Личностно-центрированная теория Карла Роджерса

В то время как Келли полагал, что люди формируют гипотезы и в результате аналитической деятельности изобретают полезную систему конструктов, Карл Роджерс сфокусировал внимание на значениях чувств, переживаемых каждым человеком. Как мы уви­дим в главе 3, фрейдисты отстраняются от эмоциональных пере­живаний как простых побочных продуктов какого-то более фунда­ментального неосознанного конфликта, а психолог, изучающий личные конструкты, будет рассматривать эмоции как интересный показатель эффективности системы конструктов. Для Роджерса субъективное переживание реальности являлось гораздо более ин­тересным источником данных. Согласно взглядам Роджерса, пси­хологически здоровый индивидуум — это человек, который нахо­дится в гармонии со своими эмоциональными переживаниями. Он «прислушивается» к своим эмоциям и может выразить свои под­линные чувства открыто и без искажений.

Роджерс считал, что личность человека может быть лучше все­го понята при тщательном, углубленном понимании того, как люди воспринимают мир, и наиболее продуктивным способом получе­ния этого знания является подробное клиническое интервью. Из сказанного вы могли понять, что по образованию Роджерс был клиническим психологом, его теория развивалась постепенно в период с 1940 по 1980 гг., и основополагающие принципы разра­ботанного им подхода были с энтузиазмом восприняты консуль­тантами и клиническими психологами, которые верили, что глу­бокое, полное сопереживания изучение мыслей и чувств челове­ка — наиболее ценный способ познания его сущности.

Роджерс говорил: «В моих взаимоотношениях с людьми я об­наружил, что в течение длительного времени бесполезно действо­вать, изображая кого-то, кем я на самом деле не являюсь» (Rogers, 1967, р. 16). Это подразумевает, в частности, что человеку следует выражать эмоции, признаваться в чувствах слабости и неуверен­ности и избегать принятия на себя социальных ролей такого типа, как деспотичный начальник на работе, послушная семейному долгу жена или «интеллектуал» в общении с соседями. Он также верил, что открытая искренняя взаимосвязь между индивидуумами дает исключительно плодотворный опыт обеим сторонам, и его метод терапии предполагает в первую очередь создание безопасной под­держивающей обстановки, в которой клиент чувствует себя доста­точно комфортно, чтобы снять любые барьеры и понять свои под­линные чувства по отношению к себе и другим. Для Роджерса те­рапия не связана с образом терапевта, «работающего» с клиентом (в противоположность такой методике, как поведенческая тера­пия, при которой одни виды поведения вознаграждаются, а дру­гие наказываются); вместо этого клиенту предоставляется простран­ство и поддержка, чтобы он мог выразить словами свои мысли и чувства и в конечном счете выработать свои собственные решения. Наиболее важное понятие в теории Роджерса — это образ Я (self)- Это понятие пришло из клинических исследований, в кото­рых клиенты используют выражения типа: «Я сегодня не в своей тарелке», подразумевая, что у них имеется унифицированное ос­мысленное представление о себе, которое может быть осознанно изучено и оценено. Оно известно как «Я-концепция». Клиничес­кие исследования, предпринятые Роджерсом, в дальнейшем при­вели его к убеждению, что его клиенты в основном стремятся по­знать свой подлинный образ Я, т.е. изменить поведение, которое, по их ощущениям, было им навязано и продиктовано требования­ми других.

Мне кажется, что опыт многих клиентов свидетельствует о том, что во время терапевтического общения, которое было им обеспечено, каж­дый из них задавался одним и тем же вопросом. В основе любой про­блемной ситуации, на которую жалуется человек, будь то проблемы с учебой, женой, работодателем или со своим собственным неконтроли­руемым эксцентричным поведением, или с чувством страха, лежит по­иск ответа на ключевой вопрос. Мне кажется, что в конечном счете каж­дый человек спрашивает: «Кто я на самом деле? Каким образом я могу войти в контакт со своим подлинным Я, которое кроется за моим вне­шним поведением? Как я могу стать самим собой?».

(Rogers, 1967, р. 108)

Познавая себя, люди становятся менее склонными к самоза­щите, более открытыми по отношению к своим собственным ус­тановкам и чувствам и могут воспринимать других людей и собы­тия в их подлинном виде, не прибегая к стереотипам. Кроме того, это описание совпадает с точкой зрения Келли на использование конструктов пропозициональным, а не предопределяющим спо­собом. Человек также начинает любить себя и перестает бояться своих эмоций.

Сознание, вместо того чтобы созерцать череду опасных и непред­сказуемых импульсов, из которых только некоторым может быть по­зволено увидеть дневной свет, становится достойным членом обще­ства импульсов, чувств и мыслей, которые, как обнаруживается, впол­не самоуправляемы, когда не сдерживаются страхом. (Rogers, 1967, р. 119)

Познав свое собственное Я, человек становится гораздо менее зависимым от взглядов и мнений других. Значение теперь приоб­ретает лишь то, что кажется правильным ему, а не то, что может получить одобрение со стороны других. Считается, что «безуслов­ное позитивное отношение» имеет колоссальную важность, по­зволяя человеку изучать самого себя. Под этим подразумеваются такие отношения с другим, которые дают человеку ощущение, что он — именно тот, кого ценят и любят. Эта любовь будет сохра­няться, какие бы шокирующие поступки он ни совершал (или признался в этом в ходе исследования своей Я-концепции). Это отношение не обусловлено тем, как человек ведет себя.

Уточняя образ Я, мы можем перечислить несколько других его типов: «Я такой, каким был по окончании школы» или «Я такой, каким я хотел бы быть». Иногда бывает полезно посмотреть, в чем же эти воспоминания и идеалы отличаются от текущего представ­ления о себе. Эта тема обсуждается в главе 12.