Национальное государство

Как уже отмечалось, идея суверенитета неразрывно связана с национальным государством. В Средние века и большую часть Нового времени власть политического центра не в одинаковой степени распространялась на все население и все находящиеся в его подчинении территории. То, что внешне казалось единым политико-государственным образованием или пространством, на самом деле представляло собой конгломераты множества сатрапий, провинций, княжеств, владений и др. Чем дальше они отдалялись от центра, тем слабее оказывалась хватка центра. В результате зачастую на периферии государства обширные территории в политическом отношении пользовались значительной долей самостоятельности. В этом смысле правы те, кто считает, что в период до появления национальных государств короли, императоры, цари и т. д. имели владения, границы которых не всегда были четко очерчены.

Период феодализма (примерно с VIII по XV в.) характеризовался системой взаимно пересекающихся связей и обязанностей, в которой

весь средневековый мир был фрагментирован на множество мелких, автономных по отношению друг к другу частей. Так, на Апеннинском полуострове на большую часть территории одновременно претендовали римский папа, император Священной Римской империи и император Византии. Причем на эти же территории претендовали также местные правители и полуавтономные города.

Политическая карта Европы с тех пор много раз перекраивалась. На территории одной только Германии до ее объединения в последней трети XIX в. существовало около 300 самостоятельных политических образований. По данным исследователей, в 1500 г. в Европе существовало примерно 500 более или менее самостоятельных политических образований, которые нередко имели весьма неопределенные границы.

В результате ни одного правителя или ни одно государство нельзя было считать суверенным в смысле обладания верховной властью над данной территорией и конкретным населением. Существовали государственные образования, которые не полностью контролировали свои территории, т. е. не обладали монополией на законное насилие на подведомственных им территориях. Например, феодальные государства сквозь пальцы смотрели на вооруженные стычки и конфликты между своими вассалами, но при условии, что последние не забывали о собственных обязанностях перед верховным сюзереном.

В течение Нового времени политическая карта Европы была радикально перекроена. И действительно, национальнбе государство в строгом смысле слова лишь около 200 лет выполняло роль главного субъекта власти и регулятора общественных и политических отношений, в том числе и международных. Германия и Италия, какими мы их знаем сегодня, вышли на общественно-политическую авансцену только во второй половине ХIХ в. Начало коренной перестройке международно-политической системы в данном направлении в Европе было положено Реформацией и восхождением национальных государств.

Централизованное национальное государство руководствуется скорее национальными или общегосударственными интересами, нежели династическими интересами того или иного правящего дома. По мере формирования крупных национальных государств и поглощения ими множества мелких политических образований и четкой фиксации государственных границ политическая карта Европы приобретала совершенно иной вид. Так, к 1900 г. число государств сократилось примерно до 25.

Государство — это такое образование, в котором в различных сочетаниях представлены и теснейшим образом сплетены этнонациональные, социокультурные, имущественные и гражданские интересы людей. Для его самоорганизации ключевое значение имеет основополагающая цель, ради реализации которой различные компоненты пришли к согласию. Как правило, такой целью является прежде всего выполнение общей воли и обеспечение всеобщего блага или интереса. Однако последние нуждаются в объяснении. Как и государство, они не имеют сколько-нибудь реальной формы существования, которую можно было бы ощутить или проверить с помощью органов чувств, представить в какой-либо материальной форме.

Если мы говорим, что государство действует, то допускаем, что оно обладает некой общей волей, в соответствии с которой оно действует. Но что такое воля и где, в каком конкретно органе, институте, феномене она сосредоточена? Скажем, в монархической Франции или самодержавной России можно было говорить о воле Франции или России, которая персонифицировалась в личности, соответственно французского короля или русского царя. Очевидно, что весьма трудно, если не невозможно, во-первых, очертить конкретные контуры этой воли, а во-вторых, определить, каким именно образом она выражается в личности конкретного короля и царя. Точно так же мало что можно сказать и о воле какого-либо народа или нации, ибо это тоже абстрактное понятие.

Речь, разумеется, идет об общей воле всей совокупности граждан государств и об их общем интересе. Кто же эти граждане государства? Попытаемся ответить на этот вопрос. Формирование нации предполагает подчинение родовых, племенных, архаических, патриархальных и других начал неким универсальным, космополитическим началам в пределах определенной территории. Здесь фактически во всех случаях имеет место длительный исторический процесс сведения к единому знаменателю множества исходных элементов, являвшихся достоянием отдельных родоплеменных, этнических и иных образований, и конструирования на их основе некоторой общей для всей нации социокультурной инфраструктуры. На различных этапах истории в орбиту этого процесса попадал все более широкий круг родоплеменных групп, этносов, народов.

В государственных образованиях, созданных на родоплеменной или этнокультурной основе, отношения между людьми регулируются с помощью обычаев и традиций, в национальном государстве — государственно-правовыми нормами и законами. Государство в современном смысле этого слова возникло, по-видимому, только

тогда, когда родоплеменной принцип, или принцип кровно-родственных отношений организации жизнеустройства людей и их разграничения дополнился территориальным принципом. По сути дела государство в современном мире немыслимо без четкого разграничения территории, которую оно занимает, и территорий других государств.

Можно привести множество примеров, когда принадлежность к нации не совпадает с этнической и антропологической принадлежностью. Нация предполагает не только и не столько антропологическое и этническое происхождение индивида, сколько его социокультурную, историко-культурную и государственную принадлежность. Национальное государство пришло на смену сословному, партикуляристскому и административному. Во многих аспектах процессы формирования гражданского общества и национального государства, во всяком случае на Западе, совпадали, взаимно стимулировали друг друга.

В обоих случаях имел место процесс универсализации и космополитизации. В случае с гражданским обществом это был процесс ликвидации сословных или иных привилегий и утверждения гражданского статуса всех членов общества, равных перед законами государства. Государство в свою очередь измеряет поведение всех своих граждан «общей меркой», независимо от их социальной, религиозной, профессиональной или иной принадлежности. Оно способствует национальному сплочению и институционализации нации, хотя не заменяет и не упраздняет ее.

Процесс формирования национальных государств сопровождался формированием соответствующей международно-политической системы. Условием притязаний каждого государства на верховную власть на своей территории является признание и за другими государствами равных прав на ведение дел по своему усмотрению в пределах своих границ. В результате формирование современных национальных государств стало частью процесса взаимного признания права юрисдикции в пределах соответствующих территорий, тем самым каждое государство обязывалось не вмешиваться в юрисдикцию другого государства.

Очевидно, что характер и формы современных государств определились на пересечении национальной и международной сфер. Именно на этом пересечении действовали те факторы, которые определили размеры государства, его внешнюю конфигурацию, организационные структуры, этнический состав, материальную инфраструктуру и т. д. Центральное значение с данной точки зрения имела

способность государств обеспечивать и увеличивать свою мощь и в силу этого контролировать положение дел внутри страны и отношения с внешним миром.

Иными словами, речь шла о способности государств создавать средства принуждения в лице армии, военно-морских сил и других атрибутов военной мощи и использовать их в случае необходимости. Некоторые исследователи даже утверждают, что функции государства носят главным образом военный и геополитический характер, а не экономический и внутриполитический.

При этом каждое государство на практике проводило политику, направленную на защиту национальных интересов. Лучше всего это проявлялось в лихорадочном захвате ведущими европейскими державами в XIX в. колоний. Земля, море и постепенно воздушное пространство стали рассматриваться в качестве ресурсов, подпадающих под законный суверенитет того или иного государства на том единственном основании, что именно оно первым захватило определенную территорию и осуществляет над ней контроль. Захват и раздел ресурсов и территорий удавался тем державам, которые располагали соответствующими вооруженными силами, поскольку большей частью это было результатом силовой политики.

Иначе говоря, постепенно утвердился принцип суверенного равенства всех входящих в международное сообщество государств. Каждое из них самостоятельно определяет свою собственную форму правления, часто силой оружия или с помощью угрозы применения силы, и не признает над собой какой-либо иной верховной власти.

В качестве высшей ценности рассматривалась максимально возможная свобода каждого отдельно взятого государства в плане реализации своих национальных интересов. Здесь над государствами нет какой-либо иной суверенной власти, способной на законных основаниях навязать им свою волю. Именно государству принадлежит определяющая роль в реализации национального интереса на международной арене. Причем каждое государство ставит свой национальный интерес выше интересов всех других государств.

В этом плане суверенитет представляет собой международную юридически-правовую концепцию, используемую для определения главного субъекта верховной власти в международной системе. Такой верховной властью или суверенитетом обладает только государство, оно является единственным или главным носителем прав и обязанностей в системе международного права, единственным законным агентом применения легитимного насилия. Только государства имеют

право формулировать и реализовывать международную политику. Все другие организации, группы или отдельно взятые лица таким правом не обладают.

Суверенитет государства отнюдь не означает, что оно вправе и способно делать все, что хочет, и может действовать изолированно от других членов мирового сообщества. Суверенитет и взаимозависимость государств друг от друга отнюдь не являются противоречивыми категориями. Суверенитет государства в рассматриваемом контексте означает лишь то, что оно само решает, как справиться со своими внутренними и внешними проблемами. «Независимость — это не что иное, как умение распорядиться своей зависимостью», — справедливо подчеркивал такой решительный сторонник независимости и величия Франции, как Ш. де Голль.