государство перестанет существовать, как перестал существовать Верховный Совет РФ после октября 1993 года.

Университет существует для нас как некая реальность, так как есть место, где идут занятия, где проходят научные семинары, заседания ученых советов, есть залы библиотеки, есть компьютеры и т.д., и т.д. Конечно, нам ясно, что не эти здания или помещения являются университетом, хотя на вопрос, где находится университет, каждый укажет именно на его помещение, но он именно помещается, местится в этих зданиях. Ему может быть достаточно или не достаточно этих помещений, этих компьютеров, этих приборов и т.д. для того, чтобы студенты и профессора могли совершать действия, которые требует университет. Аудитории и лаборатории перестанут быть местом университета, если люди, их заполняющие, перестанут думать и увеличивать массу знания, а будут приходить сюда только для того, чтобы продемонстрировать свое платье или провести время в разговорах.

Мои близкие, родные, друзья, приятели (а ведь это тоже для меня мое социальное окружение) существуют для меня как встречи за столом, как телефонные разговоры, как памятные подарки, как записки, как письма, как фотографии, как родительский дом, как семейные реликвии и т.д., и т.д. И опять же ясно, что мой мир близких и родных не эти вещи сами по себе, хотя именно тут-то значение вещей как представителей этого мира особенно красноречиво. Они привязывают меня к ним, делая нас близкими людьми. Кто не хранит такого рода реликвий (от лат. religo, religare – привязывать, прикреплять)?! Без них теряется семья, друзья, любовь.

А могут ли такие проявления общества как искусство, религия, мораль, наука быть оторваны от вещного воплощения? Нет! Без книги нет романа. Не случайно литературоведы утверждают, что жанр романа Нового времени стал продуктом печатного станка, хотя роман производит не печатник или книгопродавец. Без святилища и предметов культа нет религии, и разрушение храмов и уничтожение святынь может уменьшить влияние религии в общественной жизни, хотя не может изгнать ее из общественной жизни. Нет и науки без публикаций результатов исследования, без симпозиумов, без лабораторий, приборов и т.п., хотя само познание есть деятельность cogito. Но, как показывает науковедение, количество значимых научных результатов в данной сообществе, т.е. результатов деятельности cogito представленных в научных публикациях, равно корню кубическому из общего количества публикаций, которые появляются в этом сообществе, т.е. успех деятельности научного мышления зависит от вещных образований, обслуживающих науку.

Как видим во всех случаях, общество всегда представлено реально существующими вещами или вещными образованиями, которые порождают определенные действия и связи людей (см. структуру социального отношения § 18) и тем самым демонстрируют, что общество как реальность существует. Поэтому открыть бытие общества и понять строение общества можно через осмысление жизни общественных вещей. Здесь важно словечко «жизнь», употребленное применительно к вещам. Ведь вещи не живут, жизнь – удел организмов и их объединений. Но вещь, которая становится общественной, которая представляет общество и отсылает к нему, приобретает способность жизнь. Жизнь общественной вещи выражается, как и всякая жизнь, в способности живущего к метаморфозам, к изменениям, к развитию. Каменное рубило – прародитель всех орудий через ряд метаморфоз стало наконечником копья, стрелы, а потом и пулей автомата Калашникова. Скребок стал лопатой, лопата превратилась в экскаватор, а стило римского писца – в авторучку со всеми ее модификациями. При желании можно было бы выстроить схему эволюции общественных вещей подобную схеме эволюции живых организмов, но схема эволюции вещей будет существенно отличаться от схемы эволюции живых организмов тем, что в ней будут присутствовать разрывы, указывающие на появление качественно новых предметных образований. Например, появление колеса или появление печати (предмета, оставляющего отпечаток) не было метаморфозой, или мутацией какой-либо предшествующей вещи. Эти разрывы в эволюции вещей свидетельствуют о том, что метаморфозы вещей происходят благодаря продуктивной (творческой) силе человека, способной обнаруживать небытие и преодолевать его своими творениями, поэтому и сама эволюция, трансформация вещей также является результатом усилий человека. Так мы снова обнаруживаем исходный онтологический принцип бытия человека – это бытие является результатом преодоления небытия.

Общественные вещи как материальные, предметные образования обладают, с одной стороны, качествами субстанции протяженной (Декарт), т.е. расположены в физическом пространстве, подвержены законам изменения материальных образований, а с другой, они обладают смыслом, отсылают к человеку и его действиям, а потому не просто занимают место в пространстве, а позиционируют его, придают ему значение. Поэтому именно общественные вещи указывают на существование различных сфер общественной жизни. Такие вещи как орудия, средства производства указывают на существование и функционирование хозяйственной, экономической сферы общественной жизни, а различные предметы потребления – на сферу быта и общения людей, такие же предметы как знаки – на область придания значений, на сферу определений человеком различных направлений своей деятельности, на управление ими. Конечно, различие между средствами производства, предметами потребления и знаковыми образованиями не являются абсолютными. Одна и та же вещь может быть и средством производства, и предметом потребления, и знаком, Например, автомобиль может использоваться на производстве, он может быть предметом быта, а может выступать и знаком положения человека в обществе. Или молоток в руках столяра выступает как орудие производства, в руках домохозяйки как предмет кухонной утвари, а в руках судьи как знак его власти. Но несмотря на всю относительность разделения вещей по сферам их использования, все-таки именно благодаря вещам, их предметным свойствам, которые позволяют им выполнять те или иные функции, есть возможность определить границы существования различных сфер общественной жизни.

Таким образом, общество как система различных сфер общественной жизни становится человеческим миром, взятым sub specia rei («под знаком вещи и дела»: лат. res, rei – и вещь, и дело).

§ 22.