Видовые инстинкты.

Это инстинкты, которые являются характерными для вида, их центром является полосатое тело (раздел 1.7). Например, сарыч сильно отличается от тетеревятника, не учитывая разницу в строении и физиологии. Его темперамент соответствует его анатомии и нацелен на ловлю небольшой, медленно перемещающейся добычи. То же самое можно сказать о паре сапсан - тетеревятник, немотряна то, что обе птицы являются активными хищниками, питающимися исключительно позвоночными, их темперамент и способы охоты различны. Их поведение при ухаживании и на гнезде также различается.

В целом, виды, охотящиеся на быструю дичь, такую как птицы, на короткой дистанции, обычно живут в лесу или около него, обладают очень быстрыми реакциями и импульсивным характером. Нам они кажутся пугливыми и неадекватно реагирующими на стимулы. Их нервная система настолько тонко настроена, что в целом такие птицы подвержены припадкам и нервным болезням. Кажется, что ответная реакция на стимул происходит слишком быстро, чтобы в его идентификации и принятии решения была задействована большая часть мозга. Так, тетеревятник, заметив небольшое движение, бросается в атаку почти мгновенно. Только когда птица уже летит, мозг, обработав сигнал, определяет, что это был всего лишь клочок пуха, и атака отменяется. Сходное поведение можно наблюдать у лесных видов ястребиных орлов и лесные соколов рода Micrastur. В лесных ландшафтах события происходят неожиданно, и успешным охотником будет тот, кто вовремя среагирует, чтобы воспользоваться мимолетным случаем, прежде чем добыча успеет скрыться.

Виды, атакующие быструю дичь на длинных дистанциях, живут в открытых пространствах, их атаки часто продуманы и рассчитаны, а не спонтанны. Такие виды, например соколы, обычно имеют более спокойный темперамент. Из крупных соколов самый специализированный хищник скорее всего сапсан, у него довольно выдержанный и нелюбопытный темперамент. Это делает сапсанов довольно скучными в общении, но надежными охотниками в поле. Дербник, кречет и новозеландский сокол, даже в возрасте нескольких лет, могут часами играть, как кошки, с прутиком или добычей, нападая на них снова и снова. Похоже их умственная энергия бьет ключом и нуждается в выходе.

Поведение птиц сильнее зависит от инстинктов, чем это может показаться с первого взгляда. Во многих ситуациях, особенно произошедших один-два раза за птичью жизнь и требующих правильной реакции, выгоднее полагаться на инстинкты, чем на обучение. Например, поведение при ухаживании, совокуплении, строительстве гнезда, насиживании и выращивании птенцов является стереотипным инстинктивным поведением. Здесь невелик вклад обучения - например, родители обучаются лучше кормить птенцов, но по большому счету, впервые размножающиеся птицы имеют почти столько же шансов вывести птенцов, как и опытные.

Не всегда выгодно программировать все поведение в форме инстинктов. Некоторым вещам нужно обучаться, причем быстро. Здесь приходит на помощь импринтинг (см. 4.7). Через импринтинг птицы быстро учатся узнавать своих родителей, затем включаются модели инстинктивных реакций – выпрашивание пищи и др., и птица ведет себя нужным образом. Иначе птенец мог бы тратить энергию, выпрашивая еду у травяной кочки или пролетающих чаек.

Некоторые стороны жизни птицы полностью зависят от инстинктов. Она не может обучиться, потому что у нее нет такой возможности; птице сразу нужно реагировать правильно. Кроме гнездового поведения, хорошим примером являются миграции. Хищная птица может мигрировать, пролетая очень сложный путь, инстинктивно определяя дорогу без помощи родителей. Некоторые традиционные пути миграции запрограммированы в генах птицы и передаются из поколения поколение.

Другие аспекты жизни птицы не могут полагаться на инстинкты, потому что они слишком вариабельны. Например, кажется, что различное поведение при поиске и атаке, описанное в шестой части, в основном инстинктивное. Эти формы поведения проявляются у различных родов и вполне узнаваемы. Когда они используются молодыми птицами впервые, они проявляются как полная последовательность действий, например атака с планирования (6.13) или непрямая атака с бреющего полета (6.11). Хотя молодые ловчие птицы снабжены, как положено виду, собственным набором инстинктивных моделей атаки, инстинкт не может полностью подготовить птицу к разнообразной дичи, которую она может встретить, к тактическим уловкам жертв и проблемам, связанным с местностью. Хищная птица должна все это выучить на собственном опыте и использовать тот стиль атаки, какой подходит в данном случае. Птица, конечно, оттачивает летное мастерство, умение хватать и убивать жертву и основные стратегии атаки. Все это основывается на инстинктах, но совершенствуется при обучении. Чем более специализирован вид, тем сильнее его охотничье поведение зависит от инстинктов. Чем более вид универсален и приспособляем, тем в большей степени его поведение может формироваться в результате обучения.

Чтобы набраться опыта и развить охотничье искусство, птице нужно время. Обычно две трети птиц гибнет до того, как добьется успеха (см. 8.3). Только после того, как птица овладеет охотничьим мастерством, достаточным чтобы прокормить себя и семью (дополнительная нагрузка примерно в 4-6 раз), она будет готова к размножению. Птице незачем достигать половой зрелости до того, как она разовьет охотничьи навыки. Крупные соколы достигают половой зрелости в два и более года; они медленно совершенствуют своё искусство охоты. Мелкие хищные птицы, такие как дербники, пустельги и перепелятники не только быстрее достигают половой зрелости, но и быстрее становятся опытными охотниками. Причиной этого, возможно, служит то, что характерная для них прямая атака с лета (см. 6.10), а в случае дербника и перепелятника погоня (см. 6.12), являются большей частью инстинктивными стратегиями. Более успешные стратегии, такие как атака с планирования и непрямая атака с лета, для своего развития требуют детального опыта, позволяющего оценивать реакцию жертвы, а для этого необходимо обучение.

Это подчеркивает эволюционный баланс между глупостью и интеллектом. Хищная птица, которая может жить благодаря стереотипным врожденным охотничьим реакциям, готова размножаться раньше, чем та, которой требуется длительный период для обучения. Последняя вполне может погибнуть еще до того как сможет завести птенцов. Мелкие хищные птицы имеют меньший интервал между поколениями, т.к. они раньше начинают размножаться и меньше живут. Стратеги имеют высокую смертность в раннем возрасте, но большую продолжительность жизни.

Опытные стратеги могут существовать в местах,где численность дичи в десять раз меньше той, которая может потребоваться неопытным молодым птицам. Большая часть атак, предпринимаемых опытными стратегами, осуществляется, в тех ситуациях, в которых молодые птицы вообще бы не увидели возможности для атаки, как в случае, деревенского парня, приехавшего в большой город в поисках раб0ты; возможностей вокруг полно, но он не знает, где искать.

Время выведения птенцов рассчитано таким образом, чтобы когда подросшим птенцам потребуется большое количество пищи, ее было достаточно. Эта синхронизация наиболее заметна у таких видов, как чеглок Элеоноры, существование которого зависит от мигрирующих воробьиных. Также важно, чтобы обилие молодняка дичи продолжалось достаточно долго, чтобы птенцы хищных птиц успели развить свое охотничье мастерство, иначе они «упустят возможность», и многие погибнут.

Таким образом, размножение, большинство компонентов которого стереотипно или легко выучивается при импринтинге, в основном инстинктивно, а охотничье поведение, хотя и основывается на инстинкте, имеет большой вклад обучения, что позволяет птице адаптироваться к разнообразным ситуациям, с которыми ей приходится сталкиваться при ловле дичи. Различия в акцентах этих двух аспектов жизни хищной птицы - размножения и охоты - отражены в пропорции неудач. Впервые размножающиеся птицы лишь чуть менее успешны, чем опытные, в то время как неопытные охотники имеют гораздо больший риск остаться без пищи, чем взрослые птицы.