Феномен фрагментации и пролиферация государств

Очевидно, что, хотя сама концепция суверенитета подвергается заметной трансформации, одним из парадоксов все более стремительно глобализирующегося мира является появление на политической карте все новых государств там, где их никогда не было раньше. Это вполне объяснимо, если учесть, что любая универсализация или, как ее сейчас называют, глобализация, рано или поздно, но неизбежно ведет к фрагментации, децентрализации, сецессии и другим подобным им феноменам. Об этом свидетельствует опыт почти всех мировых цивилизаций и мировых империй.

Одним из феноменов на рубеже двух веков стала пролиферация (новообразование) государств, которая также является одной из угроз стабильности международного порядка. В данной связи некоторые авторы даже заговорили о начавшейся «фрагментации» или «балкани-зации мира». И действительно, оборотными сторонами глобализации, интернационализации и интеграции являются обострение этнических, религиозных, культурных проблем, все большее звучание приобретают такие понятия, как «родной очаг», «родина», «нация». Не случайно в современном мире национализм продолжает служить одним из могущественных факторов, определяющих характер и векторы политического и геополитического развития.

О серьезности этого фактора свидетельствуют мирный раздел Чехословакии на два самостоятельных государства и братоубийственная кровавая трагедия, результатом которой стал распад Югославии. Событием всемирно-исторического значения и масштаба, приведшим к переустройству самого мирового порядка, стали распад Советского Союза и образование на его обломках полутора десятков новых государств. Сочетание этих противоречивых тенденций сопряжено со сложностями, связанными с необходимостью их совмещения в рамках существующих политических систем, привязанных к модели национального государства, что создает благоприятную почву для появления новых и обострения старых конфликтов.

Процессы интеграции, отражающие силы глобализации и транснационализации, весьма далеки от того, чтобы быть легкими и равно-

мерными. В то время как растет приверженность государств международному сообществу, растут и ограничения на их суверенитет, имеет место сопротивление транснациональным институтам, претендующим занять место государств или более или менее существенно ограничить их властные полномочия.

Можно утверждать, что концепции о закате национального государства и наступлении однополярного миропорядка в разных его трактовках не выдерживают сколько-нибудь серьезной критики. Если даже теоретически допустить исчезновение с мировой арены государства как главной формы самоорганизации людей на определенной территории, то в силу самой природы человека и закономерностей формирования человеческих сообществ по принципу дихотомии «мы»—«они», «наши»—«чужие» возникнут новые образования со своей особой идеологией, интересами, ценностями, установками, собственными политическими программами решения возникающих перед ними проблем. Об обоснованности такого тезиса свидетельствует история почти всех крупных религиозных систем, которые в значительной степени по культурным и национально-историческим критериям разделились на множество образований, зачастую конфликтующих друг с другом.

Как правило, в качестве своего рода образца для дрейфа в направлении единения и унификации современного мира приводят пример европейской интеграции. «Эрозия суверенитета европейских государств, — обоснованно отмечается в книге "Европа: вчера, сегодня, завтра ", — никоим образом не означает, будто они вообще сходят с исторической сцены, уступая место Соединенным Штатам Европы, вокруг лозунга которых кипели ожесточенные споры на протяжении всего XX в. Национальный суверенитет для подавляющего большинства европейцев был и остается единственным источником легитимности любой публичной власти независимо от ее формы и природы».

Поэтому, как представляется, в обозримой перспективе государства сохранят за собой статус главных акторов мировой политики, а различия национально-государственных интересов, дополняемые этническими, конфессиональными, культурными и иными особенностями, останутся главными источниками конфликтов между ними. И это естественно, поскольку именно благодаря государству многие народы стали достоянием истории, обеспечив себе более или менее длительное существование. Те народы, которым не удалось создать свое государство, навечно исчезли в густом тумане Истории.

Государство было, есть и останется наиболее жизнеспособной и эффективной формой самоорганизации каждого конкретного народа

с единой историей, культурой, традициями, мифами, с характерологическими стереотипами и т. д. Не может быть какого бы то ни было однородного, лишенного национально-государственных несущих конструкций мирового сообщества или однополярного в каких бы то ни было формах миропорядка.

Если теоретически представить себе единую и однородную общечеловеческую культуру, то она может стать лишь воплощением общих социальных, духовных, психологических и иных признаков и элементов, характерных для всех людей. В таком случае речь может идти об общечеловеческих интересах, общечеловеческих ценностях, культуре, миропонимании, вероисповедании и т. д. Нельзя сказать, что эти последние вообще не существуют и не могут существовать в будущем, но к несчастью, а может быть, к великому счастью, дух народов, дух конкретно взятого человека не сводится к ним. Он представляет собой несравненно более сложный, многогранный, противоречивый феномен, который никак не желает втиснуться в прокрустово ложе каких бы то ни было самых совершенных теорий, формул, моделей.

По-видимому, правы те авторы, которые считают, что жизнеспособность, успехи и расцвет европейской цивилизации в значительной степени объясняются разнообразием составляющих ее культур, которые конкурировали между собой и одновременно обогащали друг друга. В этом плане надежду вселяет тот очевидный факт, что все еще рано, слишком рано говорить о глобализации, универсализации, унификации культур, ценностей, установок, поведенческих стереотипов, всего того, что составляет суть национальных традиций, духа, менталитета, мировидения различных народов.

При всем том происходящие в мире процессы настоятельно требуют осознания сущностного единства человечества. Но это сущностное единство отнюдь не исключает, а предполагает разнообразие культур, наций, народов, традиций, политических систем и др., обеспечивая многовариантность общественного развития, обогащая и внося разнообразие в содержание цивилизованного прогресса человечества. Упрощение, единообразие ведут к регрессу и умиранию человеческих сообществ, а многообразие — залог их прогресса и процветания, ручательство их жизнеустойчивости.

Сочетание и учет интересов разнообразных социальных и политических сил в свою очередь предполагают их компромисс, который невозможен без умения и желания участвующих во взаимодействии сторон понимать и уважать точку зрения и интересы друг друга. Компромисс, прагматизм и диалог немыслимы друг без друга. Именно в процессе диалога достигаются взаимопонимание участвующих в нем

418 Глава 21. Статус и перспективы национального государства в условиях глобализации

сторон, учет ими интересов друг друга и заключение между ними взаимоприемлемого компромисса.

Любой цивилизации присущи не только конфликты интересов, но и конфликты основополагающих ценностей. В многомерной реальности цивилизации, а тем более цивилизации всепланетарной, и ценностные системы не могут не быть многомерными. Ценностные системы коренятся не только в социально-экономической и политической сферах, они лежат глубже политики и экономики, составляя незримую основу последних. Поэтому очевидно, что в современных реалиях речь может идти не только об экономическом и политическом плюрализме, но и о плюрализме социокультурном, этнонациональном, конфессиональном, ценностном и др. Осознав это, необходимо признать реальность пространственного плюрализма и многоукладности жизни различных народов, наций, вообще человеческих общностей. Поэтому очевидно, что параметры и характерологические признаки единой всепланетарной цивилизации могут сложиться в разных регионах и странах с разными скоростями и разными экономическими, социальными, политическими и иными результатами.

Не может быть единого мира с единой верой, единой системой миросозерцания и миропонимания, едиными нормами, ценностями, жизненными установками. Единый мировой порядок возможен только как открытое, динамическое пространство для свободного сосуществования, свободного самовоспроизводства разнообразных народов, культур, религий, форм миропонимания, ценностно-нормативных систем и т. д. Ж.-Ж. Руссо говорил: «Я такой, как все. Я не похож ни на кого». В обоих случаях французский мыслитель был прав, поскольку мы все одинаковы по заложенным в нас человеческим первоначалам, и в то же время мы разные по формам и путям реализации этих первоначал.

Это в еще большей степени верно, когда речь идет о различных народах, этносах, культурах и цивилизациях. Каждый народ, равно как и каждый человек, имеет собственное понимание добра и зла, справедливого и несправедливого, правого и неправого. И поэтому попытки найти для них объективные основания и обоснования сопряжены с антиномиями, часто неразрешимыми. Заимствуя друг у друга различные технологии, европейские народы вместе с тем сохраняли свой субстанциональный характер. Именно это дало им возможность быть членами единой европейской цивилизации, оставаясь одновременно французами, итальянцами, испанцами, англичанами и др. и внося свой особый, уникальный вклад в общее дело.