Он переключился на голос самого себя в шестнадцать лет.

«Потому, что она хочет только тело, она хочет, чтобы мужчина заботился о ней».

«Что же в этом плохого?»

«Эй, брак создается для любви. Я не хочу закончить как мой старик...»

Он запнулся на полуфразе. Поднял голову: «О черт, мой старик не раз предупреждал меня, никогда не доверяй женщине, которая хочет этого от тебя. Мама умерла, когда мне было двенадцать лет, и я полагаю, что он никогда до этого не получал такой встряски, он никогда не говорил о ней непристойно, но резко отзывался о женщинах вообще, так никогда снова не женился».

«Так может, он был резок от того, что твоя мать умерла и оставила его быть тебе отцом и матерью?»

«Да, он немного странный в этом отношении».

«Каким образом?»

«Ну, он любил ее, в этом нет сомнения. Он действительно ее любил и никогда больше не женился. Но он не чувствовал, что он достаточно хороший родитель без нее. Все, что происходило со мной, он пускал на самотек. Похоже, он потерял свою силу».

«Как вы, - шестнадцатилетний, - чувствуете это?» Он наклонил голову: «Ему чертовски больно, он плачет потому, что его отцу наплевать, всем наплевать! Все, что хочет Дженни от него, - чтобы он о ней заботился, ей все равно, что происходит с ним».

«Он чувствует себя пойманным в ловушку?»

«Да, если даже его старик не может быть отцом, как он может быть им?»

Мы обговаривали с холодайном шестнадцатилетнего разные ситуации. Мы узнали, как сильно он беспокоится об отце и как скучает по матери. Мы узнали также, что он хочет частично быть окруженным заботой, и что он не может разрешить потребность Дженни в заботе, потому что испытывает эту потребность сам. Его сексуальные побуждения усиливались от его потребности в любви и близости. Он потерял контроль над собой, в панике он бросил школу и убежал.