Средневековье и проблема феодализма на Востоке

Деление истории на несходные друг с другом хронологические этапы появилось в европейской историографии с началом энергичного развития буржуазного общества, причем поводом для этого явилась необходимость понятийно‑терминологически выделить новое время, противопоставив его прошлому. Прошлое же в истории Европы отчетливо делилось на античную древность и эпоху феодальной раздробленности, за которой следовал абсолютизм, т. е. период преодоления феодальной раздробленности, некоей дефеодализации. Блеск античности с ее высокими культурными стандартами, развитой частнособственнической экономикой, гражданскими правами и демократией, свободомыслием мудрецов импонировал идеологам нарождавшейся европейской буржуазии, а казавшаяся на этом фоне мрачной и убогой эпоха, разделявшая античность и новое время с его дефеодализацией, была названа средневековьем.

Сам термин был призван подчеркнуть преемственно‑сущностную связь древности с возродившим ее традиции новым временем. Позже, когда трехчленная схема в европейской историографии уже устоялась, более четко обозначилась ассоциативно‑коррелятивная связь античности с рабовладением, раздробленности с феодализмом, а нового времени с буржуазным развитием, в результате чего схема в ее модифицированном виде стала выглядеть как «рабовладение – феодализм – капитализм».

Итак, античное рабовладение, средневековый феодализм и современный капитализм. Все было четко, ясно и до предела понятно любому грамотному европейцу еще два столетия назад. Одно не вписывалось в эту стройную схему – история всего остального, неевропейского мира. Для многих в Европе, включая Гегеля и Маркса, о чем шла речь в вводной части работы, Восток был особым феноменом. Однако в XX в. проблема традиционного Востока стала решаться по‑разному, причем в принятой у нас истматовской схеме его история начала уподобляться европейской – то же рабовладение и тот же феодализм.