Соотношение реального и идеального в политике

При решении проблемы справедливости перед любым политиком так или иначе встает вопрос о свободе и равенстве, правах и обязанностях человека и гражданина. Ключевое место здесь занимает идея личной свободы. Она выступает как источник и права, и нравственности. Сам

факт утверждения гражданского начала тесно связан с упрочением идеи свободы личности. Максимум гражданской свободы обеспечивает максимум нравственной свободы.

Вместе с тем, как подчеркивал Ф.М. Достоевский, если исповедовать свободу без внутреннего самоограничения, она ведет к распущенности. Свобода личности имеет смысл лишь в соотнесенности с чем-то другим, о ней как о ценности можно говорить только применительно к отношениям между людьми. С этой точки зрения свобода составляет важную, но не единственную сущностную характеристику человека. Будучи разумно-нравственным существом, человек, живя и действуя, не только преследует собственные эгоистические цели и интересы, но сознательно руководствуется сверхличными, стоящими над ним началами и законами.

В данном контексте, как отмечал А. Камю, «абсолютная свобода — это насмешка над справедливостью. Абсолютная справедливость — это отрицание свободы. Животворность обоих понятий зависит от их взаимного самоограничения. Никто не сочтет свой удел свободным, если он в то же время несправедлив, и справедливым — если он не свободен». Самый что ни на есть совершенный и справедливый политический порядок содержит предписания и запреты, призванные так или иначе ограничивать противоречащие установленным правовым нормам действия граждан путем применения или угрозы применения насилия, т. е. ограничения свободы.

В то же время социальная справедливость, построенная на уравнивании всех и вся, при одновременном игнорировании свободы волеизъявления личности может привести к прямо противоположному результату. Достаточно вспомнить, что именем справедливости, равенства и иных благородных ценностей было совершено немало преступлений, в том числе и в нашей стране. Ради достижения иллюзорной справедливости тоталитаризм, например, на деле узаконил самую вопиющую несправедливость. Обещая людям чудеса социально-экономического, политического и нравственного прогресса, он вынудил людей смириться с чудовищными преступлениями.

С точки зрения ранжировки и определения приоритетности целей и средств их достижения в политике актуальна проблема соотношения идеального и реального. Выше указывалось, что этика, в том числе и политическая, включает в себя элемент идеала и соответственно идею о конечных целях общества. Естественно, что в точке пересечения этики и политики особую активность приобретает вопрос об общественном идеале, а также о соотношении целей и средств его достижения.

«Что всегда превращало государство в ад на Земле, так это попытки сделать его земным раем», — писал Ф. Гельдерлин. Попытка определить конечную цель политического действия, тем более реализацию идеала совершенного общества, в сущности не согласуется с основными принципами как моральной философии, так и самой природы человека. В истории не было и не могло быть прямолинейного движения к добру, совершенству, справедливости, счастью. Ибо сам человек является средоточием как светлых, так и темных, как «божественных», так и «дьявольских» начал, начал добра и зла.

Мораль и морально-этические императивы следует рассматривать в качестве идеалов, которые в реально существующем мире большей частью недостижимы. Более того, сама постановка вопроса об «окончательном решении», полной реализации той или иной идеальной политической модели или конечной цели чревата огромной опасное тью для самой человеческой свободы и соответственно опасностью аннигиляции самой морали и нравственности. Часто приходится выбирать не между абсолютным добром и злом, а между меньшим и большим злом. В данной связи интерес представляет постановка вопроса М. Вебером, который проводил различие между этикой ответственности (verantwortungsethik) и этикой убеждений (gesinnung-sethik).

Этика ответственности вырабатывается из понимания сложности моральной ситуации в сфере действия политики. Дело в том, что политика нередко сопряжена с принуждением и насилием, моральные последствия которых заранее невозможно предвидеть. Невзирая на то, что с моральной точки зрения принуждение всегда оценивается отрицательно, политик все равно прибегает к нему, чтобы обеспечить себе поддержку людей, используя их стремление к признанию, власти, привилегиям.

Что касается этики убеждений, то она строится на принципе сохранения моральной чистоты ценой принесения ей в жертву всех реальностей, противоречащих доктрине, отказа от малых дел, способных как-то улучшить положение людей. Суть этой позиции в политике состоит в концептуализации борьбы между абсолютными добром и злом, что оправдывает использование любых средств для достижения конечных целей. Здесь приверженность «этике абсолютных целей» противостоит «этике ответственности».

Тот, кто верит в возможность окончательного решения всех проблем человечества путем создания совершенной общественно-политической системы, будет готов заплатить за это любую цену, в том числе, как это продемонстрировали тоталитарные режимы, миллионы,

десятки миллионов человеческих жизней. По самой логике вещей он готов подавлять и уничтожать своих оппонентов, если они не разделяют его целей, искоренять все еретические, по его мнению, взгляды.

Поскольку путь к цели далек и долог, то необходимо постоянно принимать меры, призванные обеспечивать ее общественное признание путем подавления всякой критики, ликвидации оппозиции, насаждения убеждения в мудрости и всемогуществе предводителя в движении к намеченной цели. Один из важнейших принципов такого утопизма состоит в том, что каждое поколение будет приноситься в жертву тем, которые придут после него, и так до бесконечности.

Как показывает исторический опыт, в сфере властных отношений наидостойнейшего из людей подстерегает множество соблазнов. Как говорили древние греки, власть выявляет истинную суть человека. Приходится констатировать, что последняя слагается из множества константных и переменных величин, где, так сказать, божественное перемежается с сатанинским, благородство — с низменным, истинно человеческое — с животным, устремленность ввысь — с дьявольской одержимостью и др.

Очевидно, что не всегда человек выдерживает испытание властью, и нередко низменное начало одерживает в нем верх. Поистине, как говорил один из героев Честертона, отец Браун, «можно удержаться на одном уровне добра, но никому еще не удавалось удержаться на одном уровне зла». К сожалению, за примерами, свидетельствующими о верности этого суждения, нам вовсе не нужно обращаться к отдаленным временам или странам — в нашей сегодняшней жизни их предостаточно. К тому же не всегда человек или идея вступает на общественно-политическую авансцену в своем истинном обличий.

Бывает, что великие идеи приходят в мир в обнимку со злом, а бывает и так, что, как говорил еще Ф. М. Достоевский, «зло приходит в мир в маске добра». Нужно ли здесь напоминать, сколько раз в истории разного рода лжепророки, претендовавшие на осчастливливание всех людей, на деле оказывались сущими антихристами и бессовестными злодеями, принесшими неисчислимые бедствия своим, да и чужеземным народам. Эти примеры воочию демонстрируют верность слов лорда Эктона, который говорил, что «любая власть развращает, а большая власть развращает абсолютно».

Выдвигая хорошие, а то и прекрасные идеи, мы не вправе забывать о реальностях, тем более подгонять под них эти реальности.

Идеальная цель, как бы далека и возвышенна она ни была, должна принадлежать реальному миру. Важное место в нашей жизни занимает выбор между возможностями, предоставляемыми реальными условиями и обстоятельствами. Разумеется, можно пассивно наблюдать, быть в водовороте политических событий и процессов. Но все же политика немыслима без решений, а всякое решение сопряжено с выбором из двух и более вариантов. На принятие решения непосредственное влияние оказывает то, как принимающий его человек оценивает мир, свое место в нем и происходящие события.

Все многообразие результатов и предметов человеческой деятельности, а также сами отношения между людьми оцениваются в категориях добра и зла, истинного и ложного, справедливого и несправедливого, прекрасного и безобразного и т. д. Способы и критерии такой оценки, выраженные в форме нормативных представлений, закрепляются в общественном сознании как «субъективные ценности» — установки, оценки, ориентации, императивы и запреты. В системе ценностей зафиксированы те критерии социально признанного в данном обществе или социальной группе, на основании которых формируются более конкретные системы нормативного контроля и целенаправленные действия людей.