Новая классификация красоты

При помощи новой классификации красоты институты власти, как и столетие назад, выполняют функцию полиции нравов по отношению к женщинам.

В 1978 г. Американская медицинская ассоциация заявила, что озабоченность своей красотой является не чем иным, как заботой о своем здоровье. Доктор Артур Бэлин, президент Американского общества изучения возрастных изменений, связанных со старением, признался газете The New York Times, что «врачам выгодно рассматривать некрасивость не как косметическую проблему, а как болезнь». В профессиональных журналах по хирургии печатают фотографии, на которых невозможно различить, когда хирурги разрезают грудь, чтобы удалить раковую опухоль, а когда режут здоровую плоть. Доктор Дэниел Тостесен из Гарвардской медицинской школы, получивший на исследовательскую работу $85 млн от компании Shiseido, отрабатывает эти деньги, защищая интересы компании: он утверждает, что есть «трудноуловимая, но тем не менее четкая связь» между здоровьем и интересами медиков с одной стороны и «красотой и благополучием» с другой. Такие заявления, сделанные авторитетными специалистами, влияют больше на женщин, чем на мужчин, что и требуется: ведь именно женщины являются основными клиентами эстетических хирургов и покупателями продуктов Shiseido (при этом внешняя привлекательность самих докторов Бэлина и Тостесена почему-то не становится предметом обсуждения).

Когда хирурги собираются на конференциях, чтобы обсудить «дефекты стареющего лица», на афишах неизменно бывает представлено женское лицо. Мужчина считается уродливым, если у него не хватает конечности либо какой-то части лица или же если его внешность очень сильно отличается от того, к чему мы привыкли. Другое дело женщины - они становятся «уродинами», если только не отвечают идеалу «железной девы», хотя соответствовать ему, тем более всегда, просто невозможно. От женщин хотят, чтобы они ощущали себя уродливыми, даже если физически и функционально с ними абсолютно все в порядке. Выработанный мифом о красоте двойной стандарт применительно к предназначению тела играет на руку пластическим хирургам. Мужские бедра предназначены для ходьбы, а женские - для ходьбы и для того, чтобы выглядеть «красиво».

Если женщины могут ходить, но при этом верят в то, что их ноги выглядят не так, как надо, они чувствуют себя словно они и в самом деле искалечены или недееспособны, точно так же, как женщины, вынужденные быть ипохондриками в викторианскую эпоху, чувствовали себя по-настоящему больными и недееспособными. Трагедия в том, что на протяжении многих столетий женщины действительно страдали от многих заболеваний: от выпадения матки, воспаления яичников, вагинальных и венерических инфекций. Отсутствие гигиены, сексуальная безграмотность, ежегодные беременности - все это не могло пройти даром для женского организма. Поэтому можно было бы сказать, что у современных женщин дела идут хорошо, как никогда раньше, но... миф о красоте отнимает у них ощущение благополучия. Стоило закончиться эпохе физического нездоровья женщин, как всего через одно поколение их ощущение собственной полноценности было разрушено мифом о красоте.

Возвращение к публичному обсуждению женского «нездоровья» оскорбляет нас и наши тела. Современная женщина наделена благодатью иметь здоровую грудь и матку и крепкое тело, благодаря которому она может двигаться, бегать, танцевать, играть и получать оргазм. Ее продолжительность жизни в среднем в два раза больше, чем у женщины викторианской эпохи. Еды у нее в достатке, и потому нет необходимости голодать. Но именно теперь, когда она получила в подарок здоровье и благополучие, о котором могли только мечтать женщины всех предшествующих поколений, - именно теперь эра хирургии пытается отнять у нее эту невероятную удачу и помешать ее счастью. Она заставляет ее ощущать свое благословение длиною в жизнь как пожизненное проклятье.

В результате совершенно здоровые женщины порой недовольны своими телами больше, чем люди с ограниченными возможностями: «физически неполноценные люди», как свидетельствуют результаты исследований, опубликованных в The New York Times, «в целом выражают полную удовлетворенность своими телами», в то время как здоровые женщины, как мы видим, нет. Слово «уродливый» больше не используется в повседневной речи, кроме как для того, чтобы описывать тела и лица здоровых нормальных женщин. Неудивительно, что каждая четвертая женщина, живущая на побережье Сан-Франциско, готова пойти на пластическую операцию, появись у нее такая возможность.

«Здоровье» - полезно ли оно для здоровья? Принесло ли наступление Эры хирургии пользу нашему здоровью?

Курение стремительно теряет популярность во всех социальных группах, кроме одной - молодых женщин. При этом 39% из них говорят, что они не оставляют эту привычку из опасений располнеть. В конце концов четверть из них умрет из-за болезней, вызванных курением, но зато их трупы будут весить в среднем на 2 кг меньше, чем тела живых некурящих женщин! Сигареты «Капри» рекламируются как «наитончайшие из тонких». Муж покойной Роуз Чиполлоне, которая умерла от рака легких, подал в суд на табачную индустрию: его жена начала курить еще в подростковом возрасте. По ее собственному признанию, она думала, что если будет курить, то «станет гламурной и красивой».

В Соединенных Штатах жидкие диеты привели как минимум к 60 смертям, кроме того, они вызывают тошноту, выпадение волос, головокружение и депрессию.

Чрезмерно интенсивные тренировки ведут к спортивной анемии и замедлению роста.

Имплантаты груди затрудняют своевременное обнаружение рака. При этом женщины откладывают запись на маммографию, боясь лишиться груди и стать «женщиной только наполовину».

Миф наносит урон не только физическому, но и психологическому здоровью женщин. Атти и Брукс-Ганн в книге «Половая принадлежность и стресс» утверждают, что следование диете приводит к хроническому стрессу, а он в свою очередь вызывает снижение иммунитета, повышение артериального давления, заболевания сердца и рак.

Но еще опаснее то, что миф о красоте, по сути дела, внедряет в сознание женщин классические симптомы психических заболеваний. У шизофреников бывает нарушено ощущение границ своего тела. Людям с неврозом свойственно нестабильное, переменчивое восприятие своего тела, либо чрезмерно негативное, либо, наоборот, чересчур позитивное. Люди, страдающие нарциссизмом, чувствуют, что то, что происходит с их телами, происходит не с ними, а как бы отдельно от них. У больных психозом возникает ощущение, что части их тела отделяются от них самих и распадаются. Они повторяют одни и те же навязчивые движения, наносят сами себе увечья и боятся, что превратятся в ничто и рассыплются на части. Возможность изменить себя с помощью пластической операции и колебания веса приводят женщин к тому, что границы собственного тела также становятся для них размытыми. Стресс по поводу внешности ведет к нестабильному восприятию своего тела - чрезмерно негативному или, напротив, чрезмерно позитивному. Лавина образов, пропагандируемых в средствах массовой информации, демонстрирует женские лица и тела, разобранные по частям, с помощью чего миф о красоте заставляет женщин именно так воспринимать свое собственное тело. Ряд процедур ради красоты заставляет женщину совершать повторяющиеся движения и калечить саму себя. Когда она начинает стареть, ее вынуждают поверить в то, что без «красоты» она превратится в ничто и неизбежно канет в небытие. Возможно ли, что, испытывая подобные нездоровые ощущения, которые представляют собой симптоматику психических болезней, женщины действительно начинают страдать расстройствами психики? Неудивительно, что среди людей с пси- хическими заболеваниями женщины составляют подавляющее большинство.

Но все эти факты не имеют для женщин никакого значения, потому что существует двойной стандарт в подходе к «здоровью» женщин и мужчин. Женщины не считают неправильным курить для того, чтобы похудеть. Ведь наше общество действительно скорее вознаградит внешнюю красоту, чем внутреннее здоровье. Женщин нельзя винить в том, что они выбирают короткий путь к красоте, который вредит их здоровью в долгосрочной перспективе, поскольку наши представления о жизни извращены мифом о красоте и для нас не существует какого-либо весомого социального или экономического стимула, чтобы жить долго. Худая молодая женщина с предраковыми состоянием легких ценится обществом выше, чем крепкая здоровая старушка.

Представители компаний продают женщинам под видом «здоровья» «железную деву», и если бы общество было действительно обеспокоено проблемами женского здоровья, то оно бы решительно восстало против этого. Главные десятилетия в жизни человека - от 40 до 60 лет, когда многие мужчины, и, безусловно, большинство женщин находятся на пике своих жизненных сил и достижений. Но для мужчин они считаются порой расцвета, а для женщин - периодом угасания, что можно назвать жестокой иронией судьбы, так как именно на этот период приходится пик сексуальной активности у женщин и сексуальный закат у мужчин. Этот двойной стандарт основан не на физиологических различиях в плане здоровья между мужчинами и женщинами среднего возраста, а на искусственно созданном мифе о красоте и неравенстве полов.

Лицемерие, с которым слово «здоровье» используется в качестве глянцевой рекламы Эры хирургии, выдает, что на самом деле послание мифа о красоте таково: женщина должна жить голодая и умереть молодой, оставив после себя красивый труп. Определение женского «здоровья» в Эру хирургии очень далеко от подлинного здоровья в настоящем смысле этого слова.

А те аспекты, которые считаются «нездоровыми», являются ли они таковыми на самом деле? Можно воспринимать признаки старения у женщины как болезнь, особенно если вы преследуете корыстный интерес, заставляя женщину воспринимать их так же, как и вы. Или же можно считать, что если женщина здорова, то она живет, чтобы взрослеть и стареть. Когда она расцветает, то взаимодействует с миром, говорит и выказывает эмоции, которые отражаются на ее лице. Морщинки, которые появляются у нее после долгих лет смеха, отражают ее мысли и расходятся лучиками от уголков ее глаз или сходятся вместе, как веер, когда она улыбается. Вы можете назвать эти линии «серьезными дефектами», а можете увидеть в них выгравированные временем следы напряженного внимания между ее бровями, а в горизонтальных складках на лбу - следы пережитых эмоций: удивления, удовольствия, сострадания, а также приятных бесед. Морщинки в уголках губ - это следы прошлых поцелуев, разговоров и слез, что делает их похожими на трепещущий на ветру листок. Потерявшая прежнюю упругость кожа на лице и шее облагораживает ее черты, свидетельствуя о прожитых годах. Когда у нее в волосах появляется седина, можно сказать, что это страшная тайна, а можно назвать ее серебром или отблеском лунного света. Темные круги под глазами, отяжелевшие веки и сеточка морщинок в уголках глаз свидетельствуют о сложной и насыщенной жизни, которую прожила женщина. Она стала сильнее, свободнее, выносливее, тверже характером и сексуальнее. За зрелостью женщины, которая продолжает расти и развиваться, приятно наблюдать.

Но если ваши рекламные доходы, или ваша семизначная зарплата, или ваш привилегированный сексуальный статус зависят от вашей внешности, то это может стать поводом для операции. Если же, делая пластические операции, вы можете зарабатывать $1 млн в год - а именно такова средняя зарплата пластического хирурга в Соединенных Штатах, - то, конечно же, вы будете с готовностью называть женские жировые отложения болезнью. Но можно воспринимать их как то, чем они в действительности являются: как норму, потому что даже у самой худой здоровой женщины жира больше, чем у мужчины. Когда вы видите женственные формы тела, полные бедра и ягодицы, можно считать это аномальной деформацией. Или же можно сказать правду: 75% женщин сложены именно так, и мягкие, округлые бедра и животики всегда считались желанными и чувственными, пока женщины не получили право голоса. Можно признать, что женское тело должно быть фигуристым и плотным, и то, как жировые отложения покрывают его - тело, которое вынашивает, рожает, убаюкивает детей и открывается для секса, - это одна из наиболее привлекательных и возбуждающих его особенностей. Или же можно и это тоже сделать поводом для операции.

То, что составляет глубинную сущность женщины, - жизнь в женском ее понимании, ощущение своего тела, форма груди, изменения кожи после рождения ребенка - было переквалифицировано в уродство, а уродство - в болезнь. Причиной тому стал рост влияния женщин в обществе, обретение ими силы, которую понадобилось у них отнять. По крайней мере треть жизни женщины связана со старением и примерно треть ее тела составляет жир. Оба эти факта превращаются в повод для операции для того, чтобы женщины могли чувствовать себя здоровыми, только если они будут представлять собой лишь две трети от женщин, которыми они могли бы быть. Как это может быть «идеалом» женщины, если он определяет, сколько сексуальных характеристик не должно присутствовать в женском теле и какая часть ее жизненного пути не должна отражаться на ее лице? Кому это выгодно? Этот «идеал» не может иметь отношения к женщинам, потому что создан он не ради них, а ради денег.

Главная цель пластической хирургии, как и викторианской медицинской системы, - быстрое получение прибыли. Общая стоимость услуг в этой индустрии в США составляет сейчас $300 млн в год, и эта цифра ежегодно увеличивается на 10%. Однако, постепенно привыкая к комфорту и свободе, женщины оказываются не готовы выносить страдания только потому, что они женщины. Поэтому, чтобы поддерживать этот коэффициент роста, значительно более высокий, чем в любой другой отрасли медицины, нужен механизм устрашения. Необходимо вновь внушить женщинам ощущение собственной уязвимости, ведь индустрии хочется получать максимальную прибыль от новых технологий, играющих на нашем старом чувстве вины. Рынок эстетической хирургии создан искусственно, потому что в лицах и телах женщин нет ничего такого, что нуждалось бы в изменениях. Единственные перемены, которые нужны женщинам, это социальные. Поэтому доходы пластических хирургов напрямую зависят от того, насколько искажено будет представление женщин о самих себе и насколько сильно они будут себя ненавидеть.

По мнению Эренрайх и Инглиш, в викторианскую эпоху «миф о женской хрупкости и болезненности и абсолютно реальный культ женской ипохондрии, который поддерживал этот миф, играли на руку финансовым интересам медицины». В XIX в. конкуренция в медицине усилилась. Врачи с бешеным рвением старались обеспечить себе стабильную практику и постоянных клиентов в лице богатых женщин, убежденных в необходимости регулярных приемов на дому и длительных периодов реабилитации после болезни. Суфражистки «раскусили» врачей и выявили истинные причины появления культа женской «инвалидизации» - это финансовый интерес врачей и противоестественные условия жизни, которые ограничивали свободу женщин. Суфражистка Мэри Ливермор протестовала против «чудовищного представления о том, что женщина от природы является неполноценным инвалидом» и осуждала «грязную армию гинекологов», которые, «казалось, жаждали только одного - убедить женщин в том, что они обладают всего лишь одним комплектом органов - да и тот вечно нездоров». Доктор Мэри Путнэм считала, что «слабость» женского здоровья вызывается «возложенной на женщин новой обязанностью быть выгодным пациентом». По словам Эренрайх и Инглиш, и сейчас «как бизнесмены, так и врачи напрямую заинтересованы в сохранении социальной роли женщин, требующей от них быть больными».

Современным пластическим хирургам выгодно, чтобы женщины чувствовали себя уродливыми. Они не просто дают рекламу для уже существующей сферы рынка - их реклама создает новые рынки. Эта стремительно развивающаяся сфера экономики умело создает спрос на свои услуги, используя двойное воздействие рекламы и статей в женских журналах. Индустрия размещает рекламу и благодаря этому воздействует на свою целевую аудиторию. Она платит за рекламу деньги и извлекает из этого максимальную прибыль. По мере того как пластические хирурги богатеют, у них появляется возможность отхватывать все больше и больше рекламного пространства. Весьма показателен в этом отношении октябрьский номер журнала Harper’s and Queen за 1988 г.: хвалебная статья о пластической хирургии размещена в нем на тех же страницах и в таком же объеме, что и реклама хирургических клиник. В приложении о здоровье газеты The New York Times за июль 1989 г. реклама строгих диет, клиник для похудения, санаториев для снижения веса, пластических хирургов и специалистов по нарушениям пищевого поведения заняла больше половины всего рекламного пространства. В сентябре 1990 г. журнал Cosmopolitan напечатал заказную хвалебную статью о пластической хирургии и сопроводил ее рекламой во всю страницу.

Ситуация с пластической хирургией стала похожа на ситуацию с рекламой сигарет: в свое время табачные компании - рекламодатели запрещали журналистам писать о борьбе с курением, пока главный хирург США не занял решительную позицию по этому вопросу. В условиях, когда у журналистов очень мало стимулов разоблачать пластических хирургов (больше того, у них есть стимул не делать этого: ассоциация пластических хирургов учредила для журналистов приз размером $500, включая два бесплатных билета на самолет), их влияние будет расти и дальше. Удовлетворяя культурные, а не биологические потребности, они будут усиливать свою власть и контроль над социальной и экономической жизнью и смертью женщин. Если так пойдет и дальше, то скоро они станут теми, кем, похоже, давно уже хотят стать: маленькими богами, которым никто не захочет идти наперекор.

Если бы женщины вдруг перестали чувствовать себя уродивыми, самая востребованная и быстроразвивающаяся медицинская специальность превратилась бы в умирающую. Во многих штатах США косметическим пластическим хирургом может стать любой врач, не имеющий конкретной медицинской специализации, - в отличие от пластических хирургов, специализирующихся на устранении врожденных дефектов внешности и последствий ожогов и травм. Это похоже на возвращение к тем временам, когда любой врач мог лечить корь и геморрой - заболевания, на которые не могла повлиять никакая реклама.

Немалые доходы эстетических хирургов зависят от того, удастся ли внушить женщинам, что они уродливы. Если вы скажете женщине, что у нее рак, тем самым вы не спровоцируете болезнь и не вызовете агонию. Но если вы разъясните женщине, что она уродлива, то она станет «больной», и ее агония будет вполне реальной. Если вы разместите свою рекламу рядом со статьей в поддержку эстетической хирургии, в контексте, заставляющем женщину чувствовать себя уродливой, то она поверит в то, что другие женщины конкурируют в этом с ней, и тогда считайте, что вы заплатили за распространение болезни, которую можете излечить только вы. Создание этого рынка, похоже, не подчиняется этическим нормам настоящей медицины. Практикующие лечащие врачи дискредитировали бы себя, если бы ради собственной выгоды пропагандировали то, что причиняет вред здоровью пациентов. Больницы отказываются инвестировать в компании, производящие табачные изделия и алкоголь. Ведь даже если подобные экономические отношения были бы выгодны для медицинских учреждений, важнее то, что они противоречат этике.

Но больницы могут позволить себе добродетель, потому что количество их пациентов пополняется естественным образом. А косметическим хирургам приходится создавать себе круг пациентов там, где по законам природы их просто не существует. Поэтому они покупают целые рекламные полосы в The New York Times. На их рекламе изображена в полный рост известная модель в купальнике, и эти фото сопровождаются обещаниями быстрого кредита и низких ежемесячных выплат, словно женская грудь является потребительским набором для длительного пользования. Так они воплощают в жизнь свою мечту о всеобщей эпидемии этой болезни.