Милые мои вот и все!

Почтовые ящики ваши будут свободны от слов, написанных в обращениях Марычевым Вячеславом Антоновичем, которые кого-то изводили, кем-то выбрасывались, а кто-то прочитал, и надеюсь, что таких большинство. Мне просто хотелось, чтобы Вы, действительно, поняли, что надо придти и сделать свой Выбор 8 февраля 1998 года. если не придем, значит, власть захватят работники РЭУ, им, повторяю, надо чтобы Вы не пришли. Я побывал во многих квартирах, и везде одно и то же – равнодушие, лицемерие и неуважение власти к людям, к тем, кто каждый месяц выжимает из своего семейного бюджета плату за проживание, которое требует внимательного, добросовестного отношения.

Я живу вместе с вами здесь на улице Лени Голикова-23 с 1967 года, работая в Парламенте, Государственной Думе я все равно остался жить в «Хрущевке», хотя имел возможность изменить положение дел и остаться в Москве.

<...> В команды собираются бездельники и те, кто не умеет работать, а главное принять самостоятельно решение сейчас, сегодня, немедленно. Нельзя голосовать за партии, движения, ибо, я уже говорил, кандидаты, записанные в КПРФ, «Яблоко», в глаза не видели ни Зюганова, ни Явлинского, которые даже не знают, что у нас Выборы – 8 февраля.

В отличие от команды я сам без боязни, принимаю решения по любым вопросам. У меня Высшее образование и достаточно знаний, чтобы отстоять свое решение, команду «Яблочников» – никто не знает в нашем городе и они ничего не решают и не будут решать. Поставленные вопросы я сумею решить:

ветеранам будет полегче, обязательно в нашем районе заработает аптека по льготной продаже лекарств

наши пятиэтажки, дома-страдальцы, все эти дома мы обойдем, я повторяю, решать проблемы, возникающие там, будем сразу же, устранять недостатки

создана будет своя группа специалистов в микрорайоне, немедленно решающая проблемы быта, устраняющая аварии.

дворницкая служба, оплачиваемая регулярно, каждый месяц, призвана будет работать добросовестно, во дворе должно быть все ясно, уютно, красиво, добротно.

Будем заботится о дворниках и их семьях. Губернатор обманул их, мы возвратим дворникам хорошее настроение и работу.

комиссия общественности обследует все старое оборудование (части сантехники, плиты газовые) начнется их замена в домах. Много, много работы и мы хотим работать, жить, помогать Вам.

Голосуйте за Марычева Вячеслава Антоновича, русского, шумного и честного мужика.

35. Проанализируйте речь И. Бродского в шведской королевской академии при получении Нобелевской премии:

Уважаемые члены Шведской академии, Ваши Величества, леди и джентльмены, я родился и вырос на другом берегу Балтики, практически на ее противоположной серой шелестящей странице. Иногда в ясные дни, особенно осенью, стоя на пляже где-нибудь в Келломяки и вытянув палец на северо-запад над листом воды, мой приятель говорил: «Видишь голубую полоску земли? Это Швеция».

Конечно, он шутил: поскольку угол был не тот, поскольку по законам оптики человеческий глаз может охватить в открытом пространстве только двадцать миль. Пространство, однако, открытым не было.

Тем не менее мне приятно думать, леди и джентльмены, что мы дышали одним воздухом, ели одну и ту же рыбу, мокли под одним – временами радиоактивным – дождем, плавали в одном море, и нам прискучивала одна хвоя. В зависимости от ветра облака, которые я видел в окне, уже видели вы, и наоборот. Мне приятно думать, что у нас было что-то общее до того, как мы сошлись в этом зале.

А что касается этого зала, я думаю, всего несколько часов назад он пустовал и вновь опустеет несколько часов спустя. Наше присутствие в нем, мое в особенности, совершенно случайно с точки зрения стен. Вообще, с точки зрения пространства любое присутствие в нем случайно, если оно не обладает неизменной – и, как правило, неодушевленной – особенностью пейзажа: скажем, морены, вершины холма, излучины реки. И именно появление чего-то или кого-то непредсказуемого внутри пространства, вполне привыкшего к своему содержимому, создает ощущение события.

Поэтому, выражая вам благодарность за решение присудить мне Нобелевскую премию по литературе, я, в сущности, благодарю вас за признание в моей работе черт неизменности, подобных ледниковым обломкам, скажем, в обширном пейзаже литературы.

Я полностью сознаю, что это сравнение может показаться рискованным из-за таящихся в нем холодности, бесполезности, длительной или быстрой эрозии. Но если эти обломки содержат хоть одну жилу одушевленной руды – на что я нескромно надеюсь, – то, возможно, сравнение это достаточно осторожное.

И коль скоро речь зашла об осторожности, я хотел бы добавить, что в обозримом прошлом поэтическая аудитория редко насчитывала больше одного процента населения. Вот почему поэты античности или Возрождения тяготели ко дворам, центрам власти; вот почему в наши дни поэты оседают в университетах, центрах знания. Ваша академия представляется помесью обоих; и если в будущем – где нас не будет – это процентное соотношение сохранится, в немалой степени это произойдет благодаря вашим усилиям. В случае, если такое видение будущего кажется вам мрачным, я надеюсь, что мысль о демографическом взрыве вас несколько приободрит. И четверть от этого процента означала бы армию читателей, даже сегодня.

Так что моя благодарность вам, леди и джентльмены, не вполне эгоистична. Я благодарен вам за тех, кого ваши решения побуждают и будут побуждать читать стихи, сегодня и завтра. Я не так уверен, что человек восторжествует, как однажды сказал мой великий американский соотечественник, стоя, как я полагаю, в этом самом зале; но я совершенно убежден, что над человеком, читающим стихи, труднее восторжествовать, чем над тем, кто их не читает.

Конечно, это чертовски окольный путь из Санкт-Петербурга в Стокгольм, но для человека моей профессии представление, что прямая линия – кратчайшее расстояние между двумя точками, давно утратило свою привлекательность. Поэтому мне приятно узнать, что в географии тоже есть своя высшая справедливость.

Спасибо.