Рефлексивная социология Пьера Бурдье

Видным современным метатеоретиком (хотя сам он воспротивился бы такому оп­ределению, как, впрочем, и вообще любому ярлыку) признан Пьер Бурдье. Он вы­ступает за рефлексивную социологию: «С моей точки зрения, социология должна носить метахарактер, но при этом всегда соотноситься сама с собой. Она должна использовать собственные инструменты, чтобы понять, что она есть и чем она зани­мается, попытаться лучше осознать свое место» (Bourdieu and Wacquant, 1992; см. также Meisenhelder, 1997). Применяя в отношении метасоциологии более традици­онный и менее определенный термин («социология социологии»), Бурдье пишет: «Социология социологии является фундаментальным измерением социологиче­ской эпистемологии» (Bourdieu and Wacquant, 1992, p. 68). Социологи, посвя­щающие свою деятельность «объективизации» социального мира, должны боль­ше внимания уделять объективизации собственных действий. Таким образом, социология «постоянно оборачивает на саму себя те научные средства, которые она создает» (Bourdieu and Wacquant, 1992, p. 214). Некоторые виды метатеорий (например, внутренне-социальную и внутренне-интеллектуальную формы М_и) Бурдье даже отвергает как «самодовольное субъективное сообщение о частной личности социолога или поиски интеллектуального духа времени, вдохновляюще­го его творчество» (Bourdieu and Wacquant, 1992, p. 72; рассмотрение более пози­тивного взгляда Бурдье даже на эти виды метатеорий см. в Wacquant, 1992, р. 38). Однако отрицание определенных видов метатеорий не означает отрицания ме-татеоретических попыток в целом. Если следовать логике «Homo Academicus» (1984b; см. главу 11), то становится ясно, что Бурдье должен выступать за изуче­ние габитуса и практик социологов в поле социологии как научной дисциплины. в поле ее академического мира, а также в аспекте взаимоотношений между этими полями и полями стратификации и политики. Работа «Различие» (1984а) долж­на была привести Бурдье к изучению вопроса о том, какие стратегии отдельные социологи, а также социологическая дисциплина как таковая используют для до­стижения этого различия. Например, некоторые социологи могут использовать профессиональный жаргон для того, чтобы казаться авторитетнее и получить в этой области высокий статус, а сама социология может надеть на себя покров на­учности, чтобы достичь различия по отношению к миру практики. В сущности, Бурдье вообще заявил, что научные притязания социологии и других социальных наук «на самом деле представляют собой смягченную претензию на власть»

[568]

(Robbins, 1991, p. 139). Такая позиция, разумеется, влечет за собой неудобные выводы о собственном творчестве Бурдье:

Основной проблемой Бурдье в 1980-х было сохранить свою символическую власть, од­новременно подрывая научность, на которой она изначально была основана. Некото­рые сказали бы, что он завязал петлю на собственной шее и выбил табурет у себя из-под ног (Robbins, 1991, р. 150).

Учитывая приверженность Бурдье к теоретически обоснованным эмпиричес­ким исследованиям, нетрудно понять, почему он нетерпимо относился к большин­ству (если не ко всем) видов М₀, которое он охарактеризовал как «универсальный метадискурс о знании о мире» (Bourdieu and Wacquant, 1992, p. 159). Бурдье обычно отрицает метатеоретизирование как независимую деятельность, отделяя метатеоретизирование от теоретизирования о социальном мире и его эмпириче­ского изучения (см. Wacquant, 1992, р. 31).

Бурдье приводит интересный довод в пользу метатеоретизирования, когда утверж­дает, что социологам необходимо «избегать быть игрушкой социальных сил в [сво­ем] занятии социологией» (Bourdieu and Wacquant, 1992, p. 183). Единственный способ избежать такого удела — понять природу сил, воздействующих на социоло­гов в данный исторический момент. Такие силы можно понять только через мета-теоретический анализ, или то, что Бурдье называет «социоанализом» (Bourdieu and Wacquant, 1992, p. 210). Когда социологи осознают природу действующих на них сил (особенно внешне-социальных и внешне-интеллектуальных), они смогут луч­ше контролировать влияние этих факторов на свое творчество. Как пишет Бурдье, «я постоянно использую социологию в стремлении очистить свое творчество от... социальных детерминант» (Bourdieu and Wacquant, 1992, p. 211). Таким образом, целью метатеоретизирования, с точки зрения Бурдье, становится не разрушение со­циологии, а ее освобождение от детерминирующих ее сил. Разумеется, то, что Бурдье говорит о своих собственных попытках, справедливо и в отношении метатеоретиче-ских устремлений в целом. Стремясь ограничить воздействие внешних факторов на свое творчество, Бурдье при этом осознает границы таких попыток: «Я отнюдь не считаю и не претендую на то, что целиком от них [социальных детерминант] осво­бодился» (Bourdieu and Wacquant, 1992, p. 211).

Подобным же образом Бурдье выражает желание освободить социологов от символического насилия, которое осуществляют над ними другие, более влия­тельные социологи. Данная цель побуждает к использованию внутренне-интел­лектуального и внутренне-социального анализа социологии, с тем чтобы вскрыть источники и природу этого символического насилия. Когда это понимание дос­тигнуто, у социологов появляются способы освободиться от этих воздействий или, по крайней мере, ограничить их. Иначе говоря, социологи вполне способны к «эпи­стемологической бдительности», способствующей защите от этих искажающих воздействий (Bourdieu, 1984b, p. 15).

Наиболее характерной чертой метатеоретического подхода Бурдье является его отказ отделять метатеоретизирование от других граней социологии¹. То есть

¹ Поэтому Шварц (1997, р. 11) утверждает, что «Бурдье не разделяет видения Ритцера (1988), который гово­рит о создании социологической теории как законной подотрасли в рамках социологической дисциплины».

[569]

он считает, что в процессе социологического анализа социологам постоянно не­обходима рефлексивность. Социологи должны размышлять о своих действиях и особенно о том, каким образом в процессе анализа они могут искажать исследуе­мые объекты. Эта рефлексия может ограничить количество «символического на­силия», обращенного против субъектов исследования.

Хотя творчество Бурдье своеобразно, ясно, что оно, по крайней мере отчасти, носит метатеоретический характер. Учитывая возрастающее значение Бурдье в социальной теории, связь его творчества с метатеоретизированием, вероятно, бу­дет и далее способствовать усилению интереса к метатеориям в социологии.

Теперь мы обратимся к рассмотрению конкретного метатеоретического подхо­да, на который опирается настоящая книга. Как будет видно из дальнейшего, дан­ный подход представляет собой сочетание М_и и М₀. Мы начнем с краткого обзора творчества Томаса Куна, затем познакомимся с моим (М_и) анализом нескольких социологических парадигм. Наконец, мы рассмотрим метатеоретический инстру­мент — интегрированную социологическую парадигму (М₀), которая выступает источником уровней анализа, применяемых на всем протяжении данной книги для анализа социологических теорий.