Механическая дрессировка. (Общепринятый способ).

Я разделяю искусство дрессировки животных на два способа: поощрительный и болевой – механический. Первым способом я называю способ, который, к несчастью, исключительно применяю, пока только я один – способ основанный на тщательном изучении психики животного, и ему, этому способу[4], посвящается большая часть моей книги.

Но чтобы виднее были все его преимущества, я считаю необходимым сначала познакомить читателя со старым общепринятым

Возьмем, например, обыкновенную упряжную лошадь. Кучер, или извозчик ударяет лошадь кнутом по спине, при этом произносит «но-о». Понятно, что лошадь идет вперед, как бы уходя от удара. Если это действие происходит часто, то лошадь достаточно привыкает. Довольно уже произнести «но-о» и замахнуться кнутом, как лошадь уже бежит вперед. Извозчик тянет за вожжу и гнет лошадиную голову направо, при этом ударяет кнутом, лошадь бежит направо. Здесь поощрительной дрессировки и помину нет.

Возьмем цирковую лошадь. Предположим дрессировщику нужно выучить лошадь «маршировать». Дело происходит на арене. Учит дрессировщик и два кучера. Первый кучер держит лошадь под уздцы, стоя у барьера. При малейшей попытке рвануться вперед, дергает лошадь за узду, причиняя боль губам. Лошадь пятится назад. Второй кучер ударяет сзади шамберьером[5], а дрессировщик методически бьет лошадь хлыстом по левой стороне груди.

Кончик хлыста сечет одно и тоже место. Лошадь, желая освободиться от боли хлыста, рвется вперед, получает удар от первого кучера по носу и боль от уздечки, пятится назад, получает удар шамберьером от второго кучера. И ровные, методические, как часы, удары хлыста, не переставая, секут левую сторону груди. Лошадь вся в мыле, топчется на одном месте.

Дрессировщик же продолжает бить хлыстом по одному и тому же месту до тех пор, пока она рефлекторно, сокращая мускулы, не поднимет левую ногу, чтобы закрыть и защитить наболевшее место. Хлыст сразу перестает действовать, опускается, но... не на долго. Лошадь, тяжело дыша, стоит как вкопанная, но вот опять хлыст поднимается и сечет по прежнему месту. Опять старая процедура. Лошадь рвется вперед (боль от уздечки) и назад (от шамберьера), а хлыст делает свое дело. Лошадь опять поднимает ногу и опять временно прекращается сечение. Чем дальше, тем чаще лошадь поднимает ногу, с силой ударяя копытом о землю, как бы этим движением прекращая мучительное сечение. Дрессировщик хлыстом бьет ее уже по другой стороне груди до тех пор, пока лошадь не поднимет правую ногу. И это происходит каждый день в одно и тоже время методически, аккуратно. Лошадь вся в мыле. Дрессировщик и кучера устали. Короткий отдых и опять лошадь, при виде поднятого хлыста, вздрагивает и, не дожидаясь удара, поднимает моментально левую ногу, затем хлыст опускается, приближаясь ближе к лошади, снова приподнимается, как бы для удара, но правой стороне груди, и... лошадь быстро поднимает правую ногу и т. д., – получилась ассоциация по смежности.

Когда лошадь твердо усвоит движение хлыста и безошибочно поднимает то правую, то левую ногу, тогда, при щелкании языком дрессировщика, первый кучер делает шаг вперед так, чтобы поднятая нога лошади ступала на землю на аршин вперед. При опускании правой ноги проделываете то же самое. И вот номер маршировки почти готов. Лошадь по движению хлыста марширует сначала с помощью кучеров, а потом уже и одна.

В этом же роде производятся в цирках почти все манипуляции с лошадьми и другими животными. Школа эта с различными вариациями введена очень давно во всех цирках преимущественно немцами и итальянцами. Дрессировщик, чем больше сам превращается в машину, тем успешнее его работа.

Главный помощник такого дрессировщика – шамберьер.

Кончик шамберьера указывает, куда лошади бежать. Если конец древка сзади лошади, находящейся у барьера, лошадь бежит от него вперед. Если впереди лошади появляется шамберьер, лошадь делает шанже, т.-е. перебегает на другую сторону манежа. А если конец древка шамберьера появляется почти одновременно и сзади и спереди и опять сзади лошади, то она делает вольте (пируэт).

Бич для диких зверей играет почти ту же самую роль, что шамберьер для лошади, только он грубее и примитивнее. Шамберьером можно тушировать[6], а бичом это очень трудно сделать.

«Тушировка» на цирковом жаргоне значит такой удар шамберьером, чтобы лошадь почувствовала боль совершенно с другой стороны от дрессировщика, а именно: если дрессировщик ходит в центре манежа правым плечом вперед, лошадь бежит у барьера вправо, то дрессировщик бьет шамберьером так, чтобы кончик бича попал по правому боку лошади. Шнур шамберьера обвивается кругом зада лошади, и конец его врезывается в кожу лошади с противоположной стороны от дрессировщика. Получая удар сзади, лошадь подбегает к дрессировщику на средину арены. Он бьет хлыстом лошадь по ногам ниже колен, и лошадь подгибает ноги, становится на колени, желая тем защитить наболевшие места от нового удара. Все это относится к механической дрессировке.

Укротители зверей. Еще пример: в Гамбурге, в зоологическом парке известного поставщика зверей на все мировые рынки, Карла Гагенбека, каждый год в известные периоды нарождаются новые поколения диких животных. Гагенбек составляет заранее намеченную им группу зверей: из молоденьких львят, тигров, белых медвежат и др. К каждой такой группе назначает одного из своих испытанных служащих. Выбранный и законтрактованный на несколько лет служащий должен в будущем играть роль укротителя зверей, разъезжать по всему земному шару с животными Гагенбека как бы самостоятельно, давать представления. Укротитель ежедневно аккуратно является в клетку к своей группе, состоящей из молоденьких, четырехмесячных котят, и первая обязанность его – бить и гонять из одного угла клетки в другую, методически одним и тем же бичом всю свою группу молоденьких зверенышей. Звери растут под постоянным впечатлением и с одним сознанием, что человек, приходящий к ним ежедневно, держит в руке сильного, страшного зверя, бич, от которого они должны бегать из одного конца клетки в другой, чтобы избежать ударов. При появлении укротителя со своим хлопающим бичом, звери, как шальные, шарахаются в отдаленный конец клетки.

Укротитель подходит к ним, звери от него – в другой конец клетки. Первый номер готов. Теперь дальше. Снаружи в клетку вдвигается глухой барьер. Звери сначала, боясь нового предмета, сбиваются в кучу, но вот приходит в действие бич, и котята, забыв все на свете, прыгают волей-неволей через препятствие. Группа, перелезая и прыгая через барьер, удирает от самого ужасного с их точки зрения – от бича. Второй номер готов. Сам укротитель не так страшен, но бич в его руках – это «все». Когда укротитель, бросая бич, грубо и больно ласкает зверей, так, чтобы зверь чувствовал тяжесть и силу руки, они неохотно, но по привычке терпят эту якобы ласку. Стоит появиться бичу в руках укротителя, как звери прижимают уши и удирают подальше в угол, или жмутся к стенкам клетки.

Под таким впечатлением, не сознавая своей силы, и растет хищник. В последующие дни к сдвинутому барьеру сверху прикладывают железный обруч, обвернутый войлоком, пропитанный керосином или спиртом. Сначала бич заставляет зверей прыгать в обруч, иной ведь дороги нет, а затем обруч зажигается, и звери, как сумасшедшие, прыгают в горящий обруч – «мимо не пробежишь, попадешь под бич. А бич для нас страшней огня, страшней всего на свете». Бич – это тот же кнут для извощичьих лошадей и шамберьер – для цирковых животных; бич – гроза для хищников, делает свое дело до тех пор, пока звери беспрекословно, поджав трусливо хвосты и опустив головы, не садятся на свои места. Но этот номер не готов. Таких покорных и трусливых зверей показывать публике не годится: забитые, запуганные, послушные хищники произведут неприятное впечатление. Надо продать номер иначе, т. е. заставить публику дрожать за жизнь укротителя и тем именно произвести известный эффект. Для этого некоторые дрессировщики поступают так: чтобы обмануть публику, надо раньше обмануть животное. Укротитель берет в левую руку (в правой у него бич) железную короткую вилку. Этой вилкой укротитель на репетиции слегка колет хищника, который сначала убегает, или уходит прочь.

Укротитель медленно подвигается к хищнику и опять слегка колет.

Лев, видя бич опущенным, без действия, открывает пасть, как бы угрожая железной вилке – новому предмету, появившемуся впервые в клетке. При рычании и открытой пасти, вилка принимается прочь. Через несколько времени опять легкое покалывание – опять угроза со стороны хищника, и вилка бросается в сторону. В следующий раз дрессировщик более чувствительно покалывает хищника, на что зверь иначе реагирует: грозно рыча, ударяет лапой по железной вилке, что и требовалось доказать. Этот прием назову «трусообман». И так, исполняя приказание, лев все-таки изредка рычит и машет лапой, как будто на укротителя, а на самом деле только на железную вилку. Возможно, что в сознании животного, вилка – это самостоятельное существо, которого оно боится, но от которого можно отмахнуться, или его поцарапать, пока бича нет.

Животное обмануто – обманут и зритель, но все-таки этого мало. Надо показать еще нагляднее и убедительнее, что укротитель подвергается смертельной опасности. Во время представления со зверями публика уже наэлектризована тем, что львы злобно рычат и замахиваются на проходящего мимо укротителя. Когда же кончается номер, и он, выскакивая из клетки, быстро захлопывает за собой дверцу, звери разъяренные бросаются вслед за укротителем к закрывшейся двери, ревут и когтями царапают железные прутья решетки. Публика ахает и облегченно вздыхает, когда невредимый, спокойный, торжествующий укротитель победоносно раскланивается вне клетки.

Шумное нервное «браво» провожает укротителя. Произведен известный фурор. Как же достигается этот эффект? А вот как: на репетиции, когда посторонних не пускают, мы видим укротителя, находящегося в клетке, со своей группой. Но обыкновенно он гоняет зверей бичом, грубо ласкает так, чтобы зверь чувствовал тяжесть и силу руки. Затем быстро выходит из клетки, и как только за ним захлопывается дверь, помощники укротителя просовывают в клетку длинные деревянные пики, дразнят ими зверей, колют острым древком до тех пор, пока животные не бросятся на древки и не станут их грызть. Тотчас же служащие убирают пики. Больше всего стараются дразнить животных через дверцы, поэтому то хищники, по уходе укротителя, бросаются к дверце авансом. Ревут, дабы напугать пики, а не укротителя, который здесь не при чем.